...............................................................................................
Повстанцы быстро поняли, как попасть внутрь энергостанции. Луч снес землю у портала, обнажив давно замурованный туннель главного технического входа. Через взорванные служебные люки они проникли в кабельные туннели города. Поля не было, и они беспрепятственно попали внутрь станции. Суета машин напугала их, но те не обращали на них внимания.
Повстанцы не знали плана станции, и не знали, где искать правителя. Но они быстро достигли зала про-Эвергета и остановились перед огромной броневой дверью. Один из бойцов — из чистого любопытства — положил руку на сенсорный квадрат. Все замки внутри станции были отключены Хьютай, и двадцатидюймовая стальная плита плавно поднялась вверх.
Нэйс был занят разговором с дворцом, где был его заместитель и совет Организации, и слишком поздно заметил приближающихся людей. Он вскочил и затравленно огляделся. Но единственное, что он мог теперь сделать, — повернуть переключатель, блокирующий изнутри дверь пульта.
Бойцы быстро поднимались вверх. Когда они достигли внешней галереи пультовой и один из них заметил его, Нэйс выхватил мазерный излучатель — подарок Хьютай — и нажал спуск. Луч легко прошел сквозь бронированное стекло. Солдат упал. Нэйс бросился к окну и уложил остальных. Но и это ничто ему не дало. Он смог лишь призвать своих товарищей к бегству.
Через несколько минут в зале появилась вторая группа. На сей раз, он уложил троих, но выстрел из базуки на куски разнес бронестекло двери. Осколки неестественно медленно выпали из рамы. Они не задели Нэйса, но взрывная волна добралась до него — оглушенный, он растянулся на полу, выронив излучатель. Солдаты ворвались внутрь раньше, чем он успел опомниться, окружив беспомощного Нэйса. Глядя на десяток трупов он думал, что его тут же убьют. Но его просто поставили на ноги и вывели из помещения. Обернувшись, он увидел, что саперы ставят подрывные патроны под пульты, собираясь взорвать их. На экранах ещё маячили удивленные лица руководителей Организации.
— Идите по домам, — сказал им один из саперов слова, которым предстояло стать историческими. — Эта лавочка закрыта.
Минуту спустя остекленный фонарь Контрольного Центра разлетелся от взрыва. В ту же секунду все машины набросились на людей — в их программу было заложено немедленное уничтожение всего, что причиняет повреждения. Они использовали инфразвуковые лучи и отравляющий газ — оружие, не опасное для механизмов. Страшная беззвучная смерть косила людей в просторных коридорах энергостанции. Лишь немногим удалось выбраться на поверхность — в их числе был и Нэйс Анкус. Его тут же запихнули в тюремный фургон и куда-то повезли.
Нэйс изнывал от ожидания, но поездка оказалась короткой. Как оказалось, его привезли не в тюрьму, а в мэрию. При виде знакомых роскошных интерьеров страх немного отпустил его.
Наконец, его втолкнули в кабинет руководителя повстанцев. Нэйс с удивлением разглядывал его. Это был высокий, атлетически сложенный файа лет сорока на вид, со стриженными ёжиком густыми волосами и массивным одутловатым лицом, — хорошо знакомый ему мэр столицы и его отец Ратрин Дэйн Анкус, наивно оставленный им после Революции на своём посту.
— Ты будешь правителем? — наконец уныло спросил Нэйс.
Дэйн снисходительно усмехнулся.
— Естественно.
— Зачем ты уничтожил станцию? Она могла дать тебе абсолютную власть...
Дэйн нахмурился.
— Про-Эвергет превратил большую часть моей страны в мертвую пустыню. Здесь, на Великих Равнинах, это ещё не так чувствуется, но в других местах... И всё это сделал ты!
— Но роботы энергостанции ещё действуют. Они восстановят её. А когда вновь заработает про-Эвергет, он сможет...
Дэйн усмехнулся.
