— Все началось год назад... — начал Кента, тот шрамированный дельфин.
Некий преступник специально вкладывал в дзютсу призыва мало чакры, чтобы призвать молодняк.
Дело было в том, что взрослые животные могли "отказать" призывателю и не явиться на зов, а малышня "отвечает" автоматически и тогда вместо жабы появляется головастик, как в манге было у Наруто.
Но раньше малыши всегда возвращались к родителям, а сейчас — нет. Кто и зачем похищал маленьких крабов и дельфинов — никто не знал. Поэтому общим советом дельфинов и крабов решили, что на следующий же призыв, не зависимо от количества вложенной чакры, придет Кента, и вызовет всех остальных.
— Ирука-сан, я знаю, что у тебя не сложились отношения с нашим кланом и я лично сказал, чтобы ты меня больше никогда не призывал, — эти слова тяжело давались Кенте —
главе дельфинов. — Но сейчас именно тебя я прошу сделать все возможное, чтобы спасти наших детей. Нам больше не к кому обратиться. Если ты поможешь, то мы поклянемся всегда выполнять твои просьбы и навсегда забудем о прошлых разногласиях.
"У Ируки что, даже с собственным призывом были разногласия? Как он умудрился настроить против себя столько народа? Как?! Это какой-то особый Талант с большой буквы, не иначе!"
— Мы тоже подпишем с тобой контракт, хотя никогда ни с кем, кроме клана Узумаки, этого не делали, — пробасил Хадзиме, глава крабов. Он тоже постоянно дополнял рассказ дельфинов, активно жестикулируя клешнями, так что наш удав дрожал.
— У вас что, правда был контракт с моим кланом? — влез любопытный Наруто.
Краб грузно стукнулся брюхом о землю и даже чуть вкопался, так что его морда оказалась всего в нескольких метрах от нас. Меня аж передернуло, когда Хадзиме почистил вытянутые, мутно-салатовые глаза жвалами.
— Ты не похож на Узумаки. У них красные, как человеческая кровь волосы. Но у тебя похожая чакра, — пошевелил он мерзкими буркалами.
— Его мать была из клана Узумаки, — уточнил я, стараясь не смотреть в полную желтой пены пасть краба.
К счастью, призывы оказались то ли понятливыми, то ли ленивыми, и дальше тему родни мальчика развивать не стали. Взяв с меня обещание и обговорив, как правильно их призывать, если у меня появятся для них новости, дельфины и крабы удалились в море, а уже там с хлопком пропали. Змей, наконец, разжал кольцо вокруг нас и успокоился.
— Анко, ты цела?
— Все хорошо, только вымокла, — сказала девушка, выжимая полу плаща.
Немного подумав, она вовсе его сняла, оставшись в сетчатой маечке и потемневшем от воды тонком бежевом топе, который трудно было не заметить. Пришлось отвернуться, чтобы не смущать девушку оголодавшим взглядом.
Белого песка почти не осталось, сам пляж стал вдвое меньше, везде ямы и рытвины, пальмы переломаны, на берегу клубки свежих водорослей и донного мусора. Тут даже один ржавый якорь валялся с куском цепи.
— Был пляж и нет пляжа, — пораженно покачал я головой. В это время, Наруто, баюкая руку, пошел к змею, который отполз от нас на сухой песок.
— Куда? А лечиться?
Мальчик обернулся, задумался на мгновенье и похромал обратно:
— Змейке помочь хотел, — морщась от боли. — У нее чешуя задралась и кровь выступила.
— Я потом змее помогу, а сейчас — сядь сюда и не вертись.
Посадив Наруто на крупный булыжник и сняв с него верхнюю одежду, я принялся его лечить, попутно расспрашивая, что он стал бы делать в такой ситуации. Хотел отвлечь от боли и заодно проверить, насколько хорошо он усвоил тему о сборе информации. Да и от мыслей про Кьюби его пока тоже стоило отвлекать. Пусть для начала успокоится и придет в себя, а поговорим позже.
