Война за Врата.

— Не учи ученого, — фыркнул уже от двери, уходящий фон Четин. — Из нас двоих, на этой работе я профессионал, а ты, только жалкий любитель.

Фон Четин ушел, а Иосиф еще минут десять сидел в глубокой задумчивости. Наконец он встряхнулся и дернул за синий шнур, висящий справа от стола — вызов секретаря.

— Я здесь ваша, Ваша Светлость. Что-то желаете? — спросил вошедший Андроник.

— Да, Андроник, возьми двух воинов и вскрой мой личный архив. Сундук под номером 9 принести ко мне. Охрану во дворце удвоить. Все ясно?

— Так точно, Ваша Светлость, но охрана и так удвоена по военному времени.

— Значит утроить. Мне кажется, Андроник, что эта ночь многое изменит, в жизни всего Романского княжества. Не хотелось бы нелепых случайностей.

— Будет сделано, мой князь, — сказал секретарь и удалился.

Прошло еще двадцать минут, и в сопровождении двух красных от натуги гвардейских легионеров, тащивших весьма увесистый сундук, Андроник появился вновь.

— Все свободны. Андроник, меня ни для кого нет, — сказал Иосиф, доставая из стола ключ под девятым номером и приближаясь к поставленному на пол сундуку.

Все вышли, а Иосиф вскрыл сундук и стал в нем рыться.

— Не то, не оно, а-а-а, вот она, — бормотал он, доставая старый, потертый фолиант, обтянутый толстой кожей и украшенный черной коброй — вензелем герцогов фон Беров.

Великий князь подошел к своему столу и стал вертеть фолиант в руках, перетрусил страницы и попробовал простучать обложки. Пусто, никаких тайников нет. Иосиф еще раз прокрутил в мозгу свою последнюю встречу с фон Бером. Как же он сказал тогда: "Глаз черной кобры, будет хранить мой самый главный секрет".

— Ну, конечно же, глаз кобры, как же я сразу не вспомнил, — сам себе сказал князь, и с силой нажал на глаз затейливого вензеля. Кобра отъехала в сторону и под ней, обнаружилась небольшая полость, из которой выпал листок очень тонкой, почти прозрачной бумаги.

Иосиф медленно и осторожно развернул его. Подошел поближе к свету свечей и стал читать последнее послание своего умершего друга, величайшего ученого современного мира — Рудольфа фон Бера.

"Мой князь, если ты читаешь это послание, значит я уже мертв. Не знаю, вспомнишь ли ты о нашем разговоре, но я надеюсь. Я все же получил информацию о Ключе, открывающим Врата Перехода в мир Ра-Ар, то есть Врата, расположенные у стен нашего города. Во времена Владимира Отступника, когда Врата были закрыты, Ключ не пропал и не был уничтожен, как утверждает официальная хроника, а был передан на хранение церкви. Все, как наша исследовательская группа и предполагала, но мы не знали где он, и как выглядит. Так вот, Ключ представляет из себя гибкий стержень, длинной 50 см и диаметром 2 см, а сделан он из мифического трирского серебра синего цвета. Этот стержень вплетен в корону патриарха церкви Распятого и Вечноживого. Оригинал короны находится в хранилище церкви Непорочной Матери, и выдается только на помазание нового патриарха. Это все, что я хотел сказать мой князь. Стержень активируется простым внесением его в пределы Врат, а после активации, выносится за пределы поля. Мой дом окружен, видимо, я был недостаточно осторожен в своих изысканиях. Прощай мой друг и ученик, эта книга, вместе с прочими документами, будет спрятана в известном тебе месте, а если я сумею прорваться, то обо всем доложу лично.

Твой друг, герцог Рудольф фон Бер".

— Эх, Красный Волк, что же ты так подставился? — в полной тишине прошептал князь и снова вызвал секретаря.

Опять появился Андроник.

— Ваша Светлость? — устало спросил он.

