1-й год обучения:
английский язык, иностранный язык, химия, физика, математика, философия, политология, современная история
2-й год:
отечественная литература, иностранный язык, химия, математика, компьютеры, физика, география, экономика, современная история
3-й год:
инженерная подготовка, конституционное право, военное право, международные отношения, военная история и факультативы по выбору
4-й год:
военная история, английский язык, военное управление и факультативы по ним.
А где огневая подготовка, военная топография, тактика, и прочие чисто военные дисциплины? Нет их! В войска по сути дела выпускают школьника, которого нужно еще учить и учить. И это после более чем двух сотен войн за свою историю. Конечно, со временем выпускники обретают опыт и знания, но использовать их на командной должности немедленно после выпуска не выйдет. Попытаться конечно можно, но тогда не стоит пенять на последствия.
Поэтому я уговорил Теодора Рузвельта на организацию "фабрики офицеров". В течении малого срока обучения, кадет получит не образование, а знания и навыки, достаточные для командования ротой. Этого ему достаточно, чтобы успешно командовать в бою. И это тоже не сделает американскую армию лучшей в мире. Потому что эти "птенчики" проживут на войне недолго. Ну а те, кто выживет, главным секретом так и не овладеют.
А вот чего я никак не собирался делать, так это учить американцев штабной работе. Вопреки распространенному мнению, полевые командиры, даже опытные и талантливые, приносят на войне много меньше пользы чем холеная "штабная сволочь". Именно работа штабов предваряет результаты боев и сражений. Можно не иметь обстрелянную армию, но компетентные штабы иметь нужно в любом случае. Ибо они тот самый "мозг" без которого руки, ноги и хвосты с желудком не приносят существенной пользы.
Зная это, я договорился об отправке на войну нескольких десятков штабных групп, укомплектованных нашими выпускниками Академии Генерального Штаба. Именно им и предстояло набираться опыта работы на современной войне, а затем передать его нашей армии.
Я ведь не случайно распорядился отправить к тому же Назгулеску штабную группу. Ему сейчас предстоит сложная операция на Великих озерах, где британцы держат немалые силы. Прежде всего — озерный флот, который состоит из нескольких самостоятельных отрядов по одному на каждое озеро.
Всякого рода гражданских посудин на этих озерах хватало что у американцев, что у британцев. Как только началась война, многие из них были вооружены тем, что нашлось в местных арсеналах. Потом обе стороны полгода пытались наладить сносную боевую работу но пока без особых успехов. Зато с организацией береговой обороны был полный порядок. Основу ее составляли стационарные батареи противодирижабельных орудий, которые расположили с таким расчетом, чтобы они выполняли задачи и ПВО и противодесантной обороны, а при нужде и по судам противника могли пострелять. Это были в основном трехдюймовки. Но у тех же британцев хватало и более крупных калибров. Например — плавучие батареи, вооруженные новыми 190 мм орудиями.
Озерные флоты противников были столь велики, что затевать сражения на воде или высаживать десанты не рисковали обе стороны. И как раз эту стабильность должна была разрушить флотилия Назгулеску, названная для пущей важности революционной. Задачей Революционной Американской Флотилии (РАФ) был захват "пятачка" между озерами Онтарио, Эри и Гурон. Правда, действовать Назгулеску должен был не в одиночку. Со стороны Буффало и Детройта должен был наступать корпус генерала Першинга, причем в ее составы включили 1-ю Олимпийскую и 2-ю Детройтскую механизированные бригады. Операции в воздухе должна была вести Мичиганская дирижабельная флотилия под командой временного бригадного генерала Васильшмана.
Нужно сказать, что Першинг, который и отвечал за эту наступательную операцию, тому что она будет успешной, совершенно не верил. Потому что фельдмаршал Роджерс правильно понял значение "пятачка" и как следует его укрепил. В частности, танкистам Першинга предстояло преодолевать полосу сильных инженерных заграждений, прикрытых огнем стационарных батарей трехдюймовых универсалок. При этом, позиции батарей тоже были основательно укреплены и прикрыты достаточным количеством пехоты.
— Мы зря потратим силы в этом наступлении — пророчил Першинг.
— Генерал! Выпейте брома и успокойтесь, — отвечал ему Назгулеску, — мы сделаем этих ублюдков!
— Командор! Я не пошлю своих ребят на убой! Вы хотя бы знаете, сколько стоит тот же tank?
— Понятия не имею и даже знать не хочу! Значит вы отказываетесь? Чудесно! Значит вся слава будет принадлежать мне! Васильшман, вы в доле или это тоже не ваш бизнес?
— Я таки в доле, — ответствовал Васильшман.
— Чудесно! Остается найти пехоту. Но я знаю, что она у меня будет.
Пехота у Назгулеску действительно появилась. По распоряжению президента Рузвельта, армия выделила ему людей. Но каких! Возьми боже, что нам не гоже.
— Старые пердуны и глупые сопляки? Прекрасно! Эти люди принесут нам удачу! — не терял бодрости командор после того как глянул на присланное ему пополнение, — как тебя зовут сынок?