— Есть идеи, откуда лучше начать расследование? Я имею в виду место, — спросил я, не отрываясь от работы.
— Ну, — протянул блондин. — Спросим у рыбаков, — и неуверенно глянул в сторону Анко. А она в ответ засмеялась, смутив мелкого.
— Обычные рыбаки не имеют к этому никакому отношения. Ты что, не слышал — их призывали!
— А, ну да, точно... Я забыл, — расстроился Узумаки.
Победно улыбнувшись, Анко взглянула на меня, а я разочарованно покачал головой.
— Вообще-то Наруто прав, следует попробовать поспрашивать у рыбаков, — сказал я, а затем повернулся к мальчику. — Они могли слышать какие-нибудь слухи или видеть что-то необычное...
И тут мне в голову пришла отличная мысль:
— Если мелких дельфинов и крабов держат в закрытых бассейнах, — размышлял я вслух, — то им нужно много еды, и покупать рыбу должны у местных рыбаков! Или, если они сами ловят, то рыбаки должны жаловаться на плохой улов и конкурентов!
Наруто смотрел на меня с раскрытым ртом. Митараши повела себя куда сдержаннее, но тоже удивилась.
— Учитесь не отбрасывать мысли, какими бы бредовыми и дурацкими они на первый взгляд не показались, — улыбнувшись, сказал им.
— Правду говорят, что профессия накладывает свой отпечаток, — посетовала Митараши.
— Я обиделся, — дурашливо заявил и наиграно надувшись, сложил руки на груди, чем развеселил обоих.
Змей благосклонно принял лечение и терпеливо — поглаживания от Наруто, а после попросился остаться еще ненадолго, погреться.
Анко не стала возражать, хотя именно ей, как призывающей, придется делиться с ним чакрой все время, пока он тут находится. А я за это время с помощью Анко зафиксировал свою травмированную руку и, как мог, попытался ее залечить.
— Не стоило мне так активно пользоваться рукой.
— Что-то не так? — бережно провела Анко пальцами по поддерживающей повязке.
— Нет. Вроде получилось, так что завтра, я надеюсь, можно будет обойтись и без повязки.
Одежда уже начала подсыхать, так что пришлось идти в дом переодеться, чтобы не щеголять белыми соляными разводами.
После этого мы вдвоем с Наруто отправились, опрашивать местных. Естественно, под хенге.
Я представился, приезжим рыбаком с сыном, который искал и новый дом и работу, после того как бежал из Страны Волн. А Митараши решила остаться, сказав, что жене "рыбака" нужно дом "обустраивать". Кроме того, она намекнула, что неплохо бы "осмотреться".
Уже через пару часов мы знали, где местные рыбаки сбывают свой улов и как живут.
— На одном острове неподалеку от Большой отмели, она так и называется — Большая отмель, — поделился с нами поджарый, похожий на сушеную воблу рыбак, — Там какие-то шиноби. Повязок не носят, ну, этих, с пластинками, Но всякие штуки, эти, шинобские, делать умеют. По воде ходят, когда корзинки с рыбой с лодок собирают. Чего с этой рыбой они делают, не знаю. Мне не интересно. Платят хорошо, всем хватает. А им все равно мало той рыбы. Еще просят!
С расспросами мы управились быстро, потому что Наруто попросил сходить на пляж снова, чтобы перерисовать в блокнот остальные печати.
Пройдя знакомым маршрутом в арку под маяком, мы увидели тот же самый пейзаж. Хотя ямы немного сгладились волнами, но в остальном ничего не изменилось.
Пока клон старательно копировал в тетрадь печати, мы с Наруто присели на ступеньки, разбирать коробку с каким-то хламом, который нашелся в углу. Большая часть вещей испортилась, но кое-что еще можно было взять.
— Это, наверное, были кисти, — показывая полуистлевшие палочки, сказал мальчик.
— Похоже на то, хм, а чернильницы целые, только одна с трещиной.
— Вымыть и будут как новые!
