Директор Канади молча поднял глаза от монитора и выжидательно посмотрел на доктора. Мягкая пухлая ладонь огладила планшетное перо, кончик постучал по столешнице и замер.
— Я вас слушаю, Сайарез, — проговорил он. — Хотя, я догадываюсь, с чем вы пришли.
— Вайон Канамари не должен быть допущен к слиянию, — Рэтхэм тяжело упёрся ладонями в стол, навис над начальством. Сейчас, как никогда, во всей его фигуре чувствовалась военная выправка.
— Позвольте узнать, почему? — взгляд господина Канади выражал всё ту же спокойную внимательность.
— У меня есть серьёзные основания полагать, что его психика не выдержит слияния с машиной.
— Вот как?..
Директор повертел перо в руках, потом встал, подошёл к громадному окну, из которого открывался вид на предвечерний Тейлаан. Поманил за собой Рэтхэма. Тот приблизился нехотя, откровенно ворча в усы и сильно напоминая недовольного пса.
— Я вполне понимаю, на каком основании вы сделали подобный вывод, Сайарез, — начал господин Канади. — И, будь я на вашем месте, я бы тоже предпочёл перестраховаться. Но, — вкрадчивая улыбка тронула губы директора, не коснувшись его глаз, — над нами, к сожалению, имеется руководство метрополии, которое, во-первых, ставит нам очень конкретные сроки выполнения, а во-вторых, даже не подумает прислать замену. Для них показатели Вайона — достаточное основание для продолжения работы. Вы меня понимаете?
Рэтхэм угрюмо кивнул, сдерживая желание выругаться.
— То есть, вы хотите сказать, что готовы поставить под угрозу выполнение всей миссии, наплевав на то, что мальчишка рано или поздно сойдёт с ума? Вы хотите получить психованную машину? Я не ручаюсь, что он дотянет даже до отлёта!
— А вот это — уже ваши проблемы, друг мой, — отрезал Канади. — Разбирайтесь, усредняйте системы, проводите курсы психологической реабилитации. Мне что, вас учить? Или вы предлагаете пойти на поклон к торийцам? Ступайте, работайте, доктор.
Рэтхэм в очередной раз сдержал гнев и вышел молча, с прямой спиной.
Он очень жалел, что в Центре никак нельзя хлопнуть дверью — все с автоматикой. К себе он буквально влетел, расшвыривая ботов по углам. Терминал пискнул как-то испуганно, когда громогласный рявк велел выключить свет. Грузно упав в кресло, док мрачно уставился на водяную лампу с подсветкой. Дружно рвущиеся вверх пузырьки и стеклянные рыбки переливались всеми цветами радуги в длинной колбе от пола до потолка. Без верхнего освещения мешанина красок резала глаза и неожиданно отрезвляла.
"Что мы делаем, куда нас несёт? Для чего? Угробим парня... А не угробим, так за ним потом из метрополии явятся — и поминай как звали..."
Наложить свою лапу на разработки Сенат Цинтерры попытался сразу же. Предлагаемые варианты контрактов, вроде бы, выглядели чистыми — государственная программа исследований Дальнего космоса, возможные контакты с негуманоидными цивилизациями, археологические и биологические изыскания, терраформирование трёх, признанных пригодными к этому планет, но... Какой-то подвох в формулировках не давал покоя. Читая бумаги, Джаспер мгновенно свирепел и отказывал, грозя просто-напросто уничтожить Пректона или передать его торийским монархам. А с Лазурным Престолом Сенат вообще ни о чём не договорился бы.
Пытаясь отвлечься от неуместной сейчас политики, доктор взялся за работу. Лёгкий стук пальцев по сенсорной панели терминала, свечение голографических графиков и сводок, росчерки пера, пометки "на полях". Необходимо снизить порог обратной проводимости сигнала от человека к машине, и повысить фильтрацию потока данных от машины к человеку. Дистанционную работу оператора это должно облегчить, а вот на слиянии отразиться не должно. Теоретически там этого порога проводимости не будет ни в ту, ни в другую сторону...
