Металлический дракон. Часть 1 - Остагар

Души тех же Архидемонов при убийстве их громоздкой телесной оболочки занимают посредством скверны тело бездушного порождения тьмы и воссоздают себя. Именно по этой причине Думат разбойничал почти два века кряду, пока убийца из Серых Стражей не принял в своё осквернённое тело вторую душу: коллизия то ли обе души уничтожила, то ли вытолкнула их за пределы Мира. А самая страшная тайна Ордена Серых Стражей ведёт себя хуже и бесцеремонней: Сетий Амладарис, Проводник Хора Тишины с псевдонимом Корифей, Верховный Жрец Древнего Бога-Дракона Думата, многие века томится усыплённым в засекреченной тюрьме, поскольку его не могут убить даже серые стражи — согласно просмотренным шпионом Аэллоном совершенно секретным архивным журналам это человеческое существо просто вышвыривало родную душу из насильно занимаемого им осквернённого тела, развив заклинание Раб Крови до Рабов Скверны с особенной уязвимостью у магов.

В связи с этим Искору оставалось надеялся, что для охранения Ордена Серых от жути Корифея хватит комплекса предпринятых мер: модернизированный ритуал Посвящения, амулетная цепочка, связи с содружеством, индивидуальные узы и питомцы, обучение пользованию скверны... И пророчица Эленай Зиновия, и этот более древний неумирающий тевинтерский магистр Сетий, и современные одиозные тевинтерские магистры Данариус с Аврелианом — все они мечтают стать богами, тем самым являя собой угрожающий всем противовес гнилой и лживой Церкви. Особо следовало помнить о тех, кто за океаном — сплошная головная боль...

Глава 11, субординация.

— Ты слишком напряжена, Элисса, расслабься, — посоветовал Искор, довольным жизнью восседая на стелющимся борнто. Теперь ему более чем хватило контроля над своей магией, чтобы захватить инкарнумом субстанцию Тени и сформировать из этой смеси квази-реальное седло со всей положенной упряжью для удобства верховой езды.

— Я их всех чувствую, Искор, это дико напрягает, — сквозь зубы сдержанно пожаловалась девушка, тиская рукоять меча. Бежавший рядом с её бронто мабари тоже порыкивал, когда они всего в нескольких сотнях ярдах огибали порождений тьмы, отрядами и толпами стекающихся к Остагару. Новые переживания затмили дневные.

— Касательно наших. Достаточно переключить внимание, и ощущения сами потускнеют, пока вновь не сосредоточишься. А находящиеся поблизости порождения тьмы и скверна всегда будут зудеть — наша миссия в их уничтожении. Не оголтело, но эффективно, — спокойно говорил Искор, смекнув прямо на обратном пути зачаровать чистый рунный камень и применить заклинание Умиротворяющей Ауры, чтобы первой внедрять Героическую Ауру, воздействующую на союзников для оказания им магической помощи в атаках и защите. — Поэтому я и говорю тебе — расслабься. Перестань воспринимать это за немедленную или непосредственную угрозу, Элисса, тогда инстинкты успокоятся и восприятие притупится.

— Это слабо помогает, командор Искор, лучше сосредоточься на помощи новику, — язвительно упрекнула Элисса, осуждающе косясь на производство рун и не зная, что глифы прожигать на порядок труднее.

— А я чем занимаюсь, по-твоему? Элисса, подумай лучше о том, как в условиях регентства Логейна быстро и корректно отмежевать от королевства всю троицу юго-западных эрлингов, — спокойно отозвался Искор, разбивший трудную задачку на элементы, реализация и сцепка которых всего лишь удлинит процесс до двадцати-тридцати минут.

— Так вот как ты заботишься о "родном королевстве" — разваливаешь! — Воскликнула нервничающая девушка, слишком многое пережившая в сжатые сроки.

— Если хочется подраться и в туалет, то так и скажи, Элисса, а не строй из себя оголтелую патриотку. Вон как раз девятнадцать штук — шинкуй и писай, я потом тебя подлечу и подмою, — заверил Искор, с прятавшейся в глубине глаз смешинкой искоса глянув на покрасневшую девицу. Не время и не место быть металлическим.

