За 30 миль до линии фронта Ii часть

Борисов Алексей Николаевич

На правах рукописи (С)

Севастополь, 2023

'За тридцать миль до линии фронта. Часть II'

(роман)

Военно-историческая фантастика, альтернативная история.

Папка на столе.

Над пригородом русской оружейной столицы царило роскошное утро. Казалось, что отметившаяся небывалыми холодами осень опомнилась и решила в пятницу реабилитироваться. Густая листва дубовой рощи, охватившая широченными рукавами Старомосковское шоссе, с наступлением первых холодов принялась рыжеть, но вдруг передумала, замедляя естественный процесс насколько возможно. Небо почти не хмурилось, сияя ларимарной голубизной, а редкие дожди, стыдясь своей слезливой несдержанности, проливались только ночью. Впрочем, подобную тщетность обратить время вспять осознавали все. Ещё день-два и божественная по красоте палитра этих крон, вновь измениться до неузнаваемости. Деревья начнут кряхтеть на ветру и как-то по-старчески, со вздохом избавляться от надоедливых листьев. А пока, природа щедро позволяла визуально насладиться своими прелестями. Первый секретарь обкома и горкома партии Тулы Василий Гаврилович Жаворонков не мог похвалиться богатым воображением, однако следуя совету двоюродного брата и бывшего однокашника по институту, завороженно созерцал красоты природы. Не будем лукавить, с террасы палаты номер один дома отдыха 'Тульский пролетарий' другого вида, как на лес — и не было. Искусственно вырытый водоем, питавшийся от реки Тулица не в счёт. За плотной стеной толстенных исполинов, вставшей подобно стройному ряду гренадёров его не разглядеть. Да и не очень то и хотелось. Чиновники аппарата приезжали сюда порыбачить и выпить под хорошую закуску. Умиротворённый этим кратким мигом спокойствия и бездумной лёгкости он отдыхал душой. Да, бездумное мгновенье — далеко не последнее удовольствие с его работой. Минуты, когда забываешь о проблемах, просьбах, приказах, приёмной с воблой-секретаршей, соседней подворотне к дому, где валялись окурки с разбитыми винными бутылками, о четырёх стенах очерчивающих границу кабинета в служебной квартире и письменном столе, где работа вновь настигала его, вместо долгожданного отдыха.

В своей незаурядной жизни Жаворонков заслужил немало прозвищ, но только одно из них (из-за формы бровей) дожило до этих дней — Сыч. Птица умная, умело приспосабливающаяся к окружающей среде, не упускающая выгоды и великолепно маневрирующая за счёт обтекаемых форм. Под таким именем его знали не только в Ленинском и Замоскворецком РК Москвы, где начал делать головокружительную карьеру, но и в Туле, где после подрезанных крылышек (вроде и с повышением, да только парадная лестница в вестибюле никогда не сравнится с лестницей во флигеле) оказался в качестве второго секретаря Оргбюро ЦК ВКП(б) по Тульской области, а после, не иначе как волей божьей и первым секретарём обкома партии. Внешность тридцатипятилетнего Василия Гавриловича не совсем соответствовала прозвищу, но кое-что всё же проглядывало. Он был высок ростом, бодр, лицо свежее и гладкое, тонкие губы, а в строгих умных глазах, прямо как у хищника перед охотой горел огонь убеждения и решительности.

— Однако он опаздывает, — заметил Жаворонков, взглянув на свои часы. — Если сегодня не будет графика прибытия паровозов, мне хана.

