Испытание - 2. Деформатор

Вот и почувствовал себя идиотом.

— Но мне кажется, я чувствую направление, в котором стоит его искать, — добавил череп, будто невзначай.

— Как? — вырвалось у меня.

— В отличие от большинства людей — не задницей. Тебе повезло, мальчик. Я один из троих, кто принял участие в разработке сей детали. Не думаешь же ты, что предохранитель в "Деформаторе" — это какая-нибудь низкопробная железяка. Или думаешь?

— Разумеется, мы так не думали, — поспешил встать на мою защиту Афанасий Васильевич. — Это должен быть тонконастраиваемый инструмент, посредством которого...

— Это камень, размером не больше твоего высохшего мозга старик, — поморщился Максимус. — Как вы все не передохли до сих пор?

Мне показалось или в рядах собравшихся появились желающие бросить говоряший череп в костер? А что — я же могу разговорить и другую голову, не столь напыщенную и сварливую. Если бы Маскимус не заикнулся о том, что чувствует направление, так бы и сделал. Но раз действительно он — один из разработчиков... найти остальных будет очень непросто. Ладно, немного потерпеть можно.

— Тогда выезжаем за камнем, — сказал, поднимаясь.

— Не-не-не, — заявил череп. — Я промерз до костей... — замолчал, видимо, обдумывая не самую удачную аллегорию. — Положите меня поближе к костру и не шумите. Денек-другой погреюсь, а там и в дорогу. И еще, мне бы молока. Но только не козьего! Терпеть его не могу. Коровьего! И еще...

Я кивнул сидящему на плече Барсику. Нечто подобное от Максимуса ожидал и успел договориться с Изгнанником еще до начала импровизированного собрания. Мелкий демон с придушенным карканьем метнулся к черепу. Тот, вытаращив глаза, попытался его укусить, но Барсик ловко увернулся от выпада, обогнул противника и поднял того в воздух.

— Отпусти меня, поганая скотина! — закричал Максимус. Он даже дергаться умудрялся, но особенных неудобств Изгнаннику все равно не причинял. — Так?! Ах так?! Да я теперь вообще ничего не скажу и ничего не покажу! Сами ищите...

Голос черепа поднялся почти до визга, а потом резко стих, когда Барсик завис с ним над самым огнем. Крылья Изгнанника с перебоями молотили по воздуху, на сморщенной рожице отразилось выражение крайнего напряжения. Того и гляди сейчас уронет.

— Не думал, что потомки такими сволочами окажутся, — поглядывая вверх, процедил Максимус. — Ну же, полодии, где взял. Чего рожу кривишь?

Барсик закатил глаза, съежился и смачно чихнул.

Череп чуть не выскользнул из дернувшихся лап.

— Все-все, все в дорогу! — завопил последний.

Изгнанник ощерился, вздохнул, а затем вернул одного из создателей машины обратно на стол. Тот вроде бы снова собрался открыть рот, но, зыркнув по сторонам, передумал.

Вот так. Только принуждением и угрозами! Никакого диалога.

* * *

— Далеко ехать? — спросил у черепа, когда вместе с Эшей стояли на поверхности у квадроцикла.

— Точно не скажу. Чувствую направление, но не расстояние. Но если бы было очень далеко — не почувствовал вовсе.

— Хорошо. В какую сторону едем?

Я держал его в руке. Дождь все еще моросил, и Максимус то и дело морщился от падающих на него капель.

— Левее... еще... еще, сказал! Стоп! Вот туда и рули.

— Держи его. — Отдал череп Эше.

— О, красотка, я знал, что...

— Будешь распускать язык — заткну рот кляпом, — как ни в чем не бывало, сказала девчонка.

— А я тогда вам как дорогу указывать буду?

— Глазами.

— Что вы все злые такие? — обиделся Максимус. — Вот помрете, узнаете, как оно — там...

— А что там? — спросил я.

— В том-то и дело, что ничего!

На том беседу и закончили.

