— Это ару, — пояснила Наммилайна, несколько успокоившись. — Наш второй, после Мроо, враг. Не столь опасный, но куда более мерзкий. Мы сражались с ними во время Войны Темноты и считали, что они все погибли во время Йалис-Йэ. Что ж, мы ошибались.
— Они нападут на нас?
— Теоретически, уже должны напасть. Они ненавидят нас, Золотой Народ, как мало что другое. Но со времени последней стычки прошло восемь тысяч лет. Впрочем, эти твари почти никогда не атакуют прямо. Ну-ка, посмотрим...
Наммилайна не двинулась, но пустота пространства ожила, наполнилась прозрачными цветами. В бесконечно глубоком океане едва заметной фиолетовой дымки — реальности Энтилан — светился такой же тусклый золотистый пузырь с "Тайной" в центре: она спряталась в созданном ей облаке йэннимурской Реальности. На его границе тлело смертельно-белое, мертвенное сияние аннигиляции — две Реальности сталкивались и горели друг в друге, превращаясь в хаос.
Вдруг на носовых шпилях кораблей ару зажглись маленькие злые солнца и через миг от них потянулись бритвенно-острые лучи — условные, так как свет, разумеется, невидим в пустоте. Щиты "Тайны" были уже подняты и, ударив в них, лучи расплылись во что-то, похожее на очень яркое полярное сияние. Защита устояла, но, к удивлению Вайми, лазерные орудия их корабля — он не сомневался, что они сметут этот осиный рой в одно мгновение — молчали. Он удивленно посмотрел на Наммилайну. Она молча показала на вращавшиеся кольца носовых платформ — очевидный признак, что крейсеры ару несут живой экипаж.
— У нас нет нужды их убивать, — спокойно пояснила она. — Они должны понять, что борьба против нас бесполезна.
Вайми это показалось глупым, но он смолчал. Через минуту его даже начала забавлять бессильная ярость ару. Восемь слоев силового щита рассеивали их лучи, но у них нашлось и другое оружие. Несмотря на яростное полыхание, Вайми заметил, как от их крейсеров отделились длинные цилиндры ракет, устремившись к ним с неожиданной скоростью. Размеры их пугали, и оставалось лишь гадать, чем они начинены.
На сей раз орудия "Тайны" всё же открыли огонь, но их было только восемь — на углах второго и пятого уступов — и большая часть ракет прорвалась. Щиты "Тайны" росли, отдаляясь от неё, чтобы смягчить удар.
— Держись! — Наммилайна поднялась в воздух, поймав Вайми за руку. Он крепко сжал её.
Яростный, не условный свет полыхнул на экране. Потом свет погас, и стены, как живые, набросились на пару, безжалостно и внезапно атакуя их со всех сторон.
* * *
Это заняло какие-то секунды, но они показались Вайми очень долгими. Когда вновь вспыхнул свет, он ещё какое-то время не мог опомниться. На языке был вкус крови — он как-то ухитрился съездить себе запястьем по губам. В голове у юноши гудело и зрение, почему-то, упорно не желало фокусироваться. Наконец, он понял, что плавает вверх ногами и перевернулся. Экран погас. На его месте мерцала туманная белая муть.
— Что случилось? — спросил он, стараясь, чтобы голос не звучал испуганно. В прошлый раз после этого...
— Лучевой удар, — Наммилайна пожала плечами. — Наши телескопы, радары и пушки просто расплавились, двигатели вышли из строя, — казалось, это совсем не волнует её.
— И?..
— Мы сомкнули броню. Минут через пять всё будет в порядке. Клетка восстанавливает утраченные органеллы за секунды, но устройство "Тайны" более сложно. Мы несколько переоценили свои силы. Каждая из этих ракет несла пятьдесят гигатонн термоядерной дряни. Одна такая штуковина может уничтожить биосферу на целой планете. К счастью, большая часть ракет испарилась, когда начали взрываться первые. У ару вышла из строя пятая часть кораблей — многие просто сгорели в потоке отраженной нашими щитами энергии. Теперь они начинают понимать, что страдают лишь от собственной злобы.