Мерзкий писк коммуникатора сбил желание работать. Джас, кто же ещё!
— Я тебя внимательно слушаю, — как можно спокойнее сказал Сайарез, нажав кнопку. Хотя, сердце один раз скакнуло — программиста вызывали в энвильское представительство Сената.
— Они в конец охренели! — зло прошипел Джас. — Через час буду в Центре — расскажу.
Рэтхэм подавил вздох и нервно забарабанил пером по столу. Что на сей раз удумали эти чинуши? Чтобы довести весельчака Крэта до злобного шипения, это надо предложить разбить кристалл Пректона, не меньше! Перо выбивало рваный ритм тупым концом, журчали пузырьки в светильнике, гудела система климат-контроля. Этот звук неимоверно раздражал. Хотелось вырубить её к такой-то матери, распахнуть окно, глотнуть свежего вечернего воздуха: горьковатого, терпкого, немного солёного от близости моря, и чтобы донесся аромат свежей выпечки из тихого квартала рядом с Центром.
Мечты-мечты... Здесь, в отличие от директорских апартаментов, и окон-то нет. Любая искусственная имитация запахов только всё испортит.
Доктор встал, прошёлся по кабинету, тихо мечтая, чтобы Вайон в самом деле провалился на испытаниях, и весь проект вышел нерентабельным. Конечно, придётся платить громадную неустойку, но лучше остаться свободными банкротами, чем попасть в кабалу к Федерации.
"А вы не забыли, док, что вы военнообязанный?" — поинтересовался вкрадчивый внутренний голос. "К тому же, правительство от него не откажется, и просто заставит создателя усреднить все параметры так, чтобы подходил каждый пятый, к примеру. Полагаться на Торию — себе дороже, сегодня они в силе, а завтра федералы сподобятся их оккупировать, и что тогда? Сидите смирно, док. Вы ведь не хотите, чтобы цинтерранские безопасники присмотрелись к тому, чем вы тут втихаря занимаетесь по выходным?"
Рэтхэм в сердцах ударил кулаком по стене. И впрямь, до полковника дослужился, а умения прижимать хвост, когда надо, так и не приобрёл. Внутренние планетарные войска при всех привилегиях и свободах всё равно подчиняются метрополии и отнюдь не формально. Даже при самом лучшем раскладе о спокойной жизни можно будет забыть навсегда. В конце концов, метаться ему надоело, и он послал бота за кофе. Ещё раз попытавшись вникнуть в графики, понял, что работа в голову не лезет, ругнулся, плюнул на всё и уселся ждать.
Джаспер явился злой, как даурранский чешуйчатый волк, только что зубами не щёлкал. Ещё в коридоре было слышно, как он орёт на сотрудников, не успевших вовремя убраться с дороги.
— Тхасетт задери, намшерам бы скормил! — выплюнул он, залетев в кабинет. С плаща-дождевика капало, волосы торчали дыбом, имплант искрил. Он сбросил мокрую ткань на спинку одного из кресел и рухнул напротив Рэтхэма. Тот молча взял с подноса старомодный кофейник и, наполнив вторую чашку, подвинул её коллеге.
— Ты с намшерами поаккуратнее. А то тебя им скормят.
— Да плевать я хотел! — Джаспер так стискивал чашку, что она готова была вот-вот треснуть. — Угадай с одного раза, что они от меня потребовали?!
Доктор вскинул бровь и взял с подноса круассан. Сейчас, чтобы успокоить вспыльчивого гения, нужно было сдержать собственное раздражение.
— Гадать я не буду, не ясновидящий. Лучше расскажи всё сам.
— Да как обычно, пять наших местных морд живьём сидели, все остальные — в виде голографической трансляции, — Джаспер тоже цапнул булочку и прикончил её в два укуса. — Была там одна новая морда в генеральском кителе. У-у-у, жирная харя. Наверное, свежепригревшийся. Был и Сам с Тории — ну как обычно, при гербах и весь в лазоревом, пор-родистый, аж жуть до самой задницы продирает, и сидит, как лом железный проглотил. Я стою, никого не трогаю, у меня в проекторе отчёты с контакта, думал, щас пилить начнут, а они угадай что?! Этот жирный встаёт и свойски так заявляет: "А не мог бы ты, светлая голова, заняться для нас разработкой военных ИИ?" Дескать, хорошо заплатим, все дела... — от возмущения программист раздувал ноздри и пытался размахивать чашкой с недопитым кофе, не замечая, что проливает напиток на форменные штаны. — Чтобы я, я! — делал из своих детищ агрессивных уродцев, способных убивать?! Нет, ты представляешь?!
