| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Будем надеяться, — скептично улыбнулся товарищ Сергей. — Но вы знаете моё мнение на счёт вашей уверенности: что бы ни произошло, человек всегда будет недостаточно подготовлен к этому. Таковы правила.
— Раз заговорили о правилах, тогда у меня просьба, — сказал я, снова повернувшись к окошку. — Опять повторяются события как недавно под Алексино. Здесь фронтовая полоса, особый режим для гражданского населения. Службой тыла прорабатывается вопрос об обязательном выселении в районе фронтовой полосы на 20-30 километров . Но тут как об стенку горох! Перед Москвой кордоны, беженцев не пускают. Сельчане якобы отказались от эвакуации, и лишь половина ушла в Жаворонки. Оставшиеся роют норы у речки, думая, что обойдётся. Видишь, дети во дворе?
— Что нужно сделать? — По-деловому спросил комиссар.
— По дороге на Кубинку, в лесу возле Асаково, на случай если всё полетит к чертям, оборудован замаскированный лагерь. На хозяйстве там инженер второго ранга в отставке Винников. Вы его должны помнить.
— Тот смешной малый, который письмо товарищу Сталину писал?
Я кивнул головой.
— Хоть и скандалист, но специалист. Землянки, паровая 40-киловаттная электростанция, пункт питания и медицинской помощи, утеплённый хлев для скотины. Запасов хватит на всю зиму для тысячи человек. Когда бойцы 113-го полка под утро станут отходить, может начаться паника. Никто не будет слушать рассказы о ротации и могут найтись активисты, которые станут поджигать дома, исполняя известный приказ. Не веришь? Большие Семёнычи через речку, можете полюбопытствовать, там одни угольки остались. Поэтому эвакуацию нужно проводить прямо сейчас, начиная со стариков и детей с окраины. Распоряжение от представителя партии в твоём лице не посмеют игнорировать, а если присовокупить денежную компенсацию в конечной точке, то исполнят бегом. Какие сейчас выплаты?
— До ста рублей на работающего, — уныло объявил товарищ Сергей и тихо добавил: — на предприятии.
— Колхоз тоже предприятие и я не видел ни одного тунеядца на селе. Не думаю, что народа осталось много, поэтому предупреди главу сельсовета, что на месте каждому в руки по сотне и по мешку муки. Пусть составит список, а я Винникова проинструктирую. Поможем транспортом и даже улья с пчёлами вывезем. По одной телеге на двор.
— То есть десяток фургонов, которые я видел на окраине села не для медсанбата?
— К грузовику не привяжешь корову, а за телегой скот дойдёт своим ходом, — пояснил я свой выбор. — Хочу обменять их на грузовики. Вольнонаёмные возницы потом вернутся, а шофёры из выздоравливающей команды Кубинского госпиталя будут при деле. На время проведения эвакуационных мероприятий я выделил начальнику санитарного батальона 32-й стрелковой дивизии два медицинских автобуса и снегоход полка 'Бомбардье' (Bombardier B12). Без возврата, от вашего имени. Думаю, если добавить ещё пару восстановленных полуторок, все останутся довольны.
— И всё повторится как позавчера в Ленинграде.
— В смысле повторится? — рассердился я.
— Топливо лимитировано и выделенные вами для школ автобусы забрал горком.
Мне пришлось изобразить на лице удивление.
— И после этого вы ещё станете укорять меня, что я отказался от встречи со Ждановым?
Товарищ Сергей лишь пожал плечами.
— Их собираются переделать в броневики для аэростатов на известной вам 75-й артиллерийской базе.
— Капец, — не сдержался я, стукнув по столу рукой. — Мы же только в прошлом месяце тридцать единиц бронетехники в строй вернули. Пять бывших СТО проката в две смены корячились! Какой прок инженер-майору Кугелю от пяти автобусов? Ну, склепает Абрам Гиршович пяток пулемётных тачанок с лебёдками и прожекторами. Есть же голые шасси от трофейных грузовиков.
