— Так или иначе, но школа нужна, — вздохнула Флёр. — Люди — вот ключ ко всему, грамотные и преданные люди. Да ты и сам это знаешь не хуже меня. А взять их неоткуда — только самим выучить... Всё ли мы правильно задумали — увидим, когда начнём работать.

— Знаешь, в Рубинхейгене живёт при мисси один монах — Филиус, вот с ним надо будет это обсудить, — сказал Ферми. — Это лучший учитель, какого я встречал. Правда, вряд ли он уйдёт из Рубинхейгена, но уж в совете точно не откажет...

— М-да, наш брак начал приносить выгоду быстрее, чем я ожидала... — протянула Флёр.

— А ведь это не все выгоды... — шепнул Ферми, выскользнув из-за кресла и подхватив её на руки.

На следующий день, покончив к полудню со всеми делами, караван снова двинулся в путь.

Домой.

Без остановок караван достигнет Леноса недели за две, не больше. Погода, хоть и хмурилась, затяжных дождей пока не обещала, да и вообще, как говорили знатоки, осень будет сухой, а зима — ранней. Правда, в окрестностях Хорева, но до Берёстья, пожалуй, на это можно надеяться. Дальше — уже не очень, но там и дороги получше, и трактиры чаще стоят, там распутица не так страшна. Да и то сказать, редко так бывает, чтобы по дороге и верхом не пробраться, а уж хаптагаям, похоже, вовсе преград нет. Так что, даже если дожди и зарядят, беды в том не будет.

Куда больше беспокоило Флёр, как её встретят в империи. Милости и пожалования — это всё, конечно, хорошо, да только при дворе такой ров со змеями, что Гуннару впору. И лезть туда у неё не было ни малейшего желания... А придётся — и вот тут расположение царя сколотов будет очень даже кстати. И не потому даже, что будет, у кого просить защиты при нужде, а как от этой нужды гарантия. В самом деле, фрайфрау из Чернолесья, пусть и обласканная императором — не то же, что друг царя сколотов... и королевы Бойрига, между прочим.

Будущая королева Бойрига действительно признала Флёр своим другом — ведь именно Флёр склонила царевича Алана креститься, что тот и сделал в Хореве. А поскольку принцесса поклялась вернуться с мужем, свадьба должна была состояться в Веленосе — к вящей радости купечества и духовенства. Менее доволен был князь — ему всё это предстояло оплачивать — но и для него выгода имелась немалая. Уже хотя бы тем, что изрядная часть потраченных денег вернётся в казну с податями и пошлинами, а ещё гости, естественно, поднесут подарки, да и из Бойрига немало полезного пришлют...

Но всего важнее, что свадьба эта послужит началом союза Бойрига и княжества ливов — уже хотя бы потому, что ливы довольно сильны, а короли Бойрига всегда были себе на уме и к императорам относились с подозрением. Они, конечно, признавали императора своим сюзереном, но вот подчинялись ему весьма условно... И воли имели куда больше, чем любое из княжеств и как бы даже не больше, чем у королей Остары. Такой союз сразу менял все расклады в Ойкумене... И к чему всё это приведёт — и гадать бесполезно. Пусть даже союз этот не столь прочен, как был бы союз через брак... Но одно ясно — наступают времена перемен, и не считаться с этим не сможет никто.

Для Флёр, впрочем, этот союз был не слишком важен — это у Волманта от того голова болеть должна. Ей же было важнее понять, как к этому отнесётся император — а тут тоже оставалось лишь гадать. С одной стороны, вреда империи от этого нет — княжество ливов хоть и сильно, но всё же не настолько, чтобы всерьёз угрожать. С другой — Бойриг, если что случится, выступит против империи, а там и Остара подтянется... И всё, нет империи.

Получалось, что, как бы к новому союзу не отнёсся император, руки у него связаны и ничего серьезного не предпримет — а значит, и ей беспокоиться не о чем. А Волманту можно и помочь... Флёр достала лист бумаги, записала несколько имён и послала коня вперёд.

