Новый Рим

Страх перед вооруженной погоней заставил всех без исключения выжимать максимум из своих машин, и колонна двигалась вплоть до самой темноты, останавливаясь только для дозаправки. Расположившись в первом попавшемся доме в пригороде Куньмина, все буквально свалились с ног от усталости и нервного перенапряжения. Никто уже не задумывался о комфорте, всем хотелось просто лечь и уснуть.

Поутру, лишь умывшись и наскоро позавтракав, все продолжили безумную гонку, не обращая внимания на изнывшихся детей и жалобно блеющих овец.

Выйдя на 10-минутную отправку естественных надобностей, Саша сообщил:

— Вот и Тибет. Крыша мира. Совершенно непригодная для жизни территория, занимающая треть Китая. Они бы и рады, наверное, разровнять тут всё, да засадить садами и застроить заводами в лучших сталинских традициях, ан нет — бессилен человек перед природой.

— Тут даже с политикой-то сложно, — согласился Семён, — горцы во всех странах тяжелый народ. Ты его обкладываешь налогом, а он просто уходит в горы и обкладывает тебя матом — попробуй-ка заставь его выполнять закон и конституцию, чихал он на вашу государственность. У него есть вода, дичь, воздух, его невозможно тут найти даже если сильно захочется. Но у китайцев умные правители, они завоевали себе Тибет и не трогают его до поры до времени — пусть горцы попривыкнут, что они часть большого государства, как привыкли уйгуры, которые хоть и сами считают себя пока независимыми, но вполне осознают, что никуда они не денутся с этой подводной лодки. КПК кулак сжимает крепко... даже в горах. Но и не перегибает палку. Всё же Тибет это даже не Чечня, с её несколькими сопками, тут можно всю Европу разместить при желании, если тут будет конфликт, то здесь и десяток и сотня БТРов потеряются, и никто этого даже не заметит.

— Только европейцы передохнут в горах сразу, — прекратила прения Света, — мне уже дышать тяжеловато.

— Сядь в машину и постарайся поменьше двигаться, — посоветовала Жанна, — как доберёмся до нормального города, найдём там кислородные маски для всех, а то и отёк легких заработать недолго.

Дорога то взлетала вверх, то опускалась в долины, но в целом уверенно тянула всех ввысь. Снег, к счастью, лежал только на вершинах, сверкая на ярком солнечном свете. Тут природа сияла своей первозданной красотой. Здесь не было мусора — постоянного спутника дорог, не было ЛЭП, разрезающих лес проводами. Даже редкие остовы машин вдоль дороги и в ущельях успели за полгода слиться с пейзажем, и зарасти травой и кустарником.

К вечеру поднялись ещё выше в горы, и снег уже лежал прямо на дороге. К счастью в одном из посёлков на стоянке нашёлся снегоуборочник, на который тут же пересел Семён, доверив свою машину жене. Правда в этот день снегоочиститель так и не понадобился — снег лежал только местами и его уровень вполне позволял джипам двигаться с нормальной скоростью.

На следующий день дорога сузилась настолько, что если бы появилась встречная машина, разъехаться было бы большой проблемой.

Всё реже по пути появлялись горные деревни и посёлки. Пришлось остановиться еще до заката в небольшом по китайским меркам горном посёлке Маркам, т.к. надежда добраться до следующего поселения пока ночь не накрыла горы, была довольно сомнительной.

На этот раз устроились поосновательнее чем в Куньмине. Страх перед погоней притупился и уступил естественному желанию заночевать с комфортом.

Нашелся небольшой мотель, в котором смогла разместиться половина беженцев. Вторая половина расположилась в ближайших домах. Впервые с момента отъезда из Бэйхая появилась возможность сготовить себе нормальный горячий ужин — до этого все питались сухим пайком, не выходя из машин. Идея утроить передвижную кухню в одном из трейлеров и варить прямо в дороге как-то не прижилась, поскольку никто не оказался способным сготовить что-либо в условиях, когда на каждом повороте на тебя проливается кипяток или горячее масло.

