Зверь лютый. Книга 36. Аутодафе

Фромм? — Вы даже не представляет насколько правы.

* * *

Является к Боголюбскому очередной вятший. Присягает. И сразу начинает канючить:

— Дай, княже, дай.

Боголюбский, в те редкие моменты, когда он не "Бешеный" и не "Китай", спокойно спрашивает:

— Чего дать-то?

— Дык... ну... землицы б...

У Андрея "фазовый переход" очень короткий. Он свирепеет, но пока сдерживается:

— Иди во Всеволжск. Получишь по десятине на душу.

Про мои порядки на "Святой Руси" такие страсти сказывают... Брижка-стрижка, клизма-грамота... Сразу в святомученики.

Боярин пугается и пытается детализировать свою хотелку:

— Не-не-не! Мне б... вотчинки... чуток.

Боголюбский светлеет: дурень, а пользу свою, хоть и не сразу, понимает.

— Иди к Ропаку. Он даст. Ежели у него пару лет отслужишь.

— Не-не-не! Тама холодно! Тама боязно! Не! Мне б тута б гдесь бы...

Тут у нашего "благоверного" шибает пар с ноздрей и он вопит:

— К Мачечичу! На Волынь! Пущай он тебя там испоместит! Пшёл!

Про личные особенности Мачечича — я уже... Иметь такого в начальниках... не дай бог.

На Волыни, сходно с Новгородчиной, идёт передел вотчин. Получаемый конфискат Мачечич либо забирает себе, ибо жаден, как оголодавший удав, либо раздаёт пришлым, как обожравшийся лев объедки гиенам.

Основной принцип — дробление. Вотчина какого-нибудь боярина, героически поддерживавшего покойного ныне Жиздора, конфискуется и делится между 5-7 "новыми боярами". А сам герой, вместе с чадами и домочадцами, бежит либо на запад, к ляхам или мадьярам, либо на восток, в Саксин к Подкидышу. Либо, если настолько глуп и злобен, что попался, едет ко мне, категория — "переселенец принужденный враждебный". Отчего и копает арыки по тайге.

Понятно, что не все русские бояре обладают одинаковым уровнем идиотизма. Есть и внятные, конкретные "мужи добрые".

— Государь! Повели мне быть твоим наместником в Ершичах.

— А... а эт где? А ты — кто? А законы знаешь?

Проверив, по мере возможности, кандидата и сообщённые им сведения, Государь, в той или иной форме и мере, исполняет желание соискателя. Пусть не в "Ершичах" и не наместником, но место человек получает.

Мои рассуждения в Киеве об организации развитой бюрократии для управления государством, Андрей высмеивал. Но столкнувшись с общерусским потоком дел, обнаружил, что прежняя структура — "княжий двор" — не справляется. Коряво, злобно огрызаясь, допуская ошибки, набивая шишки, он постепенно приходит к аналогу моей "системы приказов".

Она, конечно — не моя, а старомосковская. От Ивана III до Петра I.

Нарвавшись пару раз на прямой обман, Андрей начал вводить мои нормативы. И впрямую запрашивать инфу у моих "знатоков". У Драгуна собралась немалая коллекция "досье" (как правильно во множественном числе — "досьёв"? "досьей"?) на заметных людей и города.

"Власть информации". Знание позволяет воздействовать на принимаемые решения. Мне. Не наглея, конечно, но отсекая крайности. Про "особ.отдел" в полках я уже? Мда... чисто вспомнилось.

Вот примерно так сформированные команды — князь свежесделанный, пяток бояр, жалования ищущих, да десяток-другой слуг — рассылаются по "Святой Руси" по городкам. "Государевы слуги". В большие города — и народу побольше, и состав покрепче. В малые... соответственно.

И не то, чтобы эти люди — ума палата или кристальная честность всеми гранями светит. Но у них есть три важных свойства:

— присягу приняли;

— из разных мест, отовсюду;

— имеют инструкцию.

Дальше кто во что горазд. Лишь бы совсем дурости да злобности не делал.