Сайарез вздохнул. Он представлял, прекрасно представлял себе, как далеко может зайти метрополия в стремлении контролировать пространство.
— Ну, этот, значит, продолжает распинаться, — вещал Джас, делая большие глаза, — и тут поднимается Сам и заявляет, мол, как только Цинтерра начнёт подобные разработки, они тут же прекратят все торговые отношения и флот займёт боевые позиции на орбите!
О да... Торийцы полягут все до единого, но к своим святыням, к храмам Предков ни единого чужака не подпустят. К тому же, по слухам, где-то на планете существует мощный источник энергии — и наверняка Федерация капает слюной, в первую очередь, на него. Однако Тория щедро рождает медиумов и псиоников, а её люди живут до трёхсот лет. Не говоря уже о том, что каждый торийский мальчик на совершеннолетие получает не грула, не собаку и не кибер-систему. Их юноши получают свой Корабль и поднимаются в небо, чтобы защищать свой дом, когда это необходимо.
Крепкий орешек лазурная Тория. И ей никак не нужны военные монстры под боком. Доктора передёрнуло при одной лишь мысли о возможности появления подобного существа.
— Джас, объясни ты мне, неграмотному, в чём разница? Чего они хотят от тебя?
— Грохнуть Пректона нахрен! — чашка жалобно тенькнула и всё-таки раскололась, не выдержав встречи со столом. — Ты понимаешь, без дружественной человеку среды в виде ИИ носитель там просто сдохнет, с ума сойдёт. Дружественной, понимаешь? Есть законы взаимодействия с человеком, без которых вся эта байда не имеет смысла и просто не будет работать! Протоколы Мериса никто не отменял! Это в лучшем случае! В худшем она человека со временем сожрёт, и я даже представить себе боюсь, что из этого получиться может.
— Именно Пректона переделать или...
— Или. Я не буду этого делать, док. Хоть режь меня — я не убийца. И пока торийское величество нас прикрывает, мы должны успеть свалить в эту долбаную экспедицию, подальше отсюда.
— Пошли ужинать... — вздохнул Рэтхэм. Желание продолжать этот разговор исчезло, навалилась усталость. Упрекать Джаспера в наивности тоже не хотелось. А завтра вставать ни свет, ни заря, чтобы ещё раз попытаться совершить невозможное.
Надо надеяться на удачу. Нет, не так. Надо сделать всё, чтобы удача их не обманула.
2. Рождение легенды
Архив N Р/375/П/546. Запись ИИ машины Пректон-3
Извлечение данных. Обработка. Воспроизведение
Центр Экспериментальной Киберинженерии, сборочный цех.
Три года спустя.
Он был готов. Исполин шести с половиной метров ростом возвышался на сборочной площадке, освобождённый от лесов. Только стойки и натянутые стальные тросы держали его. Формы были грубоваты, но при этом благородно-пропорциональны. Серебристая броня складывалась в симметричный узор, чем-то напоминая старинные рыцарские доспехи. Держали его широкие ступни, каждая — с тремя точками опоры. Руки, во всём напоминающие человеческие, щетинились на предплечьях тонкими длинными пластинами, скрывавшими два встроенных излучателя средней мощности. Мало ли, от чего придётся обороняться на просторах неисследованного космоса. Камень Сердца вместе с процессором и прочими сопутствующими системами теперь помещался в полости за грудной бронёй, прочной и толстой.
Полиморф взирал на людей с высоты своего роста. Он видел, слышал, анализировал поступающую информацию, но пока не мог пошевелить даже пальцем. Для разблокировки двигательных цепей требовался хотя бы минимальный контакт с оператором.
