Почему нет, Лёня?

И было у нас всё замечательно целую ночь напролёт... и была ночь, и было утро... а утром меня снова никто не побеспокоил, и я думал, как же зашибись жить без приключений, переходя трамвайные рельсы...

Очнулся я в темном непонятном месте, руки были связаны сзади, голова дико болела, во рту явственно ощущался вкус крови. Перекатился на живот, с трудом встал, обследовал помещение — маленький чуланчик два на три примерно метра, окон нет, но есть железная дверь. Через полчаса она распахнулась и голос из коридора сказал:

— Выходи, Молодцов. Не, сначала глаза закрой, а потом выходи. Сюда... направо... садись на стул...

4 октября 1993, Москва, Красная площадь-ГУМ

Пустая она была, эта Красная площадь, как бильярдный стол в перерывах между игрой. Даже возле мавзолея не было привычных двух солдатиков. Непривычно было такую картину видеть, и не говорите. Мы вышли на неё через Спасскую башню... мы, это я и двое других парламентёров, оба в гражданке, обоих я не знал. Печенькин сказал, что это так полагается — одного тебя могут сразу шлёпнуть, а втроём, да еще с белым флагом (был у нас и такой флажок, да) может и не сразу в расход выведут, а хотя бы поговорят для начала. А перед самым выходом Печенькин сказал мне на ухо, что президент только что скончался от инфаркта, информация точная, но Гусь про это ещё не знает. Вот так новости...

Идём, спотыкаясь о брусчатку, мимо собора Василия Блаженного (который вообще-то Покровский, но почему-то его все зовут так), мимо Минина с Пожарским и Лобного места, это последнее вообще в тему — как бы с нас голову сегодня не сняли. Приблизились к ГУМу, зашли сбоку, там в окнах замелькали вооруженные люди — дверь черного (очевидно) хода распахнулась и здоровый детина с петлицами ВДВ с небрежно закинутым на плечо АКМ-ом спросил нас зычным голосом:

— Кто такие? Чего надо?

Посмотрел на провожатых, понял, что толку от них, как с козла молока, и ответил:

— Переговорная группа смешанного состава, тут и от президента люди есть, и от Верховного совета.

И я осторожно и медленно вытащил из кармана пиджака два сопроводительных письма и протянул их этому детине. Тот взял их, сморщившись, как от уксуса, пробежал взглядом, потом коротко сказал:

— Заходи по одному и становись к той стенке.

Зашли, встали, где сказали, тут нас обшмонали с головы до ног, ничего естественно не нашли. Потом нас направили внутрь здания... идти пришлось недалеко, но при этом спуститься на этаж, таким образом мы в подвалах оказались. Тут был полумрак, пахло плесенью и еще чем-то химическим. Несколько поворотов, железная дверь с кремальерами (бомбоубежище что ли?), тягучий скрип давно не работавших петель, внутри яркий свет от двухсотсвечовой лампочки.

— Товарищ генерал, тут переговорщики из Кремля прибыли! — командным голосом отчитался детина с калашом. — У них мандаты и от президента и от Верховного совета имеются.

И он протянул две мои бумажки Гусю... лицо его мне было отдалённо знакомо, принялся усиленно вспоминать и вспомнил таки, где я его видел — это ж был вылитый Вадик из бюро автоматизации, сын что ли? Или даже внук? Фамилия у него правда другая была, у Вадика, но это ни о чём не говорит.

— Ну говорите, что хотели, — подал наконец голос генерал, — что стоите, как пни?

— Товарищ генерал, — выпалил я без остановок, — полчаса назад в Кремле скончался президент Елин. Информация подтверждённая. Таким образом с этой стороны проблема снята — всё равно же придется перевыборы назначать. А Верховный же совет и с самого начала был не против, там и Гурцкой, и Хасбиулин за свои посты не держатся. Единственное их условие было, чтобы перевыборы одновременно прошли — так получается все вопросы сняты и вам, получается, совсем незачем выдвигать какие-то ультиматумы.

Гусь почесал в затылке, сдвинув фуражку на лоб, потом сказал:

— Связь с третьим батальоном мне быстро.

От стены отделился молоденький летёха с телефонной трубкой:

— Есть связь, товарищ генерал! — и протянул трубку генералу.

— Семёнов, — громко сказал тот, — есть какие новости?

В трубке довольно долго журчало что-то неразборчивое.

— А почему сразу не доложил? Ну хорошо, отбой. Твоя информация подтверждается, — это он уже ко мне обратился. Нам надо посовещаться, подождите в предбаннике.

