Чаганов: После войны

— Не в деньгах дело, а в справедливости!— Снова вспыхивает тот.— Либо у всех, либо ни у кого. Ты пойми, 'Мироныч', тезис о 'великорусском шовинизме' устарел, мы вместе в такой войне победили, коммунизм начинаем строить!

— Твоё, Андрей, 'либо у всех, либо ни у кого' — для союзных республик ничем не отличается, так как в руководстве всё равно будут русские коммунисты, их численность просто больше. Да даже сейчас без российской компартии ты взгляни на ЦК или Политбюро, кого в их составе больше?

— Русских в ЦК и Политбюро примерно около двух третей,— быстро прикидываю в уме национальный состав Пленума,— но ведь партия у нас интернациональная, так зачем её растаскивать по национальным 'квартирам'? Пусть остаётся единой, а 'перегородки' в лице национальных компартий убрать — меньше потенциальных конфликтов будет. Мне кажется, что сейчас самое время провести партийную реформу. Мы все помним, как товарищ Сталин перед войной пытался избавить партию от несвойственных ей функций по управлению народным хозяйством, оставив за ней лишь подбор кадров, пропаганду и агитацию и главное — заняться разработкой научной теории социализма и коммунизма. Кстати, таким образом можно без всяких партийных чисток оздоровить наши ряды, поскольку партийная карьера станет непривлекательной для разного рода карьеристов и разложенцев. Без атрибутов власти — дач, машин и 'конвертов' — им это сразу станет не интересно. Также естественным образом решится вопрос с дефицитом партийного бюджета — ввиду сокращения функций сократится и партийный аппарат в центре и на местах.

— Ты себе голову сломаешь на этой реформе, Алексей,— Киров буквально падает на стул,— даже Коба не сумел этого сделать...

— Согласен, товарищи, один я не справлюсь, поэтому и прошу вашей помощи. Точнее, я прошу вас принять основной удар будущей оппозиции, поскольку партийную реформу будете проводить вы.

— Это не просто партийная реформа,— хмурится Жданов,— кроме Устава партии придётся менять Конституцию и Союзный договор.

— На мой взгляд, Андрей Александрович, вообще ничего на этапе реформы в них менять не нужно. По новому Уставу Президиум ЦК 'руководит работой ЦК между Пленумами'. Статья 126 Конституции говорит о партии, как 'о руководящем ядре всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных', в Союзном же договоре вообще нет ни одного упоминания партии.

'Молчат, 'переваривают' сказанное мной... Конечно, никакая это не реформа, скорее, государственный переворот — реальная власть в стране уходит от партийных органов к исполнительным... Тихая революция'.

— В Конституции не прописан порядок выдвижения Председателя Совета Министров,— Жданов прерывается и жадно пьёт воду,— кхм, как будет решаться этот вопрос?

— Обязательно альтернативным тайным голосованием на совместном заседании палат Верховного Совета.— Быстро отвечаю я.— Пока можно Конституцию не менять, а простым большинством принять конституционный закон, который не будет противоречить её тексту — 'Верховный Совет на совместном заседании палат образует правительство СССР — Совет Министров'.

'Снова думают.— Гляжу на сосредоточенные лица старших товарищей.— Сейчас беспартийных в Верховном Совете примерно четверть — это в сумме — 'чистые' беспартийные и беспартийные из 'единого блока коммунистов и беспартийных'. Поэтому сейчас очень важно заручиться поддержкой Пленума ЦК... Однако не всё так просто. Сейчас в Верховном Совете немало 'обиженных' коммунистов, которые в новый состав ЦК, избранного на 19 съезде, не попали — а таких процентов 15. Кроме того, возможно, что некоторые, из прошедших в новый состав ЦК, являются сторонниками Маленкова и Берии ... В общем, лёгкой победы у меня может и не получиться... Победы... Оптимист, сторонники 'ленинградцев' тоже могут проголосовать против ... Так что правильнее сказать — вполне возможно и поражение... Поэтому самое надёжное — как можно дольше оставаться 'врио' Предсовмина. Правда такой зависит не столько от меня, а от того, как организм Сталина будет справляться с инсультом'.

