Род Ллевелин

Гарольд прекрасно понимал, что движет ими не жалость (к чужаку-то!?), а скорее любопытство учёных и ухитрился выторговать себе не только безопасность исследований, но и нормальное обучение. Волхвы спорить не стали и больше года работали над ломаным магическим ядром Поттера.

В общем, всё оказалось излечимо — пусть и частично. Они ухитрились "починить" его, пусть и не полностью. На Лорда Поттер никак не тянул даже сейчас, но вот его дети — вполне. Разумеется — при нормальных условиях. Они даже могли стать артефакторами — при должном обучении и собственном желании.

Сам же он, увы, мог стать исключительно боевым магом — да и то — только после вмешательства волхвов. Сейчас он состоял на службе Белозёрска как Панцирный Боярин из Кованой Рати. Как я понял — это некий аналог Рыцарей Уэльса, только специализированный на прорыв обороны противника, а не универсальный, как у нас. Что ж, вполне достойно. Гарольд вполне прижился там и даже собрался жениться на внучке одного из тех самых волхвов. Свадьба должна состояться весной.

Пообщаться с бывшим подопечным пришёл Снейп под руку с женой. Вид у него был невероятно самодовольным — так бывает у некоторых мужчин, которые до конца жизни не могут поверить, что сокровище рядом с ним — законная супруга. Он шёл с таким гордым видом, что напоминал мне павлина: ну как же — это ОН добился ЕЁ, а остальные пусть жестоко страдают...

— Северус Снейп, профессор, — радостно вскочил Поттер.

— Теперь — Лорд Принц, — пропела Лаванда с лёгкой смешинкой.

— О, Лаванда, поздравляю тебя... и вас сэр, то есть лорд Принц... — Запутался Гарольд.

— Поттер в своём репертуаре, — привычно съязвил Северус и, отпустив руку жены, обнял бывшего ученика.

— Ну как ты, Гарри?

— Да неплохо, сэр, то есть лорд...

— Да просто Северус.

— Хорошо, Северус. Сначала было тяжело — у меня же сейф оказался практически пустым, Кто уж там постарался — директор или гоблины — не знаю, но не важно. В общем, если бы не волхвы и служба Белозерску, то оставалась бы мне прямая дорога в Вольные Отряды. Потом всё нормализовалось, весной вот жениться буду.

Взгляд Принца потеплел: он не признавался, но заметно ревновал Лаванду, которая в Хогвартсе дружила с Поттером — он просто не мог поверить, что тот мог пройти мимо неё...

Разговоры были не слишком долгие, но очень эмоциональные. Поттер приехал на Острова где-то на месяц, так что успеет ещё рассказать мне об интересах Белозёрска к моим артефактам. Постепенно мы развеселились и стали вести себя немного по-детски. Наконец Лаванда не выдержала и сказала:

— Идите лучше в тренировочный зал, хватит тут палочками мериться.

В зале Поттер показал, что не зря получил звание Рыцаря, и продемонстрировал отменные бойцовские качества в поединке с Северусом. Счёт был приблизительно на равных, что впечатляло — зельевар считался одним из лучших бойцов Англии. Хотя да — в Англии народу меньше, чем в том самом Белозёрске...

— Ну, можешь не сдерживаться, — сказал я азартно.

— Гарольд взглядом выразил сомнение, и я понял его опаску: с его умением вложить в одно заклинание четверть резерва, он был могучим противником. Поднял руку и показал браслет, пояснив:

— Я всё-таки артефактор.

Лицо парня разгладилось, и на нём появился азарт.

Как сказал потом Сев, дрались мы не слишком долго — минуты две, но вот скорость была впечатляющей. Все мы являлись адептами русской боевой школы, где не признавались "красивости" и большое значение придавалось скоротечности схватки. Мы бегали и прыгали, летали и падали, моментально превращаясь в животных и снова в людей.

