Маруся-2. Попасть - не напасть

Эх, мало я знаю о некромантии, а там и данный раздел представлен. Но если книги по магии земли найти еще можно, то некромантию вообще нереально. Храмов и не пытался. Это даже не черный рынок, это еще глубже и хуже.

Но если так прикинуть...

Анита прокляла семью Демидовых на вымирание. Пока у них был ее талисман, они вымирали. Потом он самоуничтожился, это логично. Была жива змея — был жив и талисман. Умерла она — и ее кровь умерла вместе с ней.

А проклятие?

Не обязательно. Вот ни капельки...

Даже в нашем мире существовала куча историй о проклятии, которое накладывалось на несколько поколений, или на какую-то вещь, или...

Проклятье не обязано умирать вместе с проклинаемым. Оно может остаться.

Но почему тогда такие проявления? Почему не парша какая-нибудь, не проказа, не...

Безумие?

Но почему тогда оно проявилось именно так?

Или оно было завязано на меня? Как на носителя крови даже не просто полозов, а самой Аниты? И там, где речь идет обо мне, Демидов утрачивает адекватность?

Ох, что-то я сомневаюсь.

Наверняка, есть и другие причины. Но какие?

Не знаю, ничего не знаю...

— ...а с Благовещенским у вас что-нибудь было?

В реальность я вынырнула как раз вовремя, чтобы услышать последний мамашин вопрос. И — разозлилась.

Это уже такие слухи ходят?!

И эта пакость их тоже поддерживает и распространяет?

Да что ж такое творится!?

Я точно знаю, моя мать, в том мире, оставленном мной, за малейшие подозрения или критику, высказанную в адрес ее детей голову бы отгрызла. Не в буквальном смысле, конечно, но досталось бы критикану на орехи. Наглость какая!

Ее ребенок!

И кто-то смеет что-то говорить?

Это закон жизни, свои собаки грызутся, чужая не встревает! Своих защищают, не дают в обиду, а тут она еще и масла в огонь подливает.

Ну все!

Мое терпение лопнуло со звоном и грохотом рухнувшего буфета с посудой. Маша там, не Маша... сейчас мне уже было на все плевать.

Я зашипела так, что составила бы неплохую конкуренцию анаконде. Маман дернулась и оборвалась на полуслове.

— Значит так, — шипение рвалось с моих губ, но слова получались вполне внятными. — Ссссейчассссс ты пойдешшшшь домой. И ссссидеть будешшшшшь тихо. Не то...

Получилось выразительно.

Маман побледнела, а запах, исходящий от нее, обогатился новыми нотами. Кресло менять придется... сволочь такая! И тут подгадила!

— Ессссли я хоть сссслово уссслышшшшу! Ессссли ты откроешшшшшь ссссвой поганый рот... Я тебя не проссссто из города выживу! Я сссссделаю так, что ты сссссмерти иссскать будешшшшь!

Маман пискнула и потекла из кресла на пол.

— Вон отсссюда! И чтобы я тебя большшшше не видела!

Толстуха поползла из комнаты на четвереньках, извиваясь так противно, что мне захотелось пнуть ее в зад. Сдержалась — кресла уже достаточно, ни к чему еще и туфли портить. И вылетела через другую дверь.

В сад!

Дышать воздухом!

Ёжь твою рожь!!!

* * *

В себя я пришла только в беседке. И — меня так затрясло...

Да что со мной такое случилось? Что происходит?! Как меня так сорвало?!

Хотя ответ я и так знала.

Полозова кровь. Просто — то, чем Анита поделилась со мной, проявилось и начало действовать. Почему сейчас?

Потому что я стала матерью. Не только Нилу, но и своему ребенку. И сейчас малышу угрожала опасность.

Эфемерная?

Э, не скажите. Первый же анализ родства, а здесь такие делают с помощью магии, минута — и готово, выявит не только родство Храмова, но и отцовство Благовещенского.

Хотя...

Одну минуту!

Там ведь не показывается вариант 'отец-сын', там идет завязка на кровное родство, а оно есть.

