"Предательство" — не то слово, но довольно близко.
Они отступали. И довольно быстро. Конеко продолжала вытаскивать Асию из-под удара, пытаясь защитить её в меру своих сил. Морщины беспокойства пробежали по обычно невозмутимому лицу девушки. Иссей постоянно переключался между атакой и защитой, и постоянно получал ранения. Против работающих в тандете опытных экзорцистов... ну, он был им не соперник. Если бы не Сумеречное Исцеление Асии, парень давно уже был бы повержен под грузом множества ран.
Единственное, что удерживало их от разгрома — его пламя. Огонь Белиала срывался с его рук непрерывным потоком, окутывая наступающих Храмовников волнами жара, не давая им действовать всеми силами. То, что пламя Архидемона лишь опалило их доспехи, но ничего не сделало плоти под ними, было свидетельством того, насколько крепка их защита против демонических сил.
Если бы эти Рыцари Храмовники не были его врагами, он бы восхитился их мастерством. Чтобы сражаться с оппонентами сильнее и быстрее их, эти воины превратили слова их веры в оружие, и защитили себя силой своей веры.
Человеческий потенциал. Просто использованый в иной, более насильственной манере.
Его пламя, может, и заставляло их помедлить, но не мешало им их окружать. Они уже вбили клин между ним и остальными, заставив Конеко и Асию отступать к лестнице, ведущей на балкон, в то время как он оставался на нижнем этаже. "Разделяй и властвуй" в чистом виде.
По крайней мере, он был не один.
Их спины столкнулись, ударившись друг о друга, и он изо всех сил постарался не улыбнуться.
— Это скверный способ умереть — сплюнул Иссей.
Он усмехнулся про себя. Как будто есть хороший способ.
Кольцо алебард приближалось; их владельцы затягивали петлю.
— Знаешь, что в этом самое худшее?
Он бросил взгляд на мерцающие стальные острия, неуклонно приближающиеся к ним. Ну, общая идея есть.
— Что я не смогу помацать сиськи Асии, когда это закончится.
...
Из всех последних желаний, что он мог бы выбрать...
— Она сказала, что если я хорошо справлюсь, она позволит мне их потрогать... — Внезапно Иссея осенило. — Думаешь, это потому, что я ей нравлюсь?
Он очень сомневался, что сейчас время или место, чтобы делиться такой информацией. Он очень сомневался, что такой информацией вообще следует делиться.
— Даже если так, в этом нет смысла — это было почти депрессивно, то, как это было произнесено. — Мне хана, а я едва начал путь к своему гарему!
Против воли, он не смог сдержать ухмылку. Он списал это на ситуацию. Жар боя делает странные вещи с человеческой психикой.
— У меня есть способ, но тебе придётся слушаться меня.
Парень бросил на него взгляд через плечо. На его лице боролись страх и предвкушение.
— Способ? Способ победить?
— Да. Но тебе придётся слушать каждое слово, что я скажу, и подчиняться каждому приказу, что я дам.
— Чем это отличается от подчинения Бучо в Игре Рейтинга?
Его взгляд оставался прикованным к остриям алебард и их огромным клинкам
— В Игре Рейтинга не умирают.
— Верно, — пробормотал Иссей — про это забыл.
— Ты готов?
Парень кивнул с мрачным выражением на лице.
— Сделаем это.
Он закрыл глаза. Белиал исчез из его разума, и пламя, с рёвом бьющее из его ладоней, резко угасло. Новая сущность проскользнула в его сознание, словно шёлк, насыщаяя его чувства волнами спокойствия. Люсия, начальная Персона Фууки, возникла в его разуме, и когда он открыл глаза, он увидел совсем иной мир.
Всё стало чётче. Изображение стало отчётливей. Детали, что прежде избегали его внимания, словно увеличились стократ. Трещины в отдалённой колонне, расколы в гладком мраморе. Он мог назвать длину каждой до миллиметра. Ближайшая стена огня, оставленная Храмовниками. Он мог определить температуру, с которой она горела, химический состав, точное количество кислорода, что потребуется, прежде чем пламя выгорит. Тысячи нюансов были в зоне его зрения, и он мог видеть всё это, и, что важнее, понимать всё это.