Судя по тому направлению, которое указывал череп, мы вполне можем столкнуться с Михой и остальными. Как раз им навстречу выезжали. Далековато, конечно, еще, но тем не менее. И можно было бы с ними объединиться, но тогда через них Координаторы увидят аборигенов. Вряд ли это хорошая идея.

Несмотря на дождь, Барсик, преисполнившись собственной значимости и решимости, почти все время кружил над нашими головами. Благо, ехали небыстро.

Несколько раз немного изменяли направление движения, но ничего кардинального.

Через стоически молчал первые минут двадцать, потом все же не выдержал.

— А ведь когда-то здесь везде жили люди, — протянул громко, чтобы я точно расслышал. — Отдыхали, возделывали землю. Места далекие от больших городов. Дорог мало, да и плохие. Кругом леса. Уж и не знаю, отчего для строительства машины выбрали эдакую глушь. Черт знает сколько времени ждали, пока подвезут запчасти. Людей-то тогда уже не встретишь в округе, дороги, что жидкая каша. И все равно здесь обосновались.

— Вы же один из разработчиков. И не знаете? — спросила Эша.

— Думаешь, у нас было время на пустые вопросы? Основу машины заложили еще до меня. Господин Гразницкий... — фамилию он произнес одновременно и с уважением, и с неприязнью. — То ли он жил где-то недалеко, то ли что, но начинал строить эту дуру один. Местный сумасшедший. Никого не трогает — и ладно. Зато ходит чучело чучелом — забавно. Думаю, просто не хватило времени, чтобы разобраться в его каракулях и демонтировать хренову штуку. Помер ведь, гад, не вовремя. И знал, что важна нам его тыква на плечах, а не заботился о ней. Забывчивый в мелочах, что ребенок сопливый. Мог зимой в ночь уйти помочиться или еще зачем — и ищи его потом с собаками. А снег, вьюга. Так раз три дня искали. Уж отчаялись. А все ж отыскали доходягу. Посреди леса на пне голым задом сидит и что-то в блокноте черкает. Белый, что снег. Аж прозрачный, тварь!

— Вы его не очень уважаете. Почему? — спросила Эша. — Без него "Деформатора" не было бы вовсе.

— Я его не уважаю?!— в голосе Максимуса звучала неприкрытая злость. — Да каждый из нас за него подохнуть был готов. Потому и искали, рвались по лесам, за каждый куст заглядывали. А до того — следили за каждым шагом пердуна старого. Да разве уследишь? Он как угорь. Только вот стоит рядом, что-то бормочет, тычет своей сухой клешней... раз — и никого. Как сквозь землю провалился. Мы уж после того раза в лесу чем только его не отпаивали, каких только припарок не делали. Лучших лекарей вызвали, каких отыскали. Даже праной кое-кто баловался из них. А ничего не помогло. Промерз наш господин Гразницкий до самых кишок, да те и отказали. За ними и остальное посыпалось. Легкие, почки... Сгорел за несколько дней. А все продолжал что-то карябать в блокнот. Так и подох с ним в руках.

— И все же слишком много злости, — не уступала Эша. — Думаю, господин Глазницкий был человеком выдающимся. А у таких иногда бывает не все в порядке с головой. Я видела таких. Они как дети — это правда. Вы же...

— Если бы он хоть немного смотрел вокруг себя, то сумел бы довести проект до конца. Если бы хоть немного думал о людях вокруг — не потащился бы в мороз в лес, не простыл бы и не сдох. Глупость и распущенность одного человека привела к тому, что мы... вы до сих пор торчите в той заднице, куда затолкал нас прогресс. Если так его можно назвать. Одни идиоты радовались открытию праны, пророчили на право и на лево небывалый подъем всей цивилизации. Другие идиоты поверили и разорвали весь этот мир в клочья. Но у нас появился шанс все исправить. Так нет — последний идиот своими же руками загнал себя в могилу. Если бы не его рассеянность, Хаос отвернулся бы от нас много лет назад. Потом бы мы передрались, перегрызли друг другу глотки, но уже без чье-либо помощи. Сами по себе. Просто иначе не можем. Но не срослось. Наших мозгов едва-едва хватило, чтобы довести "Деформатор" до состояния, когда его можно хотя бы попытаться включить, — Максимус чуть ли не плевался словами. — Да, я зол на господина Глазницкого. Я ненавижу его всей своей жалкой сущностью. И что? Не имею права?

