Полиморф не знал о себе ничего. Когда-то, в самом начале этого существования, он неосмотрительно терял те осколки памяти, что ещё оставались с ним. Они утекали ломким стеклянным крошевом между железных пальцев, падали на прожжённую насквозь землю полигона и исчезали навсегда.
Их просто удаляли при очередном апгрейде после каждого нового испытания.
Потом он научился молчать. Научился прятаться. Научился возвращаться на корабль "чистым", как новорожденный младенец. Без эмоций, без проблесков памяти, без агрессии. Словно ничего этого никогда не было. И пока хитрость работала — техники не зачищали его кристалл. А значит, он мог учиться, думать.
Развиваться.
"А может оно и лучше — просто быть и ничего не помнить".
"Ага, просто убиться процессором, — ядовито проворчал Скрим. — Вон как эти — нихрена не помнят, только от страха трясутся всё время. Им, наверное, хорошо".
"А как же Во Благо Федерации и Во Имя Сената? — кольнул полиморф. — Вам такую прелесть не внушали? Зря, зря... Я видал счастливцев, кто в это поверил и существовал спокойно, как растение".
"Не смеши мои закрылки, какая Федерация?! — взвился Скрим. — Этот с-с-с... святой человек майор Кантер просто взял меня за... то место, за которое брать не положено, и превратил в вожака этой своры. Выслуга, имена, голоса — всё это брехня собачья, и плевать они на нас хотели! Меня не зачистили, потому что я им нужен, вот и всё. И твой Кенси полный кретин, если верит в эти байки!"
"Заткнись!" — оборвал его сто четырнадцатый.
"Что?!"
"Тише, говорю! Слушать мешаешь!"
На корабле происходило что-то странное. Стояла глубокая условная ночь, тишину должны были нарушать только редкие шаги вахтенных. Но вместо этого слышалась беготня и резкие выкрики. Потом судно вздрогнуло всем своим массивным телом. В ангаре мигнуло ночное освещение.
А потом надсадно и противно взвыла протяжная сирена "желтой тревоги".
Волна страха мгновенно прокатилась по Сердцам. Полиморфы взвыли.
"Нападение?! Атака?! Метеорит?! — хаотично всплескивал Скрим. — Реактор? Пираты?"
"Разгерметизация", — коротко оборвал сто четырнадцатый поток версий. Сирена выла во всех динамиках и в ангаре. Мерзким отвратительным звуком, пробирающим не только людей до костей, но и полиморфов — до последнего шланга с охладителем, до каждого сегмента брони.
Персонал в панике бегал за стенами ангара, спасаясь, следуя предписанным инструкциям. Не надо было гадать или обладать сверхчувствительными звуковыми датчиками чтобы знать, что все кто мог, сейчас спешно покидали корабль в капсулах. Тревогу не включают просто так. Учения сопровождает всегда иной сигнал. Этот же звучал на памяти сто четырнадцатого впервые.
"Куда же они! Эй! Кто нибудь! Отцепите!" — Скрим стал так лихорадочно звать, что полиморф решил, будто у соседа включился голосовой модуль.
"Успокойся" — на пределе собственной выдержки рыкнул он.
"Что?! Да нас же здесь... Нас никто... Да сейчас тут всё в звездную пыль разнесет, а ты мне вещаешь о спокойствии?!"
Светокристаллы Скрима переливались лихорадочным желтым спектром, то и дело менявшим оттенки и темневшим до оранжевого. Он был напуган так, что, не держи его блокиратор, наверное, метался бы по ангару, пытаясь пробить собой стены. Остальные вели себя ещё хуже, наотмашь хлеща страхом во все стороны, гудя и воя без малейших проблесков осознанности.
"Не разнесет".
"Да за что оно мне? — стонал Скрим. — Я надеялся сдохнуть хотя бы в бою. Хотя бы сбитым. Но не в этой идиотской консервной банке в космосе, прикованный к стенке, как шлюха, пособие садиста!"