Несущего персональную ответственность за бесперебойные поставки продукции военного назначения и наметившихся со дня на день мероприятий, из-за которых ожидали приезда заместителя наркома вооружения Сергеева, было о чём переживать. Это было удручающе несправедливо и одновременно предсказуемо. Надо было уцепиться хоть за что-то, восстановить хоть малость — но за что хвататься, если времени нет, его почти уже нет. Первого числа депо сильно пострадало от немецких бомбардировщиков и как впоследствии установило расследование, не обошлось без масштабной диверсии. Паровозный парк одномоментно сократился на треть и рабочие двадцать четыре часа в сутки латали боле-менее уцелевшие машины. Наркомат судорожно искал выход, но перекроить этот тришкин кафтан при динамике отрицательного роста казалось маловероятно. Несмотря на то, что поток проходящих поездов через станцию Тула 1 увеличился втрое, до двухсот единиц в сутки, ни один из составов невозможно было задержать. Локомотивы были нужны сейчас, а не через недели.

— Дайте ему время, Василий Гаврилович, — услужливо попросил сидевший в плетёном кресле мужчина, в котором можно было опознать начальника отдела снабжения 'Осиновой рощи'. — Сейчас даже личному представителю товарища Жданова нелегко уложиться в сроки. Тем более что на моих без семи минут семь. Кстати, как массаж?

— Эта испанка-костоправ сущий инквизитор, — возмущённо произнёс первый секретарь обкома. — Представляешь, вчера после бани она опрыскала моё полотенце спиртом и подожгла прямо на мне! Но это не всё, она мне чуть шею не свернула! Ручки как тростинки, а силищи в них о-го-го! Хрустнуло так, что я всех святых вспомнил.

— Вообще-то она мексиканка, но девица — огонь! А сущность имени рано или поздно всегда выходит наружу. Этого не отнять.

— Она и тебе свои умения предлагала?

Жаворонков не стал уточнять какие именно, да и не прилично как-то. Ведь всё, что происходит в бане, в бане и остаётся.

Митякин скрыл улыбку, придавая своему лицу задумчивое выражение и, стараясь уйти от щекотливой темы тихо добавил:

— А ведь вы угадали, дедушка у Чантико действительно бывший инквизитор. Но я не об этом, боли ушли?

— Слушай, хватит уже выкать, не на собрании. Привык ты у себя в Ленинграде. Тут брат, всё проще. А боли — Жаворонков неожиданно резко присел и выпрямился — как вновь родился. Помнишь, зимой тридцать второго я напросился к тебе в комсомольскую бригаду и до рассвета разгружали вагон? Я хоть и крестьянский сын, но после той ночи долго спиной мучился. Передай товарищу Чантико мою благодарность и извинения. А то накричал я на неё.

— Я тоже в своё время нецензурно высказался, — предавшись воспоминаниям, произнёс Митякин. — Перед началом, она всегда предупреждает об удивительных методах лечения. Жаль, говорит только по-испански и всё происходит настолько неожиданно, что не успеваешь подготовиться.

Жаворонков с пониманием хмыкнул, но тут же вернулся к своим чаяньям.

— Боря, не заговаривай мне зубы! Ты точно уверен, что твой директор появится? А то эти рассказы о его безграничных возможностях попахивают сказочными измышлениями.

В этот момент послышался приглушённый шум мотора, и к крыльцу дома отдыха подъехала большая легковая машина оливкового цвета с сопровождением. Несмотря на ясную погоду, вышедший из лимузина оказался одет в просторный макинтош и шляпу с широкими полями. Через плечо был перекинут широкий ремень с портфелем, а в руке зонт-трость. Он задрал голову и, не произнеся ни слова, скорым шагом направился к двери. Когда прибывший гость перешагнул порог палаты, глаза его смотрели сурово, а выправка выдавала педанта.

— Товарищ директор, — делая шаг в сторону, произнёс Митякин — знакомьтесь: Жаворонков Василий.

Митякин забыл добавить: 'мой двоюродный брат по матери', но, похоже, вошедший знал этот маленький секрет, подтверждённый схожестью черт лица, и без лишних церемоний протянул руку.

— Приятно познакомиться. Директор санатория 'Осиновая роща' Борисов.

Василий Гаврилович крепко сжал ладонь. Объяснять ему, что означает человек от второго лица партийно-государственной иерархии, прикрывающийся дополнительной должностью не требовалось. Тот же первый секретарь Московского обкома ВКП(б) Щербаков был начальником Совинформбюро.

