Палаццо Сольяно. З.К. Модиньяни

— Нас видели. Теперь пойдут слухи.

— Тебя волнуют сплетни?

— Нисколечко, хотя бы потом, что скоро людям будет о чем поговорить.

Урсула рассказала Серджио историю малыша Стива.

— Если все получится так, как ты задумала, понимаешь ли ты, что растить малыша придется именно тебе?

— У меня есть опыт. Как-никак, вырастила пятерых.

— Но с тобой был муж, а сейчас ты будешь одна. Неправда, что ребенку достаточно только матери, отец тоже очень важен.

— У меня есть Саверио и Джанни.

Урсула и Серджио стали возвращаться домой, а Серджио продолжал настаивать:

— У твоих сыновей своя жизнь, учеба, работа, девушки...

— Ты продолжаешь лить воду на своб мельницу? — улыбнулась Урсула.

— Не только. Подумай о моих словах.

Они дошли до палаццо Сольяно и остановились у ворот. Серджио поцеловал Урсуле руку.

Когда Урсула зашла в свои апартаменты, она увидела в спальне Джульетту.

— Я думала, что ты вообще не вернешься. Уже почти полночь!

— Но я, как и Золушка, вернулась.

— Где ты была? С кем?

— Мы что, поменялись ролями?

Урсула пошла в ванную, где переоделась, надела пижаму, умылась и вернулась к дочери.

— Я видела тебя с доктором, — отрезала Джульетта.

Урсула легла в кровать, и обернулась к дочери.

— И что?

— Он всегда был к тебе неравнодушен!

— Правда?

— Только не говори мне, что ты этого не замечала!

— Никогда, клянусь тебе.

— Мне не нравится твое поведение. Ты должна быть с нами, дома.

Урсула прижала дочку к себе.

— Я просто прогулялась в порту. Я до сих пор не пришла в себя после кончины твоего папы, эта трагедия изменила все наше существование. Не забудь еще от твоем брате Стиве.

— Сводном брате, — буркнула Джульетта, вырвавшись из обьятий матери.

— Называй как хочешь. Малышу Стиву не повезло в жизни так, как тебе и твоим братьям. Он одинок и несчастен. Твой отец очень любил его, и мы тоже будем любить, хотя бы в память о нем. Разве ты не согласна?

— Но я всегда была малышкой, самой младшей в доме, — прошептала Джульетта.

— И до каких пор ты хотела ею оставаться, милая? Тебе почти семнадцать, ты взрослая девушка, и наверняка у тебя есть молодой человек.

— И не один. Я нравлюсь многим, призналась Джульетта.

— Конечно, тебя любят все, так почему бы тебе не подарить Стиву хоть немного любви?

— Я подумаю, — ответила девушка. Она поднялась с кровати, чмокнула мать в щеку и прошептала. — Я люблю тебя, мамочка. Кстати, наш новоявленный братец тоже будет звать тебя мамой?

— У него уже есть мама. Но ему нужна любовь братьев и сестер.

— Сколько внимания, — недовольно поморщилась Джульетта, и уже в дверях добавила:

— Но все-таки твоя ночная прогулка с Серджио де Сантисом наводит на определенные подозрения.

Урсула улыбнулась, выключила свет, и в гулкой тишине спальни к ней пришел сон, лицо Серджио расплылось, и перед ней возник Эдуардо, шептавший:

— Ты выйдешь за меня?

Урсула и Эдуардо

1

— Мир меняется, мода меняется, но вы, южане, остаетесь такими же на протяжении столетий — дремучими ревнивцами, — злилась Урсула, кидая яростные взгляды на Эдуардо. Потом она отправилась в ванную.

— И ничего я не ревнивый, — Эдуардо обернул простыню вокруг бедер, поднялся с кровати и присоединился к Урсуле в душевой кабинке. Он обнял жену, и нежно глядя на нее, повторил:

— Я вовсе не ревнивый, просто, как и все мужчины, я не уверен в себе. Я боюсь, что ты сбежишь с первым же парнем, который окажется лучше меня.