Волмант, увидев её, придержал коня и спросил:

— Что-то случилось?

— Ничего особенного, просто я подумала, что тебе нужно будет кое-что знать, — Флёр протянула ему бумагу. — Это имена купцов, занимающихся деревом. Если свяжешься с гильдией, тебе всё равно их посоветуют, но сразу к ним обратиться быстрее будет.

— Вот за это спасибо тебе, Флёр, — Волмант убрал бумагу в кошель, — преизрядно ты мне времени сберегла... А скажи-ка, стоит ли кого из них в долю брать?

— Тут я тебе не помощник — сама не слишком хорошо их знаю, — пожала плечами Флёр. — Одно скажу: если сам за чёрным деревом отправишься, Драшнера не зови — стар он уже для таких путешествий.

— Буду знать, — кивнул Волмант, покосился на небо и натянул капюшон.

По счастью, осень действительно выдалась довольно сухой — но даже нечастые дожди досаждали хаптагаям. Приходилось каждый вечер тщательно осматривать копыта, просушивать их и смазывать найденные болячки дегтярной мазью, изрядный запас которой был приобретён ещё в Айрасе. Хаптагаям всё это не нравилось — но, по счастью, не настолько, чтобы плеваться зловонной жижей, что всегда проделывалось с отменной меткостью...

Обычные дорожные хлопоты, знакомые места — словно и не было никакого путешествия. Вот только стоило коснуться конской шкуры — и иллюзия рассыпалась. Таких коней не найти в Ойкумене... Да и вне её нелегко — не продают чужакам небесных коней, и лишь великие герои получали их в дар. Впрочем, не будет гордыней сказать, что путешествие их превосходит и поход Диониса, и странствие Сунь У-Куна — ведь и тот, и другой проделали куда меньший путь, да и шли в землю, о которой хоть что-то знали.

А стоит бросить взгляд на Дао Ли, неторпливо едущего рядом — и даже осколки той иллюзии истаивают дымом. Вот он, гость из-за пределов ведомого мира, удивительный чужестранец, философ и знаток рукопашной борьбы...

Великое путешествие подходило к концу — и всё же продолжалось. В памяти людской и на страницах её книги это путешествие не окончится никогда, вновь и вновь повторяясь... И так до Страшного Суда.

За подобными размышлениями и привычными дорожными хлопотами время летело незаметно — и перед первыми ночным заморозками караван достиг Веленоса.

Флёр остановилась, глядя на распахнутые ворота. Год назад здесь началось её путешествие... И вот она вернулась. Вернулась с успехом, о каком даже не мечтала — уходила почти беглянкой, а возвращается героиней, а о прибылях говорить и вовсе не стоит — прибыли той довольно, чтобы иное княжество купить, а на сдачу новый замок построить...

Правда, ещё надо попасть в город — а людей на дороге собралось столько, что ворота они заткнули, словно пробкой. Стража, само собой, знатных гостей давно увидела — но пробку из ворот выбить посложнее, чем из бутылки. Но вот, наконец, дорогу удалось расчистить, и под колокольный звон караван во главе с венценосными женихом и невестой вступил в город.

XXIV

Крепость Веленоса сильна и господствует над округой, отчего посады его обширны и богаты. Оттого в нём собираются купцы и ведут торг охотнее, чем во всех иных городах страны. Это приносит князю ливов такую выгоду, что он берёт пошлину меньше, чем все иные правители, и всё же остаётся с прибылью.

На эти доходы князь содержит большое войско наёмников, охраняющих торговлю и истребляющих разбойников, отчего купцы приходят в его страну ещё охотнее.

("Описание торгового путешествия на Восток, а так же стран и людей, в них живущих, сделанное Евой Айтерзенталь")

— Да почему я-то?! — воскликнула Флёр

— Ты здесь единственная из имперской знати и ты — моя подруга, — пожала плечами принцесса. — И ты замужем, так что выбора нет. Поведёшь меня к алтарю.

