Война Роя

Сначала их корабли научились бы уверено летать в своей системе. Пусть даже благодаря нулевому элементу, уменьшающему массу корабля и позволяющему достигать предсветовой скорости даже на примитивных двигателях. Но полеты в соседние системы все равно были бы проблемой. К тому же, не имея Сети Ретрансляторов, цивилизации учились бы использовать все ресурсы, доступные в их родной и соседних системах. Следующим шагом стало бы развитие двигателей, возможно, или же открытие фазовых струн. Чаще всего фазовые струны обнаруживались случайно, интересная аномалия космоса, которую используют и ретрансляторы, как мы уже успели установить. Одни обнаружили бы струны, другие построили бы двигатели для межзвездных перелетов. Но и те, и другие, с большой вероятностью начали бы строить гигантские корабли. Почти каждая раса нашей галактики переживала эпоху слепой колонизации, когда строились огромные суда-монстры, отправляющиеся в односторонний перелет. Потому что даже самые передовые двигатели того времени позволяли долететь от одной звезды до другой в лучшем случае за пару десятков лет. Затем обычно наступает эпоха застоя. Ничего нового фактически уже не изобретается, а ученые бьются над оптимизацией уже существующих технологий, развивает прикладная наука. Корабли, постепенно, становятся меньше, компактнее, надежнее, дешевле. Затем начинаются первые космические войны. Всегда начинаются. Изолированность колоний друг от друга приводит к такому результату с систематическим постоянством. И именно война подстегивает развитие кораблей. Совершенствование самой конструкции, изучение законов космического маневрирования, оптимизация систем. И вот после этого разные расы начинают развивать кораблестроение и космическую логистику совершенно разными методами. Дракены совершенствовали технологию использования фазовых трасс. Думаю, в ближайшие полтысячелетия они вполне могут построить у себя аналог местной Сети Ретрансляторов. Терране использовали огромные корабли-носители, на которых и стояли двигатели для межзвездных перелетов, а остальной флот базировался на носителях, и такими двигателями оснащен не был. Эффективный подход, рациональный. Один гигантский гипер двигатель терран стоил дешевле, чем десяток подобных двигателей для их дредноутов, тогда как один носитель мог тащить полсотни дредноутов. Самый массовый флот того периода. Только они имели возможность не просто построить почти миллионную группировку боевых кораблей, но еще и доставить ее к противнику.

Ну а дальше, когда расы сталкивались друг с другом, начинался технический бум. Воровали технологии друг у друга, совершенствовали, и отрабатывали в бесконечных войнах. Оружие становилось все смертоносней, а корабли все компактней, без потери огневой мощи. Да, бой между нами и турианцами показал, что оружие на основе эффекта массы вполне способно уничтожать наши корабли. Да. Но они свои потери кораблей буду восстанавливать несколько... лет. Нужно перестраиваться на местную систему времяисчисления, не смотря на всю ее нерациональность. А мы несколько... недель. Зачем создавать сверхсложные корабли, которые нужно строить годами, если противник все равно может уничтожить их в бою. Да, мы строили Материнский Корабль, уничтожить который невероятно сложно. Терране построили несколько Титанов. Но потеряли на момент нашего ухода всего два. А один вернулся из боя, потеряв девяносто два процента экипажа и с повреждениями конструкции более семидесяти процентов. На одном из пяти двигателей, который тоже был поврежден, но восстановлен в бою силами инженерной команды. И после взрыва одного из трех квантовых реакторов, хотя его взрыв теоретически мог корабль на части разорвать. Но не разорвал. И отрезанные друг от друга рубка и инженерный отсек вручную провели кабель для голосовой связи, после чего рубка, выполняя навигацию, устно давала инженерному отсеку команды на управление двигателем. Корабль, со штатной численностью в пятнадцать тысяч терран, пилотировался силами пятидесяти. Вот, что называется — живучесть. На базу вернулся не корабль, а решето, продолжающее разваливаться на ходу, но пришел сам, на своем двигателе.