Товарищ Сергей промолчал где-то с полминуты, прежде чем произнести:
— В последнее время в Смольном наблюдается дефицит хороших идей, и потому берутся за инициативу, которую нетрудно выполнить и сразу доложить. Тут будет то же самое. В дивизии нет бензовозов и высокооктанового горючего, всё на конной тяге. Завтра же их с концами отправят с ранеными в эвакуационный госпиталь , где они в сто раз нужнее. Ну, может снегоход оставят.
— Я располагаю статистикой, — возразил я. — Соотношение моторов к лошадям один к четырём и на складах топливо есть. Под Москвой сосредоточено пятнадцать из сорока управлений тыла.
Моя убеждённость не боялась опровержения, а уверенность не искала заранее оправданий на случай, если вдруг окажется, что всё не так однозначно. Тем не менее, я действительно не учёл один немаловажный фактор: при всём немалом количестве на складах у кого-то могло быть густо, а у кого-то пусто и мой оппонент это тут же подтвердил, сославшись на беседу с тыловиком.
— Так что повесьте вашу статистику на гвоздик. Если я сейчас сломаю синий карандаш, то следуя вашей науке, у меня будут два карандаша. Но мне нужен красный, пусть и один. Сколько вы видели автомобилей по дороге сюда ? Поэтому повозочные и доставляют раненых на подводах, а не грузовиками. Так что верните фургоны назад.
— Возможно, вы и правы, товарищ Сергей, — не стал оправдываться я.
— Прислушивайтесь, за советы денег не беру. — Комиссар расправил плечи и посмотрел на меня цепким взглядом тёмных глаз. — Андрей Александрович, между прочим, своей головой гарантировал успех на этом участке фронта, и без него ваша затея с французами не состоялась бы. Могли и встретиться, а не носиться между Парголовом и яхт-клубом как угорелый. Не понимаю, выделить два часа на беседу с Кобеко и не найти пятнадцати минут заглянуть в Смольный.
— Я вас как-нибудь познакомлю с последними американскими разработками по VT-взрывателям (радиовзрывателям) для снарядов зенитных орудий, которые уже изготавливают на заводах 'Sylvania'. Если в Советском Союзе не возьмутся за проект сейчас, отставание будет исчисляться десятилетием. Ленинградский Физтех это будущее всей страны, к тому же с Павлом Павловичем интересно поговорить. Я вложил два миллиона долларов в исследования и материалы и к концу года у нас будет свой снаряд.
— Да кто бы спорил! Ваши гранты физикам это замечательно. Мне докладывали, что и пайком поделились, но голову за вас они не положат, а Андрей Александрович...
Так и хотелось сказать про заезженную пластинку. Безнадёжен! Товарищ Сергей просто безнадёжен в слепой вере. Могу себе представить, как Жданов его настропалил. С его властью, ресурсами, опытом, связями — и в итоге ничего не добился. Неслабый такой удар по самолюбию ленинградского вождя. Пришлось раскрыть подноготную.
— Ещё бы он не гарантировал! — эмоционально, немного с насмешкой вырвалось у меня. — Товарищ Жданов политик, а значит, не чурается раздавать обещания. К тому же так удачно подвернувшаяся акция — 'всё по десять'.
Товарищ Сергей знал про второй батальон 'Парголовского' танкового полка и про роту кочующих на грузовиках миномётов в ожидании команды и про страхующий резерв в виде бронепоезда в Кубинке. Но про акцию, похоже, услышал впервые.
— Какая такая акция? — заинтересовался он.
— Это целиком заслуга Рахиль Исааковны и её коллег из Конгресса Производственных Профсоюзов, сумевших организовать накопительный фонд из не прошедших приёмку изделий и отправляемых на переплавку, в результате чего образовались небольшие излишки после исправлений и переделок. Ну и я помог. Десять танков, броневиков, по десять пушек, миномётов и так далее здесь и сейчас получил командующий армией по просьбе Жукова .
— Каким образом? Как могли образоваться излишки, если каждая заклёпка, каждый болт подотчётен? С вами понятно, вы чёрта из заграницы можете достать. Но остальное? То, что я сейчас услышал, какая-то самодеятельность.