— Эдуардо, я прошу тебя! Я была совсем девчонкой, хотела побыстрее повзрослеть и узнать, каково это — заниматься любовью, и я сразу же понял, что секс становится обычной скучной гимнастикой, если нет любви. А он был всего лишь нахальным парнем, гордившимся своим богатством, считающим женщину хуже мужчины, он постоянно удивлялся, почему это я не обожала его и осмеливалась его критиковать.

Эдуардо нежно поцеловал девушку в щеку, ласково посмотрел на нее и прошептал:

— Что-то я проголодался, собирайся быстрее, пойдем ужинать.

На календаре были первые дни марта. Урсула решила позвонить Эдуардо спустя два месяца после смерти матери, и спустя множество сообщений, которые он слал ей на сотовый.

— Я так боялся, что ты никогда мне не позвонишь, — сказал он ей тогда.

— У меня был очень сложный период. Я начала преподавать, мне доверили пятый класс начальной школы — это настоящее стихийное бедствие. Я пытаюсь начать жить.

— Я очень хочу увидеть тебя снова, но мне нужно лететь в Японию, я вернусь дней через десять. Я сразу же прилечу в Милан и позвоню тебе.

Урсула рассказала об Эдуардо своему отцу, Либеро разрывался между домом и мастерской, хандрил и страдал по Дилетте. Он притащил в мастерскую патефон и все слушал Орфея — любимую оперу, но больше не изображал дирижера, и каждый раз плакал, слушая о том, как Орфей в поисках Эвридики бросил вызов всему миру.

Урсула, возвращаясь домой из школы, спускалась в мастерскую, чтобы позвать его — склонившись над рабочим столом, Либеро напевал страдальческую арию Монтеверди.

— Папа, перестань, пожалуйста.

Отец утирал слезы, улыбался Урсуле и говорил: Твоя мать была всей моей жизнью. Как бы я хотел, чтобы Аид действительно существовал, я бы спустился туда, чтобы забрать его.

— Аид — это мифы, и мне ты очень нужен, — всегда говорила ему дочь.

Однажды Урсула сообщила:

— Папа, помнишь я говорила тебе об Эдуардо? Он приезжает в Милан, чтобы встретиться со мной.

— Это тот самый, у которого не нашлось жалких несколько лир, чтобы заплатить за ужин в ресторане, а потом он оказался презренным капиталистом?

— Я не знаю, капиталист ли он, его семья действительно богата, и он много работает.

— Ну-ну! А на обувь ты хоть смотрела?

— Обувь ручной выделки, отличная кожа.

— Мокасины или туфли на шнурках?

— На шнурках, конечно.

— Хоть что-то в его пользу, — буркнул Либеро.— Тебе нравится этот южанин?

— Очень, папочка.

— Удачи, дочка, — проворчал отец — он предпочел бы, чтобы Урсула выбрала работягу, лавочника, или еще лучше, анархиста, борющегося с коррумпированной властью.

Тем утром в школе Урсула думала об Эдуардо — а сам Эдуардо в это время подлетал к миланскому аэропорту. После уроков Урсула вернулась домой, поужинала с отцом, и сразу же после ужина Либеро поднялся к себе, чтобы немного вздремнуть. А Урсула осталась наводить порядок на кухне. В этот момент зазвонил телефон.

— Я в Милане, и только что зашел в свой номер. Приму душ, приведу себя в порядок и сразу же приеду к тебе, — сообщал Эдуардо.

Урсула, которая никогда еще не была настолько взволнована, ответила:

— Я дома, мою посуду. Увидимся в пять на виа Манзони, во французской чайной.

— До встречи, — попрощался Эдуардо.

Урсула закончила приводить в порядок дом, переоделась, причесалась, приготовила кофе и пошла будить Либеро.

Отец выпил кофе, и стал собираться в мастерскую, и Урсула сообщила:

— В пять я встречаюсь с Эдуардо. Я не знаю, во сколько вернусь домой, мы вместе поужинаем. Тебе будет грустно, если я оставлю тебя одного?

— Мне будет грустно, если ты не будешь счастлива, — ответил Либеро.

Урсула обняла отца.

Урсуле казалось, что у нее выросли крылья. Эдуардо ждал ее у дверей заведения, нетерпеливо смотрел по сторонам. Он побежал ей навстречу, обнял, а Урсуле казалось, что она всю жизнь знает этого человека, что Эдуардо — ее судьба, девушка счастливо засмеялась, пообещав самой себе, что удержит его любой ценой.

