Превратности судьбы

— Что это? — спросил он, показав рукой на башню.

— Башня Молчания, — лицо Лиама стало вдруг очень хмурым. — Или Башня Смерти, как её иногда называют.

— Почему?

— Говорят, что в ней, на самом верху, спрятана водородная бомба. Чтобы взорвать весь город, если его захватят 'живые'.

— А кто это? — удивлённо спросил Йаати.

— Это... это... можешь называть их вампирами.

— Вампиры?.. — ошалело переспросил Йаати.

— Да. Они, к сожалению, существуют. Конечно, это не ожившие мертвецы из легенд. Это какая-то энергетическая форма жизни. И пьет она не кровь, а жизненную энергию. Итог, впрочем, тот же: жертва умирает. Сами эти твари невидимы, по крайней мере, теле— и фотокамеры их не фиксируют, но человек видит их как тёмное пятно, а если они близко — ощущает сильный холод, часто смертельный. Для физического оружия вампиры неуязвимы, как и говорят легенды, но мощный поток радиоволн обеспечивает мощную защиту. Летать вампиры не умеют и передвигаются лишь по поверхности — без связи с ней они теряют стабильность. Поэтому пояс излучателей для них непреодолим. Конечно, эта защитная система зависит от электричества, подачу которого нужно многократно дублировать.

— А питаться электричеством они не могут?

— К сожалению или к счастью — нет. Для них оно слишком грубо. Им подходит только энергия живых существ.

Йаати задумался над словами Лиама. Идея о вампирах, которые не пьют кровь, а высасывают жизненную энергию, казалась ему странной, но в то же время очевидной. Он вспомнил о своих собственных страхах, которые вызывали ночные тени и холодные порывы ветра...

— А как же люди защищаются от них? — спросил он, стараясь понять, как можно жить в таком постоянном страхе.

Лиам взглянул на него с сочувствием.

— Мы научились использовать радиоволны как защиту. У нас есть специальные системы оповещения, которые срабатывают, если уровень энергии в каком-то районе падает. В таких случаях мы сразу же включаем резервные источники питания. Кроме того, у нас есть группы охраны, которые патрулируют улицы ночью. Но, конечно, это не всегда достаточно.

— Значит, вы живете в постоянном страхе? — спросил Йаати, представляя себе, каково это — постоянно быть настороже...

— Да, можно сказать и так. Но мы также научились жить с этим. У нас есть свои ритуалы, которые помогают справляться со страхом. Например, каждый вечер мы собираемся вместе, чтобы обсудить день и поделиться новостями. Это помогает создать чувство общности и безопасности.

— А что происходит, если кто-то становится жертвой? — осторожно поинтересовался Йаати.

Лиам на мгновение замолчал, его лицо стало мрачным.

— Это трагедия. Человек теряет не только энергетику, но и свою жизнь. Мы стараемся поддерживать семьи таких жертв, но это никогда не может компенсировать утрату. Мы просто продолжаем бороться.

Йаати почувствовал, как в его груди сжалось от горечи. Он не мог представить, каково это — жить с такой угрозой.

— А что, если вампиры всё же найдут способ обойти вашу защиту? — спросил он, не веря в возможность полной безопасности от такого нематериального врага.

Лиам пожал плечами.

— Мы всегда должны быть готовы к этому. Научные исследования продолжаются, и мы пытаемся найти новые способы защиты, пока что безуспешно. Но, как и в любой борьбе, важно не терять надежду.

Йаати кивнул, чувствуя, как его собственное сердце начинает биться быстрее. Раньше он никогда не задумывался о том, что жизнь может быть полна опасностей и угроз. Но недавно ему пришлось в это поверить...

— Но разве не существует каких-то способов, чтобы вампиры не могли бы подходить к людям? — спросил он, пытаясь найти хоть какую-то надежду.

Лиам остановился и посмотрел на него с интересом.

— Есть некоторые теории, — начал он. — Например, некоторые ученые считают, что вампиры могут чувствовать определенные эмоции, такие как страх или слабость. Если человек будет уверен в себе и не даст им возможности запугать себя, возможно, они не смогут приблизиться.