— Нет, — ответила девчонка незамедлительно. — Он не отвечал за свои действия.

— Правда?! — удивился череп. — А тот придурок, что съехал с катушек, взял в руки вилы и заколол свою семью. Его я могу ненавидеть? А если он не ограничился своей семьей?! — голос Максимуса снова поднялся до визга. Но останавливать его словоизлияния я не спешил. Что-то в них казалось важным. Настоящим. — Если пошел в соседний дом, а потом в другой? Да с огнем в руках. Могу его ненавидеть? Он не отвечает за свои действия и еще сутки назад был отличным парнем. Но что-то сломалось в голове — и все.

Череп смолк. Молчала и Эша.

— Он убил кого-то, кто был тебе дорог? — крича, спросил я.

Некоторое время ничто не нарушало мерного гула двигателя. Уж подумал, что вопрос унесло порывом.

— Да, — послышалось тихое, но внятное. Впрочем, без продолжения.

Ближе к вечеру дождь стих, но влага под колесами не исчезла. Напротив, воды только прибавилось, почва стала податливой. Стволы деревьев вокруг истончились, появился мох, заросли камыша и каких-то еще высоких трав.

— Похоже, впереди болото... — Я остановился. — Направление верное?

— Верное, — отозвался Максимус.

— Может, лучше обогнуть? — предложила Эша.

— Дело ваше, — сказал череп, — но я бы не стал отклоняться от направления. Мы не знаем расстояния до предохранителя. Он может быть за следующим кустом.

— А может через десять километров, — раздраженно бросила девчонка. Похоже, наш разговорчивый друг ее порядком утомил.

— Все может быть. Решать вам. Я-то давно сдох чтобы чего-то хотеть, на чем-то настаивать.

— Но все же в костер ты не захотел, — заметила Эша.

— Тут веселее, чем там. Даже среди таких недоумков, как вы.

— Утопить бы тебя здесь!

— Тогда не найдете такой небольшой, но такой ценный камушек, — вздохнул Максимус. — Вы тут вообще как? Долго еще протянете в милом соседстве с Хаосом?

— Уж протянем, — девчонка отвернулась.

— И обидчивая она у тебя, — с голосе черепа появилось сочувствие. — Намучаешься с ней. Точно тебе говорю. Кстати, некромант, а ты можешь мне и остальное тело приделать к голове? Я бы вас не обременял таскать меня постоянно.

— Не обременяешь, ничего, — сказал я, посматривая, где бы пристроить квадроцикл. Дальше на нем не проехать — только загубим транспорт. — И я не некромант. Тот обряд — первый и последний.

— Все так говорят, уж поверь мне.

Спорить с ним не посчитал нужным. Интересно, у него и при жизни был такой хреновый характер или это уже издержки смерти? Впрочем, совсем не интересно.

Вот посмеемся, если наш головастый проводник ошибся или намеренно водит нас за нос, а на самом деле понятия не имеет о местонахождении предохранителя. Да и существует ли этот предохранитель вообще? Никак не проверишь. Тот же Афанасий Васильевич со всеми своими помощниками лишь пожимал плечами. Да, что-то не позволяет машине заработать в штатном режиме. Но что именно — никто не знает. Да, возможно, некий объект, препятствующий активизации наиболее важных систем "Деформатора". Но где тот должен устанавливаться штатно или хотя бы как выглядит — неизвестно. Вот и бредем, как слепые котят за мамкой. Только мамка у нас страшная, облезлая и злая. Того и гляди в какую нору заведет. Выбирайся потом.

— Ждем утра или идем дальше? — спросил Эшу.

— Идем дальше. Если темнота не помешает господину Максимусу.