— Вряд ли. Я не настолько глуп, и выяснил, что управлять ей мог лишь ты. А теперь, когда Хьютай улетела, перенастроить управление уже некому. И, когда роботы энергостанции восстановят её силовое поле, уже никто не сможет попасть внутрь неё. Сама территория Центра пригодится для города. Конечно, мне жаль, что так получилось со станцией. Я слышал, вы с Хьютай нашли там немало интересного.
Нэйс нахмурился. На станции в самом деле было очень много интересного — даже машины для снятия матриц. Он мог бы стать бессмертным, а теперь...
— Я вижу, ты хочешь напомнить, что без про-Эвергета мы беззащитны перед Опустошителями, — сказал Дэйн. — Отнюдь нет. Вы наладили производство оружия — и мы произведем его столько, что они не будут нам страшны. У нас теперь будет единый народ и сильная армия. Я думаю, они не станут и пробовать. У нас уже есть боевой опыт. Народ и власть должны быть едины — ты сам это мне говорил. Вскоре я переберусь во дворец. Там у меня будет много работы, но весьма приятной. Мы должны покончить с ару, и постараться, чтобы наша страна вновь не попала в эту или любую другую ловушку, расставленную чужим разумом... Но вот второго Нэйса не будет, потому что мы похороним проход в силовом поле под землей, снесем остатки Центра, а его территорию застроим.
— Сомневаюсь, — хмыкнул Нэйс. — Без энергостанции наши заводы остановятся. Леталки и лазеры быстро выйдут из строя. Актала превратится в самую обычную страну. Рано или поздно нас уничтожат соседи. Ты разрушил всё, что создано предками.
— А кто бездумно выполнял волю Опустошителей и разрушал нашу страну? — рявкнул Дэйн. — Разве не ты? В прежнем правительстве таких предателей было немало, а в Организации большинство! Мы узнали, кто они, и как общались с нашим истинным врагом. Ты предал свою расу. Но теперь всё это кончено. Мы очистим Акталу от смутьянов и мятежников. Навсегда. И наша страна станет такой же, как раньше... со временем.
— Я хочу задать последний вопрос, — хмуро сказал Нэйс. — Что со мной будет?
Дэйн усмехнулся.
— Нельзя убить почти миллиард человек — и остаться в живых. Ару ведь тоже люди, знаешь?
Нэйс бухнулся перед отцом на колени.
— Пощадите меня! Дайте мне возможность покинуть пределы Акталы! В энергостанции есть летающие платформы — дайте мне одну, и я никогда не вернусь сюда, клянусь!
Дэйн отвернулся от него.
— Нет. Я лично против тебя ничего не имею, но кроме симпатии и кровного родства есть ещё и политика. Некоторые жесты очень повышают популярность. В качестве такого жеста я отдам тебя ару — пусть они сами решают твою судьбу.
Нэйс передернулся от ужаса.
— Они же сожрут меня живьём!
Дэйн ухмыльнулся.
— Ну, они не столь гуманны. Они постараются, чтобы твоя смерть была очень небыстрой.
Нэйс застыл. Его огромные глаза широко открылись, но он не смог сказать ни слова.
— Убрать! — рявкнул Дэйн.
В комнату ворвались солдаты. Они грубо скрутили Нэйса, вытащили его на улицу и снова запихнули в фургон, который тут же тронулся. На сей раз, они ехали долго, наверное, несколько часов. Но отупевший испуганный Нэйс не считал времени...
............................................................................................
Когда его вытащили наружу, он увидел, что находится в окруженном высоченной глухой стеной дворе. В нем стояло белое одноэтажное здание неприятного вида — оно походило на морг. Увидев на дверях надпись "Особая следственная лаборатория" он понял, какая участь его ожидает. Здесь пытали особо упорных преступников, а также исполняли квалифицированные казни. Иногда исполнение приговора занимало до трёх лет...