— Вызови ко мне фон Четина, начальника гарнизона фон Симана, командира Гвардейского легиона фон Яроврата и представителей союзных войск. Кто у нас сейчас россов и скальтов представляет, а то меняются каждую неделю, запоминать не успеваю?

От скальтов граф Светозар Куница, а от россов тысячник Богдан Гром, — ответил секретарь. — На какое время назначить им прием, мой князь?

— Сейчас Андроник, сейчас, — ответил князь.

Через полчаса все вызванные находились в кабинете Великого Князя. Фон Четин довел до присутствующих сведения, полученные восточной агентурой, а после этого, вслух прочел письмо покойного фон Бера. Совещались они недолго, точнее, получали приказы Иосифа, указывавшего каким частям и куда выдвигаться поутру. Карта Вечного Города, висящая на стене, была исчеркана кружочками, квадратами и цифирками. Многое бы дали агенты любой разведки за то, чтобы хоть одним глазком увидеть эту карту. А еще больше, дала бы церковь Распятого и Вечноживого, дабы знать, о чем ведется разговор в этом кабинете. Ведь именно здесь и сейчас, решалась ее судьба.

— Граф Куница и тысячник Гром, вы со своими частями блокируете все дороги ведущие в город, — говорил Великий Князь. — Вам в помощь будет выделено по сотне стражников и по десятку "тайников" из ведомства фон Четина. Задача: отсеять и задержать всех церковников, а также подозрительных лиц покидающих город.

— Понятно, — сказал Куница.

— Сделаем, — поддержал того тысячник.

— От вас фон Симан, требуется удержать улицы и выставить заслоны на пути черни, которая станет рваться на помощь церковникам. Для этого, у вас имеется почти пять тысяч городских стражников. В случае сильного давления, держите оборону и ждите помощи от легионов. Береги людей фон Симан и обещай толпе, все, что только в голову взбредет. Эти вопросы потом решим.

Фон Симан кивнул головой и ответил:

— Будет исполнено, мой князь.

— Фон Яроврат, — Иосиф обернулся к командиру Гвардейского легиона. — Согласно Военного Свода, сейчас именно ты командуешь легионами расположенными в городской черте. Что с ними?

Яроврат сделал попытку встать с кресла, но князь взмахнул рукой, мол, сиди.

— Мой князь, в столице два легиона, 3-й на пополнении, почти четыре тысячи испытанных мечей, и 18-й вновь формируемый, под номером погибшей на границе части, еще почти пять тысяч. Если на верность 3-го можно положиться без оглядки, то с 18-м все гораздо хуже — там часто появляются проповедники. Что поделать, основной контингент этого легиона люди городского дна и крестьяне из западных провинций. Еще есть мои гвардейцы, один боец пятерых стоит, но их, только двадцать шесть сотен, остальные в командировках и охране членов Великокняжеской фамилии. Нам бы еще хотя бы дней пять — и смогли бы сделать ротацию кадров, а также подтянуть отпускников и выздоравливающих из госпиталей. А лучше бы две недели, когда основные силы россов подойдут.

— Нет у нас этого времени Яроврат. Каждый день хуны продвигаются в среднем на 10-15 километров, и это не учитывая прорывов. Пять дней 60 километров, а две недели, почти 200 км потерянной территории, которую потом придется отбивать. А тут такой шанс прекратить всю войну, сберечь земли и людей. Нет, такой подарок судьбы мы упустить не можем. Да и церковники силу набирают не по дням, а по часам. Кто даст гарантию, что они в спину не ударят или Ключ не перепрячут? Никто. Следовательно, сделаем, как я скажу. На охране дворца оставишь пятьсот бойцов, еще тысячу направишь в 18-й легион и разбавишь его. Этот легион будет охранять арсеналы, склады, порт и акведуки — в случае беды, без них нам туго придется. Еще пятьсот бойцов, вместе с 3-м легионом будет штурмовать церковный квартал, а оставшихся, отдашь фон Четину для захвата хранилищ церкви Непорочной Матери. Как понял?

— Приложу все усилия, мой князь, — Командир гвардейцев все же не усидел на месте и, вскочив, браво щелкнул каблуками.