— Ну а если вопрос с ликвидацией республиканских компартий решится,— подкидываю дополнительную 'информацию для размышления' 'старикам',— то и Советы министров республик надо будет тоже убирать, преобразовав при этом самые нужные союзно-республиканские министерства в союзные — с главками в республиках. Тогда получим крепкую исполнительную вертикаль власти.

'Временно, конечно, чтобы предотвратить 'парад суверенитетов' в самый трудный период начала реформы'.

Иду к столику с телефонами и по звуку безошибочно зазвонивший аппарат.

— Товарищ Чаганов,— слышу в трубке дрогнувший голос Шверника,— товарищ Сталин умер.

Москва, ул. Огарёва д.6,

Главное Управление Внутренних войск МВД СССР.

3 марта 1947 года, 10:00.

— Товарищи со мной,— Оля суёт свою генеральскую шинель опешившему адъютанту командующего ВВ, а её сопровождающие открывают ней тяжёлые двустворчатые, обитые чёрной кожей двери,— здравия желаю.

Сгрудившиеся у карты Советского союза, разложенной на длинном столе, генералы и старшие офицеры недоумённо наблюдают, как кабинет их начальника быстро наполняется незнакомыми вооружёнными людьми с такими же, как и у них самих, васильковыми 'просветами' на погонах. Впрочем, они почти сразу отмечают серо-стальной цвет кителя женщины-генерал-полковника и безошибочно определяют, что перед ними не военнослужащие Внутренних войск, а сотрудники из госбезопасности.

— Представляться, надеюсь, нет необходимости,— начинает Оля, подходя к генерал-лейтенанту, выступившему вперёд,— личность моя широко известна в узких кругах...

Генерал Бурмак нервно хмыкает.

— ... Хочу ознакомить присутствующих с постановлением Совета Министров СССР номер 101-48сс от 3 марта 1947 года, а также совместным приказом МГБ и МВД номер 0074-0029 о передаче Внутренних войск МВД СССР в Министерство Госбезопасности и создании в нём Главного Управления Внутренних войск. В приказе также говорится об отстранении командующего Бурмака, начальника штаба Масленникова и командира дивизии имени Дзержинского генерал-майора Пияшева от своих обязанностей и назначении генерал-полковника Абакумова начальником Главного Управления Внутренних войск.

— Арестовать бериевских прихвостней,— зычно кричит Абакумов, показывая пальцем на стоящих у стола,— а где Масленников?

Он грозно наступает на Бурмака, сжав кулаки.

— Кажется, был у себя в кабинете,— пожимает плечами бледный, как мел генерал.

Из открытой двери в приёмную доносится оглушительный звук пистолетного выстрела, Абакумов срывается с места.

— Почему сразу не разоружили, растяпы?— Из-за двери слышится его голос.— Застрелился...

— Своим делом занимайся, Витя,— зло шепчет на него Оля, остановившись возле окровавленного трупа генерала Масленникова,— а в мои не лезь. Я тебе на первое время, пока не подберешь свою охрану, оставлю своих орлов. Сейчас главное — разобраться с центральным аппаратом Главного Управления и командным составом дивизии имени Дзержинского. Думаю, что будет лучше вывести её части на время из Лефортово в Балашиху, а на её место перебросить полк 63-й дивизии из Ленинграда. Дальше, не позднее завтрашнего дня начать переброску двух дивизий внутренних войск с Украины — лучше всего 62-ой и 64-ой в Азербайджан и Грузию. Готовь приказы — я подпишу. Рассчитываю, что постановление Совмина об объединении МГБ и МВД появится не сегодня — так завтра. Всё — я у себя на Лубянке, если что — звони. И энергичней, Витя, сейчас твоя судьба наверху решается.