Но прежде, чем нас увели, я всё-таки вылез со своим вопросом:

— Товарищ генерал, у вас нет родственников в Старгороде? По имени Вадим.

— Племянник там живёт, а что? — живо ответил генерал.

— Мы с ним в одном учреждении работаем, хороший парень и специалист классный...

— Хорошо, идите в предбанник.

— — —

Через двадцать минут нас позвали назад.

— Ваши условия принимаются, я вывожу из Москвы объекты с СБЧ, но перед этим я хочу выступить по первому каналу телевидения — сможете обеспечить?

— Если связь с Печенькиным дадите, я думаю, что без проблем обеспечим.

— Вон там есть с ним связь — иди разговаривай, — и генерал указал на столик с летёхой.

Когда я подошёл, в трубке уже слышался взволнованный голос глав-охранника (кого ж ты теперь охранять-то будешь, болезный? — подумал я), я объяснил ситуацию, он обещал ответить в течение десяти минут... и ответил, что съемочная группа первого канала выехала, встречайте.

Ждать пришлось совсем недолго, но приехал почему-то не Первый канал, а только-только набирающий обороты НТВ. Генерал выругался, когда ему это сказали, но потом подумал и махнул рукой, сойдет для начала. Телевизионщики начали затаскивать аппаратуру в подземелье, тут уж я не выдержал.

— Александр Иваныч, позвольте пару советов...

Тот нахмурил брови, но милостиво разрешил мне влезть в это дело.

— Дело в том, что я немного занимаюсь рекламой и поэтому чуть-чуть в теме, что, как и на каком фоне надо снимать, чтобы оно заиграло как можно более выигрышнее.

— Ну и на каком фоне меня надо снимать по-твоему?

— На фоне Кузьмы Минина и князя Пожарского конечно — вон они тут рядом стоят, — и я примерно показал направление, где этот памятник значился. — В текст ввернуть пару слов про них, ну я не знаю, так как-то — 'Я спасу Россию так же, как это сделали 400 лет Минин с Пожарским'.

Генерал хмыкнул, но совет принял и скомандовал вытаскивать аппаратуру наружу, а он сейчас подойдёт.

— Может ещё что-нибудь посоветуешь? — обернулся он ко мне перед выходом.

— Обязательно, Александр Иваныч, говорите короткими и рублеными фразами, чтобы всем сразу было ясно, что этот человек слов на ветер не бросает... ещё что?... начните со слова 'соотечественники', это многим понравится... и ещё где-то можно ввернуть фразу Глеба Жеглова 'вор должен сидеть в тюрьме', это про Осинских и Березинских, если что... наверно хватит на первый раз.

Гусь кивнул и печатным шагом вышел на улицу, я поплёлся за ним, никто кажется не возражал. Телевизионщики его сразу схватили с двух сторон и повели устанавливать на нужное место, потом включили камеры и крикнули, чтобы остальные заткнулись.

— Соотечественники! — начал могучим басом генерал, — Товарищи, братья (это он от себя уже добавил, молодец)! Сердце кровью обливается при взгляде на современную Россию. Бал правят воры, мошенники и негодяи!

Ну и так далее, недолго, минут на пять его хватило... а больше и не надо. Но тут высунулся один из телевизионщиков (в нём я, покопавшись в памяти, опознал небезызвестного Леонида Пафнутьева) с вопросом, видимо его жгло перевести монолог Гуся в интерактивный режим:

— Товарищ генерал, мы правильно поняли, что вы сейчас начали предвыборную кампании на пост президента страны?

Гусь повращал глазами и ответил по-военному:

— Точно вы всё поняли.

Но Пафнутьев не унимался:

— А кто же тогда пойдёт с вами в одной связке на пост вице-президента?

Гусь ещё немного поразмышлял, а потом сказал как отрезал:

— Вот он и пойдет (и он поманил пальцем меня), Леонид Молодцов его зовут.

Удивил он меня, это надо признать, удивил... подошёл к нему, начал отвечать на вопросы... да, помощник Хасбиулина... да, начальник пресс-службы ВС... да, из Старгорода... да, по специальности компьютерщик, но сейчас занимаюсь рекламой... нет, с Гусем знаком много лет со времен службы в армии... ну и ещё много чего у меня там спрашивали.

Когда всё это наконец закончилось, с меня пот катил градом. Телевизионщики свернулись и укатили, Гусь отдал распоряжение освободить помещения в ГУМе, а потом с едкой усмешкой обратился ко мне:

— Ну что, Леонид, вместе будем отечество спасать?