И поэтому местные корабли брать за основу не получалось. Сама их конструкция была бездарной. Пришлось брать за основу конструкцию терран, немного изменяя ее, чтобы корабль походил на фрегат Альянса Систем. Внешне. Внутри спутать было невозможно. Даже при учете того, что внутри корабль так же был стилизован под корабли Альянса. Ровные поверхности, металлы и полимеры, под которыми уже прятался многократно более прочный хитин. Основной пульт управления так и остался в глубине корабля, на третьем уровне, сразу перед Нехраш. Но появилась верхняя, первая палуба, всего два отсека. В самой задней части корабля площадка с открывающимся потолком, где прятался Цефал, претерпевший те же изменения, что и корабль. Теперь зверь выглядел, как небольшой шаттл со складывающимися ровными крыльями. Понять, что под ровными листами металла скрывается хитин и живая плоть не сможет никто. А перед площадкой находилась смотровая рубка, куда были продублированы элементы управления. Просто так, на случай, если придется изображать для кого-нибудь пилотирование корабля. Обзор из рубки открывался неплохой, но все равно смешно на фоне прямого подключения к кораблю. Было и место Навигатора, для конспирации называемого пилотом. Третья палуба отводилась под капсулы для моих солдат и еще одну площадку для Цефала. Потому что глупо ставить площадку далеко от солдат, и я решил поставить вторую. Была еще и четвертая палуба, для обслуживания устаревших двигателей с внешним выхлопом энергии. Но без них о всякой конспирации можно было забыть. Так же, для все той же конспирации, Нехраш сожрал ядро нулевого элемента с какого-то из турианских крейсеров и теперь мог полностью повторять любые его функции. Делать это он мог, пользуясь и гравитационной аномалией, но нулевой элемент давал определенное излучение, так что теперь корабль действительно нельзя было отличить от сильно переделанного фрегата Альянса. Без оружия. Точнее оружие было, но пряталось под закрывающимися створками. Пришлось поставить не слишком привычные для нас пульсары, активно использовавшиеся Дракенами. Но пульсары лучше всего походили на местные орудия, хотя и превосходили по огневой мощи на порядок. Разогнанный до предсветовой скорости вольфрамовый снаряд — это одно. А выстрелянный со скоростью света сгусток плазмы, сдерживающий, в зависимости от необходимости, пучок античастиц, прожигающий сквозное отверстие даже в нашей броне, заряд энергии для ЭМИ импульса, или, что самое опасное, шарик антиматерии массой в один грамм — это совсем другое. С учетом скорострельности трех пульсаров, установленных на носу, двух в консолях по обеим сторонам от рубки, и одной консоли на брюхе корабля, средний крейсер Турианцев мой корабль мог превратить в груду металлолома за сорок-пятьдесят секунд. "Крылья" корабля прятали в себе сеть Нехраш, которая в наших кораблях находилась сразу под обшивкой по всей поверхности корабля. Это несколько снижало маневренность, но не критически. Вторая палуба была переделана для гостей, несколько кают, кают-компания, медицинский отсек. Ша'ира, впервые увидевшая корабль после метаморфозы, подтвердила, что отличить его от фрегата Альянса не сможет и опытный офицер. Мне этого было достаточно

Сейчас Ша'ира была не единственной пассажиркой на второй палубе. Свою делегацию на Цитадель отправили и кирийцы. Точнее, они просто входили в мою делегацию, состоявшую из одного меня. Возглавляла их делигацию Леди Хью, из субрасы кирийцев. Но коротышки сейчас были не склонны к разговорам. А вот я поднимался на первую палубу, где через частично прозрачный хитин за проносящимся мимо коробля космосом наблюдала азари. Когда я вошел в рубку, самка обернулась.

— Шабал, — чуть поклонилась она с улыбкой.