— Знаешь, это как-то неожиданно...

— После твоей свадьбы? — Эрмелина фыркнула. — Ничего неожиданного, я гораздо больше удивляюсь, что мы вообще подружились... Но знаешь, было бы плохо, если б мы не встретились. Если бы не ты, кто знает, была бы эта свадьба?..

— Была бы, может, только немного позже, — пожала плечами Флёр. — Так или иначе договорились бы и без меня — чай, оба не дураки... Ладно, ты меня уговорила — я в деле. Но...

— Привилегиум на торговлю солью для вашей гильдии, — Эрмелина достала свиток и протянула подруге. — Я, конечно, тиран, но не настолько же...

Подготовка к венчанию шла полным ходом — всё же королевская свадьба, не что-нибудь. Само собой, началось всё заблаговременно — и, конечно же, не успевали в срок. Впрочем, отставали всего на пару дней, и Флёр в любом случае успевала на ярмарку. Ну а все остальные подождут — Флёр им нужна куда больше, чем они ей... Поэтому задержки её не беспокоили — в конце концов, до имперских границ было рукой подать, даже хаптагаям не потребуется больше трёх или четырех дней. Ну и новости, конечно — за новостями Флёр следила внимательно.

Новости, в общем, были благоприятными — в империи всё оставалось по-прежнему. Никаких новых ересей, мятежей, налогов и прочего... Это радовало, но расслабляться Флёр всё равно не собиралась — императору она по-прежнему не доверяла. Отец доверял... И кончилось это плохо. Правда, теперь у неё есть кое-что, чего не было у отца — сила. Не полдюжины межевых рыцарей и полторы сотни пехотинцев, но войско сколотов и вся мощь богатейшей гильдии... И им можно было доверять — ведь ни те, ни другие не пожелают терять деньги.

Вечер перед свадьбой отводился под девичьи посиделки, куда пригласили Флёр — должна же там быть хоть одна замужняя женщина, чтобы следить за порядком? Флёр следила... Но больше сама участвовала в болтовне и поглощении сладостей. Давно ей не случалось просто веселиться, забыв про дела и титулы — и тем радостнее был этот вечер. Тем более, что компания подобралась не только приятная, но и полезная — принцесса, две княжны — дочери самого великого князя ливов, боярские дочки... Особенно интересной для Флёр была Милда — дочь казначея и невеста младшего сына князя. С виду — весёлая добродушная простушка... А на деле, как успела узнать Флёр, личность исключительно хитрая и циничная, волне достойная занять отцовскую должность. К ней у Флёр был отдельный разговор... И она была совершенно уверена, что завтра этот разговор станет известен казначею. Что и требуется... Но это всё будет завтра — а сегодня можно пить вино и та, истреблять сладости и рассказывать непристойные шутки.

Ну и вести нужные разговоры между делом.

Сам день церемонии начался с невероятной суматохи и ещё большей грозил продолжиться, но саму Флёр она почти не задевала — её роль была издревле неизменна, так что ей беспокоиться было не о чем... Ну, почти — всё же нужно было нигде не ошибиться и не нарушить хода церемонии, но это было не слишком сложно. Не её же замуж выдавали, в конце концов...

И потому утром, покончив с облачением невесты, Флёр обнаружила, что у неё есть пара свободных часов. Можно было бы поговорить с казначеем... Но встретиться с ним было нельзя — до начала церемонии мужчины и женщины не должны были встречаться и даже видеть друг друга. Впрочем, у казначея была дочь...

— Батюшка мой наказал передать, что на сегодня дела мне доверил, — объявила Милда. — И что с тем, что вы вчера предлагали, он почти со всем согласен...

Ну что ж, это было неплохо — хотя бы с порога не развернули. Торговаться можно, а там уж на чём-нибудь сойдёмся...

— А в чём то несогласие, не сказал он? — спросила Флёр. — Знай я то заранее, можно было б нам с товарищами уговориться, чтобы время не терять...