— То есть, нужно просто не бояться? — недоверчиво переспросил Йаати.

— В некотором роде, да. Но это легче сказать, чем сделать. Страх — мощное чувство, и оно может парализовать. Кроме того, существует множество мифов о вампирах, которые только усиливают страх.

Йаати задумался над этим. Он вспомнил, как в его родном городе люди часто боялись темноты, даже не зная, что именно их пугает.

— А что насчет тех, кто выжил после нападения? — спросил он. — Как они справляются с этим?

Лиам вздохнул.

— Это очень сложно. Мы стараемся поддерживать таких людей, организуем группы помощи. Но иногда их состояние становится настолько тяжелым, что они замыкаются в себе. Психологическая травма может быть не менее опасной, чем физическая.

Йаати почувствовал, как его охватывает беспокойство. Он не мог представить себе, каково это — потерять свою жизненную энергию, свою суть...

— А ты сам не боишься? — спросил он, изучая лицо Лиама.

Лиам задумался.

— Я бы соврал, если бы сказал, что не боюсь. Но я научился жить с этим страхом. Я знаю, что, если мы будем действовать вместе, мы сможем защитить себя и своих близких. Мы не можем позволить страху управлять нами. Наш город защищен... но он один. Других давно не осталось. А 'живых' вокруг очень много. Поэтому взрослые решили, что если защита падёт, то... лучше уж так, чем...

— Ничего себе мир, — буркнул Йаати.

— Какой уж есть. Радуйся хотя бы тому, что ты попал сюда, а не в Мёртвые Земли, где кроме 'живых' давно никого не осталось.

— Радуюсь, — буркнул Йаати. — Ладно, в таком случае я должен связаться с вашими властями и посмотреть, чем я могу вам помочь. У меня уже есть... определенный опыт.

— Правда? — Лиам с интересом взглянул на него. — Это очень хорошо. Тогда подожди здесь, я позвоню отцу, а он свяжется с начальством...

* * *

Лиам бодро направился к ближайшей будке телефона-автомата и нырнул внутрь. Вздохнув, Йаати проводил его взглядом. Лиам набрал номер, потом довольно долго говорил с отцом — должно быть, убеждая его, что он не свихнулся и что Йаати в самом деле пришелец из другого мира. На него уставился какой-то мужчина в серой накидке, который тоже явно понял, что он не отсюда. Йаати топтался на месте, чувствуя себя очень неловко в одиночестве. Наконец, минут через пять, Лиам вернулся.

— Уф, отец мне всё-таки поверил. За нами пришлют машину, но не сюда, а на площадь, так что пошли.

Они пошли в другую сторону, потом повернули на поперечную улицу. Она оказалась очень узкой. Проехать здесь можно было только по одной полосе — но, конечно, тут никто не ездил. Слева и справа стояли какие-то обшарпанные постройки с выбитыми стёклами и прогнившими крышами. Впереди, метрах в ста, виднелась площадь, а за ней — невысокая ограда из каких-то металлических прутьев. Над оградой торчали два высоких столба с перекладиной, на которой болталась ржавая табличка с надписью: 'Ули... кули...' Дальше виднелся какой-то забор из серых бетонных плит, а ещё дальше — высотные дома. Всё это выглядело очень знакомо и было похоже на родную Лахолу.

Когда они вышли на площадь, Йаати увидел, что справа начинается длинный пологий склон. Он был застроен длинными одноэтажными домами. Дальше виднелись ещё какие-то постройки, и ещё, и ещё, а потом склон упирался в лес. Лиам сказал, что это — только окраины, а город простирается дальше, за низкими домами и за лесом, но Йаати не мог оторвать глаз от этого города, от его домов, улиц и деревьев. А надо всем этим темнел массив Башни, уходящей в тяжелые тучи. Он был далеко, наверно в километрах, и всё же, Йаати казалось, что он нависает над ним...

— Это наш мир, — вдруг грустно сказал Лиам. — Мы называем его просто 'Мир'.

— А Башня? — спросил Йаати.