Череп расплылся в щербатой улыбке.

— Господин Максимус готов на все для тебя, красотка. Только возьми меня в руки, сожми, проведи по мне своими пальчиками. Но только нежно...

— Давай скормим его Барсику. Вернемся и проведем еще один ритуал. Согласись, результат этого никого не устраивает, — девчонка посмотрела на меня с самым несчастным видом. — Барсик, ты голодный? — обратилась к Изгнаннику.

Тот демонстративно облизнулся.

— Не поверю, что вы позволите ему меня съесть, — перестал улыбаться череп. — И вообще — вы ведете себя очень по хамски. Я только сегодня еще был мертв — и мне надо делать скидки.

— Господин Глазницкий мертв до сих пор, но вы ему скидок не делаете, — парировала Эша.

— Все же и вредная у тебя баба, — громким шепотом сообщил Максимус. Его глаза завертелись в орбитах. — Я что, это вслух сказал? Прошу прощения! Бес попутал.

— Идем, — отмахнулась девчонка.

Я нашел относительно сухой островок, оставил на нем квадроцикл. На всякий случай прикрыл ветками и травой. Маскировка не ахти какая, но не бросать же транспорт, как есть.

Наскоро перекусив, отправились дальше. На этот раз череп нес я. Тот некоторое время недовольно кряхтел, пытался ерзать на перчатке, но вслух недовольство так и не высказал. Для пущей безопасности сломали длинные жерди. Кривые, не особенно прочные, но других в окрестностях не оказалось.

— А сможем снова это место найти? — спросил Эшу. — Для меня тут все кусты на одно лицо.

— Найдем, — усмехнулась девчонка.

Небо разветрилось — и на него выползла пузатая, но уже порядком обкусанная луна. Огромная и ярко-желтая, точно блин. Ее свет отражался в черной воде под ногами, скользил между тонких ветвей, путался в траве. Никогда не думал, что болото может быть красивым. Оно точно светилось. Причем лунный свет не только падал в него и растворялся, но и, казалось, деревья, кусты и трава, напитавшись золотом, начали его отдавать. Вокруг черных границ появилась золотистая аура. Тронь ее — и исчезнет, рассыплется мельчайшими брызгами.

Мы шли неспешно. Сначала я, следом Эша. Почти не разговаривали. Максимус же то жаловался на холод, то на несуществующих комаров, то на Барсика, который, по его словам, сверлит его голодным взглядом. Замолчал лишь после того как девчонка протянула мне кусок ткани со словами: "заткни ему рот, пожалуйста".

Болото пока не затягивало, но становилось все глубже.

Когда в игровом интерфейсе замигала иконка чата я не заметил. Так был поглощен передвижением. Сам все сомневался — связаться ли с Михой и остальными, а вот они опередили. Признаться, открывать окно чата было несколько тревожно. Что там увижу?

Лани : Райн > Прости, но нам нужна помощь.

Лани : Райн > Ты же сейчас недалеко, да? Относительно. Сможешь добраться до нас? Я не знаю, что или кто это. Не могу определить. Оно везде. Так что подходи осторожно, если решишься помочь. Это какие-то ветви, но они живые. Их невидно, пока они не обхватят тебя.

Лани : Райн > Я не могу уйти и бросить их, но и не могу помочь.

Лани > Райн, ты тут?

Лани > Ладно, извини

Уж если Лани поборола обиду и все же решилась написать, значит, проблема на самом деле серьезная.

Райн : Лани > Я тут. Прости, не видел сообщения. Что случилось?

И ничего — никакого ответа. Проверил положение соклановцев на виртуальной карте. Практически в одной точке сгрудились — совсем недалеко. Если бы не болото, добрался бы до них за несколько часов.

Райн > Кто-нибудь на связи?

Лани > Да, я тут. Они живы, но не могут двигаться. Их что-то поймало. Держит. Хотела подобраться ближе, но не пускает. Все действительно серьезно. Помнишь, ты убил их в библиотеке. Я не смогла сейчас сделать то же самое. Просто не могу добраться.