Все находившиеся в кабинете, видя такое служебное рвение, невольно улыбнулись, а смущенный фон Яроврат сел обратно.

Великий Князь продолжил, и теперь обратился к начальнику Тайной Стражи:

— Георгий, основная цель твоих людей — Ключ, не забывай этого. Если обнаружатся другие артефакты и ценности, хорошо, прибереги их, но Ключ на первом месте. Кроме того, предупреди преступных авторитетов, чтобы не высовывались. Воровство и вмешательство в политику, совершенно разные вещи, так же как и наказание за них.

— Сделаем, мой князь.

— Вот и хорошо, — Иосиф взглянул на древние настенные часы, времен Золотого Века. — Сейчас пять часов утра. В шесть, подразделения должны начать выдвижение на исходные позиции. В семь начинаем. Боги за нас, братья, пришло время возмездия. Идите и помните, для чего мы делаем все это.

Глава 3.

Планета Рамина. Княжество Переяславское. Изборск. 14.06.1804 год от исхода.

Ратмир подал сигнал.

Воины Четвертой Волчьей сотни, озираясь и занимая заранее оговоренные позиции, опустились на корточки в глубине оврага. Богдан Рык, первый десятник, подал знак с дальнего конца линии и Ратмир кивнул. Каждый его боец знал, что делать. Степняки остановились на ночной привал. Приблизительно в десяти километрах от этого места был небольшой, но богатый городок Изборск — главная цель находников.

От росских княжеств, эти земли отделяли несколько горных перевалов и семьдесят километров лесных дорог. Если смотреть на карту, то это было похоже на язык леса, глубоко выдававшийся в степь. Вот на кончике этого языка и находился Изборск, торговый форпост росских земель.

Небесное Коло уже садилось, и Ратмир не сомневался, что вонючки собираются налететь на беззащитный городок, перед самым рассветом. Пока он наблюдал, прикидывая, что делать дальше, степняки закончили разбивать лагерь. Смотря на них, сотник убедился, что, как он и предполагал, в набег пошел непуганый молодняк. Посты расположены, как попало, а часовым явно недостает дисциплины. Вместо того, чтобы следить за округой, они в основном болтали друг с другом и шатались от поста к посту, передавая друг другу бурдюки с бузой. Понаблюдав за ними еще некоторое время, Ратмир пришел к выводу, что нужно атаковать первым. Хотя врагов было втрое больше, он рассчитывал на преимущество внезапности и выучку своих воинов — во всяком случае, надеялся, что росские воины окажутся лучше.

Для восемнадцатилетнего княжича Ратмира Переяславского, четвертого сына князя Ярослава, этот бой должен был стать первым. В начале весны, три месяца тому назад, его выдернули из своей деревеньки, в которой он занимался чтением научных трактатов и валянием с девками на сеновалах. Доставили в Переяславль пред суровые отцовские очи, и дали под командование сотню пеших воинов из родового отцовского клана. Сказали — служи честно, будешь наместником Изборска, и отправили на границу. Сотня Волков — сила немалая, но командовать ей, тоже уметь надо, поэтому молодой сотник в основном учился, а все дела тянул опытный первый десятник Богдан. Ну, а городскими делами, заправлял Городской Торговый Совет, и все дела наместника, ограничивались собиранием налогов раз в год.

Всю весну и часть лета, сотня молодых парней, бродила пешим порядком вдоль границы, нарезая круги в районе Изборска. Однако степнякам было не до набегов, с востока на них самих, второй год подряд шло вторжение. Купцы баяли, что идет племя неведомое, в силах тяжких, грабят и убивают всех подряд, а трупы убитых едят. Помнится отцовский боярин — Первак Серебристый Лис, который отвечал в Переяславском княжестве за разведку, в этом случае только посмеивался. После чего, делал князю подробный доклад, сколько воинов в племенах степных, а сколько у захватчиков, какова тактика у них и вооружение, кто первые воители и каков прогноз на будущее. По всем признакам и разведданным выходило, что завоеватели из племенного союза кублат, в этом году все-таки добьют тарков. После чего, осядут на их земли, и пару лет будут восстанавливать свои потери. В то, что кублаты начнут совершать набеги на земли Росских Княжеств, сомнений не было, но до этого времени, было как минимум года три. Для начала, это будут небольшие партии разведчиков, которые попробуют россов на крепость и осмотрятся, где и чего можно хапнуть.

