На фоне этих характеристик декларируемая "молодой школой" и лично адмиралом Обом возможность использования миноносцев в войне против вражеской (читай — английской) морской торговли, выглядела сущим бредом.
10.
Российская доктрина крейсерской войны, разрабатываемая в теории на случай войны с Англией, предполагала взаимодействие вспомогательных крейсеров, переоборудованных из обычных лайнеров, сухогрузов и грузопассажирских пакетботов, с бронепалубными и броненосными крейсерами.
Соединение, включающее два — три пакетбота с установленными на заблаговременно подкрепленной палубе 120-мм скорострелками, бронепалубник типа "Адмирал Корнилов" и броненосный крейсер типа "Рюрик", способно не только потрошить купцов и отправить на дно случайно подвернувшийся колониальный крейсер, но и нанести дружественный визит какому-нибудь не шибко хорошо охраняемому порту. А какие из них охраняются хорошо?
По европейским меркам на гордое звание "береговой обороны" могут претендовать разве что батареи Сингапура. Все остальное — в лучшем случае якорные стоянки, прикрытые либо полевыми орудиями, стоящими здесь исключительно "для галочки", либо гладкоствольным антиквариатом времен Ост-Индской Кампании. Тридцатипятикалиберные восьмидюймовки "Рюрика" устарели на поколение только для Европы, по меркам же этой, с позволения сказать, "обороны", или колониальных крейсеров, древних жестянок ажно в две тыщи тонн с тремя — четырьмя армстронговскими шестидюймовыми "аргументами" в те же тридцать — тридцать пять калибров...
11.
Закончив кратенький обзор основ, Степан Осипович хотел было перейти к глубинам... Но Елке-Аликс было довольно и этого — в сочетании тем, что попалось ей на глаза и пролилось в уши во время склоки между генерал-фельдцехмейстером и генерал-адмиралом, а также с опытом Первой и Второй мировых войн. Применить его пока что возможности не представлялось, но парой интересных идей она с адмиралом все же поделилась. Атакующие минные заграждения, замаскированные минзаги, развитие приборов управления артиллерийским огнем, увеличение процентного содержания взрывчатки в фугасных снарядах, радиосвязь, увеличение калибра торпедного вооружения и количества аппаратов в одной установке...
Вместе с постом начальника Департамента ВМС Имперской ЕИВ Канцелярии и должностью Морского секретаря Его Величества адмирал Макаров получил и карт-бланш на кадры. Поскольку пока что в его департаменте не было никого, кроме канцелярских крыс, что попали в него вместе с выведенными из состава ГлавМорШтаба "кадрами", отделом личного состава. В дополнение к этому требовались ещё пять — шесть офицеров, способных сыграть роль не только личного генштаба Императрицы, но и Большого Флотского Генштаба. Поскольку ничего похожего у российских военно-морских сил не было!
Осуществлять ПОСТОЯННОЕ перспективное планирование военно-морского строительства было просто-напросто некому. Орган для осуществления такой задачи отсутствовал в природе.
Из шести фамилий, названных Степаном Осиповичем на следующее утро, Елка смогла вспомнить только двоих — фон Эссена и Григоровича. Тридцатитрехлетний каплей Николай Кладо также особых нареканий не вызывал — с отличием окончил Николаевскую Морскую академию, преподавал военно-морскую историю и тактику в Морском Училище и военно-морское искусство в Морской академии. А главное — Мэхэна переводил! Значит, имеет понятие о классической стратегии. Степан Осипович, при всех его достоинствах, был все-таки склонен переоценивать некоторые свежие идеи, Елке казавшиеся несколько... сомнительными. Конечно, хорошо, что адмирал, в его-то возрасте, сохранил юношескую энергию. Борьба с гидрой российской бюрократии требует чего-то подобного. Но вот юношеский максимализм был в его положении совершенно лишним. Эта почти маниакальная увлеченность Степана Осиповича "эльсвикскими" крейсерами... Конечно, Елена Зеленина не была специалистом, а он-таки был. Зато она прозревала будущее — а вот он мог только строить предположения. Пусть и достаточно обоснованные.
Остальные трое "штабистов Ея Величества"... Капитан 2-го ранга Бострем, капитан-лейтенанты Брусилов (младший брат ТОГО САМОГО Брусилова, автора Брусиловского прорыва) и Воеводский...
Ну, Макаров их выбрал, ему с ними работать... И ему же за них и отвечать.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
1.
Реформа, проведенная ураганным темпом — в течение трех дней полторы дюжины Высочайших приказов полностью изменили всю структуру Военного и Морского Ведомств — вкратце сводилась к уменьшению роли бюрократов из этих самых ведомств.