— Рядовой Адольф Гитлер! Сэр! — восторженно прокричал в ответ юноша, удостоенный внимания живой легенды американского флота.
— Немец?
— Австриец, сэр!
— Тоже неплохо. Вот только у нас иные порядки сынок. У нас, волонтеров революции, нет и не может быть никаких боссов. Поэтому в обращении мы используем слово "камарад". Вы все поняли МАТРОС Гитлер?
— Да сэр! Простите... Понял камарад командор!
— Из вас выйдет толк матрос Гитлер!
Прибывшее в тренировочный лагерь пополнение сразу взяли в свои руки отставные унтер-офицеры, командированные мной в Америку. Как раз из тех гвардейцев, что прошли суровую школу "Лужской шкуродерни". Именно им предстояло обучить этих горе-рекрутов тактике штурмовых групп. И они доказали, что способны из любого тупого животного сделать приличного человека и бравого революционного матроса.
Морская пехота Назгулеску сильно отличалась от той корабельной пехоты, что ранее была в САСШ. Когда мне показали фотографии этих вояк в той форме, которую специально для них пошили, я чуть не свалился от смеха. Представьте себе придурков, напяливших на себя расклешеные брюки, тельники и черные береты. А если к этому добавить чуб, наподобие казачьего? И черный бушлат с вышитой надписью "Black Death of the American Revolution". А их боевой клич, это вообще нечто. Ладно, вполне уместно идти с таким кличем в бой. Но ведь им положено отвечать на поздравление командующего. Представили? Какой нибудь— американский генерал или адмирал обращается к ним: "Здорово парни!" А в ответ ему; "Your bunny wrote!" У кого то было неплохое чувство юмора.
Американцы могли только удивляться этому нелепому возгласу, но мастер-сержанты из наших отставников с трудом удерживались от смеха. А прибывшие из России штрафники, которых тоже придали Назгулеску? Те ведь после первых же занятий на строевом плацу прекрасно поняли, что речь идет вовсе не о кролике.
Кстати о штрафниках. Никто их так не называл. Официальный статус — волонтеры Американского Легиона. Так как из них предстояло сформировать ударный десантный батальон, то Назгулеску к их подготовке отнесся очень внимательно. Но сначала он с ними побеседовал.
— Камарады! Я понимаю, что вы не любите тиранию и потому выбрали Свободную Америку. Но прежде чем вы обретете вечную славу, с вами поработают те самые слуги тирана, от которых вы сбежали из России. Советую им не перечить. Потому что только они могут научить вас тому, что во всем мире не умеет никто. Всякий, кто откажется выполнять приказы мастер-сержанта, будет с позором выгнан из Легиона и отправится работать уборщиком на Чикагские бойни! Няньчиться с вами никто не собирается. Один единственный косяк и вы навсегда потеряны для революции!
Готовя к бою пехоту, командор не забывал и о корабликах. Правда, использовать для выполнения основной задачи имеющийся озерный флот он не спешил.
— Те посудины, что имеются на озере Эри, мне совершенно без надобности. Если хотите, можете отдать их Першингу, — объяснял он военному министру Тафту и морскому секретарю, — главные события развернутся на озере Онтарио. Но там мне понадобятся не столько вооруженные пароходы, сколько служащие на них моряки. И потому джентльмены, я настаиваю, чтобы этих людей мне полностью подчинили. Кстати, дирижабли тоже не будут лишними. Тем более, что мистер Васильшман проявил похвальную готовность к сотрудничеству.
— Что вы задумали? — поинтересовался Тафт.
— Я задумал поставить британцев раком.
— Но разве это выйдет с помощью тех подводных лодок, миноносок и моторных дельтопланов, которые вы запросили? — недоумевал морской секретарь, — у британцев там хватает канонерок с орудиями крупных калибров.
— Поэтому морского сражения я устраивать не собираюсь и вообще джентльмены, я не намерен попусту болтать о своих текущих планах. Я привык свои дела делать молча. А если вас что-то беспокоит, то могу сказать только одно: ваш президент посвящен в мои планы. Но он дал мне слово джентльмена, что никому о них не проболтается.