Нэйс завыл, словно зверь, и рванулся из рук солдат, но тут же обвис в них, получив сокрушительный удар в поддых. Его затащили в подвал, в просторную, ярко освещенную комнату, обрамленную застекленными железными шкафами. В них, на стеклянных же полках, лежало множество жуткого вида инструментов. В центре комнаты стояла сложная никелированная рама.
Прежде, чем Нэйс успел опомниться, с него сорвали всю одежду и голым привязали к ней. Теперь он не мог даже шевельнуться — его руки и ноги были туго растянуты в стороны.
Когда солдаты ушли, в комнате появился странный запах — от Нэйса густо несло страхом...
............................................................................................
Пытка ожиданием продолжалась ещё несколько минут. Потом в помещении появились старик-ару и трое равнодушных палачей. Они начали деловито осматривать нагое тело Нэйса. От их прикосновений он дергался, но молчал. Наконец, неприятный осмотр окончился и к Нэйсу подошел старик.
— Ты не сможешь ощутить столько страданий, сколько все убитые тобой, но кое-что мы сможем возместить, — злобно ухмыляясь, сказал он. — Хьютай ускользнула от нас. Но тебе сбежать не удастся. Сейчас мы выдавим тебе глаза, чтобы ты не так дергался. Потом...
Нэйс завыл — уже без слов, словно дикий зверь.
Глава 12.
Приближение к цели
Когда Хьютай проснулась, было мирное, ясное утро. За ночь платформа пролетела почти четыре тысячи миль и уже покинула пределы Акталы. Хьютай поняла это без всякого труда, — нервная маята бессонных суток одолела её прямо за пультом. Хорошо, что управление было автоматическим, и платформа могла без участия экипажа сохранять нужный курс...
...........................................................................................
Первый день полета прошел на удивление мирно. Набранная Айэтом молодежь сидела очень тихо, неподвижно. Прощание с домом сделало их печальными. Но весь этот день они не отходили от окон — они стали первыми из жителей Акталы, сумевшими пересечь её границы. Внизу, правда, не оказалось ничего удивительного — те же поля, леса, дороги и селения, что и в Актале. Но много ли увидишь с двухмильной высоты?..
Ни острые глаза наблюдателей, ни мощные радары платформы — её с общего согласия экипажа назвали "Уйтой", "Быстрой" на языке файа, не обнаружили ни одного летательного аппарата. Это совсем неплохо, но что ждет их в землях Опустошителей, непобедимых завоевателей этой Плоскости?..
Их платформа была защищена силовым полем, но не имела никакого оружия. Правда, сама "Уйта" была сделана из прочной, как сталь, пластмассы, даже в несколько раз более устойчивой к лазерным лучам, чем сталь, но несколько леталок с лазерами без труда превратили бы её в сито. Оставалось лишь надеяться, что у Опустошителей нет столь сложной техники...
...........................................................................................
Изучая пульт платформы, Хьютай обнаружила целую секцию, отвечавшую за сеть обзорных камер. Она быстро разобралась в их управлении, совсем не сложном. Их изображения проецировались на большой настенный экран в просторном жилом помещении "Уйты". Все они расселись у него. Картинка оказалась не очень яркой, но достаточно контрастной и четкой. Она вздрагивала, дрожала и могла задерживаться на одном месте не больше минуты, несмотря на следящие приводы камер. Тем не менее, они могли видеть многое, хотя изображение оказалось не очень подробным, — они видели землю словно с высоты десяти этажей. В основном — идущих по дорогам людей, но прежде, чем они успевали разобрать выражение их лиц, изображение рывком смещалось дальше. Нигде им не встречалось никаких бездельников. Все, кого они здесь видели, или куда-то шли, или работали под руководством людей, одетых в одинаковую черную одежду. Нигде они не видели машин, проводов. Нигде не видно никаких животных, не было и ару. Похоже, что люди остались тут единственным видом живых существ...