До этого существовали министерства, им подчинялись Главные Штабы, и уже внутри них... В Военном Министерстве имелось подчиненное Главному Штабу Главное Управление Генерального Штаба, фактически являвшееся всего лишь одним из канцелярских "столов" обширного бюрократического аппарата. Включавшего, помимо ГлавШтаба и ГУГШ, ещё Канцелярию ведомства, Военный совет из двух дюжин "опытнейших генералов", шесть Главных управлений: интендантское, артиллерийское, инженерное, военно-медицинское, военно-учебных заведений и военно-судное — и одно управление "просто", канцелярию Александровского комитета о раненных, три военных богадельни... И пять управлений инспекторских: генерал-инспекторов артиллерии, кавалерии, по инженерной части, военно-учебных заведений и стрелковой части в войсках.
В Морском Ведомстве роль, отдаленно напоминающую роль генерального штаба, исполнял Военно-Морской Ученый Отдел — но особой нужды в оперативном или каком-либо ином планировании как-то не ощущалось: операция "Босфор" была разработана так, что лучше не бывает, а других морских войн руководящий флотом генерал-адмирал и его подпевалы из министерства не ожидали. Флот существовал для ценза, карьеры и — для великого князя — казенных сумм, которые можно тратить на собственные нужды. Ещё в числе центральных учреждений были Канцелярия, Адмиралтейств-Совет, Главный Морской Штаб в два отдела, ВМУО и личного состава, Главное Гидрографическое Управление, Главное Управление Кораблестроения и Снабжения, Морской Технический Комитет в пяти частях — Артиллерийская, Судостроительная, Механическая, Минная и Строительства береговых зданий — и Главное Военно-Морское Судное Управление с Главным Военно-Морским Судом. А также Управление Главного Медицинского Инспектора Флота, Отдел по делам Эмеритальной кассы МорВеда и Архив Морского Министерства.
2.
В результате реформы ситуация поменялась зеркально. Отныне существовал объединенный Имперский Генеральный Штаб, главной задачей которого было перспективное планирование — не только сухопутных и морских операций, но и вообще всех сил и средств, выделенных Империей для "продолжения политики иными средствами". То есть в сферу ответственности Генерального Штаба Российской Империи попадала военная стратегия и предвоенное оперативное планирование. Мысль о том, что для достижения р-решительного успеха потребуется более двух-трех месяцев и одной стратегической наступательной операции, казалась генштабистам конца XIX века ересью. Да Александра Федоровна особо и не настаивала, признав свою некомпетентность...
И напросившись вольнослушательницей на занятия Николаевской академии.
Желание Императрицы — закон для её подданных. Пусть даже и желание, и Императрица — такие странные, что дальше просто некуда. Но даже последняя собака из аппарата бывшего ГУГШ знала, кому она обязана высшим счастьем — избавиться от мелочной бюрократической опеки сбрендивших на "экономии" канцелярских крыс, давным-давно променявших честную службу "под погонами" на тепленькое местечко в Министерстве...
Генеральный Штаб Вооруженных Сил Российской Империи включал в себя и подчинял себе три основные части — квартирмейстерскую, Инспекторат и Управление. Последние две были объединены под крышами Главных Штабов — ГШСВ и ГМШ, Сухопутных Войск и Морского. Оба они являлись структурами, жестко подчиненными ИГШ.
Взаимоотношения между "победителями", каковыми считались "фазаны" — генштаби-сты, и "побежденными", в роли которых пришлось выступить "чернильницам" из министерских канцелярий, были далеки от идеала. Но Высочайший приказ, четко расписывающий права и обязанности каждой инстанции, не оставил ведомственным бюрократам выбора. К тому же вновь назначенные министры не имели ни авторитета, ни связей в высоких сферах — на посту военного министра авторитетнейшего генерала Ванновского сменил мало кому известный за пределами военных кругов генерал Куропаткин, а Морское ведомство вместо Чихачева возглавил столь же малоизвестный адмирал Асланбеков.
По новому уложению оба министерства были подчинены ИГШ и входящим в него Главным Штабам, а единственной их обязанностью отныне была администрация всякого рода. Проще говоря — добывание и распределение денег. Чтобы подчеркнуть этот "чисто административный" статус, начальники получили указание на службу надевать мундиры не офицерские, а чиновные. И хотя это означало повышение — для Куропаткина, всего лишь генерал-лейтенанта, аж на два ранга, поскольку чин Имперского Министра по Табели относился ко II классу... Но новые "чиновники" восприняли это крайне негативно.
Как и их "товарищи по несчастью", те, что в свое время выбрали не строй, а "теплое местечко": только в одной Канцелярии Военного Ведомства в "штатское" состояние были обращены одиннадцать (!) генералов и двадцать пять офицеров. Блистательные полковники и капитаны, внезапно превратившиеся в каких-то СОВЕТНИКОВ и СЕКРЕТАРЕЙ, хором взвыли. Но было поздно.
3.
