Черная рысь-1. Искусство выживания

Глава 11

Джема сняла трубку после третьего звонка. Сказав, что стою под дверью на улице, я отключилась, не уточнив даже, где подруга и была ли она дома. Если мне не изменяла память, сегодня у нас лекции начинались в восемь тридцать вечера. В сумочке я нашла запасную пару линз и заменила ими солнцезащитные очки.

Девушка спустилась сразу же, не заставив себя долго ждать. Она молча осматривала меня. На ней была короткая ночная рубашка из кораллового атласа, кружева которой выпирали из-под наспех накинутого махрового халатика. Черные волосы, гладко расчесанные, отливали глянцем; пышные ресницы подкрашены тушью; румяна нанесены на одну щеку, левую.

— Что случилось, Эй?— спросила подруга со страхом. Я не имела даже представления о том, как выглядела в ее глазах.

— Джема,— я выровняла тон и вообразила, будто играю Железную Леди — это было просто необходимо,— все кончено.

Реакцию подруги предугадать невозможно, но в этот раз она без колебаний отозвалась на призыв. Схватив за руку, она втащила меня в подъезд и потянула вверх по лестнице до своей квартиры.

— Проходи,— предложила она, прикрыв входную дверь,— я на минутку.

В тапочках на танкетке она пробежала до кухни, откуда, как я позже поняла, доносился и мужской голос. Джема быстро объяснялась на итальянском с гостем. Через минуту или около того — я по-прежнему стояла на пороге с сумками — появился и сам обладатель чужого голоса, высокий статный итальянец, примерно двадцати двух лет, с растрепанными после сна волосами и легкой однодневной щетиной на лице, в черной рубашке со стоячим воротничком и голубых джинсах.

— Ciao, donna,— он широко улыбнулся, показав ряд белоснежных зубов, и подошел ближе, чтобы протянуть руку. Я ее пожала и слабо растянула губы в ответной улыбке. Никак не до любезностей было.

— Эй, познакомься,— Джема вышла из кухни,— это Тио. Он не говорит по-английски, поэтому можешь сказать все, что думаешь о нем.

— Buongiorno,— пробормотала я, напрочь забыв итальянский.

— Эй, иди сюда, на кухню. Тио уже уходит.

Джема подлетела к нему, поцеловав в щеку и проворковав иностранных нежностей, ненавязчиво, но ощутимо, подтолкнула к входной двери. Тио о чем-то ее спросил — мне было лень прислушиваться — и, удовлетворившись ее ответом, вышел из квартиры. Джема выскочила за ним, подав забытый дипломат.

Я покидала сумки на диван и прошла за девушкой в зеленую зону, на кухню, не разуваясь. У многих итальянцев не было принято снимать обувь при входе в дом. Не привыкнув к яркости мебели, я опустила глаза и приземлилась на высокий стул.

— Кто это был?— поинтересовалась я сходу. Джема таинственно улыбалась.

— Это был Тио, я же вас представила! Вкратце, он замечательный! Мы познакомились позавчера, когда я носилась по всему городу и искала тебя. Но, наверно, сейчас не время об этом говорить?

— Нет, нет,— я помотала головой,— все в порядке. И я в порядке.

Джема прищурила один глаз, недоверчиво покосившись на меня. Кого-кого, а подругу было сложно провести. Сбить с толку — да, недоговорить — да, но не обмануть. Пока это удалось только Дарину. Я напряглась, вспомнив о Дарине и споре в машине.

— Ничего ты не в порядке,— заключила Джема и присела к шкафчику под барной стойкой.

— Джей, я в порядке на сто процентов!

Я уже догадалась, что подруга собиралась делать. В доказательство теории она извлекла из шкафчика бутылку портвейна, вставила штопор в пробку и без усилий выдернула ее.

— Ага, сто двадцать процентов.

— Джей, я серьезно!— запротестовала я.— Я не буду спиртное с утра!

Но на самом деле мысль о спиртном как о единственном лекарстве меня немного угомонила.

— А мы и не с утра,— хихикнула Джема,— ты время видела? Доставай стаканы.

— Нет! Я тебя жутко напрягаю. Явилась с чемоданами — привет — отвлекаю тебя. Джей, ты не забыла, что собиралась куда-то?