Повесив макинтош и шляпу в открытый шкаф, гость выложил из портфеля какие-то бумаги с толстой кожаной папкой на кнопке и уселся на стул, с нескрываемым интересом посмотрев собеседнику в глаза.

— Товарищ Жаворонков, давно хотел с вами познакомиться. Я так понял, вы тот человек, который выручил наши артели с матрицами, а так же поспособствовал командировке инженеров-наладчиков в очень непростое для 314-го завода время. Не представляю, чего вам это стоило.

Начало разговора показалось дружелюбным, вот только дифирамбы продолжения не получили. Радушная улыбка гостя сошла с лица, открывая пронзительно-сверлящий взгляд которого хотелось избежать.

— Долг платежом красен, — как бы самому себе произнёс он. — Поэтому сразу обозначим рамки нашего общения. Времени на все дела у нас минут тридцать-сорок и о моём приезде, как и разговоре, стоит навсегда забыть. Борис просил помочь вам транспортом, и я пообещал ему решить этот вопрос, вот только обстоятельства изменились.

— Что-то произошло? — поинтересовался Митякин.

— Проведён грамотный отвод войск из потерявшего стратегическое значение театра военных действий.

— Не понял, — смутился Жаворонков.

— Четвёртая танковая дивизия немцев прорвала фронт и вышла на подступы к городу Орёл. Так что разбомбленное железнодорожного депо с выделенными локомотивами для эвакуации оборудования не самое страшное событие.

Первый секретарь выругался по матери, припомнив связанные с Тюриным эпитеты.

— Похоже, перспективы обороны у генерал-лейтенанта Тюрина мрачные, — подтвердив его слова гость. — От Орла до Тулы сколько?

— Сто семьдесят вёрст, — ответил Жаворонков и в безмерном удивлении быстро произведённых расчётов покачал головой.

Мысленно с глубоким вздохом он признал, что его жизнь и судьба только что радикальнейшим образом переменилась. Ещё вчера секретарь горкома ВКП(б) звонил и докладывал, что немцы были в шестидесяти верстах от Орла, а сейчас их разделяет три дня пути. Что он успеет с эвакуацией, которая начнётся со дня на день? Он не знал, что через пару часов всего четыре танка без единого выстрела захватят город, но предполагал что-то близкое к этому, словно кто-то нашёптывал в ухо. Поэтому вдыхал воздух мелкими, отрывистыми глотками и чувствовал, как пульсируют в голове поток крови, а уши предательски заложило.

— ... По моим прикидкам в эти три дня вам потребуется не восемь дополнительных паровозов с восстановительным поездом, а минимум четырнадцать в сутки, — вывел его из прострации голос Борисова. — На ваше счастье на подъездных путях к станции Серпухов скопилось в достаточном количестве подвижного состава и паровозных бригад. Вот только с возникшими обстоятельствами помощь будут носить половинчатый характер, и гнать их порожняком в корне не верно. Так что каждый локомотив потянет по четыре платформы с зенитками и боеприпасом, в которых вы, несомненно, нуждаетесь, одну станцию наведения, а к двум отремонтированным 'феликсам' (ФД21-3125) прицепим по двадцать вагонов с мясными консервами и мукой.

Наверно, будь Василий Гаврилович членом клуба 'Четырёх коней' во время памятной встречи с великим комбинатором в Васюках, Остапу Бендеру в жизнь не удалось бы прочитать даже вступительную лекцию перед сеансом одновременной игры. Уж очень осторожным и мнительным он был. Ничто не исчезает бесследно и не появляется из ниоткуда — не просто постулат экономических отношений, а фундаментальный закон природы для изолированной физической системы. Такого щедрого предложения не могло прозвучать ни когда 'незыблем наш и твёрд стоит престол' ни сейчас, когда всё трещало и грозилось обвалиться. Он точно был уверен на основании телеграммы от первого секретаря ВКП(б) товарища Гришина, что ни подвижного состава с консервами, и тем более грузов с озвученным вооружением там не было. Нужда заставила интересоваться, так как зенитные орудия для городской ПВО давно распределялись поштучно. Ведро в колодце, как говориться, вместе с водой уже зачёрпывало ил.