Первое время она напоминала восторженного ребенка, но сейчас несколько успокоилась. И научилась не так заметно фонить эмоциями, правда я все равно легко читал радость, видимо, от возможности поговорить. Похоже, у нее были какие-то вопросы.

— Ша'ира, — кивнул в ответ я.

Она была облачена в какое-то платье, но в этом я понимал мало. Могу лишь сказать, что достаточно открытое, оставляет плечи и часть спины обнаженными. Но мягкий зеленый цвет неплохо сочетался с цветом ее кожи, и гармонично выглядел на белом фоне внутренней обшивки корабля. А сам корабль шел на ускорении.Скоро мы будем в системе, из которой пойдем к Цитадели через ретранслятор.

— Я немного поговорила с вашим... Эм... Потрошителем.

В языке Азари не было слова "Вивисектор". Они такого не придумали.

— Мы не ставим биологоческих опытов на живых разумных уже много... веков. Нет необходимости.

Азари покачала головой:

— Я вовсе не осуждаю ваши методы, Шабал. Вряд ли имею на это право. Я хотела сказать, что он был интересным собеседником, с очень глубокими знаниями. Конечно, говорить он мог в основном о биологии, но даже так его познания впечатляют.

— Вас это удивило?

Посол немного помедлила, но кивнула:

— Да, пожалуй. Удивило то, что он не носит имени, — она отвернулась. — Вы удивительная раса. Но невероятно чужая нам. Обезличенные, безымянные. Я с трудом могу отличить вас от прочих Вожаков. А про всех остальных и говорить нечего. Я как будто смотрю на рабов. Это так странно.

— Насколько странной кажется вам наша раса, посол, настолько же нам всегда казались странными ваши расы.

Она обернулась:

— Почему?

— У вас имена носят все. Но что такое имя? Какое значение оно имеет? Вы здесь и сейчас Посол. А я Вожак. Это значит куда больше, чем Ша'ира и Шабал. Каждый из вас носит имена. Но тех, кто действительно достоин того, чтобы его имя запомнить, единицы. Так зачем миллионам одинаковых людей, турианцев, азари имена? Все они все равно лишь строчки в статистике. Куда больше имени имеет значение род деятельности, профессия, статус. Имя — лишь звук. Вы даже питомцам даете имена. Разбрасываетесь ими, и обесцениваете. Сколько в мире азари с именем Ша'ира? Тысяча? Сотня тысяч? А я знаю всех, кто носил имя Шабал. Я принял это имя, как и его значение.

Посол с минуту обдумывала мои слова, прежде чем дала ответ. В ее эмоциях появился привкус раздражения.

— То есть, по-вашему, мы не должны давать имена всем своим детям? Имена они должны получать только тогда, когда заслужат это?

— Мы достаточно давно контактируем с иными расами, чтобы привыкнуть к их мировоззрению. Я не говорю, что вы должны делать, не имею на это права. Я говорю о том, что все зависит от точки зрения. Вам кажется, что мы подавляем свои индивидуальность. И вы правы. В один из периодов своей истории мы серьезно вмешались в биологию и генетику своего вида. Говоря вашим языком, вся наша раса — клоны. Фактически мы размножаемся биологическим клонированием. Физическое тело выращивается по заложенному стандарту. Разум формируется синаптически и помещается в выращенное тело. После чего появляется уже взрослая особь. Вы не считаете абсурдным обвинять расу клонов в низкой степени индивидуальности?

Она задумалась на некоторое время, а затем улыбнулась, фонтанируя радостью.

— Это была шутка.

Да, отчасти. Терране, изучив нас, действительно пришли к выводу, что мы — искусственно выведенная раса клонов. А затем сами вывели расу человекоподобных клонов. Клонов одного единственного человека, того самого ученого, что нас изучал. Он сам и вывел. И создал культ себя из своих клонов. Вот такая шутка истории.