Нет, с этим можно сильно не дергаться.

Родство и родство, Храмов малыша признал, что еще надо? А что не сын, а внук, это уже детали, такой точности анализ и у нас вряд ли проведут.

Но если кто-то решит проверить Нила, это станет началом конца и для маленького полоза, и для меня...

Не знаю, что там сделала со мной Анита, но подозреваю, что есть определенные изменения и у меня, в моей крови. А значит, и Андрюшка?

Ах ты стерва гнилая!!!

Было ли у меня что-то с Благовещенским?

Интересно, это мамашины измышления — или такое уже по Березовскому ходит? И ведь не отмажешься. У меня с ним — было. У него со мной не было!

Я заметалась по беседке, как змея по банке.

Сволочи, сволочи, сволочи!!!

НЕНАВИЖУ!!!

Минут пятнадцать прошло, прежде, чем я успокоилась и принялась обдумывать ситуацию.

А правда, что тут можно сделать? Выход лишь один — уезжать в столицу. Кидаться в ноги Романову — к Его величеству меня просто никто не допустит, или к отцу, или...

Покровитель мне нужен, покровитель.

Только вот нигде не сказано, что меня будут защищать. И предложить я много не могу, моя работа пока еще в самом начале. А какие есть еще варианты?

В Березовском у меня был только один вариант. Демидов, мать твою гиену безрогую, ты не мог потом все это устроить? Лет через несколько?

Нет, с Благовещенским я связываться не хочу.

Тогда выход один.

Ловить Демидова.

И вот для этого мне очень нужен наш генерал-губернатор. Только для этого! Я сказала!

* * *

Нужен он там, не нужен, первым делом что?

У кого-то самолеты. Эти товарищи пролетают со свистом. А у меня — семья.

Ваня. Петя. Те, на кого я могу положиться.

Еще и Аришка... была. Интересно, где она сейчас и что с ней? Навести бы справки, но пока у меня нет возможности. Не зная, кто на меня охотится, не зная, что и где, я не могу никому давать в руки такой шикарный материал для шантажа.

Допустим, кто-то получит Аришку в свои лапки и предложит мне... да что угодно. От секса до промышленного шпионажа.

Не факт, что я соглашусь.

А Ваня? Петя?

Им-то она сестра, как ни крути. Тупенькая, глупенькая, блудливая, но ведь сестренка! У них общие воспоминания, общее детство... что окажется ценнее? Память с ней или перспективы со мной?

Я ответить не бралась, может сыграть и так, и этак.

Сентиментальность, родственные чувства, любовь, привязанность, ответственность — там, где все это начинается, я даже не берусь просчитывать ситуацию. Сама не без греха.

Поэтому и братьям я доверяю до определенного предела, и секреты держу при себе. Большую часть так точно.

Доверять я смогу — кому?

Нилу, когда вырастет. Андрюшке. Но и только. Может, другим детям, если еще будут дети. Если уж и им не доверять, это вовсе кошмар, недаром же будущее — для детей. Мы живем для того, чтобы привести их в этот мир, а они — наше будущее.

Ладно, это потом. А пока надо поговорить с ребятами.

Семейный совет состоялся в кабинете. Я честно обрисовала ситуацию, рассказала про покушения и сообщила, что намерена просить помощи у Благовещенского. А вот что ему за это предложить?

— Голову Демидова, — припечатал Ваня. — У вас общий враг.

— Этого мало, — я покачала головой. — С моей стороны вклад есть, с его стороны, но этого мало. Слишком мало.

— А может, и достаточно, — Петя сидел на ручке кресла, болтал ногой и в задумчивости кусал губы. Вредная привычка, но что поделать? — Я правильно понимаю, ему нужна не просто шкура Демидова, но и оправдание для Москвы?

Я задумалась.

А кто его знает? Но действительно... вот так, кому расскажи про все эти дела? Романову, например?

Пока я думала, Петя вдруг приложил палец к губам и тихо-тихо сполз с кресла на пол.

Подошел к двери — и резко открыл ее.

— Ой!

