Royal Crisis

— Кричер! Молодец, важная газета, хвалю. Передай всем: Калхоунам, Оушену и Крайтону — отбой тревоги, отдыхать до завтра. Дэниел и Джоан — расскажите дочери, кто я такой, а то она до сих пор боится мне слово сказать. Гермиона — это твой кот Косолапус. Ты должна была его повстречать летом девяносто третьего, но я ускорил вашу встречу — мне было больно смотреть, как он скучает в зоомагазине. Согласись — лучше так, чем если бы он сидел в клетке ещё два года. Я пообещал ему: «Никаких клеток» — поэтому никогда не сажай его в клетку.

Мой монолог к Гермионе наконец-то дал ей храбрости спросить:

— Мистер, а почему у вас глаза светятся сквозь очки?

— Это потому, что сегодня я убил дракона, — мой ответ отбил любые дальней­шие вопросы Гермионы. — Я вас оставлю, вам есть о чём поговорить. Не выходите из дома, пока я не решу вопросы безопасности — за вами могут охотиться.

Я отправился в кабинет писать письма.

— Кричер! Проследи за Грейнджерами. Не пускай их в опасные комнаты.

— Так точно, Господин!

Зря я думал, что мне придётся поливать грязью Куролюба — он и так уже по грудь в дерьме. И я буду не я, если не помогу ему в этом дерьме захлебнуться.

Гриммо 12, кабинет хозяина дома

Нужно напрячь мозги и сформулировать мысли идеально. Первое письмо — Делакуру, о новых обстоятельствах, которые следует использовать в нашей борьбе. Второе я хотел написать мадам Максим, только вот, учитывая связи Максим и Делакуров, решил подождать разговора с Делакуром. Третье, то есть, теперь второе письмо — Рите Скитер, с вызовом на встречу завтра вечером, прямо на Гриммо 12. Нет смысла скрывать своё положение — я окреп, хотя и пока и не так сильно, как хотелось бы, но у меня есть на этот счёт отличная идея. Если я всё проверну как следует, уже через неделю у меня под началом будет столько штыков, сколько я смогу оплатить.

Не зная о гибели Невилла, я планировал следующую газетную атаку: сначала репортаж Скитер о тролле в школе, полной детей; затем, на следующий день — «шокирующие откровения» Гермионы и логичное заявление её родителей, что ноги их дочери в «школе» не будет. Я даже планировал помагичить палочкой Гермионы, чтобы её автоматически исключили согласно куролюбскому закону. Только вот теперь всё это будет неважно. За смерть наследника древнейшего рода ухватятся все враги ВСУСа, и ближайшую неделю нет смысла публиковать что-либо ещё — достаточно и этого. Даже не знаю, стоит ли упоминать о роли Гермионы — местные дегенераты вполне могут обвинить её в смерти Лонгботтома: мол, а могла бы и подохнуть, может, тогда тролль наелся бы и не напал на Лонгботтома. Статью Скитер я намерен вообще отправить во французскую прессу, через недельку, чтобы просвещённая Европа почувствовала колорит — от смерти чистокровного английское болото крякает пароходным гудком, а на покушение на магглорождённую всем плевать. Ну, и недели через две я озвучу своё авторитетное мнение об интригах Дамби. Да, это будет только моё мнение, но местным пора привыкнуть — как я сказал, так и правильно! А грязный рот какого-нибудь купленного подпевалы я заткну таким образом, что все поймут намёк, после чего смирятся с высшей силой.

Нет, писем будет всё-таки три. Третье письмо ушло Анне. Несмотря на то, что «вбрасывать» материал по влиянию Снейпа на Британское зельеварение пока рано, ибо в этом бедламе никто на него внимания не обратит, ничто не мешает дать Анне вторую задачу. Встречу, кстати, я решил организовать на втором этаже в пабе: если первый этаж — для принятия пищи, развлечений и пивных тим-билдингов, то второй этаж — для работы, эдакий брифинг-рум. А теперь нужно посетить банк и проверить мою теорию. Даже две. Даже три.

