— Если вас не затруднит, снимите пожалуйста сапоги, я буду вам очень признательна, — проговорила девушка, тем самым оторвав меня от весьма фривольных мыслей. Сняв сапоги и оставив их на придверном половичке, я прошёл дальше.
Дальше шла гостиная с двумя резными креслами большим диваном крытым светлой тканью и чайным столиком с рисунком мозаикой в виде куста роз. Ещё на первом этаже были кухня и комната для слуг.
— А ты давно работаешь в этом доме? — спросил я, когда мы поднимались на второй этаж.
— Хозяин купил меня два года назад, — ответила горничная.
— Значит ты холопка, а звать тебя как? — решил я узнать её имя, а то как-то неудобно себе чувствую, не зная как позвать.
— Да, урождённая холопка. Зовут меня Аполинария, но хозяин звал Поля, — представилась девушка.
На втором этаже был кабинет мага с запертой дверью, и две спальни, самого мага и для гостей. В спальне мага были шкаф и кровать; и если шкаф был, как и виденный в прихожей, то кровать я сразу и не признал. Кровать была просто огромной мах с четвертью(2м) на два(3.2м), и больше походила не на спальное ложе, а на поле битвы. Страстной естественно. По углам кровати стояли резные столбики, на которых лежали перекладины. С перекладин свисали тонюсенькие прозрачные занавеси, перехваченные атласной лентой завязанной красивым бантиком, а сверху между ними было натянуто полотно светло голубого цвета, с вышитой на нём белой райской птицы несущей зелёную ветку.
Осмотрев второй этаж, мы стали спускаться вниз, и я спросил. — Поля, а почему ты так легко меня впустила, вдруг я тать какой и наследником только притворяюсь?
— Вы очень похожи на хозяина, господин маг, — пояснила Полина своё доверие мне, а я понял, что не представился.
— Я Дарвел, — представился я и, обернувшись, увидел взгляд Полины направленный на два оставшихся у меня пирожка полный сожаления и даже какой-то обиды, но увидев, что я повернулся, девушка улыбнулась, — только улыбка получилась извиняющейся. От этого её взгляда мне стало стыдно, будто я у ребёнка печатный пряник отобрал.
— Хочешь, возьми, — протянул я пирожки.
— У меня нечем заплатить, — отказалась Полина, отдёрнув протянутую было руку.
— Так возьми, — вытянул я руку дальше.
— Спасибо господин Дарвел, — поблагодарила меня Полина, аккуратно взяв пирожки и прижав их к своей большой груди — меня бы так прижала, я бы её этими пирожками до смерти закормил.
Благодарный взгляд девушки — что может быть приятней для мужчины, разве что восхищённый взгляд.
— Денег нет, а на что ты тогда живёшь? Тут ведь в Старом городе никто и отбросов бесплатно не даст; во всяком случае, так люди говорят? — с некоторым недоумением спросил я.
— Когда стало известно, что хозяин погиб, у меня ещё были деньги. И я купила на них крупы подешевле, чтоб хватило до тех пор, когда суд решит, кому отойдёт дом и имущество, то есть и я, — пояснила Полина.
— Значит, кроме каши у тебя ничего нет, — проговорил я, размышляя, на что Полина промолчала, но по её виду стало понятно — что так оно и есть.
Развязав кошель, достал деньги.
— Вот возьми, — протянул я пять серебряных.
— А если наследником признают кого-то другого? — спросила Полина, но деньги взяла.
— Да я вроде пока один, но нет — так нет; а вдруг ты от недоедания заболеешь, леча тебя потом больше истрачу, — несколько сумбурно пояснил я свою щедрость. Когда вышли на крыльцо на улице уже были сумерки, и я поспешил распрощаться — пора было бежать к мастеру Фархаду на тренировку..
— До свиданья Поля.
— До свидания господин Дарвел, — мило улыбнулась мне Полина.
