Спасти Ссср ч6

При немецкой оккупации 1940 семнадцатилетний Пьер Дебизе примкнул к Сопротивлению. Еще несовершеннолетним совершил первое убийство. Убитым был немецкий офицер но это мало что меняло. Состоял в подпольной группе, совершавшей нападения и ликвидации немецких офицеров. Вскоре на него обратил внимание организатор подпольной сети Свободной Франции Жак Фоккар. Дебизе был включён в штат Центрального бюро разведки и действия. Помогал сбитым над Францией американским и британским пилотам переправляться в Великобританию.

В 1947 Пьер Дебизе был среди учредителей голлистской партии Объединение французского народа (RPF). Стал одним из руководителей партийной Службы порядка (SO RPF) — силовой структуры для уличного противостояния с левыми и коммунистами. В 1956 Дебизе руководил службой порядка организации "Добровольцы Французского союза", добивавшейся сохранения французской колониальной империи. В 1957 он вступил в ультраправую Революционно-патриотическую партию Жан-Батиста Бьяджи, работавшую над примирением голлистов и бывших вишистов на платформе национализма и антикоммунизма. Организовал в партии аналогичную службу. Призывал вернуть к власти генерала де Голля.

В 1958 де Голль стал президентом Пятой французской республики. Пьер Дебизе с энтузиазмом поддержал его. Перед сентябрьским конституционным референдумом 1958 боевики Дебизе сыграла видную роль в уличном противостоянии с ФКП, особенно в Париже и Тулузе. В 1959 Дебизе возглавил новую голлистскую силовую структуру, созданную на основе прежней SO RPF — Антикоммунистическую службу, Service Anti Communiste (SAC). В 1960 по просьбе де Голля структура была переименована в Service d'Action Civique — Службу гражданского действия, с той же аббревиатурой SAC.

Численность SAC достигала пяти тысяч человек. Кадровый костяк составили голлистские силовики, прошедшие школу Сопротивления и на этом основании считавшие себя выше формального закона. Идеология SAC основывалась на личной верности де Голлю, культе армии и традиции Сопротивления, консервативно-республиканской версии наследия ВФР, французском патриотизме и яростном антикоммунизме. Главными руководителями были Пьер Дебизе (в должности председателя), Поль Комити, Серж Планте, Андре Лавирон, Анри Горс-Франклин, Шарль Паскуа. Политическим стратегом-организатором являлся Жак Фоккар. В целом во главе силовой системы голлизма стояли Фоккар, Дебизе, Комити.

Боевики SAC блокировали противников де Голля на уличных акциях и в электоральных кампаниях. Организовывали в поддержку де Голля митинги, демонстрации, расклейки листовок. Между боевиками SAC и службой порядка ФКП происходили ожесточённые столкновения. С обеих сторон были случаи применения огнестрельного оружия и смертельных исходов.

Пьер Дебизе обладал запоминающейся внешностью и колоритным имиджем — почти двухметровый рост, атлетическое сложение, огромная физическая сила. Для него характерны были появления в тёмных очках с сигаретой. В SAC был известен под кодовыми кличками Полковник и Густобровый.

В общественном восприятии Дебизе остался как фанатичный голлист, правый политик, оперативник партийной спецслужбы. Он запомнился не только как участник Сопротивления, но и как организатор спецопераций, проводник политического насилия в узкопартийных целях. Соратники называли его "грубым и сентиментальным, страстным рыцарем чести". Он сформировался в годы Сопротивления, проникся голлистской идеологией и верностью де Голлю, считал недостойным любой компромисс — и потому "одновременно находился в авангарде времени и на обочине времени", не хотел и не мог принять "мелкотравчатости" последеголлевской политики*.

Все это были бывшие партизаны. Маки. Люди из зарослей...

Франция, не входя в НАТО — активно работала с "движением неприсоединения". Кроме Африки, где у нее были исторически хорошие связи — она активно налаживала связи по всему миру. Иосип Броз Тито. Адмирал Эмилио Эдуардо Массера. Саддам Хуссейн. Николае Чаушеску.

Леонид Брежнев.

Еще в шестидесятые — де Голль провозгласил политику "Единая Европа от Лиссабона до Владивостока". Пока из этого ничего особо не вышло — но Франция и СССР поддерживали особые отношения. Достаточно сказать например, что во Франции с огромным успехом гастролировал советский цирк, а Союзкино продавало свои фильмы и закупало продукцию компании Гамон. В отличие от американского — французское кино было представлено в Союзе очень хорошо, и Ален Делон неожиданно стал секс-символом позднего СССР.

Все это базировалось на нескольких вещах. Главной среди которых была готовность к любым сделкам с дьяволом, пока тот готов платить. Потом это назвали бы беспринципность — когда этика станет политикой. Еще одна вещь — тем, кто меньше, полагается быть более пронырливыми. Иначе просто сожрут...

Так вот...