— Дурак!

— Профессиональный лекарь, который ухаживал за сотнями лежачих пациентов обоего пола, Элисса, и для которого нужды твоего тела яснее, чем тебе самой. Так, например, для меня не секрет, что твои трусики натирают и потому малопригодны для верховой езды, а ты мне даже спасибо не сказала за седло, идеально подогнанное под твою сочную попку, — укорил Искор вогнанную им в краску благородную девицу.

Слова опытного офицера сделали своё дело. Более десяти минут Элисса ехала с громким молчанием, сопя и дуясь на провожатого, пока их бронто не проехали очередную группу порождений тьмы в прямой видимости, а она их заметила лишь взглядом. Стоило новоиспечённому новику Серых вновь помыслить о порождениях тьмы и скверне, как она тут же ощутила вторую группу по другую сторону и третью, что с отставанием бежала за ними — обычные серые стражи месяцы достигают подобной чувствительности.

— Ну, полно вокруг порождений тьмы, Элисса, так что теперь, ложиться и помирать? В Подземье они кишмя кишат, а наверху жизнь бьёт ключом, — констатировал Искор, чутко среагировав на смену настроения девушки. — На самом деле, Элисса, не надо терпеть, я хотя бы взгляну на те самые трусики во время перевязки, — открыто улыбнулся чародей-инкарнат, как прелестной девушке, так и тому, что стабилизировать и внедрить в рунный камень обе печати с аурными заклинаниями сумел лишь вливанием в эту заколдовываемую пластинку одной квинтэссенции души из четырёх ныне имевшихся у него после всех изнурительных самоистязаний-тренировок.

— Только сунь нос — расквашу! — Разгневалась Элисса.

— Какая краля недотрога, аха-ха-ха!

Словно и нет в этом наводящем тихий ужас дремучем лесу всяких омерзительных и страшных порождений тьмы, Искор раскованно рассмеялся, употребив любимое словечко её брата Фергюса, восемь лет назад уплывшего из Хайевера в Киркволл для приятельского рейда по бабам, но не успел доплыть, как встретил суженную, по уши втрескавшись в Ориану, впервые им увиденную в кабинете первого чародея Джендрика. Да, в этот шикарный бюст грех было не влюбиться, у Элиссы он был на размер меньше и вообще прятался сейчас за тугой повязкой, не идущей на пользу титькам, особенно таким приятно наливным — такие Искор особенно любил лицезреть и щупать.

— Озабоченный придурок, — ругнулась знатная особа, остерёгшаяся материться.

— Так о тебе забочусь же, прелестница. Вот, голубка, — двусмысленно произнёс маг, создавая на ладони водяную птицу и подбрасывая её в планирующий полёт до башки соседнего бронто. — Возьми её и сожми кулак, Элисса, водяной элементит освежит тебя и подчистую заберёт с собой всю испущенную влагу. Заклинание это специально придумано на подобные ситуации. Ну, же, попробуй, а я тебе дам такую же жевательную конфету-тянучку из местной живицы и нуги, — соблазнял парень, достав из подсумка две вкусные штучки. — Мм-м...

— Пфр!

То ли фыркнула, то ли рыкнула девица, сообразившая, что выглядит маленькой девочкой, с которой и разговаривают как с маленькой девочкой. Выброшенная вперёд рука задушила водяную птичку, только того и ждавшую, чтобы затечь в рукав, приятно пощекотав подмышкой. Элисса ещё пуще покраснела и сглотнула, насупившись волком на то, как с сапога спрыгивает желтоватый барсук. Конфету она поймала и зажевала так, словно умертвляет своего злейшего врага. Искор знал, чем соблазнять, так что удивительный и приятный вкус смягчил девичью мордашку до простой угрюмости.

— Что должна сказать хорошая девочка? — Картинно выгнул бровь молодой человек, когда обе жевательные конфеты совсем рассосались. И он круто ошибся!