Собственно Имперский Генеральный Штаб делился на пять главных управлений, подчиненных пяти пронумерованным генерал-квартирмейстерам, два отдела, три службы и отдельное Центральное управление: отделы "организации ГенШтаба" Ц-1, ведающий вопросами организации работы и внутреннего порядка в Генеральном Штабе и управлением Корпуса Генштабистов, и "общевойсковой боевой подготовки" Ц-2, занимавшийся отработкой взаимодействия родов войск от бригады и выше, а во время войны также обобщением и распространением нового опыта в боевой подготовке войск и командного состава действующей армии и армии резерва — если это не проводилось по линии отдельных родов войск, а касалось общевойсковых соединений.
1-й генерал-квартирмейстер возглавлял Оперативное управление, состоящее из четырех отделов. Здесь составлялись планы операций, а во время войны с его помощью Верховный Главнокомандующий оперативно руководил войсками. В задачи "операторов" входила подготовка директив, анализ и обработка оперативной информации, распределение сил и средств в действующей армии и флота. Отделы делились по направлениям — I-а "Европа", I-б "Юг", I-в "Восток" и I-м "Морской".
2-й генерал-квартирмейстер начальствовал над Организационно-Мобилизационным Управлением, в которое входили отдел российской статистики II-а ("Ростат-отдел"), собиравший всю возможную статистическую информацию о России — в первую очередь военную и военно-промышленную, но не только, мобилизационный отдел II-б и отдел II-в, в ведении которого находились вопросы организации войск действующей армии (потому чаще он именовался "ОРДА"). 3-й отдел также определял права и обязанности создающихся инстанций действующей армии и разрабатывал вопросы организации высших органов управления военного времени.
В подчинении 3-го генерал-квартирмейстера находилось Главное Разведывательное Управление — всего восемь отделов, включая три аналитических: отделы III-а, "Иностранная статистика — Европа", III-б, "Инстат — Юг" и III-в, "Инстат — Восток". Добыванием информации занимались два отдела: через 7-й, "Военно-Дипломатический", проходила вся информация, добытая военными и морскими атташе, а 9-й отдел — "Земля" — ведал разведывательными и контрразведывательными пунктами в штабах приграничных военных округов, флотов и бригад ОКПС, Отдельного Корпуса Пограничной Стражи. Отдел III-д именовался "группой технического обеспечения" — здесь делали фальшивые документы, мгновенно смывающуюся краску для волос, ядовитые карандаши, стреляющие портсигары... и тому подобные чудеса из фильмов о Джеймсе Бонде. 11-й отдел состоял из двух групп — связи и шифров. "Отдел Особых Операций" — три "О" или "Три — О". Поэтому отдел получил 15-й номер — III-o. Такая типа шутка. В составе отдела имелась группа "Центр", планировавшая и осуществлявшая стратегические... операции, и управление "Терра", в ведение которого входили батальоны особого назначения, оперативно подчиненные армейским и фронтовым штабам, а также морской особый отряд "Нереида".
4-й генерал-квартирмейстер руководил Управлением полевого материально-технического снабжения. Ему подчинялись отделы руководства снабжением войск, военной администрации и собственно материально-технического снабжения. В тот же IV-в входили транспортная и инженерная службы полевого тыла.
5-й генерал-квартирмейстер во время войны, когда ИГШ делился на Ставку Верховного Главного Командования и тыловые органы штаба, оставался в Петербурге и осуществлял контроль за всеми тыловыми органами ИГШ. В его подчинении находилось Научное управление — отделы военно-научный (V-a), занимающийся "направлением ученой деятельности генерального штаба и развитием образования в армии", военной истории и геральдики (V-б) и топографический (V-в), гидрографическая и метеорологическая службы. Отделу V-в был подчинен особый Корпус Топографов.
Две службы имели свои собственные штабы и разветвленную инфраструктуру.
Служба связи обеспечивала связь с войсками, а также получение информации о противнике при помощи средств связи (прослушивание) и создание помех действиям систем связи противника. В подчинении начальника службы связи находились войска связи и фельдъегерский корпус.
Военно-транспортная служба ведала вопросами перевозки войск и грузов для армии, в подчинении её начальника находились железнодорожные войска.
Культурно-воспитательная служба занималась культурой и воспитанием — отделы печати, библиотек, спортивный, школ грамотности, художественной самодеятельности... Сюда же собирались отнести и войсковых священнослужителей — тоже игра слов: одновременно культ как религиозный культ и сокращение от культуры... Но Её Величество вовремя опомнилась.
Заканчивали список отделы полевой почты и гражданских дел.
4.
Главные Штабы были разделены на Инспекторат и Управление. Управление ГШСВ включало Главное Артиллерийское Управление, Главное Интендантское Управление, Главное Военно-Инженерное Управление, Главное Военно-Медицинское Управление, Главное Управление Ветеринарии и Ремонтирования, Главное Управление Военно-Учебных Заведений и Главное Военно-Юридическое Управление.
