Кратчайшее расстояние

Докладчик замолчал, пережидая чудовищный шум.

— Теперь, господа, вы понимаете, почему после входа в наш конференц-зал у вас перестали работать все средства передачи информации — телефонная связь, интернет. Если такого рода сведения предать в прямой эфир, неизбежна массовая паника.

— Человечество погибнет?!

— Когда произойдет катастрофа?

— Почему молчат правительства?!

Горелов поднял руку, призывая к молчанию.

— Минуту терпения, господа. Разве никто из вас не смотрел кино? В этих фильмах небесные тела уничтожают при помощи атомной бомбы еще до их столкновения с Землей. Человечество выживает.

— Шутки неуместны, господин премьер-министр! — у кричавшего было бледное перекошенное лицо.

— Прошу прощения, господа. Я понимаю — после такой новости шутки действительно неуместны. Через тридцать минут начнется выступление Генерального секретаря ООН, который расскажет человечеству о грозящей опасности и предпринимаемых мерах для ее устранения. Мы собрали вас здесь и сейчас потому, что имеем на это полное право. Я упомянул о космической службе перехвата. Его основа — Российский отряд космонавтов. Двадцать шесть часов назад они стартовали к комете.

Глава 23. Ради жизни.

Центр управления полетами, семьдесят два часа назад.

— ... процессы, побуждающие ледяные глыбы облака Оорта срываться с места, всё ещё остаются неизученными, так как прямое наблюдение облака пока невозможно. Наихудший сценарий предполагает пролет массивного тела, возмущающего облако Оорта своим гравитационным полем, и вызвавший 'дождь комет' во внутренних областях Солнечной системы.

— Александр Наумович, вы хотите сказать, эта не единственная?

— Непосредственную опасность представляет только комета Хиякутаке. Продолжу. Рыхлая структура комет делает более проблематичным их отклонение, а большая скорость оставляет меньше времени на реакцию. Да и посылать космические аппараты к ним навстречу труднее.

— Какие способы отклонения рассматривались?

— Если говорить о межправительственных контактах, то были предложения взорвать атомную бомбу недалеко от сближающегося с Землей объекта. Определенные круги продолжают придерживаться этой стратегии, выработанной еще в 2007 году, хотя тогда же профессор Ёсикава предупреждал, что если и разрушить взрывом сближающийся с Землей объект, контролировать траекторию падения осколков астероида невозможно, поэтому в конечном итоге они могут упасть на Землю. По его мнению, лучший метод — это изменить траекторию движения небесного тела.

— Европейское космическое агентство считает, что неядерный кинетический таран является самым проработанным методом.

— Предлагается еще гравитационный буксир. Большой тяжелый непилотируемый космический корабль должен парить над объектом и стягивать его с помощью гравитации на безопасную орбиту. Корабль и комета будут взаимно притягивать друг друга. Суммарное воздействие будет таковым, что астероид будет двигаться в сторону корабля, и тем самым, сходить с орбиты.

— Знаете, коллеги, Карл Саган в книге 'Бледная синяя точка' высказывает свои опасения по поводу технологий отражения. Он считает, что любой метод по отклонению угрожающих Земле объектов может использоваться для отклонения неопасных объектов в сторону нашей планеты. Учитывая историю, он полагал, что для Земли больший риск представляет столкновение, вызванное человеком, а не природой. По мнению Рассела Швайкарта, метод гравитационной буксировки неоднозначен, поскольку во время изменения траектории астероида его вероятное место падения на Земле будет медленно сдвигаться на другие страны. Это означает, что угроза всей планете будет уменьшаться за счет безопасности каких-то конкретных государств. Таким образом, выбор того, каким образом должен ликвидироваться объект, будет сложным дипломатическим решением.

В зале было тихо. Настолько, что шум кондиционера ощущался как грохот.

— Что ж, пришло время реализации программы СПЗ. Разработанный и многократно просчитанный способ защиты должен быть применен на практике. Добиться ее принятия международным сообществом — задача других. Мы же вернемся к конкретике. Предлагаю высказаться главному конструктору

* * *

ОКБ. Пожалуйста, Сергей Борисович.