— В магазин,— ответила подруга машинально,— за сыром. Но будем без закуси, Эй.

— Давай кофе?

— Доставай стаканы, Эй! Хватит ломаться, как последняя на земле девственница.

Да, в этом вся Джема. Остра на язык и не приемлет возражений. Я потянулась и достала два бокала с подставки над стойкой. Джема не дождалась, чтобы я их поставила, и навесу разлила вино по бокалам, не пролив ни капли.

— Ну?— подруга уселась напротив, зажав бокал двумя пальцами.— Выкладывай.

— Сначала ты, Джей,— заупрямилась я, делая глоток, и перекривилась.

— Не вкусно? Может, оно испортилось?— Джей подняла бокал на свет и посмотрела через стекло на вино. Я убедила ее, что все с ним отлично.— Мм, у меня идея!

Джема вскочила со стула и переместилась вдоль по стойке к музыкальному центру, нажала на кнопку, и из аппаратуры вырвались звуки скрипки.

— Классика?— я поперхнулась напитком.— Джей, давно ты увлекаешься Бахом?

— Не спорь!— рассмеялась подруга, заняв пустующий стул.— Зашибись, как расслабляет! Вот увидишь сейчас. Вино и классическая музыка — то, что доктор прописал.

— Ладно,— я чувствовала, как общение с подругой понемногу возвращает меня к жизни, к нормальной жизни, которая была до встречи с Дарином.— Я хочу знать все про твоего Тея!

— Тио,— поправила Джема и захохотала.— Помнишь тот вечер, когда ты заявилась сюда с этим своим... Дарином... или погоди, еще рано о нем говорить? Я могу вообще не называть его по имени. Пусть будет Черная Овечка, хорошо? Мне показался он каким-то темным. Знаешь, как в стаде, черная овечка всегда выделяется.

— Джей, только не Черная Овечка!— Черная Овечка — это почти Черная Рысь. Придушите меня сразу, чтобы не мучилась.— Вообще не будем о нем, о`кей? Никак не называй. А если называешь, то, как есть, без кличек.

— Поняла,— кивнула Джема,— еще не время перемывать бывшим косточки. Но ничего, сейчас ты вина в желудок зальешь и все мне, как миленькая, выдашь. Ты же знаешь, Эй, мы только тогда сможем справиться с проблемой, когда будем знать причину ее появления!

— Хорошо-хорошо,— я взяла с вазочки шоколадную конфету в золотом фантике,— сначала про Тея.

— Тио! На чем я остановилась? Ах, да. Позавчера это было. Я поехала за тобой, чтобы сказать, что звонил Диего — твою смену перенесли — так я же не знала, где этот... блин, Эй, я так не могу! Мне нужно его как-то назвать!— Джема смягчила горло вином.— Пусть будет Икс, хорошо? Икс — это банально. Все, будет Икс. И я не знала, куда он тебя увез. Крутилась, короче, по городу. В итоге перезвонила Диего и попросила тебя подменить — не благодари — он согласился. Поэтому спросишь потом, когда тебе отработать. А, и еще тебе в универе поставили прогул, угадай кто? Конечно же Марти!

— Вот урод,— я подавила смешок,— ну же, Джей, мне интересно! Не отвлекайся!

— Угу,— подруга пригубила напиток,— я так переживала, что не дозвонилась до тебя. Ты вообще телефон проверяешь? Там от меня сотня звонков! Выруби беззвучный режим, пожалуйста, так же нельзя! Ты как будто померла, до тебя не достучаться! А вдруг что серьезное случилось?

— Джей, продолжай про Тея.

— Тио! Я в него врезалась, представляешь?! Пока я тебе набирала смс, мой купер медленно катился ему в зад! Ну, в бампер, в смысле. Несильно помялось. Я вовремя заметила и дала по тормозам, всего-то небольшая царапинка. Зато потом весь вечер мы провели вдвоем! Тио отвел меня в ресторан — это за то, что у меня не было налички, а я хотела как-то откупиться, чтобы со страховой не связываться, ну ты понимаешь. Долго! Хотя в ресторане мы сидели гораздо дольше, а потом поехали к нему. Нет, Эй, ты не думай, что я шлюха какая-то! Я хорошо его расспросила перед ужином, кто он и чем занимается. Эй, он агент по недвижимости. Видела дипломат? Я тащусь от него,— Джема допила остатки вина в то время, когда я справлялась с верхними слоями, и подлила себе еще.