— Значит, припекло, раз пустились в самодеятельность. Это Кулик нос воротил: пушки не того калибра, а представитель Ставки Верховного Главнокомандования по формированию войск Ворошилов сразу смекнул, где польза. Не вдаваясь в подробности, один человек из его окружения намекнул Георгию Константиновичу об одной разовой альтернативе, минуя инстанции.
— А поподробнее.
— Кое-кто получил в подарок от княжны Оболенской эскадрилью французских бомбардировщиков Glenn Martin 167F, стоимостью 130 тысяч долларов каждый.
— А можно мне такой подарок?
— Как станете генералом армии, я замолвлю за вас словечко.
Мы оба рассмеялись.
— Вы говорили об альтернативе, — напомнил товарищ Сергей.
— Пока директорам заводов и артелям не запретили отправлять оружие без согласования с ГАУ НКО, Жуков телеграфировал в Смольный. Десять грузовиков с ППД-40, 82-мм миномёты с зенитными пулемётами и боеприпасами за ночь перебросили транспортной авиацией из Парголово. Отремонтированную трофейную тяжёлую технику с гаубицами, в том числе взятую под Козловкой, вместо складов резерва Тулы прямым приказом перенаправили в Одинцово. Наши же пушки с броневиками, между прочим, тогда отбили. А их до особого распоряжения в отстойник хотели отправить, будто время надо, чтобы они от немецких крестов как от скверны очистились. Топливо прямиком к Персидской границе везут бензовозами и в бочках. Всё идёт на регулярной основе и цистерн не хватает. Так Митякин разлил высокооктановый бензин по канистрам и в товарные вагоны поверх бочек. Десять тысяч канистр, весь запас что был. Товарищ Жданов, выражаясь языком торговли, просто состриг купоны, не ударив палец о палец. Вот так и решался вопрос с положенной на плаху головой. В общем, задачи известны, в течение часа тут установят телефонную и радиосвязь, а мне в медсанбат дивизии нужно.
Я внимательно посмотрел на товарища Сергея, ожидая его реакции. Не так уж мы и отличались друг от друга. Я тоже оберегал всех своих, не желая привлекать к задачам, которые потенциально могли стать опасными. Но с первым секретарём ленинградского горкома и обкома партии эта забота становилось гипертрофированной. Вопрос не в доверии, а в каком-то болезненном желании защитить. Желание в принципе неплохое, но как бы оно не навредило ему самому в итоге. Нет, ему решительно нужно пересмотреть этот подход. Ведь он нисколько не удивился поступку Жданова. Тот просто грамотно, как хороший хозяйственник использовал момент, повернув всё в свою пользу. Да, какую-то долю риска он на себя взял, но обязанным себе он сделал тоже.
— Когда вернётесь? — словно и не было только что эмоционального разговора, спросил комиссар.
— К вечеру. По договорённости с начальником отдела кадров и боевой подготовки санитарного отдела фронта военврачом первого ранга Л. И. Образцовым из Ленинграда прибыли не эвакуировавшиеся в Омск и проходящие у нас интернатуру выпускники военно-медицинского училища (им. Н.А. Щорса с 1941 г.). Восемь новоиспечённых фельдшеров, позавчера получили петлицы. Надобно пристроить, как-никак первые птенцы.
— Вы с ума сошли! — товарищ Сергей подскочил со стула и стал крутить головой в поисках телефона. — Кто вам дал право?
— Я осведомлён, чьи это дети, — охладил его порыв я. — Твёрдость приобретается закалкой, в тепличных условиях санатория её не достичь. Как по мне, в будущем, из них вырастут превосходные врачи. В медсанбате с противошоковой службой проблемы, будем передавать опыт, а я позабочусь, чтобы в ординаторских чай, сушки и печенья имелись. Кстати, по поводу 'печенек', хозяйствует здесь Вера Степановна. Мы у неё на постое, паёк можете сдать ей и ко всему прочему, она недурно управляется с иголкой и ниткой.