Вайон задумчиво глядел на машину, стоя на смотровой площадке второго яруса, почти вровень с оптикой. Предстояло пробное слияние для проверки работоспособности полиморфа, выявления недоработок и неисправностей. Страх погружения в электронную бездну давно исчез. Он начал находить удовольствие в стремительном скольжении по цифровым волнам и потокам, стараясь не думать о том дне, когда это состояние перестанет быть временным. Можно было решать сотни задач одновременно, тысячи сжатых в наноимпульсы мыслей проносились в мозгу за секунду. Жизнь за пределами контактов с Пректоном начинала казаться медленной и скучной.
— Ну, как тебе? — спросил Джаспер, стоявший рядом с неизменной кружкой кофе в руках. Напиток ядрёно пахнул пряностями. — Хорош получился, правда?
— Угу, — кивнул Вайон. Взгляд скользил по машине почти равнодушно, не останавливаясь на деталях. За прошедшие годы будущий оператор досконально успел изучить и внешний вид, и внутреннее устройство. Да, это была воплощённая в реальность мечта кибернетиков, но Вайону куда больше радости приносил восторг друзей и коллег, нежели само железное создание. — Допивай свою смолу, и пошли к терминалам, а то док нас живьём съест, ели мы график собьём.
Программист, как всегда, проворчал что-то себе под нос относительно правильной крепости кофе и "всяких занудных медиков", но пить взялся быстрее.
— Кстати, — вспомнил он. — Там сегодня прилетел этот... Новенький от военных сверху. Хотел с тобой пообщаться. Аж полный майор, вирус мне в чип!
"Зачем вы, люди, всё время поминаете какие-нибудь неприятности, хотя совсем не хотите, чтобы они случались?" — тут же раздался в мозгу у обоих голос Пректона. Теперь он общался только с теми, кому вживили кристалл-репликатор, настроенный на него. С Джаспером, у которого стояло аж два импланта (второй под свою машину) и с Вайоном, с которого ИИ считывал всё восприятие напрямую.
"Это у него привычка дурацкая, ты же знаешь", — мысленно бросил Вайон. А вслух спросил:
— Как зовут?
— Марин Кхэл. Цинтеррианец. В отеле "Дор-Тейлас" остановился.
Ого. Неплохие командировочные армейское начальство своим эмиссарам выписывает. Познакомиться с этим человеком нужно непременно. Он единственный, кого власти навязывают команде. К тому же, вместе с ним придётся подбирать отряд охраны, а это уже серьёзно.
— Пошли, — Вайон потянул программиста за рукав. — Чем раньше закончим, тем быстрее ты отправишься к своей бабушке.
— Не напоминай! — взвыл Джас.
Вайон, посмеиваясь, подтолкнул приятеля к лестнице. По его мнению мадам Крэт была совершенно потрясающей женщиной, коль охотно принимала у себя в доме всю команду, время от времени напоминающую сборище оголтелых остолопов. Её гениальный внук, увы, так не считал и спасался от бабушкиной заботы всеми возможными способами. Однако отметить завершение строительства полиморфа решено было именно у неё.
Огромные прозрачные окна операторской выходили одновременно на цех и ангар, в котором должны будут разместиться полиморфы. Рэтхэм уже поджидал возле одного из пультов. Вид у него был крайне недовольный.
"Опять, что ли, ходил ругаться с директором? — устало подумал Вайон. — Ну сколько можно..."
В последнее время отношения полковника с начальством стали похожи на бомбу с неисправным детонатором — не знаешь, когда рванёт. А началось всё из-за неразберихи с коэффициентом Гиммела. Поначалу метрополия упорствовала, требуя находить людей со значением восемьдесят и выше. Приходилось летать даже в отдалённые посёлки, хотя никто не видел смысла в подобной трате времени и средств. Ну какой человек в здравом уме, всю жизнь занимаясь сельским хозяйством, вдруг ринется от семьи в космос? Да ещё подписав согласие на добровольную смерть! Коэффициент Гиммела ничего, совсем ничего не решает.