Вот я осыпаю Гарри каскадом заклинаний с двух рук и ставлю щит в данном случае — уход в глухую оборону. Парень взмывает вверх, превращаясь в ворона прямо в прыжке, и перекидывается обратно в человека, находясь под самым потолком. В падении атакует меня Слепым Вихрем, и я тоже не могу принять его на щит — слишком сильно для меня. В итоге ухожу горностаем, уворачиваясь от Волн.

Поттер замедляет падение простейшим телекинезом, и вот он уже принимает на Щит Сварога мою Рунную Цепь, отвечая Гневом Перуна, от которого приходится уходить вверх, перекидываясь в филина. Очень быстро мы входим в азарт, видя сильных соперников, и начинаем кидать заклинаниями, уже не боясь повредить друг-другу. Он заметно сильней, плюс магическая структура Боевого мага, рассчитанная на единовременную передачу огромного количества энергии, и в одно заклятие Поттер вкладывает больше Силы, чем я способен вложить в десяток. Зато у меня идеальный контроль (как у любого артефактора), и волшебная палочка мне просто не нужна (точнее — просто бесполезна).

Наконец он ловит меня и вынуждает принять Бомбарду на щит... Сила заклинания такова, что меня отбрасывает в стену, и только рефлексы перевёртыша и рассыпавшиеся камни-накопители из браслета спасают меня от участи стать фреской.

Поттер бледнеет на миг, но успокоенно выдыхает, видя меня целым.

— Извини, Талиесин, я в заклинание половину резерва вложил.

Тут его глаза округляются:

— Такой Бомбардой я десятидюймовую сталь пробиваю!

В общем, итог поединка показал, что мы оба зверски могучи. Во всяком случае, для Поттера это первый случай, когда его удар не проломил оборону, ну а для меня — первый, когда артефакт не выдержал удара. Впрочем, свою задачу он всё равно выполнил.

Откровенно говоря, Поттер был значительно сильней меня как боец. Да, я был быстрей его и мог выдавать несколько заклинаний там, где он едва успевал одно. Все перевешивал тот факт, что заклинание Поттера проламывает мои щиты, а вот мои его — нет... Если вдруг пришлось бы сражаться с таким противником по-настоящему, пришлось бы работать исключительно на истощение, а это смертельно опасно, ведь чем дальше, тем больше у него шансов попасть в меня.

Расстроенным я себя не чувствовал — артефактор не Боевой Маг. Сам факт, что я могу противостоять (пусть и не на равных) Рыцарю, да ещё из какой-то отборной дружины, уже радует.

Глава пятая

— Поттер, это точно Поттер. Нет, я тебе говорю, тот сильно мельче был — это Рус какой-то, — шептались ученики Хогвартса, когда мы шли по коридорам.

В принципе, узнать Гарольда было одновременно просто и сложно — лицо его изменилось не сильно и фамильные черты выдавали его с головой. С другой стороны — одет он был крайне непривычно для Англов, да и шрам-хоркрус давно свели. Во всяком случае, русская одежда по моде века 15-го, короткий меч на боку, усы и чуб на бритой голове выдавали в нём классического Руса-Варяга.

Гарольд с его презрением к смерти, стремлением защитить друзей и близких, аскетичностью и неплохими боевыми навыками настолько "пришёлся ко двору" в Белозёрске, что очень быстро стал "своим". Неизбалованный хорошим отношением парень оттаял душой и в свою очередь просто влюбился в город и людей, населяющих его. По сути, это было первое место в его жизни, которое он мог по праву назвать своим домом. Хогвартс, увы, потерял это право из-за одержимого Волдемортом преподавателя, гуляющего по Школе тролля и регулярных Обливэйтов с Легилиментсами от Альбуса...

В общем, сейчас глава Рода Поттер был скорее Русом, чем Англом. Звучит странно, что я его понимаю — если б на мою долю выпали подобные испытания, виновные (пусть и косвенно) были бы наказаны вместе со своими Родами. Он же был значительно мягче и благородней меня, так что просто решил уехать.

За несколько лет он сильно вытянулся и окреп, а глаза смотрели не отчаяньем смертника, а с уверенностью бывалого воина, не раз выходившего останавливать Прорыв в первых рядах.