Как знак, подтверждающий её профессию, в углу стоял затянутый в чёрную ткань манекен с торчащими булавками, существовавший в комнате как бы нашим третьим молчаливым жильцом. Товарищ Сергей посмотрел на меня, на манекен и уверенно произнёс:
— Подворотничок я пришиваю сам, — раздражённо, чуть ли не огрызнулся он.
— В таком случае, проконтролируйте, что бы привезёнными мешками с песком обложили дом и не переживайте за деток высокопоставленных людей. Весь прибывший в санаторий персонал пройдёт через фронтовые медсанбаты.
* * *
В доме темнело, несмотря на зажжённый светильник и отражённые от снега лучи заходящего солнца. Там, за богато расшитыми забавными узорами занавесками, светило стремительно уходило за горизонт. Виднелся закат, не залюбоваться которым было немыслимо. Однако никто и не думал наслаждаться этими мгновениями. Не потому, что скучно в подмосковной провинции, где никогда ничего не происходит. От открытой заслонки печи доносились пряные ароматы свежеиспечённого хлеба и собравшиеся за столом братья де Кнорре были слишком рациональны, хотя ничто человеческое было им не чуждо. Поставив на деревянную подставку исходящий паром отварной картофель с котлетами, мужчина в светло-коричневом свитере призывающем жестом махнул другому рукой — мол, налетай, пока не остыло. Сам же товарищ Сергей положил в тарелку маринованный перец с чесноком и покосился на рюмки.
— Ну что, брат, — душевно произнёс он, — с возвращением на родную землю.
Александр Дмитриевич де Кнорре поднял рюмку.
— Серёжа, ты даже не представляешь, как долго я мечтал, что мы когда-нибудь встретимся. Вот так, после парной, за столом. И что бы обязательно была русская печь, простая деревенская еда, образа в углу, лампадка. Да я уже родной язык почти забыл. Наших ведь немного осталось.
'Теперь вспомнишь', — подумал товарищ Сергей и понял для себя: несмотря на долгую разлуку задушевного разговора с братом не случилось. Долгие годы Сашка не подавал о себе ни слуха, ни духа. Каждый делал свою карьеру, и никто ни на кого за это не обижался. Если честно, то ему было глубоко по барабану на новости из джунглей Индокитая, знойной Сирии или продуваемой суровыми ветрами Норвегии, как, наверное, и Александру вряд ли интересны потуги в расследовании оступившихся партийных идиотов, и мизерные успехи, которые ещё как-то грели сердечко. Слишком разные они стали, поэтому спросил вслух совершенно не то, о чём бы стоило говорить:
— Скучал по родным местам? — улыбнулся товарищ Сергей, заметив, как жадно брат разглядывает всё вокруг.
— Соскучился, — честно признался он. — Но как же тут холодно!
Несмотря на мороз на улице, в доме было тепло, вот только старший де Кнорре пожаловался вовсе не на погоду. Он так же почувствовал прохладность со стороны брата. Вроде и нет никого у них ближе, а из-за упрямого характера оказались как те два дуба, растущих порознь, каждый на своём холме. Вспомнили про двоюродных братьев — Георгия и Фёдора. Александр обещал написать им и оба замолчали.
Третья рюмка прошла без тоста. Каждый вспомнил о потерях и молча выпил.
— Кстати, а как ты с Борисовым познакомился?
— В Индокитае. Официально нас представили друг другу в Сайгоне, но первая встреча состоялась в больнице филиала Ханойского госпиталя де Ланессана. Пока я валялся в бреду, он мне руку пришил.
Товарищ Сергей посмотрел на вычурный, почти полный графин с водкой, оставленный хозяйкой избы вместе с посудой. Не похоже, что от скромной дозы выпитого алкоголя брат стал нести какую-то ересь.
— Вижу, ты удивлён, — произнёс Александр, закатывая рукав. — Такой термин как эволюционно консервативный механизм посттранскрипционной регуляции что-нибудь говорит? И мне ничего, а факт вот, полюбопытствуй. Наш военврач Житомирский тоже развёл руками.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