— Башня?.. — Лиам улыбнулся. — Башня называется 'Наваждение'. Мы зовём её так, потому что когда мы видим её, кажется, будто мы в Наваждении. Но это наваждение недолговечно. Оно длится всего лишь одно мгновение, но за это мгновение ты успеваешь почувствовать себя частью Мира. И ты не хочешь покидать его. Даже когда оно исчезает, твоё сердце тоскует по нему, а разум жаждет вернуться. Но ты возвращаешься. Возвращаешься в тот же миг, когда наваждение исчезает...

Послышался гул. Он нарастал, приближался. Йаати и Лиам остановились и стали ждать. Гул нарастал. Наконец вдали появилась какая-то чёрная точка, она росла всё быстрее и быстрее, и вот перед ними остановилась огромная чёрная машина, которая, казалось, не имела колёс. Она была похожа на огромный гроб.

Машина остановилась, из неё вышли два человека в чёрных одеяниях. Они подошли к Йаати и Лиаму, и что-то сказали друг другу. Один из них достал из кармана плоский прибор, и, приложив его к груди Йаати, сказал:

— Йаати — это ты?

— Да, — удивленно ответил Йаати. — Что случилось?

— Мы не знаем, — сказал один из приехавших. — Но вы должны поехать с нами. Это очень важно.

Йаати покосился на Лиама, но тот лишь кивнул. Они сели в машину, которая оказалась чем-то вроде микроавтобуса. Тем не менее, её салон был меньше, чем Йаати ожидал увидеть. Похоже, что двигатель занимал добрую половину корпуса, а сама машина двигалась на чём-то вроде силового поля. Вместо стекол в ней были экраны, правда, черно-белые. Не сказать, чтобы этот город много потерял в таком черно-белом изображении...

Но здания за окном вдруг изменились. Форма их осталась прежней, зато отделка улучшилась радикально. Стены покрывали белые панели, судя по всему, из пластика, какие он уже видел на стенах тех трехэтажных домов. Он повернулся к их спутнику.

— Куда мы едем? И кто вы?

— Я Тирлин. А куда едем... увидите.

Они приехали куда-то на окраину города. Здесь вдоль улицы тянулась трехметровой высоты стена из бетонных панелей. Над ней клубились заросли ржавой колючей проволоки.

Они подъехали к высоким раздвижным воротам, над которыми поднималась железная караульная вышка. Тирлин вышел и о чём-то переговорил с охранником за узкой, окантованной железом амбразурой. Ворота медленно раздвинулись. Тирлин вернулся в машину, и они въехали во двор. Вокруг него выстроились какие-то ангары и склады, а в центре стояло белое двухэтажное здание, обшитое, как и все прочие, пластиком. Здесь Тирлин остановил машину и вышел, ожидая их у дверцы.

— Выходите, — предложил он. — Мы приехали.

Они вошли в здание и поднялись на второй этаж. Здесь Тирлин завел их в какой-то кабинет и принес чаю с печеньем.

— Я извиняюсь за то, что мы поступили с вами невежливо, — сказал он Йаати. — Мы уже знаем, что вы прибыли сюда из какого-то другого мира, потому что видели, как приземлился ваш... аппарат. Но у нас нет плохих намерений по отношению к вам. Напротив, нам нужна ваша помощь. Видите ли, наш город... осажден. И не обычным врагом. Нас осаждают... отчасти потусторонние существа.

— 'Живые'? — догадался Йаати.

Тирлин кивнул.

— Да. 'Живые' — существа, не имеющие облика, но обладающие способностью к размножению. Живут за счет энергии, извлекаемой из людей и животных, при этом являются единственными существами, способными размножаться в условиях отсутствия электромагнитных полей. Существа, которых они лишают энергии, болеют и иногда умирают. К счастью, нам удалось создать систему защиты, основанную на тех самых электромагнитных полях, к которым 'живые' непривычны.

— Гм. А я могу её увидеть?

Тирлин задумался.

— Как таковую нет, по крайней мере, это весьма сложно. Но мы можем посетить её центр управления, где вам дадут все нужные разъяснения.