Даже Кима на ночь выпустили из его импровизированной тюрьмы и поселили в отдельном доме, привязав к кровати. Наутро, впрочем, нашли его спящим в той же комнате, но уже отвязанного. Как он снял наручники и отвязался, так и осталось загадкой. Сам кореец пояснил:

— Видите, я развязался и мог бы спокойно ночью убежать, но я не хочу этого делать. Я понял, что мне лучше остаться с вами и я раскаиваюсь, что дал нашему генералу информацию о том, где мы находимся... просто я его очень сильно боялся. А теперь не боюсь и буду с вами до конца, даже если придётся бороться против тех, кого он пошлёт за нами.

Закончив пламенную речь, Ким протянул руки вперёд со словами:

— Теперь можете меня связать, но я хочу, чтобы вы мне верили и сразу говорю вам, что если что меня не удержать так просто. Снимать наручники и развязывать веревки я хорошо научился еще в детстве.

— Ну что ж, поверим тебе на слово, — сказал опешивший Саша. — Собственно, а что нам ещё остаётся, мы миролюбивые граждане и не можем как ваш генерал спокойно разбрасываться человеческими жизнями, которых и так осталось очень немного на земле.

— Да, я согласен с вами, поэтому я и перехожу на вашу сторону. Даже если капиталистические милитаристы виновны в том, что произошло, на мой взгляд сейчас нужно максимально сосредоточиться на выживании и восстановлении человечества на земле, а не на добивании противника, как того хочет генерал.

— Да уж, взорвав Японию, он наверняка убил сотни выживших. — Сказал подошедший Семён. — Я помню, что там довольно глубокое метро и наверняка много спасшихся. Кстати, а почему в метро в КНДР люди не погибли от того газа, который выделяется из сгоревших трупов и заполняет тоннели?

— Не знаю, — пожал Ким плечами. — Насколько я помню, люди на некоторых, особо глубоких станциях вообще не пострадали. Мой поезд, например, остановился на одной из таких станций. Когда мы вышли из вагона, то даже не заметили, что что-то произошло — спокойно стали подниматься на эскалаторе и только в середине пути начали замечать неприятный резкий запах, от которого все закашлялись, некоторые из нас даже потеряли сознание. К счастью наше метро не столь многолюдное как в Китае, видимо на эскалаторе сгорело лишь пара-тройка человек и поэтому эта вонь нас не убила, а лишь потрепала. В любом случае, мы быстро проехали мимо источника запаха на открытый воздух и только там осознали размеры катастрофы. Некоторые кинулись назад в метро, другие не решились возвращаться в вонючее подземелье, остались стоять рядом со станцией и ждать указаний, лишь пара человек убежали домой смотреть, что стало с их родственниками, остальным всё и так сразу стало ясно — у нас довольно часто проводили учения по гражданской обороне и мы поняли, что это именно один из таких случаев, которым нас обучали. Дальше я уже рассказывал — через несколько часов прибежал посыльный, к тому времени электричество в метро уже отключилось и все выбрались из темноты наверх, посыльный сказал, что генерал Пак Хво Мун собирает всех на центральной площади чтобы рассказать что случилось — туда мы все и отправились.

— А сколько вас было на станции?

— Около 20 человек. Потом оказалось, что не на всех станциях выжили люди, на некоторых все действительно отравились этим непонятным газом, другие, которые были ближе к поверхности, полностью выгорели. Но всё равно несколько сотен человек выжило.

В результате на Кима махнули рукой, позволив ему свободно ехать в машине без наручников, хотя поначалу косились на него настороженно.

Утром к Семёну подошел лейтенант из Владивостока, отвёл его в сторонку и начал что-то нашептывать.