— Мы можем наблюдать за ними?
— Разумеется.
Экран вновь протаял. Теперь изображение давали только гиперсканеры — невообразимо сложные устройства, свет для которых заменяли изменения Реальности. "Тайна" стала золотым солнцем, окутанным пышной, туманной короной, корабли ару — злыми фиолетовыми огнями. Лиловые молнии били от них одна за другой — и растворялись бесследно в ослепительном белом полыхании, не долетая до цели.
— Теперь они используют Йалис, — пояснила Наммилайна. — Раз за разом пробуют одно и то же. Но даже их совокупная мощность меньше, а их установки Эвергет классом ниже нашей, так что нам вообще ничего не грозит. Мы можем смести их мгновенно в любом количестве. Что ж, этого следовало ожидать. Некоторые расы предназначены для различных вещей, и тут они залезли в нашу область — но очень недалеко.
Ару быстро поняли бессмысленность атак. Их корабли — их оставалось ещё более пятисот — отступили, и на освободившемся месте точно так же, ниоткуда, появилось нечто колоссальное — звездообразная шестнадцатилучевая призма диаметром в десять и длиной в двадцать пять миль. Её масса, судя по данным грависканеров, достигала сорока триллионов тонн, а мощность пока нельзя было даже представить. Впереди острые ребра призмы были косо срезаны внутрь и между ними пылало ослепительное пламя.
Всё дальнейшее произошло очень быстро, — возможно, лишь в одно мгновение, — но для Вайми время исчезло вообще. Сверхкомпьютеры "Тайны" работали стремительно — и успели опознать странный объект как вакуум-ударный генератор. До сих пор их применяли лишь Инсаана — это значило, что он, Вайми, умрет, даже не успев это осознать. И все симайа на борту умрут вместе с ним, пав жертвой недооценки врага — не первые и наверняка не последние. "Тайна" просто не могла отразить такую атаку. Чтобы поразить чудовище, судя по данным гиперсканеров, нужно было соединить в атакующий кластер три или даже пять её собратьев. Вайми уже почти видел вал искаженного пространства, который должен был выбросить их всех в небытие, когда сквозь комнату словно прошел ветер — он не ощущался кожей, но пронизывал стены и тело юноши. Пол под ним завибрировал, со всех сторон донесся слабый, замирающий звон. Золотое сияние возникло везде вокруг них, и корабли ару беспомощно повисли в нем, словно мухи в янтаре, пойманные чужой Реальностью.
* * *
— Что это было? — спросил Вайми после довольно продолжительного молчания. Он всё ещё не мог проверить в то, что жив, и по его телу тоже пробегала быстрая, замирающая дрожь.
— Кунха, — наконец ответила Наммилайна. Она тоже казалась потрясенной. — Нам оставалось лишь просить о помощи. И... нам ответили. Знаешь, машины Кунха — те, что формируют Реальность во всем нашем Объеме, — не подчиняются нам. Мы просто муравьи в сравнении с ними. Они делают то, что сами считают нужным, и иногда выполняют наши просьбы, иногда нет. Даже когда мы просим о спасении наших жизней. Равновесие Кунха — сверхсложная вещь, и далеко не всегда мы понимаем его...
— Что же случилось сейчас?
— Мы находились у границы нашей Реальности, относительно очень близко. Как ты уже знаешь, она не представляет собой ровной плоскости. Скорее, её можно уподобить пене или границе между воздухом и водой в сильный шторм. Сейчас волна йэннимурской Реальности захлестнула нас — и она поднимается ещё и сейчас. Я думаю, что вся эта галактика будет затоплена.
— И что изменится от этого?