Конец августа 1993, где-то в Старгороде

Я сел на стул, пошатываясь от затекших конечностей, и наконец открыл глаза. Человек, предложивший мне сесть на стул, был мне не знаком. Росту в нём было под два метра, одет он был в хороший цивильный костюм чуть ли не от Хьюго Босса.

— Вы откуда? — спросил я у него, разлепив губы, — из КГБ или из ГРУ?

— Не угадал, я не из этих организаций, — просто отвечал он мне, сев на краешек стола, — можешь считать меня третьей силой, которая спасёт тебя и от КГБ (которая сейчас ФСК), и от ГРУ.

— А название у этой вашей третьей силы какое-то есть? Не может же она так и называться 'Третья сила'... даже если с заглавной буквы написать.

— Это ты потом как-нибудь узнаешь, а сейчас слушай, что тебе надо сделать и куда пойти, чтобы целым и здоровым остаться...

И я всё внимательно выслушал, после чего у меня развязали руки, дали умыться и причесаться, заменили порванную рубашку на относительно целую и выставили на улицу... это оказалась всё та же самая набившая оскомину улица имени великого русского писателя Тургенева, на которой стоял Институт радиотехники имени Академии наук...

Прошло 4 года, и на дворе уже стоит 1997-й. Москва

— Спасибо, Светочка, — сказал я жене, которая принесла мне свежую прессу, — ты можешь пока отдохнуть, я поезжай домой, всё самое страшное уже позади.

— Ну что, Лёня, — сказал мне генерал Печенькин, оторвавшись от ленты новостей в компьютере, — могу тебя поздравить, Гусь уверенно побеждает в первом туре, и второй срок у него в кармане.

— Вас тоже с победой, Александр Васильевич, — отозвался я, — министерство обороны, я так думаю, никуда от вас не денется. Куда в отпуск собираетесь?

— В Крым, Лёнечка, в Гурзуф — за границу же нам, сам понимаешь, дорога сейчас заказана. Вот сюда, — и он показал Гурзуф на карте Обновлённой Российской Федерации, которая занимала почти всю стену.

В неё, в эту Федерацию, входила Белоруссия и Казахстан целиком, Юго-Восток Украины в составе девяти областей, Приднестровье и Абхазия с Осетией. На месте остатков незалежной Украины значилось аж три государства, а вся оставшаяся Средняя Азия была в статусе 'подготовка к принятию в состав РФ'.

— Понимаю, Александр Васильевич, очень хорошо понимаю. Куда вложили свой ваучер, если не секрет?

— Какой секрет, тебе скажу, как родному — в Росметаллургию, её акции как на дрожжах прут в последнее время. А ты куда?

— А я в Росавиацию, во всем мире нужны наши истребители и эти... среднефюзеляжники. Я собственно не про это хотел спросить...

— А про что? Ты не стесняйся, задавай свои вопросы, я сегодня добрый...

— Зачем вы устроили всю ту свистопляску со мной в 93-м? Я сколько раз вспомню те времена, столько раз и вздрогну...

— Значит ты догадался таки, что это моих рук дело, это хорошо, а зачем...

Тут я достал из бара бутылку Блэк-лейбла, налил в бокалы на два пальца и кинул по кубику льда.

— Выпьем сначала, Александр Васильич...

Он выпил стакан залпом, запрокинув голову, потом продолжил.

— Зачем значит... затем, что прямые пути не всегда бывают самыми короткими и безопасными. Что бы ты например сам предложил для решения той задачи?

— Какой задачи, Александр Васильич?

— Ну чтоб подвести тебя к Гусю и сделать так, чтобы вы выборы выиграли?

— Я даже не знаю... зачем столько народу бесполезно положили в конце концов?

— А кто сказал, что бесполезно? Основная задача выполнена, значит все жертвы были не напрасными. Конкуренты у нас были зубастые и клыкастые — одни только твои Бакс с Башкой чего стоят. Дай им палец, вместе с головой всё откусят.

— Кстати-кстати вспомнил про своих бывших сослуживцев — Институт радиотехники неплохо бы подкормить, они серьёзными делами занимаются, да и Машбанку тоже какие-нибудь льготы выписали бы... только там руководство надо бы поменять.

— Сделаем, Лёнечка, сейчас это будет достаточно легко... и ещё кстати — не хочешь познакомиться с организатором и сценаристом всего того, что с тобой произошло?

— А разве не это не вы были?

— Ну что ты, у меня мозгов бы на это не хватило, — и он набрал номер на мобильнике.

— Сейчас он подойдет...

Через пять минут.

— Знакомься, это подполковник Службы охраны Шпагин Юрий Павлович...