— Не думаешь, что он мог быть женат? Но кольца я не заметила, это к примеру.

— Да нет, Эй, я же говорю, что хорошо расспросила! В Риме он по работе, уезжает через три дня, но обещал: приедет через неделю для повторной сделки. Он недалеко живет, в Пизе. Так что всегда можно добраться на поезде. И жены у него нет, детей тоже. Эй, двадцать четыре года — это не финиш!

"Двадцать четыре... я почти угадала".

— Эй, теперь твоя очередь.

— Да?

— Что произошло? Ты как с другой планеты, я тебя не узнаю!

— Я была в Венеции.

Джема уставилась на меня — Бах подвел симфонию к кульминации.

— Да ты гонишь! Что ты там забыла?

— Ничего. Я ездила... ну, да, с Дарином я ездила. Ему там надо было... что-то.

— Ужас,— Джема залпом выпила остатки вина.— И вы расстались? Он оставил тебя в Венеции? Он притащил тебя в Венецию, чтобы там бросить? Вот козел недоделанный! Эй, подожди, я сделаю кофе, а то от вина меня в сон клонит. Ты будешь?

Я согласилась, отставив бокал с недопитым вином за вазочку. Девушка поднялась за кофеваркой, высыпала в нее полпачки свежемолотого и вернулась ко мне.

— Нет, Джей, ты не так все поняла. Присядь,— пока подруга была под хмельком, я без опасений могла сказать ей правду,— мы с Дарином не встречались. И мы знакомы от силы неделю. Ни в какой школе мы вместе не учились, не были помолвлены. Это все шутка. Тупая шутка, понимаешь? Ничего не было.

Джема сфокусировала на мне взгляд, зрачки увеличились.

— Эй, милая, ты расстроена,— она перегнулась через стойку и погладила меня по руке.— Вот увидишь, сейчас мы с тобой развлечемся, и все пройдет. Найдем тебе парня, нормального! Отрицание — первая стадия депрессии. Эй, дорогая моя, с тобой Джема, а она,— подруга гордо постучала себя по груди,— не позволит тебе впасть в депрессию, подумать только, из-за мужика! Тьфу! Плюнуть и забыть! Таких, как он, миллионы, а мы найдем редкого везунчика и приведем его к тебе. Переоденься, Эй, ты ужасно выглядишь, надень юбку что ли, пальто, каблуки. Сейчас мы идем по магазинам, а после лекций в клуб!

Я не стала возражать. Развлечения с Джемой отлично занимали мое свободное время и не давали долго переживать из-за неудавшегося прощания с Дарином. В тот день его имя всплывало всего один раз. Через двадцать минут после того, как я раскрыла Джеме тайну наших с ним отношений.

Зазвонил телефон. Я вытащила его из кармана. Сложно было не заметить, как тряслись мои руки, когда я прочитала имя на экране, и с каким бессилием бросила его на стойку.

— Кто?— осведомилась Джема, наблюдая за меняющимся выражением моего лица.— Это он, да?

Не спрашивая разрешения, она схватила телефон и нажала на кнопку приема вызова. Хоть я и не возражала против того, что она включила громкую связь, голос Дарина не лучшим образом сказывался на моем самочувствии. Или все дело было в спиртном.

— Чего тебе?— рявкнула Джема в микрофон. Не смутившись, Дарин ответил, что я забыла туфли в его машине. Девушка махнула мне рукой, мол, забудь — новые купим.— Ах, туфли! Засунь ты их себе, знаешь куда, красавчик?

"Анна рядом?"— спросил он.

— Нет! И не звони сюда больше!— Джема положила трубку.— Эй, я сейчас кое-что сделаю,— она пощелкала кнопки. Я перегнулась через стол — Джема стирала номер и последние вызовы,— я всегда так делаю, когда расстаюсь с парнями. Правда это не помогает, я помню наизусть все их номера. Да, кстати, Эй, вино — лучшее средство от головной боли. Если бы мы выпивали по бутылке каждый раз, когда влюбляемся, а не бросаем, что по статистике случается в пять раз реже, то давно бы умерли от цирроза печени.