Перекатывая в целой руке шарообразную склянку, я тихо сказал:
— Наруто, ты что-нибудь помнишь после того, как на меня напали?
Перестав копаться, Узумаки тяжело вздохнул и медленно отряхнул руки, будто оттягивал время.
— Если не хочешь рассказывать, то не надо. Гляди, — неловко попытался сменить тему, — тут только пробку заменить и...
— Я думал, ты не спросишь, — тихо сказал Наруто, смотря в песок под ногами.
— Хотел раньше, но все время мешали, — начал оправдываться я, посчитав что дело в моей нерасторопности, но, не дослушав, мальчик помотал головой.
— Нет. Просто неприятно вспоминать, — печально и тихо. — Я не хотел вспоминать.
— Извини.
Вздохнув, Наруто подтянул колени к груди, обняв их руками. Теперь от него исходили эмоции, которые можно было назвать застарелым страхом: отчаяние, безысходность и одиночество. Какое-то время мальчик молчал, точно забыл, что я рядом, а потом заговорил:
— Как сон наяву про коридоры и красные глаза, — невыразительно, как в трансе проговорил Наруто, — И зубы. Огромные зубы. Оно злое и очень сильное. У него большие острые когти и оно ими скребет так гадко-гадко, как мелом по доске или как кунаем по стеклу.
Придвинув к своему боку, я приобнял Наруто, жалея, что кроме поддержки никак иначе помочь не могу.
"Да даже окажись я во внутреннем мире около клетки с Курамой, что бы я ему сказал? Не знаю".
— Наруто, а Он говорил с тобой? — тихо проговорил я, не надеясь на ответ.
— Нет. Рычал и страшно шумел, — стал блекнуть образ темного облака, каким я представлял эмоции Наруто. — Он будто управлял мной, когда я сам разозлился. Я стараюсь никогда не злиться, чтобы он не просыпался. Когда я его случайно бужу, он насылает кошмары.
— А разве раньше с тобой было что-то подобное? Оранжевая чакра над кожей.
Мальчик помотал головой, а затем задумчиво почесал нос, будто поспешил с ответом в котором сам был не уверен.
— Нет, точно, только в кошмарах, — отозвался Наруто, закрыв глаза и будто собрался вздремнуть, удобнее устроился под боком. — Когда я просыпался, ничего такого не было. Я не хочу больше так злиться.
— Хорошо, если не будешь. Злость в бою только мешает и делает тебя предсказуемым... ну вот, — тяжко вздохнул, — прости, я опять занудничаю.
— Можешь занудничать, — не открывая глаз, заявил мелкий и улыбнулся, как обычно, широко и счастливо, — я не против.
Перед уходом мы еще раз решили осмотреть пляж и в одной из ям нашли крупную серебристую рыбину с серповидным хвостом, которая быстро кружила на дне, как в аквариуме. Если бы такую же я не видел на прилавке местного рынка, я бы ее там и оставил. А дома уже Анко подтвердила, что рыба съедобна и называется — "голубой тунец".
Дома, как дикий человек, я поджарил ее на костре на заднем дворе, потому что у нас не было с собой большой посуды для готовки. Только чайник. Не думал я, что нам придется готовить самим. Домик, хоть и выглядел гораздо лучше всех халуп в районе, оказался совершенно пуст. Ели из своей посуды, свою еду, спали в спальниках, готовили только чай. Едой нас Синька обещал обеспечить сегодня-завтра, а до этого времени мы питались тем, что принесли в свитках из Конохи.
Дайте жалобную книгу, этот отель не тянет на заявленные пять звезд!
У местных с едой тоже выбора особого не наблюдалось: или готовь то, что купил на рынке, или то что поймал, или ешь в столовой при бараках. В самом крайнем случае в забегаловке низшего пошиба — заведении для самых богатых среди нищих. Это тебе не город-миллионник вроде оставшихся в прошлой жизни, где на каждом шагу по кафешке, а за каждым углом или ларек, или продуктовый. Даже в Стране Волн, когда мы там были, все же было не так бедно и гораздо многолюднее. Впрочем, как раз последнее было неудивительно. Войны шиноби жестоки, и население на территории боевых действий часто вырезают под ноль.