У власти в Париже в то время был Франсуа Миттеран, и у него был собственный "Пьер Дебизе" — лейтенант Кристиан Пруто, основатель GIGN, ушедший из оперативной группы в 1980 году после тяжелого ранения. Сейчас он официально числился префектом (без префектуры) и специалистом по безопасности Елисейского дворца, но при этом занимался для президента разными грязными делами. Разными — в том числе и личными. Например, он отвечал за безопасность второй семьи президента — а у президента Франции было две семьи, и в одной из них недавно родилась дочка. Это кстати было мало — по воспоминаниям знавших Миттерана людей, когда он был помоложе, у него всегда было четыре — пять любовниц на стороне, не меньше.

Пруто — узнал о произошедшем в Лондоне одним из первых, но ничего необычного не почувствовал — теракт и есть теракт, знаковый правда. Чему удивляться после гибели Альдо Моро, после семидесятых, которые прозвали "свинцовым десятилетием". Но тут позвонил генерал Рене Имбо, начальник Генеральной дирекции безопасности и попросил о встрече...

Встреча состоялась недалеко от теннисных кортов, где проходит Ролан Гаррос. Место там было довольно примечательное — это место облюбовали любители группового секса, кружившие на машинах и перемигивавшиеся — если кто-то кому-то понравился, он ехал следом и...

Тут тоже предстояла групповуха, но несколько иного рода.

Выслушав Имбо — пока это были лишь подозрения — Пруто грязно выругался

— Кто санкционировал это дерьмо?

— Мой предшественник

— Лакост?

Адмирал Лакост возглавлял французскую разведку до скандала с подрывом судна Рейнбоу Уорриор, после чего ему пришлось подать в отставку. До своего назначения — он командовал на флоте средиземноморской зоной. То есть именно той, через которую в Марсель переправляются тонны наркотиков. И слухи ходили недобрые.

— То есть, мы имели дело с Карлосом

— Не сами. Через румын.

— Вашу мать, да это вскроют на два счета!

— Все не так просто. Ваш шеф в курсе.

— Кто?

— Ваш шеф в курсе — с нажимом повторил Лакост

Пруто понял, что речь о президенте

— Вы хотите, чтобы я этому поверил? — спросил он

— Я хочу, чтобы вы донесли это до своего шефа — зло сказал Лакост — а так же еще одно. Если все это дерьмо всплывет — один я ко дну не пойду, как мой предшественник. Так ему и передайте...

По-моему Хемингуэй сказал: у мужчины две родины, своя и Франция. А может и не Хемингуэй. Какая разница, если это правда.

Французы обладают одним умением, которое так сразу и не опишешь: умение жить. Оно присуще не всем, и даже на этой благословенной земле оно есть не всегда — но оно есть. Умение жить — это значит, получать удовольствие от жизни даже в мелочах: вкусная еда, изысканные вина, хотя даже простое молодое Божоле чудо как хорошо. Красивые женщины. Все это было и есть во Франции, и это отличает французов от многих других, для которых жизнь — это жизнь-долг, или жизнь-боль, или жизнь — нескончаемая погоня за долларом.

Франция — это страна, где так и не смог укорениться нацизм, он был в нее привнесен извне. И в довоенной чехарде правительств, правых и левых — мы можем увидеть одно. В отличие от русских или немцев — французы просто пытались жить. Они не видели жизнь как нескончаемую жажду реванша за прошлое — у них уже был один реванш, и все это кончилось плохо, несмотря на то что они победили. Они не видели ничего хорошего в том, чтобы маршировать с лопатами на рытье канала вручную, ревя революционные марши. Или работать по две смены на заводе, а потом стоять в очереди за куском мяса на ужин, которым и собака побрезгует. Они проиграли войну за три недели. Но как то так получилось что они выиграли — и при этом остались сами собой.

В этот раз кровь лили другие...

Миттеран был плоть от плоти своей страны — когда то он был националистом, теперь стал коммунистом, он был любителем жить широко и красиво, брать от жизни все что она может дать и немножечко больше. Как-то раз он прибыл с визитом в другую страну и соблазнил жену премьер-министра этой страны, и дело чуть не кончилось разрывом дипломатических отношений. Такое мог сделать только француз. Один из его министров — когда-то вылетел из Москвы, попав в "медовую ловушку", и де Голль, тогда бывший президентом, встретил своего неудачливого дипломата словами: ну, что, дружище? Всё т...хаешься на стороне? Сам Миттеран, возраст которого перевалил за пятьдесят — всегда носил с собой, простите, презервативы...

Пруто нашел президента в одной из комнат, выходящих на двор: он курил, сбрасывая пепел за окно. Это было нарушением норм безопасности, его могли и застрелить — но Миттерана это не сильно волновало. Внизу, во дворе так же курили, собравшись кучкой шоферы двух кортежей, большого, официального — и второго, скрытого. Потому что никто не знал, в какую семью сегодня вечером отправится месье президент — в официальную или в тайную.