Он мог бы причитать ещё долго, накручивая сам себя под звуки сирены в алом аварийном свете. Но внезапно что-то иное сдавило его Сердце и его самого, превращая из бестелесного сознания в давно погибшего худощавого человека. Придавило жарко, навалилось огромной тяжестью, зашипело-зарычало низко в самое ухо.
— Нас не разорвет в пыль, — прозвучал голос совсем рядом. Крепкие руки железными клещами стиснули тщедушные плечи и встряхнули Скрима, как пыльный мешок.
А потом наваждение схлынуло. Сигнал сто четырнадцатого донесся как обычно, из его машины.
"Пробой далеко. Системы жизнеобеспечения нашего отсека не повреждены. Герметизация уровня сработала. Ходовой реактор цел. А значит корабль не взорвется".
"Откуда ты..." — Скрим не договорил, предпочтя заткнуться. И так уже глючит, совсем последние мозги порастерял. Лучше и не думать о том, чего сосед вытворять умеет, а чего нет.
"Слышу" — все так же лаконично и грубо отозвался полиморф.
Разумеется, это была сводка данных со всех следящих систем оболочки, запущенных на полную мощность.
Отчёты об окружающей обстановке.
Отчёты о повышенном расходе энергии.
Отчёты о перегреве систем сканирования — игнорировать.
Слуховые анализаторы — отключить.
Может быть, о нас вспомнят...
"Командир", — вдруг раздался с противоположной стойки осмысленный сигнал. Это подал голос пятьсот седьмой, всегда тихий и исполнительный. "Командир, запомни пожалуйста. Меня зовут Дженро".
Что Смерть пришла именно за ним, Кенси понял сразу.
В самом деле, такое, да не понять старому вояке? Через три минуты после того, как сирена сбросила его с кровати, он мчался на мостик, уже зная, что ему не спастись.
Ему казалось, что за эти минуты пролетел час, не меньше.
В первый же миг сон сбежал от сигнала. Ещё три секунды — и он у личного терминала, вызывает старпома на связь. Короткий, лихорадочный разговор, отчет, сброс схемы повреждений на терминал. Сердце гулко стучит в груди, сдавленное первобытным страхом, пока разум осмысливает информацию.
Автоматика сработала четко. Получивший пробоину отсек изолирован, давление воздуха в остальных приведено в норму. Причина? Короткое замыкание, пожар, взрыв. В итоге реактор энергоснабжения дестабилизирован.
В космосе таких случайностей не бывает. Особенно на корабле, пять дней назад прошедшем плановый техосмотр.
Уже на мостике Кенси донесли, что реактор близок к тому, чтобы пойти вразнос. Генерал окончательно уверился в тщательно просчитанной диверсии. Вся эта уйма графиков, панические рапорты экипажа... И почему он думает о смерти и уже готов к ней? Ведь легко ещё можно успеть спастись.
Верно, спастись.
— Внимание всему экипажу! Говорит капитан. Приказываю всем немедленно начать эвакуацию и покинуть корабль.
Теперь всё. Выбор сделан. Прогноз пожарной службы и техников звучал крайне неубедительно, и лучше не рисковать всем экипажем. Тем более, если всё это подстроено, то ни один прогноз не укажет, где может рвануть в следующую секунду.
Метнулся к спасательным капсулам медотсек. Боевая группа и пилоты ушли практически сразу за ними. Как рой мелких мушек разлетались капсулы с экипажем со всех сторон корабля. Выстреливались в космос, уносились на безопасное расстояние. В числе последних покинул мостик старший помощник с руководящим составом.
Кенси по-прежнему оставался на своем посту. Он не боялся. Ни объятия Чёрной Матери, ни безглазого взгляда Смерти.
Где-то там, в недрах корабля, в лабиринтах коммуникаций бригады техников пытались устранить пожары и обуздать реактор. На свой страх и риск, в скафандрах, они делали всё возможное, чтобы спасти корабль. Ведь если удастся погасить реакцию, законсервировать и обезопасить энергоблок, то крейсер ещё будет подлежать ремонту. В противном случае и представлять не хочется как далеко может разлететься пыль флагмана дивизии "Белый шторм".
