— Да какое там время? — усмехнулся я: — Ты всего лишь на десяток лет меня старше. Молодая еще. И красивая. Кстати, папочки для нас не намечается еще? Мужика у тебя нет?

— Какой там мужик? — возмутилась мама Люда: — В деревне мужиков почти нет итак! А еще родственников мужа куча! Попробуй только загулять с кем. Это вам не город ваш! Там у нас все строго. Коровы да свиньи, вот и все мои друзья. Да дочки... Вот младшую там бросила на хозяйстве, а душа не на месте.

— А сколько младшей уже?

— 13 лет!

— Ничего, взрослая девка, управится с коровой. Опять же сама говоришь, строго там у вас.

— У нас-то строго! А вот вы тут слишком свободно живете! Лизонька то мне пожаловалась уже на тебя охальника! Разве можно так девушку юную... это самое. Неужто не можешь сдержать себя? Она еле ходит бедная, ноги подгибаются.

— Что? Серьезно? Жаловалась? — нахмурился я: — Ладно, буду знать. Мне-то она ничего не говорила... а тут вроде как дело молодое. Опять же весна. Отпуск. Сил не меряно.

— У тебя то не меряно, а ей потом весь день на ногах стоять!

— Ну так замени её! У самой-то мужика лет десять не было? И тебе приятно и ей полегче. Я же не против! — ухмыльнулся я. И тут же схлопотал пощечину с криком "Ах ты охальник!". А потом маму Люду как заклинило. Она села на стул, потом встала, потом снова села и снова встала, погруженная в глубокий транс тягостных размышлений.

— Да хороший я, хороший! — сказал я примирительно: — Не надо никуда бежать. И караул кричать. Ну что ты ей-богу? Кстати, старинный русский обычай, если жена слишком молода, то мать её может первое время в постели заменять.

— Врешь ты все ирод бесстыжий! Нет такого обычая! — сердито ответила мама Люда: — Нечего смеяться надо мной!

— Ладно, давай я тебе песенку спою?

Я схватил гитару и опять воспользовался репертуаром любимого Сюткина.

— Ты, с высоты, красоты своей меня не замечаешь! Но! Ночь придет! И ты узнаешь. Пускай сегодня я никто, но... дай мне хоть один шанс, и ты поймешь, я то что надо!

— Охальник и песни твои охальные! — резюмировала мама Люда. Я набросился на нее с поцелуем, сжимая в объятиях.

— Нет! — пискнула она вырываясь: — Дурак! Я не могу стоять поперек дочери! Ты что творишь? Морда бесстыжая...

— Так никто и не говорит, про поперек! — зашептал я возбужденно: — Давай повдоль! И дочке полегче и тебе радость... Я же не собираюсь её бросать?

Люда вдруг обмякла и престала сопротивляться. Через час, мы уже просто отдыхали на смятой постели.

— Ирод! — проворчала она, косясь на меня: — Вот же попался блудник моей доченьке. Грех-то какой...

— Да грех-то с орех! А радость с арбуз!

— То-то и оно что с арбуз! — вздохнула мама Люда, погладив себя по животу: — А ну как опять ребеночек будет у меня? Стыд-то какой? Придется из деревни-то бежать!

— А правда, чего тебе старость раннюю в деревне искать? Не надоело чай коровам хвосты крутить? — погладил я её по голове: — Давайте в город перебираться все?

— Совсем ополоумел? Мне теперь с глаз дочки беги куда подальше!

— Вот еще! Ты за нее подхлопотала. Делов-то? Помогла ей. Нечего было жаловаться...

— Ирод! — ткнула меня Люда в плечо кулаком: — Если ты с ней так-то... то правильно жаловалась! Все тело вон болит у меня, после ласок твоих.

— Где болит? — поинтересовался я. Она показала на грудь.

— Вот здесь больно теребил! Синяк может будет.

— А дай подую и все пройдет! Или лучше поцелую...

Я начал нежно нацеловывать грудь Люды. Та смутилась и вдруг встрепенулась.

— Хватит уже этого бесстыдства! Дочка скоро явится! Быстро одевайся ирод! И нишкни! Только попробуй ей что разболтать!

— Да ты сама главное не проболтайся, — проворчал я, вставая.

— И чтобы руки при ней не распускал! Веди себя вежественно со мной! Величай по отчеству охальник! Людмила Васильевна я! Понял?

— Понял, понял...

Я быстро привел себя в порядок и начал набирать на машинке тексты песен Сюткина, какие смог вспомнить.

— Эка ты быстро тарахтишь! — удивленно покачала головой мама Люда, закончив перестилать постель: — Слышь, зятек, помоги газ зажечь, а то я не знаю как, сварю что-нибудь.