Гринготтс

На этот раз никакие маскирующие амулеты я не надевал. По моим расчётам, Куролюб осознает глубину погружения в «шоколад» недели через две, так что пока мне не грозит нападение профессиональных убийц. А размяться с наблюдателями бородача мне не помешает. Летус. Я специально задержался на крыльце и осмотрелся по сторонам, чтобы все желающие срисовали мой, вне всякого сомнения, мужественный образ. Только местным дегенератам хватит дерьма в голове, чтобы не узнать меня без очков. Когда я подошёл к свободной стойке, дежурный гоблин-кассир поглядел на мои новые, светящиеся оранжевым огнём глаза, и бодренько заявил:

— Мастер Поттер, Директор Рагнок приглашает вас к себе.

Ну, и что ему нужно? Я вот не понял одного: с какой целью он тянул с поддержкой в прессе на прошлой встрече? В чём была выгода поступать так?

В кабинете директора Гринготтса

Директор встретил меня, стоя у кресла, предложил садиться, и лишь затем сел сам. Хо, да наши акции растут. Мягко стелет: но вот только чего он теперь захочет?

— Мастер Поттер, этот день вошёл в историю расы гоблинов, и, надо полагать, рода Блэк.

— Директор Рагнок, будьте добры, объясните: почему меня внезапно начали называть «мастер Поттер»? — я сверкнул огнём в глазах. Куда теперь до меня Дамби с его убогими сверканиями очками!

— Это знак уважения расы гоблинов за ваш вклад в возрождение её культурного наследия.

— Благодарю за пояснение, господин директор.

— Как я погляжу, вы решили проблему с очками необычным способом, мастер Поттер?

— Отчего же, господин директор, вполне обычным, я бы даже сказал, традиционным для Блэков способом. Культурное наследие рода Блэк также возрождается.

— Отрадно видеть, что такой молодой человек, как вы, так много значения уделяет традициям и культуре предков, мастер Поттер, — да он мне мозг решил проесть.

— Грех было упустить шанс использовать такую ночь, которая предоставляет так много возможностей уделить время традициям и культуре, господин директор! — если он адекватен, а я уверен в этом, он прекратит эту лингвистическую мастурбацию прямо сейчас и перейдёт к делу.

— Однако, хватит о традициях, мастер Поттер. Как вы оцениваете ваше оружие теперь, мастер Поттер?

— У меня не было возможности проверить его в деле, господин директор.

— У нас есть отличный полигон, мастер Поттер.

О да! Ща-а-а! Прямо бегу показывать тайные возможности своего первого, и, возможно, одного из самых могучих боевых артефактов в Магической Британии, да по его первому зову. У меня на левом шнурке стрелка не наглажена.

— Директор Рагнок, меня больше интересует, поддержат ли гоблины мою кампанию в прессе. В зарубежной прессе. Прямо сейчас на нашу прессу влиять бесполезно — все поглощены скандалом с Лонгботтомом, а потом...

И тут я понял. Ведь всё просто. Идеально просто!

Меж тем директор не спешил прервать моё сатори.

— Директор Рагнок! Я внезапно осознал, что у меня появилось очень важное дело. Оно не то чтобы слишком срочное, но и откладывать я его не могу. Вы пригласили меня не просто так. И я открыт к предложениям.

— Ох, молодость... Всё спешите, спешите жить, горите на работе, а ведь впереди целая жизнь.

У Рагнока, скорее всего, был задуман длинный разговор, часов на несколько, в процессе которого я сам должен был прийти к мысли, что делать гоблиноугодные дела — это единственно правильный modus vivendi 29 для мага.

— Да, мастер Поттер, у меня есть, что вам сказать. И это важное и выгодное предложение. Вам и гоблинам. Но оно подождёт — я же вижу, ваши мысли уже далеко. Вы почти полностью поглощены новой идеей. Что до вашей поддержки в прессе — наши аналитики убеждены, что в ближайшие полгода она будет бессмысленна. Предлагаю перенести наш разговор на более спокойное время. И да, вы правильно поняли — мне нужно несколько часов, чтобы донести до вас суть того, что я имею сказать.