— Мы произвели окончательные расчеты и знаем мощность и количество ракетных двигателей, способных создать импульс силы, необходимый для придания ускорения 1км/с на тонну. Именно такое ускорение приведет к постоянному отклонению объекта, имеющего массу в миллион раз больше, и смене траектории полета. Средства закрепить носитель также разработаны и проверены.

— Экипажи? Игорь Вадимович?

— Мы готовы, Сергей Семенович. Келлер перед заседанием доложил, что предполетную подготовку закончили. Сутки на отдых, к семьям, потом на космодром.

— Добро. Я вылетаю немедленно.

— Папа, а что мама трубку не берет? А, понятно. Игорь дома, мы к вам ужинать приедем. Может, ночевать останемся. Нет, не надолго. Завтра улетает. Да, сейчас собираемся и едем.

Положила трубку, потерла лицо. Встряхнулась, спокойно вышла из комнаты. Старшие дети паковали рюкзаки, младшие ловили кошек.

— Кирюша, Никит! Не кричите вы так, они от вас сейчас с балкона к Русановым сиганут. Несите переноски. Кысь-кысь! Астра, Тушка! Сушка!

Угораздило же меня повестись на уговоры и назвать кота Тушканчик!

По дороге дети, обрадованные внезапным выходным, гомонили и трещали. Мы с мужем молчали. Сразу после совещания Игорь собрал всех 'жен комсостава' и все рассказал, ничего не скрывая.

— Игорь, неужели ... все? — я старалась говорить спокойно. Девчонки сидели оглушенные, Жанна тихо плакала.

— Мила, ты в меня совсем не веришь? В нас? — мягко упрекнул. — Шансы на успех очень велики. Но, думаю, лучше не уезжать из городка или переждать это время вдали от больших городов. Паника неизбежна, возможно, беспорядки.

— Когда вы улетаете? — у Кати глаза мокрые.

— Завтра в это же время. Все, девчонки, не плачьте, все будет хорошо. Я обещаю.

Мы договорились, что родителям я скажу сама, после его отлета. Поэтому ужинали спокойно и мирно, долго сидели за столом. Потом Игорь позвал меня пройтись, свистнул собак. Псы носились, мы молча шли тропкой вдоль берега.

— Игорь, мне страшно. Очень страшно... — я остановилась, прижалась к нему.

— Мила... — Игорь стиснул меня. Больше ничего не сказал, и я понимала, почему.

— Я боюсь, — повторила я. — За тебя. — посмотрела ему в глаза, взяла его лицо в ладони. — Я уверена, ты все сделаешь, ты готов как никто на Земле. Ты всю жизнь готовился сам, готовил людей. Мы здесь в безопасности, а вот ты... Береги себя, любимый... Ты нам нужен! Вернись... Я буду ждать. И верить!

Свои слова я начала доказывать ему немедленно. Была расслабленной и улыбчивой, мы еще посидели с родителями на крыльце, дети пролезли к нам в спальню, долго не хотели ложиться и мы допоздна болтали все вместе. И любовью мы занимались вовсе не как последний раз, а как обычные родители, которые всегда занимаются любовью как тайные влюбленные — украдкой.

Заседание Совета Безопасности ООН началось в десять утра по Нью-Йоркскому времени. В Москве было пять вечера. Я смотрела телевизор одна, на даче. Дети носились во дворе и на площадке, я не хотела, чтобы они были дома. Генеральный секретарь, утратив налет присущей всем высшим должностным лицам величественности, выглядел усталым и мрачным. Его выступление было коротким и объективным. Он не преуменьшал опасности, но в конце голос его стал увереннее и закончил он вполне оптимистично. Группа из четырех космических кораблей, пилотируемых российскими космонавтами при поддержке китайских коллег, уже находятся на подлете к комете. Цель экспедиции — изменить курс небесного тела. Расчеты ученых и профессионализм пилотов дают нам всем надежду. И закончил совсем старомодно: 'Да поможет нам Бог'. Я задумалась, глядя на то, как камеры скользят по лицам спецпредставителей, дипломатов, переводчиков. Среди лиц растерянных и спокойных, невозмутимых и взволнованных вдруг мелькнуло и наползло на экран самодовольно-высокомерное. Слово взял представитель исключительной нации. Еще не дослушав до конца, я вскочила, стакан покатился, вода прозрачным веером разлетелась по столу.