— На уровне твоих ощущений — ничего. Мы, симайа, сможем воскрешать тех, кто умер в нашей Реальности — если у нас будет хотя бы частица его тела. Ару не смогут летать между звезд и пользоваться своим Йалис-оружием.
— Кажется, это хорошо. Но я не чувствую, что ты довольна.
— Мы здесь не ради ару, юноша. Мы здесь для того, чтобы найти всё, что осталось от Хары, найти эти плавающие сознания, чтобы понять, как создать души. Быть может, сейчас мы убили их всех.
* * *
Наммилайна как-то говорила ему, что победа — это только начало войны, и теперь Вайми понял, что она права. Их победа действительно стала началом — началом огромной работы. Прежде всего, следовало снабдить все колонии и жилые станции ару йэннимурскими энергоустановками и сделать это прежде, чем их обитатели вымрут от холода и нехватки кислорода. Следовало также собрать экипажи всех бывших межзвездных кораблей и переселить их в эти жилые станции. Это было опасное занятие — не раз и не два ару подпускали разведчики "Тайны" к своим кораблям, а потом просто взрывали их. Иногда, проникнув на борт, симайа находили там только перемешанный с останками тел искореженный металл. Они работали непрерывно, не покладая рук, в темпе, который казался Вайми невероятным. В конце концов, он спросил Наммилайну, удивленный такой заботой о враге — уж не предательство ли это?
Она рассмеялась в ответ на его предположение.
— Большинство ару ведет себя вполне разумно. Они, как и все мы, хотят жить. А до нашего появления здесь жили они скверно: у них элементарно не хватало еды, не говоря уж о других вещах. Что ж, мы дадим им всё это — и даже больше, чем они могут пожелать. Здесь уже восемь кораблей-фабрик и пятнадцать йэнн — кораблей-миров. В основном, это Ллаис, как и мы, но есть и две Лаан. Поверь мне — они знают свое дело.
— Но...
— Вайми, ты должен был заметить, что мы используем их боевые корабли как сырье для создания нашей автоматической промышленности — и она будет подчиняться нам, не им. Мы уничтожаем любое их оружие, какое в состоянии найти. И их цивилизация вовсе не была монолитом. В очень многих местах мы находили только останки их правителей — растерзанных своими подданными. Ару очень жестоки — прежде всего, к себе. Я не буду говорить тебе, что они делали с теми из своих, кого считали предателями...
— Но — зачем? Зачем нам тратить на них все силы?
— Чтобы создать автоматические системы жизнеобеспечения, нам нужно не так уж много времени. Потом мы улетим, пойдем дальше. Конечно, какая-то часть симайа останется здесь — в качестве их пастухов. У этих бедных тварей культ силы — и кое-кто из них не прочь считать неуязвимых и бессмертных симайа богами.
— И вы будете этим пользоваться?
— Почему нет? Ты бы видел, какими глазами смотрят их дети на нашу культуру! Твари за один день становятся людьми. Ару — очень цепкий и живучий народ, и было бы полезно иметь их на своей стороне. Конечно, никто из них не станет симайа, по крайней мере в обозримом будущем — никто из нас не страдает размягчением мозга — но союзников никогда не бывает слишком много.
* * *
Разумеется, симайа занимались не только благотворительностью. Вайми не подпускали к их работе — хотя он очень рвался им помогать — но кое-что он всё же смог выяснить. Например, язык ару симайа узнали очень простым способом, а именно с помощью психического вскрытия. Ничего особенно жуткого, в этом, впрочем, не было — симайа могли включать чужое, меньшее сознание в свое и пользоваться его памятью, как своей собственной. Попутно они могли изменять его в любом желаемом направлении. Считалось, что это безвредно.
Точно так же изучались и корабли ару — перед тем, как пойти в пищу производившим для них блага кораблям-фабрикам. Сверхкомпьютеры "Тайны" легко справлялись с компьютерами ару — с теми, которые те не успели уничтожить — и информация текла непрерывным потоком. Это не казалось Вайми вполне чистым, и порой он думал, что куда честнее было бы просто убить их всех.