— Это вы?! — подбежала к нему какая-то девочка.

— Я, — с каменным лицом ответил Поттер.

Та отбежала к стайке подружек, откуда донёсся громкий шёпот:

— Ну ты и дура, Мэри. Это вы!? Да конечно он, только КТО он?!

Девочка снова подбежала к неторопливо шагающему Гарольду.

— Простите — вы Гарри Поттер?

— Нет, я Гарольд Поттер.

Ребёнок откровенно растерялся, и, оглянувшись на подруг, она всё решилась спросить:

— Это вы тот самый Поттер, который в поединке убил Тёмного Лорда?

— Я.

— Спасибо!

Сценка была настолько абсурдной, что меня начало потряхивать от сдерживаемого смеха, да и Поттер держал лицо слишком уж невозмутимым. Всё также невозмутимо "держа" лицо, мы дошли до кабинета директора. Горгулья молча освободила вход, и только когда дверь закрылась, мы расслабились и по-ребячески захихикали.

Люциус взирал на нас с видом Будды, прекрасно понимая, что в большой Школе поводов для смеха или плача — хоть отбавляй.

— Всё? — Невозмутимо спросил он, когда мы успокоились.

— Гарольд, ты сам понимаешь нездоровую ситуацию, которая сложилась вокруг твоего имени. Спекуляций на эту тему — хоть отбавляй.

Тут он протянул нам два одинаковых листочка.

— Вот, я набросал основные причины твоего отсутствия. Понимаю, что информация дозирована, но полной правде про все эти игры никто НЕ ЗАХОЧЕТ верить. Сам знаешь нашу психологию — "Мы лучшие, мы центр мира", хотя это сильно не соответствует действительности.

Гарри пробежал взглядом листок и нехотя кивнул. Кстати, зрение ему давно вылечили и сделать это можно было ещё в Англии, просто судя по всему, Альбусу нужны были его окуляры как часть имиджа.

— Понимаю, — как-то тягуче сказал он.

— Виноват кто угодно, но не Англы.

Малфой согласно кивнул и сказал:

— Сам понимаешь — это именно добрая воля с твоей стороны. Не хочешь — даже обижаться не будем.

— Да нет, я понимаю, что такое политическая обстановка, — Мрачновато сказал парень.

— Как я понимаю, профессор Ллевелин будет мне ассистировать в этом... интервью?

— Верно — он всё-таки бывший преподаватель, да ещё и условно-нейтральная сторона.

— Ты ведь не против? — Посмотрел на меня директор.

— Не откажу, но знаешь, Люц, о таком желательно предупреждать заранее, — Тяжело посмотрел я на друга.

Тот виновато отвёл глаза.

— Да знаю, просто иногда ситуация складывается так, что нужно успеть среагировать быстро.

Пресс-конференция со школьниками проводилась в одной из аудиторий. Администрация не стала приглашать никого из взрослых, но не стала и устраивать митинг со всеми учащимися. Поступили значительно проще — пригласили всех старост и лучших учеников с каждой группы. Собралось чуть меньше 70-и человек — внушительно, но работать можно.

— Итак, — начал я.

— Вы интересуетесь жизнью "Того самого Поттера", и почему он уехал из Англии. Давайте договоримся сразу — никаких выкриков с места, никаких эмоциональных высказываний в стиле "Ты должен". Старайтесь вести себя корректно и учтите, что Гарольд Поттер — "Первая ласточка", и, если вы сможете нормально показать себя, директор Малфой будет регулярно устраивать встречи с интересными людьми.

Студенты разбились на небольшие группы и зашептались. Вскоре вышла полненькая хаффлпаффка лет 15 и спросила:

— Мистер Поттер, вы можете вкратце рассказать вашу жизнь? Тогда нам будет проще определиться — какие же вопросы вам задавать. Просто про вас ходит столько противоречивой информации, что нам не от чего отталкиваться.

— Кратко? Родился я от наследника Рода Поттер Джеймса Поттера и Лили Эванс — Обретённой. Историю с моей победой над Тёмным Лордом вы знаете и должны понимать, что это явная ложь. Как было дело на самом деле, мы вряд ли узнаем, но скорее всего имела место схватка между моими родителями и Волдемортом.