— Зять любит взять! — торжественно подкрался я к ней со спины и сжал за грудь. Он томно охнула и покраснела.

— Я кому сказала не лапать?

— Слушай, ты без одежды такая красивая! И тело такое свежее. И пещерка такая тугая. Тебя еще любить не перелюбить! Столько добра зря пропадает.

— Тьфу на тебя бесстыдник! Бога совсем не боишься!

— Веруешь?

— А не твое дело. А хоть бы и верую! Отмаливать теперь грехи придется.

— Грешить и каяться считается получше, чем просто жить без греха.

— Замолкни! Слышать больше не хочу твоих речей охальных. Цыц! Зажег газ и иди отседа!

* * *

Вечер прошел томно и няшно. Все смущенно краснели и тихо разговаривали о пустяках. Спать Алиса с Людой легли в её комнате. Я тоже улегся, правда вначале поковырялся в своих вещах. У моего тела оказалось было не слабое увлечение фотографией и отличный набор фотоаппаратуры и пленок. Прекрасная дорогая зеркалка с отличным объективом. Фотоувеличитель и прочие причиндалы. Надо будет воспользоваться и пофоткать милых дам. Только Люду приодеть бы неплохо. Что-то она как-то не на свой возраст рядится. Серенько как-то.

С утра я вскочил рано, но Люда вскочила еще раньше. Привыкла к скотине вставать затемно. Заодно разбудил и Алису и потребовал нормальную прическу для тещи. Потом еще и нарядили её помодней и рядом усадив я их пофоткал со вспышкой. На долгую и вечную память. Потом Алиса после завтрака сбежала на работу... А мы с Людой зажгли по полной программе! И какой урод говорил, что в СССР секса нет? Да его тут завались!

— Ох, что же ты со мной делаешь? — стонала Люда, вставая с кровати: — Ноженьки то подгибаются уже. Хватит гулеванить! И к дочке не смей так-то приставать! Мысленное ли дело? Займись лучше делом каким... да и я приберусь. Прямо боюсь уезжать с таким зятьком. А ведь надо! Аленка то одна с ума сойдет со страха. Я же обещала на другой день приехать. А теперь уже опоздала на наш автобус. К нам рейсы только до 12 часов ходят. А на ночной и не сядешь да и страшно. Там придется в темноте с дороги два километра топать!

Я послушно занялся тарахтеньем на машинке, начав писать нормальную космическую эпопею, без фанфиков. Хотя если фанфик на ненаписанный канон сваять, то... Впрочем космической эпопее тоже было далеко до нормальности. Жанр РПГ еще народу неведом. А мне опять захотелось стать открывателем жанра. Ибо в чем фишка РПГ? Если фанфик это реверанс в сторону читателя, должащий устойчивый интерес к миру, то РПГ дает читателю шанс на предвидение событий. А для читателя это важно, казаться себе умным и все предвидеть. А простая арифметика роста статов, автоматически дает шанс на предвидение сюжета и стратегии развития перса. Кстати сам факт очевидного развития перса тоже важен. Многие авторы лажают с прогрессом сюжета и персов. Что убивает интерес.

Конечно, я не стал писать тупо РПГ в формате и сленге языка геймеров. Такого никто не поймет сейчас. Но вот ввести в любой сюжет некую арифметику это фокус не сложный. Например я взялся за сюжет освоения Луны. Там отдельные космонавты, конкурируют насчет количества роботов-сборщиков, которыми управляют. Они собирают руду и энергию, заказывают по валу сданного новых роботов, и соответственно производят апгрейд своих баз...

Лунные трактористы.

— С прибытием молодой человек! — поприветствовал прибывшего нового работника Лунного комбината Гелиос солидный мужчина: — Я Иван Карнаухов, местный программист, буду сегодня вашим инструктором по технике безопасности. Она у нас на первом месте стоит!

— Да я еще на земле все изучил! — завозмущался прибывший: — Кстати меня зовут Степа Ветров.

— Это меня не волнует, чему тебя учили, — отмахнулся Иван: — Надо будет, сто раз изучишь все подряд. Не умеешь научим, не хочешь заставим, не получится, заморозим на складе. Хе-хе, шутка! Но в каждой шутке доля правды. Чуть не досмотришь и прощай жизнь! Луна суровая хозяйка! Ошибок не прощает. Здесь мы стало быть на центральной базе находимся. Отсюда идут все грузопотоки на остальные базы. И порядок здесь самый строгий! И главный вычислительный центр здесь же. Вначале пройдешь инструктаж по работе со скафандром, потом по действиям в случае воздушной тревоги, потом по радиационной безопасности...