— Тогда, если не возражаете, директор Рагнок, я вас покину. Мне нужно обсудить один вопрос с мастером Скалотрусом, и заняться той самой идеей.

— Идите, молодой человек. Где мои двенадцать лет!

В переговорной

После приветствия я задал Скалотрусу очень важный в данный момент вопрос.

— Мастер Скалотрус, у меня важный вопрос. Можно ли с помощью амулета или другим способом позволить магглу видеть магию, как сквибу. Поиск сквибов с нужной мне военной подготовкой — сложное дело, очень уж редки такие специалисты.

— Можно, мастер Поттер. Более того, такие амулеты довольно дёшевы — их часто покупают для своих родителей магглорождённые, и стоят они от пяти до десяти галлеонов. Надеюсь, вы осознаете, что вручение такого амулета не члену семьи ведёт к нарушению Статута Секретности?

— Гоблины за поддержание Статута Секретности?

— На данном этапе разглашение существования магии не входит в сферу наших интересов.

— Вы ещё скажите, что правительство и спецслужбы не в курсе!

— В курсе, конечно. Но круг лиц ограничен.

— У меня тоже будет ограничен.

— Но это нарушит существующий порядок вещей!

— Дамблдор и Волдеморт и так нарушают существующий порядок вещей; только гоблинов они за разумных существ не считают.

— Мне нужно подумать над вашими словами, мастер Поттер, — перевожу: «Скалотрус хочет посоветоваться с аналитиками и руководством».

— Второй вопрос — действуют ли на магглов магические клятвы. Если, я, до­пус­тим, хочу заключить магический контракт, содержащий пункты о неразглаше­нии, по аналогии с заключёнными с моими сотрудниками — будет ли он работать?

— Мастер Поттер! Вы, даже не гоблин, раскрыли гоблинам истинный смысл ритуала Рождения Души Оружия. Видимо, вы ищете подтверждения, но уже сами понимаете, что магический контракт — это добровольно принятое обязательство, за­печатлённое на магическом ядре. Нет ядра — нет обязательства.

— Спасибо, Мастер Скалотрус. Я именно так и думал, но у меня нет ваших опыта и мудрости, чтобы быть уверенным. Тогда третий вопрос. Будут ли работать амулеты по защите разума на магглах? И да, моё предположение — магглы вполне могут освоить окклюменцию. Они не владеют легилименцией, но подобных ей методов у них много.

— Вы снова правы, мастер Поттер. Это ваш последний вопрос?

— Действует ли на маггла с амулетом для видения магии магглоотталкивающие и другие чары, рассчитанные именно на магглов? И моё предположение — нет. Надев амулет, маггл становится сквибом, и чары на него уже не действуют.

— Снова верно, мастер Поттер. Проявляете отличные аналитические навыки. Я нанял бы вас аналитиком, мастер Поттер, если бы мы могли сойтись в цене.

— Удовольствие говорить с таким мудрым гоблином, как вы, мастер Скалотрус — достойная плата для меня. Поэтому, если не возражаете, я сделаю прогноз — я уверен, что такой профессионал, как вы, мастер, сможет выгодно применить его.

— Внимательно вас слушаю, мастер Поттер.

— С большой вероятностью в ближайшие несколько суток умрут Долохов, Лестрейнджи, Кэрроу, Мальсиберы, Руквуд, Джагсон, Трэверс. Дамблдор не сохранит место директора Хогвартса и главы Визенгамота, а в ближайшие месяцы потеряет место президента МКМ. Не исключаю, что во всё те же ближайшие месяцы возродится Волдеморт.

— Всё это чрезвычайно интересно, мастер Поттер. Время покажет, насколько вы были правы.

На этом мы распрощались.

На выходе из Гринготтса наблюдателей было уже два, но они не приближались, а я сразу портировался домой. Одна теория так и осталась неподтверждённой. Но это пока.

Гриммо 12

— Кричер!

— Да, Господин!

— Где Грейнджеры?

— В гостиной, Господин!

Гостиная

— Добрый день всем!