После предательства корейца все стали более подозрительно относиться друг к другу, это наложилось на усталость от суматошной поездки и между членами группы вновь стала нарастать напряженность.

Пошептавшись, Саша и лейтенант взяли с собой Семёна, попросили остальных подождать и уехали на джипе лейтенанта в неизвестном направлении, оставив всех в недоумении.

Впрочем, через пару часов они вернулись, так никому ничего не объяснив, расселись по своим машинам, и колонна двинулась дальше.

Вскоре тайна открылась, когда после очередного моста лейтенант остановил свою машину и начал минировать мост, через который все только что проехали. Саша и Семён попросили всех удалиться на безопасное расстояние и стали ему помогать.

— Вы зачем это делаете? — Возмутился Фань. — А вдруг дальше нет проезда? Вдруг дорога испорчена или мост разрушен? Как мы назад проедем? Объездных дорог-то тут нет.

— А 20 гвардейцев с автоматами за спиной тебя значит, не смущают? — Прищурился Саша. — Уж как-нибудь проедем, да и с чего бы тут быть разрушенной дороге. Кроме того, посмотри по карте, в следующем городке с подозрительно-русским названием Нюнгличи дорога раздваивается и дальше есть два пути, чтобы попасть в Лхасу — не проедем по одному, свернём на другой.

Тем временем, лейтенант закончил минирование моста и, раскручивая древнюю катушку с проводами, дотянул их до скального выступа, за которым стояли все машины. Откусив провод, он молча отдал его Саше в руки, а сам пошел отгонять свой джип от моста к остальным машинам.

— На вот, хочешь рвануть? — Предложил Саша Фаню.

Тот отказался, хотя судя по глазам, ему здорово хотелось — когда еще выпадет возможность мосты повзрывать.

Отогнав машину и вернувшись, лейтенант похлопал себя по карманам, вытащил из одного небольшую батарейку, присел и скомандовал: ложись!

Убедившись, что все попрятались, он соединил концы проводов с батарейкой и мощный взрыв потряс горы. Обломки моста с грохотом исчезли в глубине узкого ущелья, навсегда похоронив возможность проехать по этой дороге.

— Ух, ё! — Саша поднялся и отряхнулся. — Так и до обвала недолго довести.

— Качественная работа. — Сказал Семён, подойдя к остаткам моста, торчащим как обломанные зубы с двух сторон ущелья.

— Ты козла видел? — Спросил Саша.

— Какого ещё козла? — Не понял Семён.

— Какого-какого. Горного! Когда рвануло, тот испугался и вон в то ущелье унёсся, уже не догнать.

— Померекалось тебе, видимо.

— Ага, не дождётесь. Нужно винтовочку с усыпляющими капсулами приобрести где-нибудь, чтобы в следующий раз встретить удачу во всеоружии. Может корова какая подвернётся.

— Тебе что мяса не хватает? — Поинтересовался лейтенант.

— Да какое мясо! — Возмутился Саша. — Мы ведь если несколько особей усыпим, то потом можно их разводить попробовать, кто знает, может этих горных козлов на земле осталось один-два и обчёлся.

— Так тебе их надо парами стрелять, чтобы размножались. — Гнул лейтенант свою линию, с одного-то какой толк?

— Клонируем. — Уверенно заявил Саша. — Заедем в Данию и клонируем... или с нашими овцами совокупим — получится что-нибудь среднее.

— Поехали уж, Мичурин, заждались все, да и замёрзли уже. — Развеял мечты Сергей.

— Приедем в Лхасу, там ещё холоднее будет. — Пожал Саша плечами.

Чем выше забирались в горы, тем красивее становился пейзаж и тем холоднее становился воздух. Даже не верилось, что всего несколько дней назад многие из группы прятались днём дома, под прохладой кондиционера от непереносимой экваториальной жары.