За более чем тринадцать лет жизни в этом мире, я так и не привык к слишком медленным темпам жизни, которые свойственны этим временам. Уж на что американцы всегда умели ценить время и не терять его зря, но и они по моим меркам сейчас здорово тормозили. По меркам советского Генштаба, на подготовку стратегической наступательной операции в ходе идущей войны, нежелательно тратить больше чем 15 — 30 дней. Иначе теряется эффект внезапности. У Назгулеску на подготовку этой операции ушла вся зима — недопустимо много времени! О внезапности классического типа пришлось забыть и вспомнить о другом виде внезапности. Классический вариант — когда тебя не ждут, альтернативный — когда тебя перестали ждать. А именно это британцы и сделали. Граф Кандагарский решил, что глупо ждать удара со стороны противника и решил бить сам. Его войска и так успешно продвигались вперед и к февралю 1908 года стояли у стен Минеаполиса и Дулута. На Южном Фронте французы уже взяли Сан-Антонио и Остин и продолжали наступать на Даллас и Хьюстон. И как раз в этот момент, фельдмаршал Роджерс внезапно высадил несколько десантов на перешейке между озерами Верхнее и Мичиган. В этом месте у американцев не было ничего значимого, чего стоило бы упорно защищать. Это они раньше так считали. Зато теперь локти грызут от досады. Высаженные британцами десантники времени зря не тратя, очень быстро захватили перешеек и озеро Мичиган перестало быть внутренней американской лужей. Развивая наметившийся успех, они вышли на границу штата Висконсин и тем самым обрели господство на Озере Верхнем, загнав американские канонерки в Дулут. В этой ситуации сенаторы в Вашингтоне и на местах впали в панику и начали требовать посылки части войск Першинга на защиту Висконсина. И Першинг поддался оказанному на него давления. Казалось, что операцию по захвату "пятачка" придется отменить. Положение спасло то, что наши советники из штаба Назгулеску положение оценивали иначе.
— Помилуй бог! Разве все так плохо? Да британцы сейчас сами лезут в ловушку! Командор, вы должны этим людям все объяснить. Ведь вас они должны послушать!
— Сейчас объясню, — мрачным тоном пообещал Назгулеску, — так объясню, что надолго запомнят.
Прихватив с собой первых же попавшихся ему людей, а это были выпускники 'фабрики офицеров', только что прибывшие в его распоряжение, командор вместе с ними заявился в штаб Першинга.
— Генерал, знакомьтесь: этот джентльмен — мистер Джордж Смит, является уполномоченным корпусного комитета по правам американских граждан. А вот эта леди — миссис Рэчел Рабинович, является представительницей Комитета солдатских матерей. А во те парни, которые приехали со мной, — командор кивнул в сторону свежеиспеченных третьих лейтенантов, — являются полноправными американскими гражданами. И эти граждане имеют полное право сейчас устроить над вами и вашим штабом товарищеский суд. Мне кажется, что приказы об отмене наступления, они сочтут явно преступными. А может быть и предательскими. Как офицеры и джентльмены, они имеют все основания так считать. Мистер Смит и миссис Рабинович, склонны доверять их компетентности в военном деле и готовы засвидетельствовать, что ни один закон нашей страны, юные джентльмены не нарушили.
— Командор, что за комедию вы ломаете?
— Я хочу, чтобы вы отменили приказы об отмене наступления.
— Назгулеску, вы прекрасно знаете, что это не моя придумка. Я выполняю приказы...
— Чьи приказы? Покажите мне их! Кто отдал вам приказ?
— Я вынужден выполнять волю законных представителей нашего народа, — начал объяснять 'паршивому иммигранту' Першинг.
Но не прост был наш революционер, ох как непрост! На кривой козе его точно было не объехать.
— Мистер Смит, вы кажется изучали право в Гарварде? А вы миссис Рабинович, если не ошибаюсь, дочь юриста? Зачитайте генералу список тех людей, которые имеют право отдавать ему приказы! Так, значит президент, военный министр, командующий армией... Сенаторы в этом списке не значатся? Так какого черта...
Тут не выдержала миссис Рэчел и перебив командора, с искренним возмущением заявила, что приличным людям не годится сквернословить в присутствии леди.
— Прошу прощения миссис, погорячился. Но с тем, что выполнение пожеланий людей, не имеющих никакого отношение к военной службы, является изменой Америке, вы согласны?
— Более чем! Это даже более возмутительно, чем ваше сквернословие. Генерал, как вы могли так низко пасть? Мистер Смит, а вы почему молчите? Неужели вы на стороне мистера Першинга?
А чуть в стороне, толпа свежеиспеченных третьих лейтенантов, уже держала наизготовку новенькие револьверы, демонстрируя желание покарать изменников.
Першинг и его штаб пребывали в ступоре. Такого толкования своим поступкам они не ожидали. Понимая, что спорить с такой компанией сумасшедших бесполезно, генерал предложил связаться с Вашингтоном и запросить подтверждение приказа об отмене наступления.
— Это лишнее генерал! Если бы такой приказ существовал на самом деле, то его получил бы и я, и мистер Васильшман. Но никто из нас его не получал, значит продолжаем выполнять поставленную ранее задачу. Я понятно объяснил? И запомните генерал: парламент армией не командует. Даже в Америке! А трибунал читает пункты устава, а не статьи конституции.
Уладив дела с Першингом, командор собрался в расположение своей флотилии, забрав с собой молодых офицеров.
— Сэр! — обратился к нему один из третьих лейтенантов.
— Что парень?
— Пока вы разбирались с генералом, мы с ребятами послали человека в ближайшую лавку, чтобы купить достаточно мыла и веревки.
— Что дальше?
— Ну, мы все это купили, но ведь теперь это без надобности.
— Почему без надобности? Сдашь нашему интенданту под расписку и получишь по ней у казначея компенсацию затрат. Кстати, как зовут тебя сынок?