— Позвольте узнать, каким образом у директора санатория на станции объявились паровозы, да ещё с таким грузом? — с недоверием в голосе произнёс Жаворонков. — Которым, — прокашлявшись — (он хотел сказать 'так лихо распоряжаетесь', но решил не обострять) которое собираетесь отправить нам в помощь?

Борисов даже не посмотрел на него, перебирая в руках какие-то квитанции.

— Найти выход, удовлетворяющий нас обоих нелегко, — наконец-то произнёс он. — Вы же ждёте обстоятельного ответа, а для этого придётся раскрыть слишком много секретов, но учитывая, что мы договорились соблюдать моё инкогнито, я постараюсь. Вы наверняка получаете ежедневную справку о движении по железной дороге и понимаете, что неучтённых составов и локомотивов быть не может. А так же имеете представление о том, что эшелон могут толкать и два и даже три паровоза, или они могут следовать как запасные. Конечно, это расточительство, только в правилах бывают исключения, особенно для литерных поездов. Это мои личные паровозы, поставляемые сверх лимита по контракту под зерновую сделку, и кому я передаю их в аренду моё личное дело. Могу приказать разобрать на винтики и раскидать по полю или отправить в отстойник на Урал, а могу на время предоставить вам. Как говорят астрологи: звёзды сошлись. В данный момент они следовали с грузом для Ленинграда из Персии через Джульфу, и по понятным причинам принять локомотивы город на Неве не имеет возможности. Логистическая цепочка немного изменилась. Везут они мои пушки и зенитные автоматы, которые в силу обстоятельств, стали больше востребованы здесь. Считайте, что из патриотических убеждений за исключением товаров, произведёнными нашими артелями, я их передаю Тульскому комитету обороны абсолютно бесплатно. Но если вы не заинтересованы...

Не успевшую возникнуть паузу, при которой гость с прищуром посмотрел на первого секретаря обкома, тут же прервал сам Жаворонков.

— Вовсе нет! То есть да, заинтересованы.

Борисов кивнул головой и продолжил:

— А ко всему прочему, я ещё директор санатория, но как вчера сказал товарищ Молотов после подписания протокола о ленд-лизе: стоящий целого наркомата. Посему не удивляйтесь не поддающейся логики происходящим событиям, а постарайтесь распорядиться материальной частью грамотно. Пока ещё существует окно возможности, дайте приказ соответствующим ведомствам на ускоренную приёмку. Перед нашей встречей я навестил оружейно-техническое училище, ночью они получили приказ на выдвижение к Мценску. До 14:30 время ещё есть.

Ответ хоть и вышел не углублённым и обтекаемым, но кое-что прояснял. По крайней мере, в ближайшем будущем не учинят спрос о самоуправстве. Но вытекающий из предыдущего пояснения вопрос, такой перестраховщик как Жаворонков не мог не задать.

— Постараюсь скрыть удивление, — отшутился Василий Гаврилович, намекая на предстоящие события. — Только мне не даёт покоя сам факт передачи напрямую, минуя ГАУ. У вас точно не возникнет проблем?

— Я понимаю, что под возникновением проблем у меня, вы переживаете об обратной связи?

Приветливое лицо гостя вдруг приобрело рубленые черты, словно стало каменным. Полным холода голосом он закончил мысль:

— Все неприятности происходят потому, что кто-то не соблюдает простых правил, которым обучали их в начальной школе, университете и простите, прописанных в Святом писании. У вас точно появятся затруднения, если вы проигнорируете нашу договорённость. Об остальном не переживайте. Финансовую сторону вопроса с артелями и прочие моменты урегулируете с Митякиным.