Оказалось — очень даже сказал. И весьма подробно... Так, что обсуждали они это до начала церемонии, и решили не больше трети вопросов.

— Мне-то думалось, вы меня утешать должны и наставлять перед первой брачной ночью...

— Сдаётся мне, что вы с Аланом уже понаставлялись вдоволь, — фыркнула Флёр. — Ну да это ваше дело... Да и, думаю, тебе сейчас куда интереснее было слушать про торговлю.

— Почему ты так думаешь? — удивилась Милда. — Нет, я понимаю, что королям надо кое-что в торговле смыслить, но...

— Потому что как ни крутись, а от сотворения мира суют всё то же всё туда же.

Покраснели и принцесса, и казначейская дочь, и служанки... Да и сама Флёр почувствовала, как припекает щёки.

— Пора выходить, — напомнила она, чтобы перебить смущённое молчание.

Торжественный выход невесты впечатлял. Сама принцесса, её подруги, монахини со свечами и венками, служанки, разбрасывающие серебро... А навстречу им тем же порядком вели жениха — кажется, изрядно ошарашенного всем происходящим. Ну, не ей же одной чувствовать себя на свадьбе дурочкой... Впрочем, говоря честно, невеста тоже имела пришибленный вид.

Две процессии встретились перед церковью, Флёр и князь поклонились друг другу, и Флёр сказала:

— Здрав будь, батюшка! Привёл ли купца?

— Здрава будь, матушка! Привезла ли товар? — отозвался князь.

— При мне товар, — ответила Флёр, — да по товару ли купец?

Торговались, впрочем, недолго — ударили по рукам, подвели жениха к невесте и двинулись в церковь.

Сама церемония лишь немного отличалась от знакомой Флёр, так что на этот раз она внимательно смотрела и слушала... Но сравнить с западным обрядом было сложно — его-то она помнила плохо. Ну не получилось у неё ничего запомнить — уж слишком волновалась оба раза... Зато теперь могла злорадно наблюдать за этим со стороны — впрочем, злорадство основательно разбавлялось пониманием, что сама она была не лучше.

Церемония оказалась длиннее, чем Флёр ожидала — но это её не огорчило. Скучно уж точно не было... Да и некогда было скучать — именно она должна была держать венец над головой невесты и отвечать от имени матери. И когда священник объявил принцессу и царевича мужем и женой, у Флёр на миг мелькнуло разочарование — мимолётное и едва ощутимое, но всё же... Но оно исчезло в тот же миг, как и появилось, и Флёр, широко улыбаясь, вышла из церкви вслед за молодожёнами. И правда, отчего бы не радоваться, коли сделал доброе дело, да ещё и не в убыток? А ведь не в убыток — благодарность венценосцев хоть и опасна, но весьма полезна... А принцесса ей теперь не просто обязана — почти что родня. Чего-то это да стоит...

А потом был пир. Торжественный и роскошный, но вовсе не столь чопорный, как можно было ожидать от княжеского пира. По-настоящему весёлый, как и подобает свадебному пиру...

Поднесли дары — Флёр подарила Эрмелине драконий браслет, а Алану — степного орла, купленного у лучшего птицелова. Орёл был ещё больше и свирепее того, что был у Алдана, остальные гости вручали драгоценности, роскошную одежду или оружие — как обычно. Подарили и соколов, но в сравнении с орлом смотрелись они бледно... Ответные дары были соответствующими — самой Флёр досталось золотое ожерелье с янтарём, Волманту — тёмно-алый кафтан с серебряным шнуром и золотыми пуговицами, Беле — пять дюжин стрел, дюжину боевых и по дюжине охотничьих на разную дичь, а Вышате — виела с тремя струнами.

Пир закончился под вечер, когда молодых под громогласные непристойные шутки и песни проводили в спальню, а потом ещё и стояли под дверью и подначивали — хотя уж этого-то явно не требовалось... А потом гости разошлись, и Флёр с Ферми отправились в свои покои — не только молодожёнам хотелось провести бурную ночь.