Вот с такой партией в три сотни сабель и столкнулась Четвертая Волчья, но не через три года, как давала прогноз разведка боярина Первака, а в первый же. Находники перли внаглую, не прячась и никого не боясь, уверовав после победы над тарками, в свою непобедимость. Первую кровь на землях россов, они уже пустили — вырезали рыбацкую артель в семь человек, на Омутном озере. Вот по дымам от сожженных рыбацких промыслов и вышла на них сотня, так что, этой ночью все убийцы, должны были сами умереть.

Прошло пару часов, и после неслабых возлияний и сытного ужина, степняки затихли. Ратмир еще раз посмотрел на их лагерь и убедился, что часовые еще больше расслабились. Он соскользнул на дно оврага и отдал приказание своим воинам. Вся сотня, как один человек, в полной тишине поднялась и пошла к стоянке будущих трупов. Ратмир подобрался на расстояние вытянутой руки к осоловевшему часовому и бросил ему за спину маленький камешек. Тот непроизвольно обернулся в сторону лагеря, и свет ближайшего костра на мгновение ослепил его.

Сидящий возле костра кочевник спросил:

— Вот хой, Салхат?

— Нитхой, — ответил часовой. Повернулся опять, но лишь для того, чтобы увидеть перед собой Ратмира. Поднять тревогу он не успел, ударом кулака в кадык, Ратмир сшиб его с ног и, подхватив падающее тело, аккуратно уложил на землю.

Салхат? — спросил степняк у костра и привстал, безуспешно пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте.

Ратмир сделал попытку подражать голосу часового:

— Нитхой.

Попытка оказалась неудачной, степняк вскочил и что-то закричал. Прежде, чем он успел вынуть из ножен саблю, Ратмир прыгнул на него, как рысь на зайца, ухватил за халат и опрокинул на землю. Приставив кинжал к его горлу, резко надавил и, оставив бьющееся в предсмертной агонии тело, быстро вскочил на ноги.

Обойдя костер, молодой сотник прирезал еще одного, который, не понимая, что смерть уже пришла за ним лишь недоуменно моргал. По всему лагерю раздавались крики и стоны — росская сотня вступила в бой. Рядом с Ратмиром, раздались характерные звуки ударов стали об сталь, и он, выхватив из-за спины меч, рванулся туда. Два молодых росса, рубились с одним степняком, а еще один, валялся на земле с разрубленным плечом. Степняк явно был не из простых, халат шелковый, дорогой, да и рубился красиво. При этом он постоянно что-то громко выкрикивал, и на его зов сбегались рядовые находники. Подскочив к степному батыру сзади, Ратмир без всяких сомнений и терзаний рубанул того, по неприкрытой голове. Резко развернувшись, принял на клинок саблю другого подбегавшего степняка. Этот противник был слабеньким, и он, одолел его один на один довольно быстро. Когда и этот степняк упал на траву, Ратмир огляделся. Бой заканчивался, кублаты в ночном бою, да еще без своих коней, мало что могли противопоставить Волчьей сотне. Молодые воины, понимая простую истину, что каждый уцелевший степняк сейчас — это еще одна вражеская сабля завтра, не щадили никого.

К Ратмиру подошел десятник Богдан, вытирающий куском рваной холстины свой меч от крови.

— С почином тебя, княжич. Пяток вонючек все же сбегли, но далеко не уйдут, все охотники окрест, еще с вечера оповещены, да и стража городская поутру на конях подойдет. Двоих кублатов повязали, но никто по ихнему не понимает. Купцов надо спрашивать, наверняка, среди них найдется толмач. Как ты сотник, не тошнит от крови?