— Игорь! Игорь! Да что это, Господи!

— Командир, данные с телескопа обработаны. Нам повезло, хвост у нее как у приличной — пыль, газы. Ни одного астероида с собой не тащит. Да ее уже в камеры видно. Видите, полоска светится.

— Хорошо, Артем. Вращение?

— Ось перпендикулярна плоскости орбиты, период пятьдесят два часа. Работать даст.

— Ну что, мужики, заходим сзади, пристраиваемся и ...!

— Славка, кто про что, а ты про это.

— Я, командир, всю жизнь мечтал на бабе умереть. Так эта дура тоже женского рода.

— Что ж ты в летчики пошел, ...?

— Как зачем? Что б девки давали!

— 我不明白! Do not understand! Пожалюйста, повторите!

— Прекратить балаган в эфире! Янлин, двигаемся прежним курсом. Связи конец.

— Командир, в S-диапазоне переговоры на английском. Нас опередили. Часов на десять примерно. Они уже на комете и собираются подорвать ядерный заряд. Позывные 'Свобода' и 'Независимость'.

— Артем, связь обеспечить сможешь?

— Попробую.

— Группа, внимание. Переговоры с пилотами параллельной экспедиции результатов не дали. До взрыва двадцать минут, мы находимся в зоне поражения. Готовимся к маневру уклонения. Артем, связь с ЦУП. Келлер, Фанг, Серов, подтвердите готовность.

— Подтверждаю.

— Готов, подтверждаю.

— Хьюстон, у вас, ... ... проблемы! Дебилы, ...!

— Товарищ верховный главнокомандующий. Комета Хиякутаке разрушена в результате подрыва ядерного заряда. В результате образовался метеоритный поток, средняя скорость частиц — семьдесят километров в секунду. Направление полета не изменилось — поток направляется к Земле. Через шесть часов он пересечет орбиту Луны, и в течение следующих полутора часов начнется метеоритная бомбардировка. Районы падения мы пока можем определить только приблизительно...

— Какой прогноз для нашей страны? Нам прилетит?

— Всем прилетит, Александр Георгиевич...

— Господин президент, главком ВКС на связи из Центра управления полетами.

— Виктор Николаевич, как там твои орлы? Живы?

— ... героически погибли. Америка всегда будет помнить имена этих отважных астронавтов. Приносим свои соболезнования их семьям.

— ... в Лондоне образовалась давка у входа в метро. Толпа прорвалась через турникеты, ломая все на своем пути. Сотни людей оказались затоптаны насмерть. Полиция и войска, введенные в город, охраняют правительственные объекты, больницы и склады продовольствия.

— ... на улицах хаос. Власти призывают жителей Берлина и других крупных городов Германии к организованной эвакуации.

— Президент объявил чрезвычайное положение всей территории страны. Полиция, Росгвардия и войска приведены в повышенную боевую готовность. Метеоритная бомбардировка, по предварительным данным, начнется в ближайшие два часа. Просим вас избегать паники, следовать указаниям сотрудников МЧС.

На экране появились номера телефонов, адреса эвакопунктов и убежищ, диктор дублировал. Я сделала звук тише, поднялась с дивана. Августовский день был жарким, а я мерзла, дрожала от озноба.

Ледяными руками набрала в очередной раз Горелова. Последний раз звонила полчаса назад, но вдруг...

— Сергей Семенович... По-прежнему нет? Радио?! Живы?! Все живы! Да, да, спасибо большое!

