Не обращая ни малейшего внимания на расползающихся по углам перепуганных рабов и белых, как мел, гулямов, на удивление реалистично изображавших воплощения Ужаса, один из самых могущественных магузов Бэлы уверенно вышел в центр помещения, изящно склонив на пару мгновений в легком поклоне голову перед лишившимися от страха дара речи нанимателями. И в зале прозвучала освященная вековыми традициями ритуальная фраза, разлетевшаяся по всему дворцу, вплоть до самых отдаленных его уголков:
— Молю тебя о защите и справедливости, мой жаградар! — бесцеремонно пропустив как официальные титулы первого из граждан могущественного Вечного города, так и необязательные, но традиционно присутствующие в обращении просителя к решающему его судьбу начальнику восхваления достоинств власть имущего, зигри изложил скромную "мольбу" сильным и уверенным голосом. Не содержащим и намека на смирение.
Выслушав предельно лаконичное заявление, присутствующие начали испуганно переглядываться между собой, судорожно пытаясь вспомнить: сколько полновесных золотых динаров они должны были вручить Верховному магррибу в качестве подъемных при вступлении в должность? И сколько было выдано Безымянному из казны на самом деле... А также, было ли маджнуну вообще заплачено хоть что-нибудь за услуги, оказанные тем стоящим во главе Жемчужины Юга в процессе подавления недавнего мятежа и восстановления законной власти на подконтрольных республике территориях?
Скрепленная тысячью имен Величайшего нерушимая клятва верности, это, конечно, великолепно. Но любое соглашение — обоюдно. С формальной точки зрения, наниматели магуза нарушили договор. И теперь навва получил замечательную возможность забрать данное им Слово обратно. Именно в тот момент, когда лучшие мужи Великого Дарзеза были крайне заинтересованы в хороших или, по крайней мере, в приемлемых отношениях с могущественным буйюзу. Особенно учитывая тот факт, что именно продемонстрированная несколькими днями ранее мощь всесокрушающих заклятий Верховного магрриба была первой, основной и единственной причиной спокойствия разъяренных задержкой жалования и готовых взбунтоваться в любой момент зардаров.
Опытный политик, Бальб-эль-Меджрени никоим образом не выдал обуревавших его мыслей и чувств, милостиво разрешив челобитчику продолжать. К удивлению и плохо скрываемой радости Меджлиза, зигри ни словом не обмолвился о невыплаченных ему деньгах. Впрочем, уже после следующей фразы от первоначальных чувств не осталось и следа. Ибо незваный гость оторвал первых граждан Вечного города от важных и срочных дел только для того, чтобы, ни много, ни мало, обвинить в государственной измене Служителей Закона, отвечающих за порядок в столице республики. Причем сразу всех. Начиная от простых стражников, и заканчивая ее руководителем. Досточтимым господином байганзаларом Абдрагманом-аль-Зуви...
Дружный негодующий рев потряс зал. Одна лишь репутация Безымянного спасла его от немедленной гибели. Но, если правители Жемчужины Юга были возмущены до глубины души, в первую очередь, самим фактом небывало дерзкого поведения магуза, на глазах у нанимателей демонстративно нарушающего все писаные и неписаные законы, обычаи и традиции, то для жаградара удивительной стала, в первую очередь, примитивность интриги. Ведь аль-Зуви был молочным братом Бальба-эль-Меджрени. Его товарищем еще по детским играм. За прошедшие десятилетия не один десяток раз доказавшим абсолютную верность лично первому из лучших мужей могущественного Дарзеза.
Именно благодаря данной особенности характера, сын рабыни не просто получил свободу, но был поднят из придорожной канавы к сияющим вершинам Власти. Двенадцать лет назад заняв один из самых важных и ответственных постов в республике. Несмотря на чрезмерные даже по меркам переполненного золотом Вечного города жадность, любовь к роскоши и привычку мешками тратить казенные деньги на личные нужды.
Именно Абдрагман-аль-Зуви вместе с Великим Защитником Жемчужины Юга Азадом-эль-Загри и Повелителем Морей Бэлы Руздемом-эль-Дином, обеспечивали незыблемость положения Бальба-эль-Меджрени. И незамедлительное выполнение любого распоряжения нынешнего главы Меджлиза. Верховный магрриб, на удивление быстро разобравшийся в хитросплетениях ее внутренней политики, это отлично знал. И, тем не менее, навва, вместо аккуратного и ненавязчивого обращения внимания господина жаградара на некорректное поведение его ставленника, предпочел заявить обо всем публично. Причем так, чтобы единственным вариантом дальнейшего развития событий стало расследование, одобренное на самом высоком уровне!
— Прозвучавшие здесь речи слишком серьезны, дабы мы могли оставить их без внимания. — мнение присутствующих, хотя и руководствовавшихся диаметрально противоположными устремлениями, было единогласным. — Какие доказательства, кроме голословных утверждений, имеются у досточтимого Верховного магрриба?