Дом мага хоть и был богатым, но мне не очень-то и подходил, если всю семью привезти, да и девчонок моих, то тесновато будет; и в школу ходить далеко; да и сбор говорят в Старом городе в три раза больше чем в "Большом". Поэтому на следующий день после занятий я зашёл к Соховым и, узнав о продажных домах, пошёл смотреть их.
Дома, в общем, все были хорошие, но один просто запал в душу. Двух этажный дом из серого камня с примыкавшей с торца башней, и высокой черепичной крышей украшенной флюгером, и каменными горгульями по карнизу, прямо навевал образ жилища могущественного мага. Дом имел довольно большую прихожую, где-то пять на шесть шагов; из которой двери вели в: гостиную, зал, и две комнаты для прислуги. Из гостиной можно было пройти в столовую, из которой в свою очередь можно было попасть на кухню. Из зала шёл коридор к лестнице на второй этаж, расположенной в примыкавшей к дому башне, в этот коридор выходила и дверь в купальню, а также две двери в пустые комнаты.
На втором этаже было десять одинаковых комнат, двери которых выходили в общий коридор.
Стоял дом в пяти минутах быстрой ходьбы от школы, в спокойном квартале зажиточных ремесленников, и отлично мне подходил. Только цена кусалась, за дом просили аж четыреста золотых империалов. Осмотрев дом, я тяжело вздохнул — с моей сотней тут делать нечего. Решив ещё раз хорошо подумать — а нужен ли мне дом — я вернулся в школу.
Уроки закончились, и я, выйдя на улицу, собирался повернуть к общежитию, как услышал окрик отца. — Дарвел.
— Отец, — подскочив к отцу, я обнял его, как же я оказывается соскучился, даже на ребят наплевать — пусть глазеют, а я ещё смеялся над другими.
— Ну-ну, соскучился, я тоже, — потрепал отец мои волосы.
— Здравствуй отец ты один? — спросил я, — тоска по матери колыхнулась где-то в глубине, угрожая неудержимой волной захлестнуть сознание.
— Здравствуй сын. Нет, мать тоже приехала, устала с дороги и осталась в трактире, — ответил отец, с усмешкой разглядывая меня.
— Ага. Тогда я сейчас учебники в комнату заброшу, и пойдём, хорошо? — кивнул я и, получив в ответ такой же кивок, понесся в общежитие.
Бегом взлетев на второй этаж — где была наша комната — и, кинув учебники на свой топчан стрелой выскочил из неё, по пути чуть не сбив Арнольда.
— Ну что идём? — спросил я, подойдя к отцу.
— Идём, — кивнул отец.
— Ну как ты тут, как учёба, справляешься? — спросил отец, ведя меня в трактир.
— Справляюсь, не всё конечно на отлично, но неудов нет, а так всё хорошо, ребята с которыми я комнату делю, попались отличные, Так что, всё у меня хорошо, — ответил я и в свою очередь спросил. — А у вас там как, всё в порядке?
— Да у нас всё хорошо, урожай собрали, правда эльфийская пшеница дала меньше чем ожидали, но зато какие ароматные булочки получаются из её муки, — отец прикрыл глаза, видимо, вспоминая эти самые булочки. — Приедешь — сам попробуешь. Ни кто не болел, не мы не скотина, так что всё у нас хорошо.
Так переговариваясь обо всём и в общем, мы и дошли до трактира да поднялись в комнату снятую родителями.
— Ма, как я по тебе соскучился, — обнял я мать, вставшую при моём появлении.
— И я по тебе сынок, тоже скучала, — мать погладила меня по голове.
— Ну как ты тут? давай садись вот сюда, — показала она на топчан, с которого только что встала, и сама на него обратно села, а я сел рядом.
— Давай рассказывай как ты тут? — велел отец, усаживаясь на топчан напротив.
— Ну, по первости было трудно, где чего никто не знает, носились все как угорелые, а потом все всё разузнали, и всё наладилось, — начал я рассказывать о своём житье-бытье здесь. — Учусь я на "Хорошо", неудов нет, уже пять заклинаний изучил. Особенно мне артефакторика нравится, и я даже свою придумку сделал, и в Управе Надзора и Регистра на неё грамоту получил. Вот теперь с одним купцом дело на долях имею, мастерскую, где магические светильники делают, и другие вещи, где мою придумку использовать можно.