— Хорошо. Когда это можно сделать?

— О, думаю, прямо сейчас.

— Ещё лучше. Пошли.

Они вышли на улицу и сели в машину. На сей раз, ехать им пришлось недалеко. Едва они свернули на соседнюю улицу, вдоль неё потянулась четырехметровая беленая стена, увенчанная ржавой железной решеткой с загнутыми наружу остриями. Наконец, они подъехали к огромным раздвижным воротам, обрамленным двухэтажными башнями с узкими окошками. Ворота раздвинулись, и они въехали в нечто вроде шлюза — навес, обрамленный с боков железными решетками, упиравшийся во вторые раздвижные ворота с башнями. Йаати увидел, что за стеной тянется узкий канал с темной парящей водой, а за ним поднимается вторая беленая стена, пониже — всего метра в три.

Тирлин вновь вышел из машины и переговорил с охраной. Здесь были солдаты в сапогах и серых шинелях, с автоматическими карабинами. Наконец, он вернулся в машину. Внутренние ворота раздвинулись, и они въехали... как решил сперва Йаати, во что-то вроде парка с вековыми деревьями. Но это совершенно точно был не парк. Слева тянулось огромное длинное здание с вертикальными окнами, похожее на заводской цех, впереди в два ряда выстроились восемь усеченных конусов, исходящих тучами пара. Йаати понял, что они прибыли на электростанцию. Его догадка подтвердилась, когда машина остановилась у подножия высоченной трубы. С другой стороны поднималось зеленовато-серое трехэтажное здание, похожее на школу. Но над ним ещё этажа на три поднималось нечто вроде прямоугольного фонаря, тоже прорезанного узкими окнами.

Они вышли. Йаати услышал низкий гул, доносившийся из большого здания. Гул турбин, приглушенный стенами, но хорошо узнаваемый. Это точно была электростанция.

* * *

Они вошли в перегороженный стойкой небольшой вестибюль, где их снова поджидала охрана. На сей раз, переговоры оказались недолгими. Затем через боковую дверь они прошли в длинное помещение, оказавшееся раздевалкой.

— Мы находимся в здании атомной электростанции, — пояснил Тирлин. — Здесь нужно соблюдать определенные правила. Вы должны переодеться.

Йаати не очень это понравилось, но возмущаться он не стал. Они переоделись в белую униформу, похожую на медицинскую. Потом он обнаружил, что Тирлин куда-то исчез. Их ожидал какой-то незнакомый парень.

— Идите за мной, — предложил он.

Через боковую дверь они вышли в просторный коридор, освещенный неяркими желтыми лампами в матовых плафонах, похожих на какие-то цветы. Под его потолком тянулись лепные карнизы.

Зеленая железная дверь вывела их на тесную, тускло освещенную лестницу. Лестница эта вела вниз, неожиданно глубоко — этажей на шесть. Двери здесь были уже другие, с рогатыми штурвалами. Кончилась лестница в просторной комнате с гладкой белой дверью, утопленной в стену. На ней висело переговорное устройство, и парень переговорил с кем-то внутри. Потом дверь беззвучно отошла, и Йаати увидел, что она из литой стали, сантиметров двадцати в толщину. За ней оказалось кубическое помещение со второй такой дверью. Она открылась лишь когда закрылась внешняя. За ней был сводчатый бетонный коридор. В нос Йаати ударил затхлый, влажный и сырой воздух. Похоже, что с вентиляцией тут обстояло неважно...

Коридор упирался в ещё одну дверь, на сей раз, самую обычную, белую, филенчатую. Она была приоткрыта и вела в какую-то комнату. У входа в неё их встретил Тирлин.

— Прошу вас, — он поклонился, пропуская их вперёд.

В помещении, куда они вошли, было совершенно пусто, если не считать двух кресел у стен, полукруглого пульта с множеством экранов и каких-то странных приборов, напоминающих то ли радиоприёмники, то ли компьютеры. За пультом сидел мужчина в белой униформе и что-то сосредоточенно просматривал на одном из экранов.