Это был способ, как они побеждали Теней. Изучая их в бою, и пользуясь найденными слабостями. Помощь Фууки была бесценна, и без её помощи на заднем фоне, он сомневался, что они смогли бы так просто достичь Никс.
Его взгляд переключился на наступающих Храмовников. Он видел места на их доспехах, которые матрица энергии не совсем прикрывала, дыры в их защите, которые он не замечал раньше, но которые сейчас были для его глаз словно сияющие маяки. Он ощущал ошибки в их движениях, то, как некоторые шагали на миллисекунды раньше своих товарищей, лёгкие просветы в их формации, что сейчас выглядели столь доступными для использования.
Это было разумно. Эти рыцари были людьми, и доспехи, что они носят, сработаны людьми, а люди — существа несовершенные.
Что означало — тем больше слабостей, которыми они могут воспользоваться.
Первый Храмовник шагнул вперёд, взмахивая алебардой, сжатой в латных перчатках. Его взгляд мелкнул по угрожающей фигуре. Время словно замедлилось, когда сила Люсии заняла своё место, улучшая его зрение, усиливая чувства, открывая все мелкие изъяны но последней детали. Тишина воцарилась в его голове, и их фразы стали лишь каплей шума в море спокойствия.
Вот оно.
— Первый. Шагни в сторону. Бей. Пронырни. Целься в грудь.
Иссей поспешил выполнить его команду. Дьявал атаковал, остановился, когда рыцарь среагировал на него, шагнул в сторону, избегая ответного удара, а затем ударил раскрывшегося Храмовника. Багровые когти сжались в кулак, и рванулись с стальному нагруднику. Лицо парня было напряжено, когда удар попал в цель; он ожидал, что удар просто отскочит, как остальные. Его выражение обернулось приятной неожиданностью, когда металл вмялся, превратившись в кратер с Усиленным Механизмом посредине.
Человек упал, как мешок гирь.
Иссей повернулся к нему с широко раскрытыми глазами. Но на празднование не было времени. Новые рыцари наступани, намеренные отомстить за потерю своего товарища.
— Следующий. Уклонение влево. Локоть уязвим.
Дьявол снова рванулся вперёд. Скорость была его союзником, и когда он метнулся влево, алебарда предсказуемо опустилась на его голову. Иссей нанёс Усиленным Механизмом свирепый апперкот, багровый кулак хрумкнул по металлическому сочленению на локте рыцаря. Храмовник заревел от боли и отшатнулся, забыв про оружие и хватаясь за вывернутую в неправильную сторону руку.
Новые шагнули на поле боя, заняв место своих раненых собратьев.
Они ударят вместе. Целься в их спины.
Иссей прокатился под взмахнувшими алебардами, и как молот опустил Усиленный Механизм на спины обоих. Они попапдали, как первый. Там, где они упали, в полу появилась выбоина.
— Позади меня. Точка слабости — шлем.
Парень провернулся на ногах, рванувшись в бой, кроваво-красная перчатка снова сжалась в кулак. Рыцарь, пытавшийся ударить в незащищённый фланг, оазался свирепо отброшен, лицевая пластина его шлема оказалась смята и расщеплена. Осколки металла посыпались дождём.
— Следующий. Снизу. Живот. Немного вправо.
Храмовник сложился, когда Усиленный Механизм нашёл свою добычу, вогнавшись в просвет, который не прикрывали святые печати, испаряя незащищённую сталь и плоть под ней.
— Нога. Лодыжка. Будь осторожен. Он ударит в шею.
Когти мелькнули, вцепившись в металл и рассекая его, как нож — масло. Рыцарь отступил, прихрамывая на одну целую ногу, и волоча другую.
— Плечо незащищено. Цель в пространство между пергаментами.