— По статистике?— что за животное такое, искусствовед-статистик? Джема кивнула, подняв палец вверх, и вышла из комнаты. Вскоре она вернулась с клочком бумаги в руке.

— Я все подсчитала, смотри,— она развернула листок. Мелким шрифтом на нем были вписаны фамилии, которые разделяла широкая полоса, проведенная синим маркером, весь лист снизу доверху.— В начале все те, в кого я влюблялась, в конце — с кем расставалась. Не обращай внимания, тут есть не только имена, как вот это, например,— она показала на запись "Симпатичный дружок Эмили на вечеринке, блондин, место: теплоход". Как по мне, так списки были одинаково длинными, но, по словам Джемы, в первом значилось больше людей, чем во втором.— А с тобой, Эй, экономия!

Многое с того дня изменилось. Начать с того, что больше мать не присылала мне денег из Канады ввиду некоторых обстоятельств, и потому мне пришлось просить Роберто о дополнительной смене и работать не покладая рук. И я также стала встречаться с Диего.

С моим новым графиком мы виделись в два, а то и в три раза чаще. Когда парень узнал, что с Дарином меня ничего не связывало, незамедлительно предложил провести вместе вечер. Я не противилась. Диего был добр ко мне, умел слушать, разделял мои интересы и всегда, обнаружив, что на мне лица нет, находил приятные слова и делал романтические сюрпризы. Кофе с шоколадными трюфелями — завтрак, ежедневно ждавший меня в "Di Rienzo".

Нам выдался свободный вечер, Роберто освободил работников пораньше и, закрыв ресторан на ночь, уехал. Мы зашли к Джеме, чтобы я переоделась во что-нибудь красивое. Я достала из шкафа пакеты. Этот поступок по меньшей мере был жалким, и я была жалкой. "Неделя — не месяц, не год, не десять лет, а неделя! Семь суток по двадцать четыре часа". Я держала в руках бесформенную груду алого шелка и упивалась воспоминаниями, как будто потеряла смысл жизни. Неправильно. Наверняка он забыл даже мое имя или ту нелепую кличку, что дал около Колизея. Для него я была проблемой; вовремя устраненной проблемой. Я запихнула ткань обратно в пакет, безжалостно швырнув его в дальний угол шкафа.

— Ну как, ты переоделась?— Диего постучал по деревянному наличнику и вошел в спальню.— Идем?

— Одну секунду,— я быстро стянула с себя рабочую форму и заменила ее желтой блузой и узкими серыми джинсами, собрала волосы в высокий хвост на макушке и захлопнула дверцы шкафчика,— я готова.

Диего подал мне руку, и мы вышли в коридор. Джема напутствовала нам хорошо повеселиться, а сама продолжила краситься — Тио целую неделю провел в Риме, и они снова встречались.

Уже стемнело. В низких домиках, усеявших Рим песчаными блоками из камня, загорались окна; по занавескам плавали тени голов и предметов интерьера, многие жители распахнули створки, впустив в квартиры вечерний ветерок. Дым от машин оседал, и воздух наполнился ароматами садовых цветов, подвешенных в горшках на подоконные решетки, и еды: мой рот наполнился слюной, я не ела после тех пятнадцати минут, которые Роберто отвел для обеденного перерыва, и съеденного тогда бутерброда с тонким ломтиком сыра. Забегаловки, кафешки, бары заняли первые этажи домов, из дверей вырывалась музыка и вновь стихала. Мы шли по одной из наиболее оживленных улиц, соединявшей вокзал Термини и перекресток, откуда вела прямая дорога до руин и главной достопримечательности города Рима, Колизея.

Все то время, что мы с Диего встречались, парень всеми силами пытался мне доказать свою привязанность, как-то расшевелить меня, что я очень ценила и всячески ему помогала, насколько позволяла совесть. Улыбалась. Смеялась. Порой натянуто, покуда я знала это неприятное чувство повисшей в воздухе шутки. И, конечно, я сосредотачивала все свое внимание на Диего. Но он не дурак. Он догадывался, что это не предел и я могу, как и любая женщина, дать гораздо больше, чем давала, отдаться целиком во всех смыслах этого слова.