Служанка удрать не успела. Как ее там?

А, Авдотья! Дуняша, как сократили в людской.

— Подслушиваем? — прищурился Петя.

А ведь растет мелкий. Скоро и мелким называть будет стыдно.

— Я... я просто пыль...

— На двери? — включилась уже и я. — Ну-ка, зайди сюда, лапочка?

'Лапочка' вошла.

— Ваша светлость... я ничего, я не...

— Не первый раз подслушиваем? — уточнила я добродушно. — А я вот сейчас сообщу генерал-губернатору, а пока слуг крикну и прикажу тебя на конюшне пороть, пока с задницы мясо не слезет.

— Да за что!? Не виноватая я!!!

Ага, он сам пришел?

— Да!!!

И только тогда я сообразила, что культовая фраза сорвалась с моих губ автоматом. А девчонка-то приняла ее за вопрос. А ирония добавила ей уверенности в том, что я что-то знаю, и лучше не отпираться.

Да и угроза...

В этом времени и месте я была в своем праве. Я могла действительно запороть ее до смерти, и мне мало бы что грозило. Штраф, возможно. Или что-то еще, такое же необременительное.

Я — аристократка, маг, а она простолюдинка. То, что называют серой скотинкой.

Я — могла.

Вот и испугалась девчонка, особенно после того, как увидела несколько дней назад, что сделали с подосланными ко мне убийцами.

— И кто именно? Ведь не Демидов, верно?

— Н-нет... я его не знаю...

Ага, все повторяется в истории планеты Земля.

Девушка подрабатывала себе на приданое.

Однажды, в городе, когда она ходила по лавкам, к ней подошел мужчина и предложил немного помочь в этом трудном деле.

Он ей — деньги.

Она ему рассказы о буднях хозяйки. Кто приходит, кто уходит, чем я занимаюсь...

Такой вот заинтересованный человек. А вот от кого он? Да кто ж его знает? Уж точно не эта идиотка.

Мы с Ваней переглянулись и принялись ее допрашивать уже подробно. А Петя выскользнул за дверь и отправился в околоток. Сдадим дуру туда, пусть с ней разбираются официально.

Но ситуация меня не порадовала.

Одна попалась. А кто остался? Вряд ли мои 'друзья' ограничились одной шпионкой?

И кто именно?

Демидов?

Кто-то еще?

Определенно, мне нужен был сильный союзник. И побыстрее.

* * *

Похороны.

Панихида.

Поминки.

Ничего в этом приятного нет, факт. И госпожа Благовещенская сейчас лежала с тяжелейшим нервным срывом, а почерневший от горя генерал-губернатор командовал церемонией.

Ваня получил записку и деньги на венок. Пусть сходит, купит и вручит от моего имени. Венок — покойной, записку — Благовещенскому.

Простенькую такую, коротенькую.

Хотите отомстить? Предлагаю поделиться информацией.

М. Храмова.

А больше ничего и не надо, мудрому достаточно.

Я отчетливо понимаю, что это опасно. Я понимаю, что все может кончиться еще хуже, чем с Ирэной. Но выбора у меня нет.

Или я в этом участвую, или... слухи, которые расходятся сейчас по Березовскому, для меня опаснее ножа. А вот если поймать Демидова — всем будет не до меня. Наоборот...

Выбора нет.

Рискуем.

* * *

Ваня пришел достаточно быстро. И вернул мне мою записку с коротким дополнением.

Девять вечера. Черный ход.

Этого было достаточно. Я поглядела на брата.

— Что у нас с прислугой? Кто хочет внеплановый выходной?

— Кто ж откажется?

Я фыркнула.

Всех отпускать нельзя, но кое-кого так точно можно и нужно. Итак, начнем со сторожа.

* * *

Ровно в девять вечера Ваня встречал дорогого гостя.

Александр был в простой одежде, кепка скрывала лицо, а бесформенная куртка — фигуру. То ли рабочий идет, то ли вор, то ли еще кто...

Все дешевенькое, такое и в лавке старьевщика продается, чуть ли не на вес тряпья. Ваня его и не признал, сразу-то...