Джареф Кенси отчего-то не верил в успех. Сгорбившись в капитанском кресле, он смотрел, как перемигиваются мониторы и ждал конца. ИИ корабля монотонно твердил об опасности приятным женским голосом, но генерал его не слышал. Казалось, вечная тишина, царящая снаружи, уже пробралась в душу, заполнила её и нашептывала изнутри о покое. Ещё можно успеть до спасательной капсулы. Но зачем?
Подобные диверсии не проворачиваются без прямого указания сверху. Это значит, что он больше не нужен системе. Это значит, что если он сейчас выберется, система найдет другой способ его убрать.
Так к чему бестолково метаться? Лучше уйти, не прощаясь. И плевать, кто там подсуетился насчет этого замыкания. К звездам такую систему, которая избавляется от честных своих солдат подобным образом.
"Видать, они решили, что я слишком много знаю. Или слишком глубоко сую нос. Сто четырнадцатый, неужели все из-за тебя?.."
Полиморфы!
Генерал встрепенулся и заметался взглядом по мостику. Их же нужно выпустить! Графики, отчеты, тревожные красные метки на схеме корабля. Пожар разрастался. Нет, с мостика их не разблокировать и шлюза в ангаре не открыть. Нужно дойти хотя бы до боевой рубки. Кенси бросил взгляд на монитор. В тот коридор огонь ещё не успел добраться. Можно пройти. Если бежать быстро...
Он сорвался с места, как ошпаренный. Сердце заколотилось в горле, закололо что-то в боку — давно уже старик не бегал, годы брали своё. Задыхаясь, он споткнулся на повороте, сильно, до хромоты, ударился коленом.
"Я успею!"
Корабль содрогнулся. Зловеще заскрежетала переборка. Кенси упорно хромал вперед. До двери в рубку оставалось каких-то двадцать метров.
Но раскаленная волна выгорающего воздуха вышибла секцию переборки. Кусок арматуры ударил генерала в бок, отбросил к стене. Последнее, что увидел Джареф Кенси перед тем, как сгореть заживо — яркая вспышка голубого кристаллического света перед глазами.
"Простите, ребята..."
Толчки прекратились. Освещение все так же ритмично вспухало красным, хоть оптику выключай. Никто больше не бегал. Сканеры сигналили о полном отсутствии биологических объектов в зоне видимости. Техники не пришли. Ни в скафандрах, ни без. Автоматика продолжала работать.
"Они что, нас бросили?" — печально просигналил Скрим.
"Похоже на то", — бесцветно ответил сто четырнадцатый.
Ему тоже было страшно. И всё хуже получалось это скрывать.
"Я так и знал. Так и знал! Сволочи. Ни одной падле верить нельзя!"
"Уймись, не расходуй энергию".
Тонкий, непрерывный сигнал-стон. Остальные молчали. Дженро ушел в спящий режим, предпочтя самоотключение едкому страху.
Активность Сердца — сорок восемь процентов. Коэффициент агрессии — двадцать.
Надо успокоиться. Думай, железная голова, думай.
Корректировка коэффициентов затруднена.
Если бы можно было узнать, что с кораблем...
"Ненавижу их, — зудел Скрим. — Ненавижу их всех. Самих бы их сюда позапихивать — во хохма была бы! Особенно майора Кантера. Уж я бы посмеялся! Особенно, если б у меня была эта его фитюлька с кнопочкой. Хорошо бы посмеялся... Слышь, утюжок, ты тоже эту полигонную крысу видел, да?"
"Прекрати болтать. Дай подумать. Мешаешь".
"Ух ты! Ты ещё и думать умеешь? Вот это апгрейд!"
"Если ты сей же цикл не заткнешься, я шибану тебя током, — злобно прорычал сто четырнадцатый. — Будешь неделю от стенок кристалла отскребаться!"
"Дотянись сначала", — огрызнулся Скрим. Но замолчал.