Ещё один воин обрушился на землю, баюкая потрескавшийся, рваный обломок, что был наплечником. Его товарищи отступили, и они заполучили временную передышку. Под их ногами была груда тел, часть неподвижны, другие извиваются от боли. Те, кто ещё стояли, были в не лучшем состоянии. Доспехи, что были столь нетронуты, столь безукоризненно чисты в начале битвы, сейчас были покрыты царапинами и трещинами.
Он заметил, что они больше не говорили. Больше не произносили слова.
Иссей ухмылялся, вернувшись к нему.
— Это. Было. Круто!
Он нахмурился. Не ему, но чему-то совсем другому. Сила Люсии продолжала работать в его разуме, перегружать его чувства информацией, насыщать его мозг мелькающими образами.
Он указал, и взгляд парня последовал. Возбуждение немедленно оставило его лицо.
— Проклятье!
Он был согласен, хоть и не произнёс этого вслух.
Они полагались на силу его Персоны, чтобы превозмочь своих врагов. У остальных не было такой роскоши.
Клинки Храмовников полностью загнали Конеко и Асию на балкон. Из всех они пострадали в бою больше всего. Конеко хороша в бою, и её выносливость позволяет ей вынести любой вызов, но та, кого она защищала, такой способностью не обладала. Асия, при всё её таланте к исцелению, не обладала собственными бойцовскими способностями, что означало, что Конеко приходилось защищать и бывшую монашку, и себя. И с этим, к чести стройной девушки, она справлялась весьма достойно. Но было неизбежно, что в её обороне возникнет трещина, дыра, которой непременно воспользуются враги.
Храмовник, отделившийся от своего отряда, прижал девушку. Конеко заметила это, и попыталась перехватить его. Алебарды, сжатые в латных перчатках, заставили её отступить, и одинокий воин двинулся дальше без помех. Алебарда в его руках опустилась, пока шип на её конце не уравнялся с целью.
Асия дела шаг назад за каждый, что рыцарь делал вперёд. Её испуганное лицо отражалось на зеркальной поверхности клинка.
Он отсюда чувствовал её отчаянье, как и стоящий рядом с ним.
— Асия! — выкрикнул Иссей. — Дерьмо, дерьмо, дерьмо!
На спине парня возникли крылья аля-летучая мышь. Нет. Времени недостаточно.
Он протянул руку и ухватился за воротник дьявола, отдёрнув его. Присутствие Люсии исчезло из его сознания, и вместо неё вернулся Белиал. Его безумный смех воем заполнил его голову.
Глаза Иссея расширились сперва от удивления, а затем в понимании. На его лице возникла свирепая ухмылка.
— Сделай это!
Он уже рассчитывал траекторию, оценивал дистанцию. Люсия дала ему более чем достаточно информации, прежде чем исчезнуть. Но всё же, в его разуме оставалось гложущее сомнение.
— Я могу промахнуться.
Парень взглянул на различные выступы, торчащие вокруг балкона, которые могут оказаться очень болезненными при столкновении. Когда он обернулся, свирепость не угасла.
— Значит, не промахнись.
Он улыбнулся. Демоническая сила наполнила его руку.
— Не беспокойся, Асия! — Иссей глубоко вздохнул, когда его отвели назад, а затем выпустил всё, когда его швырнули. — Я сейчас это кооооооончууууууу!
Он нахмурился, услышав, какой боевой клич выбрал парень, через секунду сообразил, как это звучит, и с трудом удержался от фэйспалма.
По крайней мере, ему повезло увидеть, как Иссей приземлился. Снаряд-из-дьявола пролетел по идеальной дуге к балкону, вопя на лету. Его намеченая цель обернулась, почти комически растерявшись при открывшемся зрелище, прежде чем багровая перчатка врезалась в шлем, вмяв его вместе с Храмовником в соседнюю стену.
У подёргивающихся ног рыцаря собралась груда обломков. Он кивнул себе. Это был чрезвычайно хороший бросок...