— Индивидуальность определяется не правом особи на выражение своего мнения. Это право имеют все особи. Дело в том, что особь должна уметь и хотеть это мнение иметь. Дшахс упомянул, что я сравнялся с ним. Но это не совсем так. Возможно, я готов вести Стаю. Но я не хочу. У меня есть сомнения. У вас есть понятие — "права и обязанности". Они взаимосвязаны. Но нам они чужды.

Она кивнула:

— Могу понять, — в эмоциях действительно промелькнуло узнавание. — Юстицары. Для них нет понятий права и обязанности. Есть только долг. Они служат своему долгу, просто служат. Без всяких причин, просто один раз и навсегда встав на этот путь.

У меня мало информации об Юстициарах, так что не могу судить, но...

— Да. Но мы такие сами по себе. Это наша природа.

Ша'ира задумалась, и в ее мыслях проскочило любопытство.

— У вас есть преступники?

Отрицательно качаю головой:

— Нет, даже самого понятия нет. Потому что нет закона, который можно было бы нарушить, чтобы стать преступников. Есть отступники, но само по себе это не делает их нашими врагами, они даже не перестают быть частью Роя. Как не перестала быть частью Роя наша Стая, хотя мы вопреки общему решению покинули свою галактику.

Она кивнула:

— Теперь я понимаю, почему вы считаете нас... странными. Вы не ставите индивидуальность на пьедестал общества, не выпячиваете ее. Но вы никак не ограничиваете свободу каждого. А мы напротив, делаем вид, что мы все такие разные, свободные и индивидуальные. Но сами себе создаем рамки, законы, правила, постулаты, религии. Противоречим сами себе. Вы понимаете друг друга с полуслова. А мы порой можем спорить друг с другом столетиями, и не прийти к консенсусу.

— Мы тоже противоречим сами себе иногда, — ответил я. — У нас есть четкая иерархия. Но никто не обязан ей безоговорочно подчиняться. Если прямо сейчас мой Вивисектор скажет мне, что уходит служить на другой корабль, я просто подберу себе нового. Пусть и буду сожалеть о его уходе, он хорошо выполняет свою работу. А Дшахс увел всю свою Стаю, увел нас, не перед кем не отчитываясь. Все разумные расы такие. Баланс хаоса и порядка. Об этом говорили философы одной из рас нашей галактики.

Ша'ира кивнула и двинулась к выходу, но остановилась.

— Вы по-своему красивые существа. Но глядя на вас, узнавая о вас все больше, я испытываю печаль. Потому что вижу, как вы тоскуете по миру. Я могу казаться вам глупой девочкой, но это я вижу. Вы устали воевать. Но само ваше общество построено только ради войны. Надеюсь, вы сможете измениться.

Сказав это, она ушла. Мы прибыли в систему ретранслятора. Скоро я своими глазами увижу Цитадель.

Глава 24.

Джон Шепард. Командир десантной группы.

— Малая тяга — норма. Навигация — норма. Внутренние тепловые коллекторы задействованы. Все системы работают нормально. Дрифт... В пределах тысячи двухсот.

Рыжеволосая девушка, сидевшая в кресле первого пилота, с ленцой водила руками по панели. Харли Моро. Невысокая, худенькая, большеглазая и острая на язычок. Волосы, немного превышающие ограниченную уставом длину, забраны в хвост. Была бы, пожалуй, самой популярной девушкой на корабле, если бы не болезнь. Хрустальный человек. Ей еще, в каком-то смысле, повезло. Кости в руках и ногах фиксировались, так что она смогла вырасти, повзрослеть, не став уродом. Искусственная стимуляция не допускала деградацию мышц, хотя девушка почти не двигалась. В смысле с кресла пилота она вообще не вставала, даже спала в нем. Постоянно носила толстовку, потому что в душе бывала не часто, раз в несколько дней. Ибо каждый поход — тот еще геморрой, и без помощи ей было не обойтись. Турок и девушки из навигаторов помогали ей, как могли, но это не меняло ситуацию. Она могла быть всеми любимым талисманом корабля, но как на девушку, на нее не смотрел никто.