— Дело? С купцом? Хе, — отец удивлённо глянул на меня и в его глазах мелькнул отблеск гордости.
— Ещё я холопов купил, четырёх девочек близняшек с матерью, — продолжил я, отведя взгляд чуть в сторону — вспомнилась ночь с Натой в таверне, и мне отчего-то стало чуточку стыдно.
— А для чего сынок ты их купил? — вкрадчиво спросила мать. И я понял, что она меня в чём-то подозревает, хотя понятно в чём — в непотребстве каком-то с близняшками.
— Так я с магом одним познакомился, а он ритуал придумал по обретению нескольких пигильяров. Это так привязанные к магу существа называться, что ману ему помогают собирать. Раньше-то только один пигильяр можно было иметь, — начал я объяснять, что близняшеки для дела куплены были, а не для непотребства. — Вот я близняшек и купил, чтобы этот новый ритуал пройти, а они ещё и слабыми магами оказались. А мать их..., неправильным мне показалось разделять семью. Так что теперь у меня четыре мага-пигильяра, а это, о-го-го какое подспорье в учёбе и развитии дара, а в будущем, когда выучатся немного, ещё больше будет.
— А это неопасно было? — обеспокоилась мать.
— Да нет, получилось — хорошо, не получилось — так ничего страшного, не стали бы просто близняшки моими пигильярами и всё, — успокоил я мать, хоть самого так и передёрнуло от воспоминаний.
— А потом меня убить попытались, — продолжил я свой рассказ.
— Кто? — резко нахмурившись спросил отец.
— Да за что это тебя сынок? — обеспокоенно встрепенулась мать.
— Да какой-то бродяга ножом пырнуть пытался да амулет защитный спас, а он, поскользнувшись на свой нож сам и напоролся, — легкомысленно пожал плечами я, не желая излишне тревожить мать.
— Потом какой-то парень из арбалета в меня дварфовым болтом стрелял да промахнулся малость, только в бок ранил, — не стал я при матери упоминать, что мне сильно повезло, что так легко отделался — зачем её опосля дела зря беспокоить. — Тут Юрка — мой одноклассник — подбежал и тот парень сбежал. Правда потом выяснилось, что его наниматель зарезал, и ничего бы мы не узнали, если бы его сестра не решила отомстить за брата. Амалия нашла меня и всё рассказала да в холопки по вине ко мне попросилась, только просила, чтоб тот наниматель умер.
— А убить меня пытались, оказывается, из-за наследства. Тут маг один умер, а завещания не оставил, — глянув на мать, я увидел как она вздрогнула услышав о маге. — Вот один наследничек решил проверить — нет ли других наследников. И узнав — что я тоже родственник мага, и увидев — что я ходил в ратушу, решил от меня избавиться, дабы всё наследство ему одному досталось. Его судили и повертали в холопы, а я сделал так, чтобы он умер. Вот теперь жду суда, что решит, кому достанется наследство мага — дом в Старом городе.
— А с девушками как тут у вас, не нашёл ещё себе какую-нибудь невесту? — как-то быстро и невпопад спросила мать.
— Да нет, не нашёл, — ответил я, про себя подумав, — что-то тут не то, здесь родственник маг отыскался с немалым наследством, а родителям будто и неинтересно, вон про невест выспрашивают. — До невест ли, при такой кутерьме, иной раз бежишь и не помнишь, куда и зачем.
Больше о маге наследстве и попытке меня убить мы не разговаривали, — родители не спрашивали, а я не хотел портить встречу, явно матери этот разговор чем-то неприятен. Засиделись мы допоздна, и я решил не уходить в общежитие, а остаться в трактире до утра. Поужинав с родителями в зале трактира, где я заодно договорился с трактирщиком о съёме комнаты, поднялся с ними обратно в их комнату.
Наутро, поужинав, я собрался в школу, и отец решил меня проводить.