Затем на краю его поля зрения вновь возникли алебарды, взмахивающие в мстительных руках, и дьяволы, брошеные с достаточным ускорением, стали последним, что его заботило.
* * *
Алебарды жгли плоть демонов. Он узнал это на собственном опыте. Особо точный удар едва не ампутировал его руку у плеча. В последний момент он отбросил конечность с пути падающего лезвия, и вместо того, чтобы глубоко врубиться, алебарда лишь слегка зацепила его руку; однако даже этого оказалось достаточно, чтобы ткань его рубашки сплавилась с кожей. Боль пронзила его разум, обострённая размещавшейся в его голове сущностью. Ярость Белиала была материальна, превратившись в язык пламени, который он швырнул в сторону Храмовника. Недостаточно, чтобы убить, но достаточно, чтобы заставить замешкаться.
По крайней мере он мог сделать это. Вокруг него, его союзники сражались с теми же врагами, неся куда больший урон.
Ирина обменивалась ударами с отрядом рыцарей, её меч света танцевал изящными движениями. С тем же успехом она могла царапать зачарованые латы врагов зубочисткой. В ответ алебарды били по ней со всех сторон, вынуждая постоянно отступать. Фрид давно присоединился к сражению, и выбрал Ксеновию в качестве своего оппонента. По первой стычке было очевидно, что носительница Дюрандаля лучше владела мечом, но у Ксеновии не было телохранителей-Храмовников, и это было большой разницей. Вражеский экзорцист постоянно отступал за стену алебард, когда его противница получала преимущество, и снова выскакивал для новой попытки, когда его миньоны создавали удобную возможность. При всей её простоте, его тактика работала. Девушка явно уставала, и безукоризненная форма, которую она демонстрировала в начале битвы, деградировала до базовых блоков и парирований. Дюрандаль, меч, достойный королей, в её руках становился просто куском металла, окутанным летальной энергией.
В этом был урок, который он и остальные члены SEES хорошо изучили, исследуя глубины Тартара. Оружие сильно лишь настолько, насколько силён его пользователь. Каким бы прославленным ни было оружие, оно всё равно полагается на навыки владельца — и когда приходит усталость, когда выдыхаешься до костей, величие оружия мало что значит. То же самое работало и здесь, только что вместо Теней они сражались с людьми, гораздо более способными к тактическому мышлению.
Это было очевидно, когда он пытался воссоединиться со своими союзниками три раза, и каждый раз его обламывали. Его враги не давали передышек, не давали возможности оправиться, постоянно атаковали, постоянно прощупывали фланги, угрожая превозмочь при малейшей нерешительности. Он не мог призвать Белиала, даже если бы хотел, настолько напряжённым был бой, где миг нерешительности мог привести к падению клинка на беззащитную плоть.
Человеческая дисциплина. Когда она соединяется с решимостью, пусть даже такой фанатичной, это становится страшной комбинацией.
Единственное, что он видел хорошего в этой ситуации, так это то, что они всё ещё воздерживались от произнесения слов. Они заметили, что на него их слова действуют слабее всего, что было лишь частично верно, так что воздержались от их произнесения. Вместо этого они стали сражаться в полном молчании, закованые в железо воины, чьи единообразные, педантичные движения делали их больше похожими на машины, чем на людей.
О Храмовниках, атакующих его союзников на другом конце помещения, того же сказать было нельзя. Конеко, Иссей и Асия спустились с балкона, избежав ловушки, но лишь для того, чтобы угодить в новую. Отряд рыцарей отсоединился от тех, что сражались с ним, и быстро промаршировал наперерез. Вместе они создали клещи, прижавшие троих дьяволов к стене, ведущей к воротам.
Он мог лишь временами бросать взгляды в их направлении, настолько свирепо нажали на него враги. То, что он видел, его беспокоило. Храмовники сжимали окружение троицы, и прижатые к стене, они не имели возможности маневра. Он уже видел отчаянье в их движениях, когда они напрасно пытались прорвать кольцо наступающих врагов.