* * *

Как известно всему совейскому народу с тех ещё времён:

"Ленин показал, как можно управлять Россией. Сталин показал, как нужно управлять. Хрущев показал, что всякий дурак может управлять. Брежнев показал, что можно и вовсе не управлять".

Начинаем с конца и движемся к началу. Интересно: а кто у нас будет на следующем шаге?

* * *

В инструкции, кроме разного, новые общегосударственные законы. Которые вводятся в практику. Повсеместно. Включая приграничные территории, вроде Берестья.

Тоталитаризм! Единые правила для всех! Угнетение народа руського (здесь — берестейского)! Подавление свободы! Сатрапы! Тираны!

Например: отмена рабства.

1 марта 1169 г. я отрубил голову Великому Князю Киевскому Мстиславу Изяславичу (Жиздору). Вот точка бифуркации. Не потому, что жизнь вмиг изменилась, а потому что появилось "окно возможностей". Не событие, изменившее историю, а событие, устранившее препятствие, моим современникам незаметное, для возможных изменений.

Жиздор умер. Всего-то на два года раньше, чем в РИ.

Но появилась "щель". Куда мы и полезли.

Нет, это не то, что вы подумали. Хотя некоторым ваша ассоциация пришлась бы по душе.

Сменили Великого Князя и Митрополита, побили немножко противников и раскололи союзников. Чтобы они противниками не сразу стали.

Не ново — подобное случалось сотни раз в русской истории. Но в этот раз "в игре" — Ванька-лысый, прогрессоидное попандопуло.

Волынские князья, после смерти их главы Жиздора, сдались. Самый опасный из них — Роман Подкидыш — после шантажа "тайной происхождения" и беседы "с любовью в особо циничной форме", впрягся в мою упряжку — отправился в Саксин резать тамошнего сдуревшего хана и пробивать дорогу моим товарам на рынки Халифата.

Конечно, "собака бешеная", увидит возможность — укусит. Так не давай! Возникнуть иллюзиям. То плеть покажи, то за ошейник дёрни. А то мясца кусочек подкинь. И не таких зверушек дрессируют.

Другая опасная ветвь рюриковичей раскололась "исполнением желаний": смоленские княжичи получили уделы. Ручки у них оказались заняты обустройством их собственных владений. Сходный метод применил и к братья Боголюбского — Михалко и Всеволоду (Большое Гнездо).

Среди суеты дележа "шкуры убитого медведя, трёх" (Киевщины, Волыни и Новгорода) удалось пропихнуть несколько важных вещей: богопомазанность и отделение Государя от княжеского сословия, изменение самого сословия ("признание ублюдков" — расширение конкубината византийских "Василик"), отмена работорговли, ликвидация внутренних пошлин, изменение налоговой системы, отмена боярских ополчений, создание общенациональной армии, изменение порядка наследования землевладений, семисословная система, новые епархии...

Короче: страна начала меняться. Тяжко, коряво, со скрипом. Но процесс пошёл. С минимально возможными, на мой взгляд, потерями и разрушениями.

Инструмента для обеспечения быстрого, полного и единообразного перехода в новую формацию — нет. Поэтому процесс идёт самотёком. Новшество, которое в конкретном месте соответствует желаниям "авторитетной" части населения — исполняется. Остальное... замыливается.

Особенность: крестьянство (95% населения) политической силой не является. Их можно поднять на какое-то разовое мероприятие. Типа "Крестного хода". Три дня — максимум. Они же за еду работают. За свою выращенную. Нет работы — нет еды. Какая тут политика? — Только голодные бунты.

Законы — объявили, бюрократию для их практического применения — создаём. Хреновастенькую, конечно, но другой нет.

Пошли следствия.

Например, отмена рабства на "Святой Руси" — конфликт с "Милой Польшей".

Точнее: со всеми "соседями и партнёрами". Поскольку они все — феодально-рабовладельческие. Но Польша — единственное государство, с которым у нас нынче протяжённая сухопутная граница.

Единственное место, где тамошний раб, глянув на поднимающееся солнышко, может сказать себе:

— А пойду-ка я ему навстречь. Тот-топ, шаг за шагом, по своей земле, через речку невеликую и... и воля вольная!