Сообщение Пруто — президент выслушал с раздражением. Надо сказать, что Миттеран в политике был едва ли не жестче де Голля, но вот принципами де Голля он не обладал совсем. Он мог взять грязные деньги на выборы от румын — и кинуть их на следующий же день. Сейчас — сообщение о смерти Тэтчер в Париже выбило его из колеи, хотя сказать, что сожалел... нет, он ни о чем не сожалел. У них с Тэтчер не было "химии", отношения не сложились с самого начала. И немудрено: Великобритания, войдя в ЕС совсем недавно, в одночасье стала едва ли не главным раздражителем в нем. Известны слова Тэтчер — я хочу назад свои деньги: это про взносы на общие нужды. Надо сказать, что Великобритания уже тогда пыталась выйти из ЕС, едва в него войдя, уже тогда выявилась историческая несовместимость европейского и британского проекта.

Да, Миттеран брал — не сам конечно, через своего сына Жана-Кристофа — грязные деньги от румын на выборы. Но это не значит, что он собирался платить по счетам. Хрен — вам.

И потому, президент был краток

— Что нас связывает с этим дерьмом?

— Румынская сеть у нас. Скорее всего, они пойдут обратно через Париж.

— Разберитесь.

Больше президент не произнес ни слова...

Разобраться так разобраться...

При каждом президенте — существовала некая структура, предназначенная для грязных дел. Вообще, политика Франции отличалась грязными приемами и толерантностью к насилию, и у голлистов и у коммунистов и у социалистов — в структуре партий были полноценные разведслужбы с отрядами силовиков, кто приходил к власти — люди оттуда занимали высшие посты в силовой иерархии. Пруто — был не то чтобы партийным — но для жандарма он был достаточно левым, по причинам, о которых будет рассказано позже. Он был вынужден уйти в отставку после неудачной операции и скандала в прессе — но ему предложили стать главой теневой безопасности в Елисейском дворце. Он согласился — и теперь вынужден был играть по правилам парижского закулисья.

По пути из дворца он обнаружил за собой слежку — но отрываться не стал. Скорее всего, Имбо — его люди могут открыто играть против президента, так бывало не раз. Никакие увольнения и чистки не помогали. Потому он просто позволил за собой следить...

На квартире — Пруто переоделся. Сунул в карман чешский Брно-детектив** — этот револьвер был из контрабандного груза, следы от него ни к кому не вели. Оставил свет включенным — таймер погасит через тридцать минут — он спустился вниз, но вышел не на улицу, а спустился в подвал. Тут был ход в соседнее здание, хотя про него мало кто знал. Стараясь не удариться головой, он стал пробираться по проходу, помнившему еще наверное, коммуну.

Во дворе соседнего дома — его ждала Альфа-Ромео. Из дешевых машин — самая мощная и управляемая. Он выяснил это во время командировки в Италию, когда перенимали опыт итальянских служб безопасности, много лет живущих в обстановке постоянного террора. Заведя машину, Пруто рванул с места. Глянул по дороге в зеркало заднего вида — его преследователи стояли на месте. Адьос, кретины...

Через полчаса — он уже входил в одно из полуподвальных заведений Парижа, где собиралась и шантрапа и приличные, но решившие пощекотать нервы люди. Здесь была небольшая эстрада, на которой пели симпатичные певички, в основном турчанки, арабки и негритянки. Приличное, недорогое пиво. У бармена — под стойкой полицейская дубинка, но так он с полицией дружит.

Кивнув, Пруто прошел к столикам, уселся за один из них. Его никто и не подумал остановить.

Какая-то арабка на сцене пыталась косить под Далиду.

Человек, сидевший за столиком один — до того как за него сел Пруто — поднял взгляд... он уже набрался, но не слишком, здесь его знали, и он не мог поверить что какой-то наглец сядет за его столик.

— О черт... — вымолвил он, как только узнал, кто сидит перед ним

— Привет, комиссар — сказал Пруто

— Бывший комиссар. Ты что, сегодня не смог найти другого места, чтобы нажраться?

— Предположим, что нет.

Отставной комиссар Рене Фалкайон — плюнул в грязную пепельницу

— Кто из нас уйдет, я или ты?

Пруто остался сидеть на месте.

— Ну, как хочешь.

Комиссар начал подниматься

— Сиди, комиссар.

— Ты что, парень, проблем хочешь?

— Не больше чем ты...

* Если называть вещи своими именами — во Франции творилось кое-что покруче того что сейчас делается при Путине. Пьер Дебизе и Жак Фоккар — это покруче чем Рамзан Кадыров и Евгений Пригожин. Но почему то Франция не стала всемирным изгоем. Интересно, почему так?

Впрочем, Россия тоже не стала.

** Малоизвестный револьвер, примерный аналог Кольт Полис. Отличался интересной особенностью конструкции — барабан в боевом положении фиксировался спереди и сзади, на две точки, а не на одну, как у американских револьверов. Револьвер высокого качества, в семидесятые шел на экспорт, но и в Чехии продавался. Единственная страна, купившая его — Колумбия, для вооружения полиции.

Кстати, в Чехословакии и в коммунистические времена простой гражданин мог купить пистолет или револьвер.

Далекое прошлое

1968 год