Взрыв моста сделал ненужной дальнейшую спешку. Даже если корейцы выследят отряд и решат следовать за ним дальше, им понадобится много времени, чтобы найти объездной путь. По крайней мере, если судить по карте, ближайший объезд был в нескольких сотнях километров. Поэтому гонку решили прекратить и перейти на размеренный режим путешествия.

Договорённость тут же воплотили в жизнь, расположившись на обед, плавно переходящий в ужин и ночлег в первой же деревушке на берегу чистой горной реки.

К счастью, деревня не знала центрального отопления и все дома были с печками. Вскоре долина наполнилась вкусным дымом из печных труб и радостными человеческими голосами, которых она уже не слышала около полугода.

Натопив дома, наиболее отчаянные пошли обтираться холоднющей водой из горной речки несмотря на то, что температура окружающего воздуха едва доходила до плюс 8 градусов, а температура воды была около нуля. С визгом помывшись, разбежались назад по домам — отогреваться. Холод пробрал до костей даже изменённых, а уж о тех, на чьём теле остались родинки и говорить не приходилось — из них полностью окунуться в горную реку решился только Сыч. Таких матюгов тибетская долина наверняка ни разу не слышала за миллионы лет своего существования.

Отдых пошел на пользу и на следующий день все собрались у машин в прекрасном настроении, выспавшиеся и отдохнувшие, наперебой благодаря лейтенанта, разрубившего гордиев узел и избавившего всех от ночных кошмаров и опасения погони.

В этот день ехали не торопясь, решив заночевать в самом крупном на ближайшие тысячи километров городе — Лхасе. До города оставалось около 400 километров и, несмотря на свой столичный статус, он до катастрофы едва насчитывал 250 тысяч жителей.

Впервые, как в старые добрые времена, бывшие всего 5 месяцев назад, но казалось оставшиеся в глубине веков, готовили совместный обед, сидя за большим костром. Даже на Кима все перестали сердиться и уже не бросали на него обвиняющих взглядов.

— Место богов! — Сказал Олег, останавливая машину на въезде в Лхасу.

В долине, в тени гор располагался довольно небольшой по китайским меркам городок, над которым возвышался освещенный заходящим солнцем огромный дворец Потала.

— Что тут такого божественного, — пожала плечами Ольга. — Дышать тяжело, это да, ну дворец еще красивый, а так — обыкновенный посёлочек, каких тут много.

— Лхаса переводится с тибетского как 'место богов', — задумчиво пояснил Олег. — Это основное место паломничества буддистов, столица буддизма можно сказать. Всегда мечтал сюда попасть, правда не при таких обстоятельствах... Тут, кстати, жил Далай-лама до того, как Тибет завоевали китайцы.

В промёрзших гостиницах останавливаться не решились, выбрав для ночлега район побогаче, но всё с тем же печным отоплением. Пока накололи дров, пока затопили печки, уже стемнело.

Первым огонь заметил Сергей. Сначала он не поверил своим глазам, а потом бросился созывать друзей. Когда все собрались на его крики, он показал пальцем в сторону дворца Потала: 'Вон, смотрите!'.

Наверху лестницы, ведущей во дворец, горел небольшой костёр, освещавший верх белого здания отблесками мрачного красного света. Звёзды и луна светили в полную силу, свет от костра терялся в сероватой дымке, и казалось, что если отойти сотню метров в сторону или назад и костер уже не будет виден.

— Сигнальный огонь? — Спросил Олег. — Наверное, кто-то сюда добрался раньше нас.

— На сигнальный непохоже, слишком слабый свет, — сказал Сергей. — Если бы нужно было подать сигнал, костёр бы развели на самой крыше.

— На костёр путников тоже не похоже. Зачем им жечь костёр наверху, где дует сильный ветер — зашли бы в любой дом, да растопили бы печку как мы.

Все еще долго стояли и смотрели на огонь. Разные идеи рождались в головах — начиная от групповой галлюцинации, вызванной нехваткой кислорода, вплоть до вечного огня буддийских монахов с автономным питанием.