— Дарвел, нам надо поговорить, давай зайдём вон в тот кабак, — проговорил молчавший до этого отец, когда мы прошли половину пути до школы. — Если есть время.
— Да есть чуток, уроки только через полчаса начнутся, — ответил я, и мы зашли в кабак.
Устроившись за дальним столиком, отец, чуть помолчав, стал говорить, уткнувшись взглядом на свои руки. — Понимаешь сынок, этот маг, он твой настоящий отец.
От такой новости у меня глаза на лоб выскочили, и я, заикаясь, спросил. — К...как это?
— Твоя мать была у него служанкой-холопкой, — стал рассказывать отец. — Ты уже взрослый, и понимаешь, что это значит.
Ещё бы — в голове мелькнул образ полуобнажённой Наты.
В общем, она сбежала от него, — продолжил отец. — Тогда мы и познакомились. Она искала с кем бы из города уехать и попросилась к нам. Одной-то страшно — девкой-то она была красивой, всякому ухарю лестно было бы позабавиться, да и на лошади всяко быстрее удирать, чем пешком. Отец, тогда как раз нанялся на службу к сэру Беримиру, и мы уезжали. Пока ехали, мы с ней подружились, и она все рассказала мне: и про издевательства мага, и про пытки — что ей приходилось испытать, и про то, как она решилась бежать. Когда приехали в село то обратились к имевшейся там лекарке Варваре, и она дала матери снадобье, которое должно было помочь скрыться от мага. А когда через пять декад маг так и не появился, мы решили пожениться, и только потом выяснилось, что она уже непраздна была.
— Вот так вот Дарвел, — отец поднял на меня глаза, в которых чувствовалась тревога.
— Ну и ладно, всё равно он мёртв, так какая разница кто настоящий отец, я всё равно люблю вас, тебя и матушку, — пожал я плечами, и отец улыбнулся. Вот только... только, мне не было это так безразлично как я старался показать чтобы не расстраивать отца зря — ведь я его правда любил. Я ведь и раньше что-то подобное подозревал, просто верить не хотел, даже когда некоторые одноклассники в открытую делали прямые намёки на моё происхождение. Только волновали меня не одноклассники, а то, как суд на это посмотрит; похолопить то меня нельзя, а вот как с наследством и матерью всё обернётся, если на суде выясниться что она беглая холопка мага.
— Дарвел, ты про это лучше с мамой не говори, и когда дом получишь, то посмотреть не приглашай; она, конечно, придёт чтобы тебя не обидеть, но ей это неприятно будет, — попросил отец, на что я фыркнул.
— Отец, ну я чай не совсем дурак, разумения малость имею, — немного возмущено проговорил я.
— Ну, хорошо иди тогда, а то на урок опоздаешь, — напомнил мне отец.
— Ладно, я после уроков приду холопок своих покажу, — предупредил я отца и бегом помчался в школу — мне ведь ещё надо было в общежитие за учебниками зайти.
На урок я всё-таки успел, но только потому, что учитель геометрии, не пришёл в класс как обычно сразу после второго звонка, а где-то задержался. После уроков я отправился к Соховым за девчонками.
Поздоровавшись с Веренои Демьяновнои, велел Нате собирать девчонок и самой с Амалией собираться, а сам сел в уголок и стал наблюдать за поднявшейся суетой. Ната достала из сундука рубашки и юбки, которые близняшки одели за занавеской, приделанной в углу. Рубашки были девчонкам малость великоваты, видать покупались на вырост, из тонкого белого полотна с красной вышивкой, такие носят зажиточные крестьянки или не очень зажиточные горожанки. Юбки до пола из тёмно-синей шерстяной ткани по низу имели две белые полосы, тоже были не из дешёвых и носились обычно на выход, правда, девчонкам пришлось подтягивать их повыше, чтобы по полу не возились. Интересно откуда это у них такие рубахи с юбками? — мелькнула у меня мысль.
— Ната, а откуда у вас эти рубахи с юбками? — спросил я, подозрительно щуря глаза.