Выслушав требование здесь и сейчас доказать предъявленное обвинение, либо уже на рассвете лишиться жизни за клевету, Безымянный сотворил в центре зала монументальный стол. Куда последовательно выложил несколько стопок исписанных листов пергамента и изящную шкатулку. Одновременно, на мраморном полу возник странный предмет, чем-то напоминающий сильно уменьшенную правительственную ложу заново отстраиваемой Арены. Поднявшись на непонятное сооружение, и поклявшись именами Справедливейшего, Карающего Лжецов И Наказующего Клятвопреступников говорить только правду, всю правду и ничего кроме правды, маджнун заговорил.
— Господа Меджлиз, — зигри поклонился с чувством собственного достоинства. — Высокочтимый жаградар, — новое уважительное склонение головы. — На следующий день после вступления в должность, я имел беседу с байганзаларом могущественного Дарзеза. Во время которой досточтимый Абдрагман-аль-Зуви с гордостью сообщил мне о двух фундаментальных отличиях Вечного города от прочих держав необъятной Бэлы. Во-первых, благодаря неустанным трудам Хранителей Порядка, в Жемчужине Юга практически отсутствует преступность. Более того, столица республики — самый безопасный город нашего мира. Во-вторых, дарзезские Служители Закона — все, как один, образец чести, долга и безукоризненного выполнения должностных обязанностей.
Сделав небольшую паузу, Безымянный продолжил:
— К сожалению, во время разговора начальник городской стражи полностью потерял чувство меры. Ибо в завершение своей речи, Верховный страж не придумал ничего умнее, как со всей ответственностью заявить: его подчиненные — не берут взяток! Равно как и подарков. И категорически не приемлют любых иных знаков внимания от благодарных жителей моей новой Родины. Хотя буквально за несколько часов до встречи я в очередной раз лично убедился в обратном.
Судя по скептическим выражениям лиц, члены Меджлиза тоже не испытывали ни малейшего сомнения в наличии у Хранителей Порядка Великого Дарзеза такой нехорошей черты характера, как корыстолюбие.
— Малая ложь рождает большое недоверие. Поэтому я решил устроить небольшой эксперимент. Дабы подтвердить или опровергнуть утверждение байганзалара Вечного города о его подчиненных. Для чего двое преступников, из числа переданных мне приказом дивана для исследований, были превращены в гуглозов.
Все, присутствующие в зале содрогнулись от омерзения, в очередной раз убедившись, как обманчива бывает внешность. И образ стоящего перед ними низкорослого и тщедушного юноши, почти подростка, по молодости даже не имеющего растительности на лице — не более чем маска. Под которой скрывается истинное обличье могущественного, безжалостного и расчетливого наввы, постигшего Искусство во всем его многообразии. От предельно простых, но крайне эффектных стихийных плетений, до самых сложных ритуалов Школы Разума. И лишь Всезнающему известно, что сотворит Безымянный в следующий раз.
— Во избежание нежелательных встреч, обоим гуглозам был изменен внешний вид и манера поведения, а также привита ложная память. По условиям опыта, один из них должен был стать обычным торговцем, имеющим лицензию и принадлежащую ему одному лавку. А второй — его рабом. Для чистоты эксперимента, подопытным был понижен уровень естественной агрессивности, а в морально-нравственных принципах и образе мышления — жестко прописано граничное условие: Оберегающие Покой граждан республики несут службу исключительно ради исполнения долга перед налогоплательщиками. Каковой заключаются, прежде всего, в охране порядка и защите жителей и гостей Жемчужины Юга от отдельных асоциальных личностей, нарушающих Закон.
Лучшие мужи могущественного Дарзеза не были воплощением семи добродетелей, но от услышанного даже им стало не по себе. Тем временем зигри невозмутимо продолжал излагать результаты... исследований.
— Высокочтимому Меджлизу, разумеется, известно, что все, видимое или слышимое гуглозом, немедленно становится известно его хозяину. Конкретно на этих кристаллах записано множество доказательств несостоятельности обоих заявлений байганзалара. — продемонстрировав содержимое шкатулки, маджнун продолжил. — Попытки вымогательства со стороны как служащих в 17-го квартального отделении городской стражи, расположенной на площади Заида-Беглевана, так и налетчиков из контролирующей данный район шайки разбойников, были зафиксированы уже во время подготовки лавки к открытию. Скажу честно, мне пришлось приложить немало усилий, чуть ли не ежечасно корректируя память своим инструментам. А вскоре преступники от угроз перешли к делу. Первый ход сделали посланцы Незримых теней, совершив разбойное нападение на лавку.
Безымянный вынул из шкатулки кристалл и отложил его в сторону.