"Воздух Руси делает человека свободным".

Бздынь.

Как это по-польски? Bzdyn? — На русский слух...

Народ уловил. И побежал. Тонким ручейком, но непрерывно.

Очередной пан кидается вдогонку за беглым.

— Вот он! Мой беглый хлоп Петрусь! Я его прямо на улице поймал!

А князь Федя, наместник Берестья, косясь на своих подчинённых из "детей боярских" разных мест происхождения, вежливо отвечает:

— Земля — Русская. Закон — русский. Холопей — нет.

А когда соискатель своих рабов начинает возмущаться и буруздеть, предупреждает:

— Ещё чего скажешь — посчитаю противу Государя нашего хулителем и вором. Тогда — плетей. У нас — Русь, нам шляхтичу кнутов ввалить — не забота. Перед Богом и Государем все равны.

И, почёсывая спину, вспоминает, как ему самому ввалили плетей на Рязанщине. Воспоминания есть, яркие. Хочется поделиться.

Тут ему на ухо подсказывают, Федя вздрагивает и из "обороны" переходит в "атаку":

— Ой, чуть не запамятовал. А чегой-то ты тута ходишь? Тебе клизьму делали? Непорядок. Помыть, побрить, ввалить.

Пан, ясное дело, начинает кричать и махать. Чем имеет. Его нагибают, обдирают и объясняют:

— За незаконный переход границы — два года. Оказание сопротивления при исполнении. Плюс два. Оружно. Ещё два. В кандалы. Выслать. К Зверю Лютому.

Понятно, что к западу за речкой сразу начинаются визги и вопли:

— Пана Заеблонского забрали! Захомутали, заворовали, замучили! Пойдём! Освободим!

Но на место родственной, по духу и по крови, элиты по обе стороны границы с этой стороны пришли новые люди. Которые как брюхо — "вчерашнего добра не помнят". Поскольку "вчера" их тут не было.

— Свои люди, сочтёмся!

— Не-а. Мы не "свои". Мы государевы.

Гарнизоны, и вообще служилые, изменяются. Не приумножаются, даже наоборот. Но в командирах — новые люди. "Карьеристы". Которые знают, что мир этим городком не кончается. Что у них есть шанс "влезть повыше". Обогнав равных в возрасте и родовитости. И они "роют землю".

По простому, "толпой слуг" пана Заеблонского с кичи не вынуть. А магнаты... помалкивают. Потому что за спиной у пограничных городков, у княжества Берестейского, уже не только Волынское княжество, а "Святая Русь". С формируемыми Искандером полками. И куда те пойдут, когда Волынь полностью "реструктуризуют"...

Прошло всего два года с момента подавления Болеславом Кудрявым мятежа братьев. Братья-то помирились, а вот у шляхты, у народа полученные "взаимные обиды" ещё не заросли. Устраивать оружную свару помимо воли короля... Снова под "гнев державный"? Из-за Заеблонского?!

Русь и Польша весьма во многом схожи, но климат там лучше, почвы плодороднее. Да и ближе к мировым центрам культуры и прогресса. А там общий тренд нынче — закрепощение. Я про это — уже. И вот, развиваясь в направлении передовых сообществ текущей эпохи, догоняя наиболее яркие образцы и приближаясь к сияющим вершинам, ляхи превращают всё большую часть своего народа в быдло. Так прямо и называют.

Если на "Святой Руси" несвободных жителей разных видов (холопы, закупы...) нет и 5%, и это, преимущественно, челядь, обслуга аристократов, то в "Милой Польше" — 15%. Эти люди реально заняты в производстве. В главном производстве нынешних обществ — в производстве еды.

До А.Старовольского (18 в.) ещё не доросли:

"В Речи Посполитой нет ничего, кроме дикого рабства, отдавшего жизнь человека в полную власть его пана. Любой азиатский деспот не замучит за свою жизнь столько людей, сколько замучат за один год в свободной Речи Посполитой".

Но — "правильным путём идёте, товарищи".

А мы... по своей дремучести и неразвитости... не догоняем, отстаём. В части: "сколько замучат".