Беспечная пара совсем не обращала внимания на еду.

— Помнишь тот день, когда я встретил тебя в баре на углу виа Верри?— спрашивал Эдуардо. — Я спешил на деловую встречу, а ты заплатила за меня. Когда ты ушла, я понял, что хочу прожить с тобой всю жизнь. Я влюбился в тебя с первого взгляда, но в ресторане ты была настолько сурова со мной, что я чувствовал себя последним дураком. И натворил дел. Ну, ты помнишь.

После ужина Эдуардо пошел провожать Урсулу домой.

— Где ты остановился?

— В "Князе Пьемонтском".

— И когда улетаешь?

— Я думал побыть с тобой и завтра, то есть субботу. В воскресенье мне нужно возвращаться.

— У меня завтра нет занятий. Я буду с тобой до отъезда.

Урсула с Эдуардо поднялись к нему в номер, и болтали не переставая. Уставшая от занятий любовью, Урсула позвонила отцу.

— Я с Эдуардо, останусь с ним сегодня. Папочка, пожалуйста, не говори мне ничего, я все знаю, пожалуйста, не волнуйся за меня. Я очень-очень счастлива.

Либеро, помолчав какое-то мгновение спросил:

— Ты что, собираешься замуж за этого южанина?

— Если он позовет меня замуж, я выйду за него. Я так люблю его, папа, пусть он и неотесанный южанин.

Вечером в ресторане отеля Урсула наслаждалась рисом по-милански. Эдуардо спросил:

— Ты выйдешь за меня?

2

— Конечно, — ответила Урсула. — Я не надеялась, что ты спросишь меня об этом, и теперь твое предложение всегда будет пахнуть для меня ризотто. Девочкой я мечтала о романтической сцене — об огромных букетах цветов, и прекрасном принце, на коленях умоляющем меня выйти за него. Мой принц обязательно протягивал мне бархатную коробочку с огромным сверкающим кольцом, а музыканты рядом играют вальс Штрауса.

Эдуардо весело засмеялся.

— Ты неподражаема, моя Медведица! Завтра будет кольцо — я выберу самую прекрасную драгоценность для тебя, позову музыкантов и надену тебе кольцо на палец, а если ты вдруг снимешь его, я скончаюсь от любви.

— Я тоже хочу сделать тебе подарок, — прошептала Урсула. — Когда вернемся в отель.

— Доедай побыстрее свой десерт, любимая, нас ждет большая мягкая кровать.

На следующий день, счастливые, держась за руку, они завернули в переулочек в центре.

— Мой отец не будет рад нашему браку.

— Во мне что-то не так? — заволновался Эдуардо.

— Он старый анархист, и считает богатых недостойной партией для его обожаемой крошки.

— Если честно, и моя семья не очень-то будет рада моему выбору.

— Из-за того, что я дочь пролетария?

— Из-за того, что ты — северянка, и не принадлежишь к нашему миру. Наши семьи стараются породниться друг с другом. Но я знаю, что моя мама верит мне, и обязательно поймет, что я выбрал правильную женщину.

(здесь идет речь о Севере и Юге, традиционно южане — жители Сицилии, Сардинии, Лигурии и т.д. считаются неотесанными деревенщинами, поглощенными крестьянским трудом, а северяне, как например, жители Болоньи и Милана, считаются холодными снобами. — прим. А.М.)

— А твоя невеста, с которой ты встречался до меня?

— Она хорошая девушка, но я никогда не собирался на ней жениться, и она об этом знала.

Эдуардо подарил Урсуле дорогое кольцо из желтого золота, с бриллиантами Top Wesselton — кольцо, однако, не бросалось в глаза.

Либеро сразу же заметил золотой ободок на пальчике Урсулы и скорчил недовольную гримасу.

— Папочка, я люблю его, — сказала Урсула, представив Эдуардо.

Либеро пожал руку молодому человеку и буркнул:

— Поднимайтесь наверх, я присоединюсь к вам.

Эдуардо поднялся в небольшую квартирку, сразу обратил внимание на чистоту и порядок, царящие в скромном жилище.