Но теперь и эта мысль казалась ему странной.
* * *
Больше всего сейчас его интересовал Йалис, — те изменения Реальности, к которым он так неожиданно оказался причастен. В них — на первый взгляд — не было ничего непонятного. Все законы Вселенной определяло соотношение физических постоянных — а оно, в свою очередь, зависело от соотношения двенадцати разновидностей квантов скалярных полей — промежуточных векторных бозонов или лептокварков, потому что они сочетали в себе признаки двух этих классов частиц. С помощью сверхмощных ускорителей их, как и все прочие частицы, можно было получать искусственно, как и бозоны Хиггса. Они наделяли материю массой и прочими физическими характеристиками — а их античастицы лишали её их. Любой материальный предмет, подхваченный их потоком, превращался в облако квантовых функций, способное перемещаться с бесконечной скоростью — и, выходя из него, вновь обретал плоть. На этом и основывалась технология межзвездных перелетов. Однако несравненно проще было пересылать через не-пространство потоки энергии и элементарных частиц, что служило превосходным оружием. Ядра межзвездных кораблей — установки Эвергет — были, по сути, машинами для изменения изотропического спина. Они могли производить любые элементарные частицы — в том числе, и лептокварки — а потом выбрасывать их в нужную область пространства при помощи не-пространственного привода. Это изменяло в ней уровни скалярных полей — и, соответственно, соотношение физических постоянных. Глубина изменения зависела от уровня приложенной энергии. Для не-пространственных полетов требовалось 18 единиц реконструктивной работы (ЕРР), для устойчивого (не требующего постоянного притока энергии) изменения физической реальности — 24 ЕРР. Глубина изменения в 48 ЕРР позволяла вводить совершенно новые частицы и взаимодействия, но при этой энергии лептокварки "срывались" с вмещающей плоскости и уходили в объемлющее пространство. В нем — теоретически — можно было достичь любой глубины изменения — до 1024 ЕРР.
Овладев Йалис, симайа решили изменить Реальность так, чтобы смерть разумных существ в ней стала физически невозможной. Они нашли всего два устойчивых состояния, соответствующих этому условию: Живая Тьма, Миди-Мроо, и Радужное Многообразие, Йэлти-Йэ. Миди-Мроо — несложная модификация физической реальности Мроо, — не требовала больших затрат энергии, но принципиально иной тип восприятия в ней и возможность вмешательства в неё Мроо и других сверхрас, освоивших её гораздо раньше, охлаждали пыл симайа. Йэлти-Йэ, восьмислойная Реальность, устраивала их во всем — её слои с разными свойствами и легко доступные для взаимных переходов, предназначались — каждый отдельно — для общения, для творчества, для детей, Первой формы, и других занятий. Но она требовала изменения физики на уровне 48 ЕРР и была в принципе неосуществима в этой Вселенной. Построить её можно было лишь в мироздании с подходящими начальными условиями. Недавно такая Вселенная была найдена и с помощью Нэйрист Файау между ней и пространством Йэннимура был построен Туннель Дополнительности. Однако объем необходимых работ здесь был невообразимо велик — пока к ним даже не приступали.
Мысль об улучшении существующей Реальности, — а тем более о создании совершенно новой, необычайно увлекла Вайми. Он решил как можно быстрее изучить теорию Йалис, но не смог даже подступиться к ней. Для этого требовалось выучить прежде метаматематику, а в ней он ровно ничего не понимал — пока, по крайней мере. Даже описания возможных и существующих Реальностей он усваивал по кускам — правда, по иной причине. Вещи, интересные ему, надлежало продумать и пофантазировать на эту тему, — а это лучше всего получалось, когда Вайми бешено носился по коридорам корабля. Так что даже самое увлекавшее его занятие давалось ему лишь короткими обрывками — в течение которых ему удавалось сидеть более-менее спокойно.