— Иди нахуй, — огрызнулась Элисса, не только и не сколько из охватившего её подросткового желания поступить наперекор удушливому давлению обстоятельств.

Искор честно не понял женской логики, ведь он всё делал для неё хорошее. Даже подумал, что напортачил с Умиротворяющей Аурой в пластинке, уже вставленной в Амулет Серых и тянущей ману. Лишь толика ясновиденья пролила свет на мотивацию. Офицеру спускать грубость новика было никак нельзя. И бронто под Элиссой в какой-то момент просто исчез, а сама она... Успела представить, как зубодробительно стукнулась лицом о камень, не успев выставить руки или опустить забрало своего шлема. На самом же деле нос и губы остановились в волосе от камня — Силовое Поле сковало спесивую строптивицу в неудобной позе, мягко говоря. Искор сдержанно подождал, пока рассудок Элиссы всплывёт над ситуацией, а потом телекинезом... Не вздёрнул, как нашкодившего щенка, но деликатно перевернул и положил на спину — парализованной.

Металлическим голосом да щедро добавив стали во взгляд, молодой дракон в едва ли отличимом от людского облике полуэльфа сдержанно заговорил:

— Я командор, а ты новик, Элисса, впредь фильтруй поведение. Я не издевался над тобой, а искренне помогал сжиться с чувством собственной осквернённости. Сейчас тоже будет терапия, жёсткая до жестокости, тобою же выбранной, как плохой девочкой вместо хорошей. Сзади бегут порождения тьмы, их нельзя вывести на Остагар. Вымести на них всю свою боль и злость. И за выбитые зубы, и за смерть несостоявшегося любовника, и за предательское убийство родителей — за всё. Я не буду вмешиваться в этот твой бой, но я тебя исцелю и взбодрю, когда ты станешь полутрупом, Элисса, а потом ещё и ещё столько раз, сколько потребуется, пока я не увижу, что ты рубишься осознанно и хладнокровно... И не считай этот способ каким-то особенным чисто для твоей дрессуры. Я схожим образом тренировал корпус из двухсот курсантов, немногим более двух месяцев и за мой счёт живших в Башне Ишала да защищавших Остагарское ущелье, пока не подошёл игрушечный батальон королевской армии. Представь себе, эти крестьянские юноши шестнадцати-двадцати лет не хотели передислоцироваться отсюда, а перед их присягой были устроены соревнования, на которых вчерашние пастушки и пахари почти поголовно победили обученных и отслуживших несколько лет солдат — лучшие справились с вдвое более старшими ветеранами. Так что не обольщайся на свой счёт, новик, сейчас и ты тоже на себе познаешь, что значит воевать в компании с профессиональным целителем.

И действительно Искор на своём призванном из Тени бронто оказался безынтересен толпе порождений тьмы, накинувшихся на Элиссу, освобождённую за полминуты до столкновения с первым гарлоком, бегущим с оглоблей наперевес. Командор оставался глух ко всем крикам и мольбам, с болью в сердце наблюдая, как достаётся окружённой девице, мнившей себя воином-щитоносцем. Это и для него самого был экзамен на профпригодность в тепличных условиях — осквернённая магия отлично срабатывала для исцеления ритуально осквернённой плоти.

Наложенный Глиф Хранителя Жизни сработал автоматически, направив всю вложенную в него магию с эссенцией на стопроцентное исцеление, взбодрив как после разминки поутру. Многочисленные повреждения доспехов продолжили накапливаться, всё больше мешая и становясь прорехами для ударов. В одну из таких дыр на спине и попало копьё, в мускулистых руках генлока проткнувшее насквозь. Направив посох, Искор устроил вокруг окружённой воительницы Телекинетический Взрыв, разбросавший всех не хуже Поля Отталкивания. Телекинезом же выдернув копьё вперёд, мистический целитель совершил левой рукой замысловатый жест, после которого Элиссу охватил плотный голубоватый туман Лечения, словно бы всосавшегося в дыру в туловище и за несколько ударов сердца восстановившего полное здоровье и бодрость. Не успела воительница и пары вздохов сделать, как на неё уже вновь набросились со всех сторон.