Сбежала вниз. Родители хлопотали в подвале — носили кое-какие вещи, продукты, воду. Дети деловито и радостно помогали. Для них это сродни квесту...

— Мама, папа! — обняла свекровь, обернулась на свекра. — Игорь жив! Они возвращаются, догоняют поток. Все будет хорошо!

У Ирины Георгиевны подкосились ноги, хорошо, я ее подхватила. Отец отстранил меня, поднял на руки, отнес на диван. Мама уже бежала из кухни с водой и лекарством.

— Ира, Ирушка, выпей, — мама понесла ей чашку к губам. — Все хорошо, жив наш Игорек, — всхлипнула, зажала себе рот рукой. Я погладила ее по спине, усадила.

— Мамуль, давай капель накапаю?

— Да я уже, — отмахнулась мама. — Жень, вы б выпили с Вадимом грамм по 50? Посмотри, сват весь белый.

— Точно, конец света, — признал отец. — Пятьдесят лет многонепейкала, а тут на те!

Заседание Совета безопасности, правительственная резиденция, Москва.

— Гравитация Луны, хоть и слабая, все же притянула часть обломков. Другая часть, также под влиянием Луны, изменила траекторию и направляется в сторону Солнца. Плохая новость — к Земле летят наиболее крупные объекты и некоторая часть мелких.

— Значит, на принятие решения у нас час...

— У нас нет времени, — резко возразил президент. — Решение должно быть принято немедленно.

Через десять минут с подмосковного военного аэродрома стартовал космический летательный аппарат. Еще через двадцать минут он совершил посадку на границе полуострова Таймыр и плато Путорана. Через пятнадцать у пирамиды Койтукан приземлился вертолет.

Рев сирены оповещения раздался одновременно с сигналом смс. Я сгребла детей, подталкивая, поторопила.

— Быстро берите котов и вниз. Рита, отвечаешь за младших. Вадим, Женя — помогите бабушкам. Я за собаками.

Отцы перекрывали газ, воду, отключали электричество, закрывали рольставни. Я пробежала мимо, к вольеру. Миг и Майор жались к сетке, прижимали уши.

— Идите ко мне, мои хорошие. Ну, не бойтесь. Шумно, понимаю, — я пристегнула поводки, потянула. Псы путались под ногами, скулили. Папа ждал меня на крыльце.

— Милка, давай вниз. Миг, Майор, ко мне, быстро.

В подвале пересчитала всех по головам, выпустила котов из переносок, освободила собак, приказала:

— Лежать! — собаки улеглись на одеяло у стенки, туда же, принюхиваясь, прокрались коты, уселись умываться.

— Мамули, вы как, живые? Папы? — мама махнула рукой с топчана. Свекор сидел у стола, настраивал радио, отец что-то перекладывал на стеллаже. Дети сидели в гамаке, как нахохленные совята. Подошла, села, они прилепились ко мне, обняла всех сразу, поцеловала.

— Мама, а долго мы тут будем сидеть?

— Не знаю, мой родной. Надеюсь, что нет.

— А папа к нам прилетит?

— Конечно, прилетит.

— А где он сейчас? На космодроме?

— Нет, заинька. Папа в космосе.

— А метеориды в него не врежутся?

— Кит, что ты глупости спрашиваешь? — возмутился Женька. — Я тебе только вчера рассказывал, какая на кораблях защита стоит!

— Мам, а я есть хочу, — грустно признался мне Кирюшка.

— Есть рулеты с сыром и зеленью, рыбой, паштетом. Иди, принеси вон тот контейнер с синей крышкой.

Кирилл не успел спустить ноги на пол. Мы услышали низкий гул, рокот, становящийся все громче и интенсивнее. Мне казалось, что он раздается прямо у меня в голове. Испуганные дети заплакали. Я услышала, как охнула мама, застонала свекровь.

— Мне надо наружу, — забормотала я, пытаясь встать. — Дети, не бойтесь. Все хорошо.

— Люда, ты куда?! — всполошилась мама. — Отец, да скажи ты ей!