— Твой папа не очень-то и рад мне, — заметил Эдуардо.

— К сожалению, — грустно признала Урсула.— Я приготовлю ризотто с цветами тыквы, поужинаем все вместе.

Когда Либеро зашел в кухню, то заметил как дочь заканчивала готовить ризотто, смешивая рис с маслом и пармезаном, а жених накрывал за стол.

— Так ты и есть жених моей девочки?

— Я Вам не нравлюсь, правда?

— Сынок, я не имею ничего против тебя. Ты мог бы быть сыном анархиста, и точно так же мог бы мне не нравиться, просто потому, что ты забираешь у меня дочку. Я мог бы смириться, если бы ты жил рядом, но ты увезешь ее далеко, и я не буду ее видеть. Вот почему мне горько.

— Мне жаль, — прошептал Эдуардо. — Я очень люблю Вашу дочь.

Урсула, расплакавшись, обняла отца. Все сели за стол и стали ужинать. Глядя на счастливую парочку, Либеро буркнул:

— Вы все равно будете делать, что хотите, с моим одобрением или без него, так что мне все равно придется вас благословить.

— Спасибо, — кивнул Эдуардо.

— Я надеюсь, что помолвка будет долгой, — пошутил Либеро, прекрасно понимая, что молодой коралларо горит желанием жениться на Урсуле и увезти ее подальше.

Урсула понимала, что ее отец все еще страдает по маме, и теперь, когда она уедет, он останется в одиночестве. 3.

Урсула вышла из миланского поезда на вокзале Неаполя, и сразу же увидела Эдуардо, который ее ждал. С ним был улыбающийся толстячок.

— Это дядюшка Ренцино, папин брат, — представил родственника молодой человек, и забрал у девушки багаж. Ренцино крепко обнял Урсулу, смачно расцеловал в обе щеки и громогласно заявил:

— Я твой новый дядюшка — старый холостяк по жизни. Добро пожаловать в наш жаркий край, девушка из края туманов. Я был в Милане всего раз, в январе, едва не отморозил уши и не мог видеть дальше своего носа из-за тумана.

Эдуардо прошептал:

— Мы, южане, открыто выражаем свои чувства, кажется, ты очень понравилась дядюшке.

Когда компания уселась в машину, припаркованную на стоянке, Урсула еле слышно прошептала:

— Я думала, ты приедешь за мной один.

— Привыкай, мои родственники захватят тебя и будут удерживать все время, пока ты будешь с нами, — пошутил Эдуардо.

— Ты не говорил мне об этом.

— Тогда бы ты испугалась и не приехала. Это не конец света.

В палаццо Сольяно Урсуле показалось, что наступил самый настоящий конец света. Как только распахнулись ворота, Урсула, крепко державшая за руку Эдуардо, увидела множество любопытных лиц, выглядывавших из рабочих помещений, и услышала шепотки: "Миланка приехала! Она такая красивая! Будто с картины сошла!"

Эдуардо сделал неопределенный жест рукой, и лица исчезли, дядюшка Ренцино важно прошествовал с чемоданами Урсулы в палаццо.

— Я чувствую себя редким зверем, выставленным в зоопарке — Урсула еле сдерживала слезы.

Эдуардо нежно обнял ее.

— Ты же на юге. Ждала чего-то другого?

— Немножко уважения, — буркнула Урсула.

— В обед я отвезу тебя в Эрколано. Там мы будем одни.

Эдуардо с Урсулой поднялись на первый этаж — их ждала горничная, одетая в веселую униформу — форменное платье с бело-розовыми квадратиками и белый кружевной фартук.

— Добро пожаловать, синьорина. Я — Розария, рада служить Вам, — поклонилась служанка. — Пойдемте, я покажу Вам Ваши апартаменты.

Урсула на автомате собиралась проследовать за ней, но тут ее остановил Эдуардо.

— Моя мама в гостиной.

— А наверху кто-то живет? — полюбопытствовала Урсула.

— Там две квартиры. Одна моя, вторую нужно обставить.

— Мы будем с тобой одни в твоей квартире?

— Ты будешь одна. Я поживу пока в комнате рядом с Аркеттой. Нужно соблюдать приличия. Пойдем, нас ждет моя мама. Ее зовут Маргарита.