Утром, как обычно, меня разбудил Наруто на тренировку. Если бы не он, я бы дрых до упора, наплевав на все.
— Ты ж моя совесть, — зевнув, потрепал мальчишку по волосам, — чего придумал?
— Бегать по морю! — азартно воскликнул Наруто и добавил, — около дома не удобно, места мало.
— И это все? — хмыкнула Анко, с хлопком убрав свой футон в свиток.
Это что ж получается, я встал позже всех?
— А рука у тебя уже не болит? — спросил Наруто.
Задумчиво глянув на повязку, пошевелил плечом и помотал головой:
— Не болит.
Девушка почему-то смутилась и с виноватым видом предложила мне помочь снять бинты.
Позавтракав, мы отправились на пляж под маяком тренироваться.
Анко была в ударе, с энтузиазмом рассказывала о секретах использования метательного оружия о том, какие упражнения помогут развить нужные навыки. Она показала себя талантливым учителем и даже не придиралась к Наруто. Может я чересчур сентиментален, но мне хотелось, чтобы этот день не кончался.
Ближе к полудню, мы заскочили на местный рынок за специями к рыбе и у порога встретили немолодого мужчину, похожего на рыбака, но чем-то неуловимо от них отличающегося. Он был весь какой-то блеклый, будто выгорел на солнце вместе с одеждой и теперь не понять какого цвета были его глаза, волосы и дешевая тонкая юката. Стоило только подумать, что он просто ошибся адресом, как я услышал:
— Здравствуйте, Умино-сама. Я слышал, что вы законный наследник клана Умино и пришел выразить вам свое почтение.
— Здравствуйте, — насторожено отозвался я, выйдя к отвесившему церемонный поклон гостю, так как приглашать его в дом не решился. — А вы не могли бы представиться?
Мужчина представился как Исаму, сказал, что он и его семья служили моему клану чуть ли не с сотворения мира.
— У меня к вам небольшая просьба, — под конец разговора сказал потомственный слуга.
— Я вас слушаю, — предельно вежливо улыбнулся я, а мысленно простонал: Вот только жалобщиков мне сейчас не хватало!
— Но сначала я хотел бы вернуть вам клановый свиток, который я нашел и сберег.
У меня даже дыхание прихватило: "Клановый свиток?! Мужик, я тебе буду сильно должен!"
— Я... Я буду вам очень за него благодарен.
С поклоном он вручил мне невзрачный и потертый на вид рулончик двумя руками и, улыбаясь, сказал:
— А просьба моя простая: Уважьте старика, откройте его при мне.
По местным меркам, для слуги он повел себя нагло, но ведь его звали "Смелый" и это оправдывало его характер.
Переборов желание бросить потенциально опасную вещь, я ответил:
— Хорошо.
Свиток оказался закрыт на печать крови и чакры. А для ее активации, как следовало из названия, нужна была одна капля, а лучше — не одна, свеженьких красных кровяных из живого представителя клана Умино и немного чакры из него же. Довольно сложная и дорогая печать.
Считается, что обмануть такие печати невозможно. Думаю, что это заблуждение. Уверен, что все возможно, если денег не жаль на специалистов и материалы. Однако вопрос в том, кто это может себе позволить и кому это нужно? Большая часть клановых техник завязана на улучшенный геном, специальную подготовку и тренировки, стиль боя, и много чего еще. Думаю, что для тех, кто не является членом клана, все это попросту бесполезно. Хотя, вполне возможно, что я просто чего-то не знаю или не учитываю.
Наколов палец чакро-скальпелем, я тут же заживил порез и мазнул каплей по узору. Кровь с шипением высохла и осыпалась, а край отлип от внешней стороны свитка. Передав свиток клону, я жестом отослал его подальше. Тот понятливо отошел на середину дороги и развернул свиток. И-и-и... ничего страшного, к счастью, не произошло. То есть вообще ничего!