В полдень они пролетели над Харатой, столицей Уртамы. Но город исчез. Он превратился в колоссальный пустырь. Лишь в его центре поднималась целая гора, возведенная, как поняла Хьютай, из обломков разрушенных зданий. Она занимала весь центр города, некогда насчитывавшего два миллиона жителей. В ней зияли дыры туннелей, и из-под неё, как паутина, расходились дороги, по которым туда и сюда шли люди. Судя по всему, под этой горой скрывалось много уцелевших зданий. Но вокруг неё от них не осталось даже мусора. Лишь на окраинах города уцелели бесконечно длинные одноэтажные дома. Никто на борту "Уйты" не знал, зачем всё это было сделано...
На закате им стали попадаться толпы людей, — они стояли на улицах селений, застыв в мрачном ожидании... чего? Даже гадать об этом как-то не хотелось...
Затем им встретилась огромная, невиданно огромная толпа, бредущая на север. В ней были, наверно, миллионы людей. Хьютай показалось, что каждый из них несет в руках что-то, похожее на яйцо, но мгновение спустя изображение исчезло. Вздрогнув, она вдруг поняла, что всё, встреченное ими на пути к центру Линзы, не просто то, что они видят впервые, но то, что они не увидят уже никогда. Всё это, вместе со сгущавшимися сумерками — сумерки Оранжевого Солнца были мутно-багровыми, — вызвало у Хьютай смутное, тяжелое чувство. Его рассеяла лишь увиденная на уединенной поляне в лесу юная обнаженная пара, занимавшаяся любовью. На борту "Уйты" это вызвало вихрь переглядываний, но смысл его остался для Хьютай непонятным. Все они замерли, словно ожидая продолжения. Но тьма настолько сгустилась, что разобрать на экране ещё чего-либо было уже нельзя...
Наконец, пришла ночь, но никто не мог заснуть — под ними уже потянулись земли Опустошителей. По "Уйте" в полутьме — свет мог выдать их — слонялось восемь зевающих теней. Наконец, Хьютай отправила всех спать. Две пары согласились с радостью, но для этого им потребовались укромные места. Ювана, Лайара и Айэт устроились в салоне, каждый в одиночестве.
Хьютай попросила их пойти в какое-то другое место, но они всё равно остались в салоне — идти тут особо было некуда. Ей пришлось вновь устраиваться на полу рубки. Но заснуть она так и не смогла. Ещё никогда ей не приходилось столь надолго расставаться с Анмаем, и это очень угнетало её. И, пока он на борту "Астрофайры", она не сделает со звездолетом ничего, даже получи она такую возможность. Что же ей делать?..
Пока что Хьютай хотела только узнать, как всё обстоит на самом деле. Но не могла решить, что ей следует делать потом, узнав всё, — а если машины всё же правы? И они лишь внешне машины — это разум файа, причём, куда более развитый, чем её собственный разум. И что она сможет сделать, если решит, что они не правы?.. А если она и впрямь найдет Сверх-Эвергет Линзы — как им управлять?..
Было несомненно, что некогда владевший им искусственный интеллект в настоящее время не функционирует. Об этом свидетельствовали множественные повреждения внутренней структуры Линзы и само их беспрепятственное проникновение в неё. Но как она сможет занять его место? Ведь у неё, по сути, нет никаких способностей, кроме необыкновенной физической выносливости. И даже если сможет, что ей делать? Вернуть физику к исходному состоянию Сверх-Эвергет мог, но лишь в пределах Линзы. Должна ли она удовольствоваться этим?..
Хьютай совершенно запуталась. Как она ни напрягала голову, ей не удавалось найти решения. Она словно билась в жалком пузыре известного ей знания, а вокруг замыкалась бездонная стена тьмы. Что же она должна сделать, завершив свой путь? Вступить в войну с Файау? Сдаться? А что, если есть третий путь? Но и это знание от неё пока что скрыто...