Другая, постепенно "разгорающаяся" тема — "железный занавес".

Это ещё ряд эпизодов, в которых Федю пытались обойти, а он "ваньку изображал". Нет, не меня, ежели кто не понял.

Вскоре по приезду князь Федя собрал народ и прочёл соответствующий параграф из инструкции. Слов "параграф", "инструкция" здесь не знают, но впечатление произвело.

— Ап-ап... А как же? Ну... торг вести.

— А так. Вон, забором огорожено, "Зона Свободной Торговли". Ихние купцы могут туда приходить вольно. Заплатив мыто. А наши — которым я, князь-наместник, волей государя поставленный, дам разрешение.

— Милостивиц! Благодетель! Дай! Разреши! Я ж отблагодарю! Серебром осыплю!

— Взять. Выпороть. Конфисковать. Сослать. И семейство. К "Зверю Лютому".

— За что?!

— За попытку дачи взятки должностному лицу при исполнении.

Федя, может быть, мзду принял бы. Он вовсе не идеалист, чтобы "за государев грошик удавиться". Очень реальный мужик. Были времена — и сам "посулы" носил, и его подмазывали. Но вокруг стоят эти... чужие-назначенные. И кто из них стукнет... А дать всем и каждому... у купчишки мошна лопнет. Но главное: "псевдо-князь" знает, что ему "в затылок" в Боголюбово ещё десятки молодых-рьяных "ублюдочных рюриковичей" растут, ждут не дождутся как бы на его место влезть.

Как хорошо было прежде! Удельный получил удел и правит себе. Пока отец или старший брат на следующее место не передвинет. А нынче? Всякую помилку в строку. Чуть где чего — езжай в Боголюбово. А там... могут и ярыжкой в Мухосранск сунуть. И чего тогда? Князь служит всю жизнь. Покуда ноги таскает.

Городок маленький, все всё про всех знают. С одного раза поняли: князю "барашка в бумажке" — ай-яй-яй.

Было два случая. Одни успешный. В смысле: городовой боярин для кое-какого послабления от местного ювелира цацку принял. Городового нового поставили, а Берестье ныне без ювелира живёт.

Федя, почесав спину, вспомнив как оно прежде было, как его плетями ни за что драли на посадниковом дворе, очень не хочет в "прежде" и внимательно читает "инструкцию".

Собирает местных мужей добрых и спрашивает у народа:

— А вот кто в купцы с иноземцами торг вести годен?

Народ в Берестье — наш. В смысле: русский. В смысле: несёт пургу, лапшу и ахинею, стараясь продвинуть своих родственников-свойственников. И утопить конкурентов. Такой компромат всплывает...!

Оценив предложенных кандидатов, проверив очевидное (слепой, глухой, арифметики не знает, гири фальшивые...) наместник назначает трёх-четырёх торговать с иноземцами. Всё.

Ничего нового. "Свободного рынка" в средневековье нет. "Вот двор. Вот купцы наши. Торг вести только с ними и только здесь". Я про это уже...

* * *

Тут, само собой, коллеги начинаю рассуждать про контрабандистов. Напомню: на "Святой Руси" нет пограничной стражи с контрольно-следовой полосой.

Забудьте! Шпиона — одного — по полям, по лесам заслать? — Можно. Да и то...

Факеншит! В который уж раз!

Что вы чувствуете, увидев на дороге незнакомого человека? — Ничего.

Абориген, для которого 5-10 вёрст — "чужая сторона", реагирует эмоциональнее. Он видит чужака. Который вызывает жгучий интерес. Развивающийся в двух направлениях.

Чужой — опасность. Или — прибыль. Если он слаб — его можно... ободрать, повязать и продать.

Христианская символика появляется в сельских захоронениях в этой местности к самому концу века. "Кроткая проповедь" — исключительно в городах. Общечеловеческие ценности отсутствуют — есть родо-племенные. Люди — только соплеменники. А все остальные... Зверя и птицу — бьют. На мясо, на шкуру, на перо. Это — норма. Ежегодная, многократная, повсеместная.