* * *

— Соедините с Рухадзе,— Оля быстрым шагом пересекает приёмную, на ходу снимает с себя шинель и бросает её на стол секретаря,— свяжитесь также с Емельяновым, пусть будет на месте и ждёт моего звонка.

— Вас ожидает... — начинает референт.

— Пусть ждёт,— обрывает его Оля и хлопает дверью кабинета, спеша поднять трубку аппарата ВЧ,— да, здравия желаю, Николай Максимович. Как дела в Тбилиси?... М-м, рада это слышать... Да, Маленков тоже сегодня арестован по делу Берии, оба обвиняются в связях с зарубежной разведкой, измене родине и попытке государственного переворота. Вопрос об объединении МГБ и МВД будет решён в ближайшее время. Буду рекомендовать вас, товарищ Рухадзе. Похороны назначены на 9 марта, без промедления начинайте подготовку у себя. Я о чём звоню — помните последнее поручение товарища Сталина о ситуации, которая сложилась в компартии Грузии, об антипартийной группе и так далее. Думаю, наш с вами долг выполнить завет вождя. Кроме того, после ареста Берии появилось много дополнительного материала... нет-нет, решение о реализации добытого следствием материала принято Генеральным Прокурором и одобрено товарищем Чагановым... Нет, пока улики по отравлению косвенные. Ещё одно, в течение недели в Грузию на усиление будет переброшена дивизия Внутренних войск. Вы с первым секретарём товарищем Чарквиани в случае острой необходимости также можете обращаться за помощью прямо к командующему Закавказским военным округом генералу Толбухину — соответствующие распоряжения уже отданы. Успехов, Николай Максимович...

— Слушаю, Мальцева,— Оля срывает трубку зазвонившего телефона.

— Докладывает майор Кравцов, ответственный дежурный по спецобъекту номер 110. У меня инструкция — в случае любых происшествий звонить по этому номеру.

— Слушает министр Государственной безопасности СССР генерал-полковник Мальцева. Спецобъект 110 — это Сухановская тюрьма?

— Так точно, товарищ ми...

— Что произошло?— перебивает майора Оля.

— Докладываю,— в трубке послышался шелест бумаги,— 15 минут назад в 10:30 произошло вооружённое нападение на спецобъект. Группа боевиков в количестве примерно 10 человек в военной форме без знаков различия и в масках, вооружённых автоматическим оружием отечественного производства на двух бронетранспортёрах, атаковали спецобъект. На полном ходу первый броневик протаранил въездные ворота и с первого удара обрушил их. Одна часть боевиков через образовавшийся пролом проникла на спецобъект и под прикрытием брони атаковала находящийся неподалёку южный флигель. Две другие — связали боем караул и взвод охраны. Второму броневику, который постоянно маневрировал и вёл огонь из крупнокалиберного пулемёта, удалось подавить огонь четырёх ручных пулемётов вооружённой охраны, расположенных в угловых башнях монастырской стены. В это время боевикам удалось проникнуть внутрь флигеля, где находятся камеры содержания заключённых. Завладев ключами, они вскрыли все 15 камер. Не найдя в них никого, они путём допроса сотрудников охраны выяснили, что на спецобъекте в данный момент нет заключённых, все они были вывезены с него прошлой ночью в неизвестном направлении. Узнав об этом, нападавшие быстро собрались и скрылись на двух броневиках по шоссе в южном направлении в сторону Домодедово. С нашей стороны погиб один охранник — его придавило воротами — имеются также пятеро раненых из них двое — тяжело. Со стороны нападавших, по словам одного охранника, также имеется раненый...

— Какова была численность вохровцев, майор?

— ... По штату — 239 человек, товарищ министр,— упавшим голосом отвечает Кравцов,— в момент нападения на спецобъекте находилось— 161...

— Ясно.— Цедит Оля сквозь зубы, бросает одну трубку и тут же хватает другую.— Мальцева, что у тебя?.. Свяжись со штабом Московского военного округа — бронетранспортёры на дороге не валяются... Поняла, доклад по ВЧ каждый час.