— Дамблдор посчитал правильным разыграть карту пророчества и объявил меня Избранным. Вот тут-то и начинаются странности: вместо того, чтобы растить меня по всем правилам, ребёнка отдали родственникам-магглам, подозрительно сильно не любившим мою мать и магов в целом. Не буду рассказывать о детстве, но скажу сразу — ничего хорошего у меня не было. Только когда я приехал в Хогвартс, у меня появились друзья и приятели. Не буду рассказывать и о мутных приключениях с троллем и тому подобным — вы и сами это примерно знаете.

— В общем, когда в противостоянии была поставлена точка, я обнаружил, что у меня нет выбора — я должен снова полностью довериться Дамблдору и его Ордену Феникса, либо... Либо вы знаете — началась компания, объявляющая меня новым воплощением Сатаны.

— Мистер Поттер, — снова та самая девочка-подросток.

— То есть вы хотите сказать, что Альбус Дамблдор прямо вмешивался в вашу жизнь, играя вами как марионеткой?

— Вплоть до Обливэйтов, — подаю я голос.

— Гарольду Поттеру ещё в детстве поставили кучу ограничителей, в том числе и на Родовые таланты.

Девочка бледнеет, понимая — что это значит. Один из Райвенкловцев говорит в наступившей тишине:

— Орден Феникса — самосожжение. Мистер Поттер должен был сам принести себя в жертву во имя Света?

— Что-то подобное и предполагалось, — снова я.

— В Англии я не видел ничего хорошего, а если это и было, то оказывалось ложью, — Продолжил Гарольд.

— Меня заставляли дружить с Предателями Крови, участвовать в смертельно опасных испытаниях и всё это — под воздействием Ментальной магии.

— Уехать я решил ещё и потому, что боялся развития мании преследования. Да собственно говоря, у меня и не было здесь имущества — Родовой сейф оказался почти пустым, а поместья проданы.

— Кроме того, остаться я мог только в прежнем качестве — как знамя. Как вы понимаете — это не выход для нормального человека.

Пресс-конференция длилась ещё около получаса, но дальнейшие вопросы были более мягкими. Судя по всему, учащиеся приняли резоны бывшего Избранного и отнеслись к ним с пониманием.

Потом, в кабинете Малфоя мы — в том числе и я, пили огневиски. На душе было погано, поскольку пришлось всё подавать такими образом, что ответственность за все гадости брал на себя покойный Дамблдор и Тёмный Лорд с небольшой кучкой таких же погибших приближённых. Остальные же англичане объявлялись невинными жертвами. Было понятно, что только так можно успокоить общество, но до чего же мерзко...

Устраивать суды было практически невозможно — настолько все были замазаны. Отдельные нейтралы также успели в большинстве своём запачкаться. В общем — вялотекущая гражданская война всех против всех или такая вот грандиозная ложь. Мы сделали выбор.

Глава шестая

В Англии вроде бы всё налаживалось, и даже гоблины вели себя спокойно — что меня настораживало. Впрочем, это не моё дело — а дело самих Англов.

Благодаря тому, что всю вину за происходившее свалили на Дамблдора, сошедшего с ума от бесконтрольности и чрезмерной власти в одних руках, и Волдеморта, спятившего из-за хоркрусов. В принципе, так оно и было, вот только тактично "забывалось", что многие успели неплохо нажиться на происходящем. Уничтожением Родов и растаскиванием имущества занимались многие...

Благодаря "забывчивости" новых властей, Малфой смог восстановить Хогвартс ("добровольные" пожертвования), и теперь там работало свыше 30 преподавателей. Не стоит думать, что прибавилось так много предметов (хотя, конечно, прибавилось), просто то же Зельеварение преподавали теперь 4-е человека — по одному на старшие и младшие курсы плюс ассистент каждому. В общем, вернули старые традиции, когда преподаватель занимался не только одним преподаванием, но и научной работой.