— Здравствуй, Гарри! — ответила Джоан за всех.

— У меня есть хорошая и плохая новости. С какой начать?

— В анекдотах, если просят начать с плохой, а хорошую оставить напоследок, всегда оказывается, что хорошая новость на самом деле очень-очень плохая. Поэтому начинай с хорошей, — с серьёзным лицом выдал Дэниел.

— По моим прогнозам, в ближайшее время Дамблдор будет занят, а я ему в этом помогу. Поэтому, опять же, по моим прогнозам, на вас будут охотиться максимум наёмные убийцы, но не он сам и не его террористы. И это хорошо, потому что, как я уже говорил, я не готов к поединку силы с ним сейчас. Да, я стал силён за последние месяцы, и даже встречался с ним в бою, но на его стороне на сотню лет опыта больше, и почти все эти годы он провёл на источнике магии, копя силы. Не говоря уже о знаниях. От наёмных убийц я вас защищу, если вы будете слушаться меня. Это будет скучно и долго, но вы останетесь живы. Либо можете попробовать сделать всё сами. Опять же — наёмные убийцы — это только мои прогнозы. Может быть, их и не будет.

— Знаешь, Гарри... — начала Джоан, и переглянулась с Дэниелом.

— Мы уже убедились в твоей квалификации относительно прогнозов, — продолжил за неё Дэниел, — если бы не ты, Гермиона бы... Что ты видел в будущем?

— Я видел, как вместе с Гермионой пошёл в Хогвартс, спас её от тролля. Но через пять лет Дамблдор окончательно сделал из нас марионеток. Как личности мы... умерли, что ли. Чувства у нас — те, что внушил Дамблдор, цели у нас — те, что нужны Дамблдору. Даже муж у Гермионы — Дамблдор.

— Но как это возможно? Ему же за сто десять лет! — а Джоан уже выпытала у Гермионы ТТХ юнита потенциального противника.

— Он сделал вид, что умер, а сам переселился в другую марионетку. Сильные маги так умеют. Говорят, что такой способ убивает посмертие души. Я не пробовал, поэтому не могу сказать точно.

— И что теперь?

— Это и есть плохая новость. Наше будущее не определено. Я сломал последовательность своим вмешательством, и все мои прогнозы теперь построены на чистой логике.

— Как нам защитить Гермиону? — а Гермиона весь этот разговор задумчиво молчала. Прошлый раз она просто боялась говорить — но этот раз, возможно, родители чуть-чуть вправили ей мозги на тему, когда думать головой. Хотя — очень сильно сомневаюсь: это ведь они так ущербно воспитали её.

— Гермиона! Хочешь ли ты стать моей ученицей? Сразу скажу: всё, что ты читала про меня в книгах — чушь. Я почти не знаю школьную программу, и вряд ли когда-нибудь её выучу. Меня все стараются убить, ограбить, зомбировать и использовать, так что времени для классического образования у меня нет. Я занимаюсь магией, которая по современным ублюдочным законам считается темной. Большинству знаний нам придётся учиться самостоятельно. Но я могу научить тебя, как выжить, как уничтожить врагов. Дух сильнее магии и прочих фокусов, и я смогу сделать тебя сильной. Я научу тебя, как сломить врага и как его убить.

— Но в книгах ведь напи...

— З-з-з! — изобразил я звонок, — что я говорил про то, что написано в книгах?

— Но ты злой тёмный маг!

— Это не я злой, это мир недобрый.

— Папа и мама говорили мне... что ты говорил им, что в будущем... тылюбилменя, — Гермиона пробормотала последнюю фразу и покраснела. Джоан погладила её по голове, подбодряя.

— Гермиона, пойми меня правильно. Взрослые Гарри и Гермиона любили друг друга, пока Дамблдор их не споил зельями подчинения и не сломал. Мы с тобой — не те Гарри и Гермиона. Может, когда мы вырастем, будет так; а может, совсем и не так. Но я никогда не забуду, что самым дорогим человеком для Гарри была Гермиона, пусть даже этих Гарри и Гермионы уже никогда не будет.