Женщина со вздохом опускается в кресло, рука привычно тянется к заветному ящику письменного стола:

'Нет, нельзя — скоро надо идти в Кремль на доклад, если Чаганов учует — весь мозг выклюет'.

— Соединяйте с Баку,— Оля крепко сжимает в кулаке телефонную трубку,— Емельянов, даю тебе последний шанс...

— Не понимаю вас, товарищ министр,— настороженно отвечает тот.

— Всё ты прекрасно понимаешь. Усидеть на двух стульях не получится. Ты думаешь, что я от тебя одного информацию о положении в республике получаю? Ничего у Багирова с организацией, так называемых 'народных волнений' в Азербайджане — ты ведь этим сейчас занимаешься — не получится. Нет у него никакой серьёзной поддержки в народе — и ты это знаешь — ни шииты Карабаха и Кубы, ни сунниты Шеки за него не заступятся. Вся 'чекистская группа' Багирова у власти держится только на поддержке Москвы. Однако связями с Берией и Маленковым он в глазах Центра себя полностью дискредитировал. Так что если завтра дивизия внутренних войск зайдёт в Баку, то никто из народа и пальцем не пошевелит, чтоб защитить вас. И на старую дружбу с Кировым Багиров пусть тоже не рассчитывает — заговор Берии и отравление товарища Сталина...

— Отравление?!— В трубке слышится ни то хрип, ни то всхлипывание.

— ... Да-да, именно так. Поэтому если Багиров хочет сохранить голову — голову, а не должность или место в партии — то пусть пока не поздно возвращается в Москву на Пленум ЦК и покается там во всех своих грехах. А ты, Емельянов, прямо сейчас начинай заниматься подготовкой к расквартированию в республике 62-ой дивизии внутренних войск. И чтобы до её прибытия в республике был полный порядок, а граница должна быть на замке. Ступай к Багирову прямо сейчас и оттуда вместе отзвонитесь — считай мои слова ультиматумом. Ты понял меня?

— Так точно, понял, товарищ министр.

Глава 10.

Москва, Кремль, Свердловский зал.

05 марта 1947 года 10:50.

— Это не доказательство, товарищ Мальцева,— говорит в микрофон Жданов, председательствующий на утреннем заседание Пленума ЦК,— ни один суд не примет показания данное под влиянием 'спецсредства'.

— Да, это не доказательство,— оборачивается Оля к президиума,— но мы используем подобные показания подозреваемых, чтобы с их помощью добыть настоящие улики. Например, Берия под действием 'спецсредства' показал, что яд содержался в бутылке 'Нарзана', которую на Ближнюю дачу принёс он сам в портфеле и передал своему сообщнику из сотрудников охраны. Утром 28 февраля после отъезда этот же сотрудник вынес бутылку с объекта и закопал её в ближайшем лесу в месте, где она впоследствии была найдена. К сожалению, эта ниточка оборвалась, ввиду подозрительной смерти сотрудника и отсутствия яда в бутылке.

— Ну вот видите,— кричит кто-то из первого ряда,— Берия оговорил себя под влиянием 'спецсредства'.

— Не совсем так,— Оля поворачивается к залу,— в бутылке всё-таки были обнаружены посторонние органические вещества, которые могли быть продуктами распада более сложного химического вещества неизвестного строения. Как считают наши специалисты, этот вещество растительного происхождения — остатки яда, который полностью распался в течении нескольких дней. Кстати, такие же продукты распада были обнаружены и в крови товарища Сталина. Поскольку, для, чтобы подтвердить факт отравления необходимо в этом случае построить логическую цепочку, то такую улику мы называем косвенной. И это не единственная косвенная улика в деле — их совокупность и взаимосвязь практически исключают любые другие разумные объяснения произошедшего.

— Присядьте пока, товарищ Мальцева,— морщится Жданов,— да, пожалуйста, товарищ Молотов.