— Угрожая физической расправой, грабители отобрали у гуглоза всю наличность и предъявили ультиматум: десять динаров ежемесячно, или мучительная смерть. Когда же пострадавший, в соответствии с привитой ему парадигмой, обратился за помощью к Служителям Закона, господин мужерив-амир Азиз-аль-Вагри, вместо проведения беспристрастного расследования, немедленно обвинил несчастного в клевете. И самовольно вынес приговор: штраф в триста золотых и публичная порка. — навва поднял второй кристалл. — После чего родичи аль-Вагри немедленно отобрали у осужденного все имущество. Оная процедура отличалась от вооруженного ограбления лишь тем, что на сей раз преступники носили форму и действовали от имени Власти.
— Я не понимаю, — подал голос кто-то из присутствующих. — Какое отношение к государственной измене имеет обсуждаемое здесь... незначительное превышение должностных полномочий сотрудниками городской стражи?
— Прослушайте вот эту запись, и любые вопросы исчезнут. — одновременно магуз достал из шкатулки третий кристалл и сложил пальцы свободной руки в замысловатую фигуру. В следующий миг правители Вечного города услышали отрывок из разговора:
— ...По древнему обычаю, сын моей сестры, Незримые тени возвращают украденное владельцу за четверть стоимости. Но ты — Хранитель Порядка и мой родственник, поэтому Кривой Гамза обойдется седьмой частью. Восемьдесят золотых из полученного ты передашь мне, а остальное — твое...
Выложив на стол амулет, Безымянный подытожил:
— Начальник 17-го квартального отделения городской стражи не просто нарушил Закон. В результате, как тут было сказано... незначительного превышения должностных полномочий, он получил от преступников более, чем внушительную сумму. — глаза буйюзу вспыхнули багровым огнем и Верховный магрриб республики с обманчивой вежливостью поинтересовался. — Но я никак не могу понять одну вещь: на каком, собственно говоря, основании, уличные банды вообще осмеливаются облагать данью граждан Великого Дарзеза? Я всегда считал и считаю: право взимать с подданных налоги, равно как и карать за их неуплату, имеет только и исключительно Власть. Если частное лицо присваивает себе такие полномочия — оное лицо совершает мятеж. А стражники, покрывающие бунтовщика за вознаграждение — становится соучастниками преступления. Высокочтимые, я ничего не путаю?
— Навва! — Бальб-эль-Меджрени решительно вмешался в разговор, стремительно отклоняющийся куда-то не туда от первоначальной темы. — Что еще ты можешь сообщить нам по сути рассматриваемого вопроса?
— Мною были проведены расчеты. — зигри приподнял стопку пергамента. — Согласно которым официально взимаемые с жителей и гостей Вечного города налоги составляют едва ли десятую часть от общей суммы поборов! И если половина денег попадает в руки Оберегающих Покой, то вторая — оседает вообще в неизвестно чьих сундуках! Отмечу также, господа Меджлиз, что, наведя порядок в столице республики, вы замкнете все финансовые потоки на себя. И, наконец-то, наполните городскую...
Верховный магрриб продолжал нудные и многословные объяснения, но жаградар Жемчужины Юга не понимал ни единого слова. Первый из граждан могущественного Дарзеза бессмысленно глядел перед собой, до глубины души пораженный предательством того, кого он искренне называл своим верным слугой. Ибо целых двенадцать лет неблагодарный Абдрагман-аль-Зуви, ежедневно клянясь в верности господину, покровителю и благодетелю, преступно утаивал от Бальба-эль-Меджрени более половины доходов Служителей Закона. И это без учета сумм и средств, вообще проходящих мимо официальных властей. Более того, судя по выпученным глазам остальных, никто из них даже и не догадывался, что все настолько плохо...
* * *
11-го мезра 6152 года от Основания Вечного города, доблестный Узар-аль-Зин, за многочисленные заслуги три месяца назад повышенный до десятника Оберегающих Покой Великого Дарзеза, вернулся под сень перестроенного руками невольников дома гораздо позже заката. Если точнее, то глубокой ночью. И это было еще не самое плохое! Поскольку вынужденный исполнять обязанности помощника мужерива, начальствующий над патрульными устал так, словно от рассвета и до заката тупым кайлом добывал в шахте руду под кнутом надсмотрщика. А не добивался от какого-то бродячего торговца чистосердечного признания в совершенном с целью ограбления убийстве.
"Ну почему они все такие упрямые?" — раздраженно думал он-бажи городской стражи разглядывая к заставленный бесчисленными яствами стол (и пусть за кулинара пришлось выложить почти три дюжины золотых — умелый раб стоил заплаченных за него денег до последнего данига!). — "Ведь каждый из подследственных отлично понимает: уж если дело дошло до того, что его задержали как соучастника преступления, и ведущий дознание мужерив настойчиво рекомендует покаяться в содеянном, то от обвиняемого уже ничего не зависит! Рано или поздно он все равно напишет явку с повинной. Так нет же... Все арестованные, все как один, только и знают, что бессмысленно талдычат одни и те же избитые и нелепые фразы о своей непричастности. Даже оказавшись в допросном подвале! Выказывая тем самым злостное неповиновение Служителям Закона Вечного города и препятствуя исполнению должностных обязанностей надлежащим образом..."