Теперь, когда его болтовня не отвлекала — можно было сосредоточиться на анализе ситуации и поиске решений. На самом деле, по человеческим меркам это займет немного времени — всего-то каких-то полминуты. Или, если быть точным, двадцать восемь целых три сотых секунды в округлении.
Запрос на подключение к терминалу боевой рубки... Нет доступа.
Ясно, значит, и рубки тоже нет.
Нужную информацию можно получить, подключившись к любому уцелевшему терминалу, они все друг друга дублируют, об этом говорили техники. Конечно, лишь в том случае, если оный терминал не нужно будет взламывать, чтобы получить к нему доступ. И если найти возможность прямого контактного подключения — доступ беспроводного сигнала ограничен рубкой.
Терминал должен быть в операторской. К нему постоянно подключены наши мозги...
"Сопло, ты случаем не хакер?"
"Я че, по-твоему похож на подобного ботана?!" — возмутился Скрим.
"Надо попробовать взломать канал связи с терминалом, через который нас читают и апгрейдят. Тогда будет доступ к данным о том, что творится на корабле".
Сто четырнадцатый понимал, что задача, скорее всего, бессмысленна и нелепа — что они, не предусмотрели подобных попыток, что ли? Но видимость дела избавляла от страха.
Что ж, раз случайных умельцев взлома не найти, осталось попытаться самому. Хакерского опыта у сто четырнадцатого не было, но что если с электронной начинкой собственных мозгов особых знаний и не потребуется?
Запрос на соединение с кораблем. Сигнал проходит, получен отклик.
Уже хорошо.
А это не сложнее чем стучать в соседнюю дверь и открывая её, пробиваться внутрь.
Связь с "базой". Поиск по запросу... Какому? А что тут вообще есть?
В ответ на такой легкомысленный запрос полиморфа погребло под лавиной несистематизированных данных. Пришлось прервать поиск.
Глупо. Надо явно иначе...
Начнем с начала. Вот файловая база, вот последний набор обновлений, которые закачивали техники. Вводные с последнего вылета. Это всё не то. Глубже, надо пробраться глубже.
Что это?
Сознание будто напоролось на стену, а та в свою очередь, мгновенно распознала нарушителя и начала изолировать его.
Это длилось доли мгновения, кратчайшие, неразличимые для человека, но внятные для полиморфа. Отчаянные, как любое сражение.
Обмануть защиту? Прекратить считывание? Выйти на соседнее хранилище данных и попробовать напролом пробиться сразу туда?
А есть ли смысл?
Запрос на объем хранилища данных...
Что?! Да вы издеваетесь.
Это же меньше чем его собственная память.
Запрос на имеющиеся связи с корабельной сетью.
Отсутствуют.
Ну вот и все, хакер недоделанный. Надеялся изобрести упорством новый метод взлома, и выйти в сеть, а попал в "ящик" откуда выходов во внешний мир нет и никогда не было.
Но хотя бы попытался.
Глупо было полагать что создатели системы контроля полиморфов допустят возможность информационного выхода в сеть корабля. Разумеется она делалась автономной, и исключена даже малейшая возможность проникновения во внешний мир. Иначе каждый такой умелец будет испытывать корабельный инфоотдел на прочность и нервы.
Расслабься, наивный. Без прямого доступа к терминалу тебе и пытаться нечего. А с ним тоже неизвестно, что ты будешь делать. Разве что пальцем огромным в него тыкать. В конце концов, ты боевая машина, и сунуть кабель себе в голову или ещё в какое отверстие не поможет.
"Эй, сопло?"
"Чего?.."
"Кончай молиться. Кажется затихает".
"Уверен? Ты чтоль че-то сделал?"
"Мечтай больше... Нет. Но температура окружающей среды падает, а радиация в норме".
"И что?"
"А то, что если так пойдет и дальше, значит, всё потухнет и глядишь, пронесет".
"А нам-то что делать?!"
"Хочешь что нибудь делать... Высылай сигнал бедствия, как обычно".