На третий раз тоже сработал Глиф Хранителя Жизни, вернувшего на место требуху, вывалившуюся из распоротого живота. Искор всё-таки подыгрывал Элиссе, при помощи телекинеза чуть корректируя рубящие удары порождений тьмы, нацеливавшихся на шею — сейчас о возрождении после смерти речи и быть не может. И если после отлёта грифонов воительница не сообразила об исключительно дальнобойных атаках с их спин, то уж теперь-то она всяко уразумела про арбалет. По крайней мере, в четвёртый раз Искору пришлось применять мощную комбинацию из Глифов Парализации и Отталкивания, чтобы приостановить нападающих на время телекинетического выдёргивания стрел и всякого рода заточек — жаждущие крови порождения тьмы не могли пробраться через своих же, магией надёжно зафиксированных в пространстве на удалении более дюжины шагов.

После восьмого предсмертного состояния и более чем трёх десятков зарубленных порождений тьмы Элисса осознала, что всё было сказано всерьёз: исцеления будут продолжаться вновь и вновь до тех пор, пока она не начнёт сражаться с холодной головой, никакие извинения и мольбы не принимались заиндевелым командором, просто-напросто отводившим свой бронто, когда она бросалась в его сторону. А ещё воительница на собственной шкуре познала, что значит превращение доспехов в лохмотья, а ещё как действуют обычные заклинания типа Лечения для немедленного приживления отрубленной руки или Восстановления для заживления нескольких тяжёлых ран за десять-двадцать ударов сердца. Ей повезло с тем, что шаманы не ввязывались в попутные сражения, сберегая себя и силы на сражение при Остагаре.

На одиннадцатом Элисса вновь разозлилась до состояния берсеркера, зато на четырнадцатом билась отстранённо, неожиданно провалившись в знаменитый воинский транс, игнорирующий даже серьёзные ранения типа рассечения бедра до кости или отсутствия половины скальпа на оцарапанной черепной коробке. Воительница только и знала, что вертелась с фамильным щитом и мечом посередь предсказуемых порождений тьмы.

Ох, если бы только Искор-весенний увидел Искора-осеннего, то ужаснулся бы от того, насколько скверна ожесточила милого юношу. Как в цензурном варианте говорит народная молва, в чужом глазу соринку замечаешь, в своём бревна не видишь.

Элисса сразу прекратила бесполезно тратить силы, когда все порождения тьмы вокруг неё вдруг исторгли фонтаны гнилой крови и скривились на земле сломанными куклами — это Искор влил в посох истрачиваемую квинтэссенцию души и жахнул массовый вариант заклятья Группового Ранения, охватившего круг порядка ста футов радиусом. И воительница поворачивалась вслед за бронто, меланхолично топтавшего павших и многими местами ещё дёргавшихся порождений тьмы, пока его всадник применял какую-то магию — улучшенное эссенциями заклятье Воронка Смерти вытягивало из более чем четырёх сотен полутрупов ману и доило оживлявшие их осквернённую плоть спиритические энергии для восполнения ранее потраченных инкарнатом эссенций души. Как по команде, сбегавшиеся сюда порождения тьмы рассыпались одиночками и порскнули огибать свою погибель — на Остагар!

— Раздевайся, — глухо бросил командор.

— Есть, сэр, — хрипловато ответила внимательно следившая за ним.

— Ты стесняешься трупов? — Уронил кажущийся бессердечным командор, ловко приземлившийся на ноги, когда его чавкавший конечностями бронто исчез под ним.

— Нет, сэр, — обнажилась воительница, из которой вытравили эмоции, оголив боевые инстинкты и рефлексы. Вдруг появившийся рядом водяной горб по пояс высотой в один приём отмыл девушку и её шмотки.

— Пей, пока не остановлю, — взболтнув, протянул командор одну из фляг с наваристо густым и горьковатым бульоном со взвесью чего-то меленько порубленного. — Хватит, ложись сюда на спину, — приказал Искор, извлёкший из поясной сумки и увеличивший кушетку, от своей белизны смотревшуюся тут абсолютно неуместно.