Хорошо, что сегодня сторож получил выходной. И кухарка. И две из трех горничных, а третья как раз была занята мной. Нянька возилась с детьми, Петя стоял 'на стреме', так что дорогой гость проскользнул в дом совершенно беспрепятственно. А потом брат заглянул и ко мне, мол, готово.

Я отпустила девушку, сообщив, что до утра она не понадобится, и направилась туда, куда слуги не заглянут без лишней надобности. В кабинет Храмова.

Благовещенский сидел за столом, и на миг, только на миг, дрогнул огонек свечи...

Если бы кто-то видел его сейчас, сомнений в отцовстве Храмова не возникло бы. Копия, как есть — копия. Да, если что — я отобьюсь, какая разница, кто наследует, сын или внук, но рисковать не хочется.

— Здравствуйте, Александр Викторович.

— Здравствуйте, Мария Ивановна.

Глаза — потухшие, тоскливые. Да и лицо такое...

Плохо человеку, сразу видно. Даже на зрелище меня в пеньюаре не отреагировал. А что было делать? Платья местные — неудобные, мои рассчитаны на помощь служанки. Если я его не снимаю, служанка будет ждать вызова, не спать, мало ли что она увидит или услышит. А так — все. Я спать собираюсь, она свободна.

Так что картинка была забавной.

С одной стороны генерал-губернатор, одетый, как рабочий, с другой — я, в роскошном пеньюаре цвета шампанского, впрочем, разглядеть что-то под этой волной кружев возможным не представляется. Я в нем похожа на розу или хризантему, сплошные лепестки во все стороны. Пока до сердцевины докопаешься, озвереешь.

И Ваня, одетый по-домашнему, в джинсовку. Понравилась ему эта мода, он теперь где может джинсы цепляет. Но удобно же!

Я и сама бы, но нельзя. Не поймут. Дикари-с!

— Примите мои соболезнования.

Благовещенский махнул рукой, мол, слышал уже. Наслушался и накушался. И я расценила этот жест, как предложение перейти к делу.

— Демидов.

Глаза генерал-губернатора сверкнули яростью.

— Да.

Так-то лучше. А то тоска зеленая.

— У нас с вами общий враг. Я только не понимаю, с чего он так подставился, с этим похищением.

— Сам не понимаю, — глаза Благовещенского сверкнули мрачными огнями. — Ничего, при встрече я его расспрошу.

Ни угроз, ни гнева, но у меня мороз по коже побежал. Да уж, умеет генерал-губернатор жути нагнать.

И не только жути.

Похороны, безусловно, но последние несколько дней Березовский стоял на ушах. Его трясло. Трясли вдоль и поперек, шерстили все городское дно, хватали людей буквально за слово или взгляд, тащили в каталажку, выбивали признания...

Нет, не в воровстве.

Искали зацепки по Демидову. Попутно вскрыли еще чертову прорву всяких дел, но генерал-губернатора интересовало не это.

Ему нужен был враг, а враг сбежал. И где он, что он, как он...

Черт его знает.

Оставался тот крючок, на который он обязательно должен клюнуть — я.

— Он рассчитывал, что никто ничего не узнает?

— Возможно.

Я задумалась.

— Демидов рассчитывал, что вы разменяете меня на Ирэну без особых размышлений.

— Это было бы недостойно.

Я вздохнула, потерла руками лицо.

— Демидов проклят. И я действительно его последний шанс избавиться от проклятия. Может, где-то еще и есть маги земли, но подходящего статуса, в нужном возрасте, доказавшая свою плодовитость... да тут можно многое перечислять. Я подхожу ему идеально, но не готова связать свою жизнь с Сергеем Владимировичем. У нас незадолго до всех этих событий состоялся разговор, в котором мы расставили все акценты.

— Расскажете?

Я послушно пересказала разговор как можно ближе к тексту. Благовещенский задумался.

— Да... вы ему нужны.

— Если я выеду из города, он обязательно попробует меня захватить.

— А еще вас могут попробовать убить.