— А это кто? — остановился парень у стенда с фотографиями.

— Это передовики производства! — гордо ответил программист: — Лучшие трактористы суток!

— Каждые сутки меняете? — удивился Степан: — Не слишком часто?

— Речь про лунные сутки! А это значит по земному месяц!

— А кто это красивая девушка?

— О! Это брат наша Селена! Легендарная трактористка. Многостаночница. Уже сотней роботов управляет. Ты её здесь редко увидишь. Она все на дальней базе пропадает. Пашет без остановки.

— Она что же не отдыхает?

— Почему? Прямо на своей базе и отдыхает. Она уже себе вполне приличный уровень комфорта заработала. У нее там даже свой бассейн есть. Зачем ей сюда таскаться? Живет богато...

— Вы прямо как капиталист рассуждаете, — смущенно буркнул парнишка: — Бассейны свои...

— Понимаешь Степан, — остановился программист: — У нас тут особая атмосфера на Луне. Но никакого капитализма нет и в помине. Просто у нас тут своего рода соревнование и материальная стимуляция. Как потопаешь, так и полопаешь. Без этого никак нельзя. Так что эту свою зависть оставь для Земли.

— Причем тут зависть? — возмутился парень: — Просто я думал тут все по плану идет. Освоение и все такое.

— По плану конечно! — усмехнулся Иван: — Только и перевыполнение плана тоже надо стимулировать. К твоему сведению, большая катапульта загружена только на 50 процентов полезной нагрузки. Мало отгружаем мы сырья на Землю. А как прикажешь повысить эффективность работ? Нужна стимуляция.

— Но сборщики работают по единой программе! Если кому больше повезет собрать, то это не его заслуга, а чистое везение. Или количество роботов. Я же учился этому!

— Как бы тебе объяснить, — поморщился Иван: — На самом деле, очень многое зависит от трактористов. От их сметки, мотивированности, квалификации. Если роботов тупо пустить работать по программе, то через пару часов от сотни ничего не останется. Один в трещину провалится, другой перегреется, третий получит сбой программы... Для того и нужны трактористы, или как я их называю "пастухи". Они отслеживают работу роботов и строят прогнозы на будущее. Если все нормально, то позволяют работать и дальше. Если сбой, то вмешиваются. И вот таких людей нужно как-то заинтересовывать. Поток ресурсов с Земли ограниченный. Вот у нас и возникла некая соревновательность и премирование. Это еще необходимо и по психологическим причинам. Без соревнования, на Луне была бы адская скука! Здесь все слишком выверено, слишком все просчитано. Здесь слишком много Порядка! И нужно немного анархии.

— Много порядка не бывает! — проворчал парень.

— Ты ошибаешься. Есть даже такой закон, когда слишком много порядка, начинают катастрофы происходить. Вроде как сами собой.

— Это мистика!

— Нет это скорей математика. Никакой порядок несовершенен. Любой порядок имеет предел насыщения. И лучше не рисковать доводя положение до абсурда. Ты сам скоро почувствуешь как это подбешивает, когда даже писаешь по расписанию. Такие вещи на Земле не заметны. А здесь... здесь это сильно начинает давить на психику. И лишает воли к жизни. Короче без стимуляции здесь никак. И это понимает все руководство! Потому что у нас на Луне все умные. Дураков не держим даже в руководстве.

— Как то цинично звучит.

— Нет, просто мы столкнулись в данном случае еще с одним законом природы. Начальники быстро тупеют, от власти. И стремятся все больше облегчить свой труд по руководству. И чем дольше руководишь, тем чаще орешь на людей. На земле руководство быстро деградирует умственно. Но как я сказал, Луна суровая хозяйка и дурости не прощает.

— Это уже вообще какая-то антисоветчина!

— А ты сюда идеологом назначен? — захихикал программист: — Экий ты мастер ярлыки вешать. Я разве хоть слово сказал за советскую власть? У буржуев есть тоже свое начальство. И оно тоже, знаешь ли, подвержено закону разложения. Просто этот процесс общего разложения необходимо компенсировать встречным процессом самоочищения власти. И в разных социальных формациях это делают по разному... ладно, о пустом поговорили, пошли будешь сдавать экзамены на знание скафандра.

— Какой же это скафандр? — изумленно оглядел устройство на колесиках Степан: — Это же транспортер М23! Для перемещения на дальние расстояния! В условиях повышенной радиации.

— А у нас тут голубчик все время повышенная радиация и все время дальние расстояния. Рядом с ЦБ уже все выработали. Один песок остался ненужный. Приходится далеко отправляться за добычей. На своих двоих никуда не добежишь. В комбезе противовакумном. Только в этом замечательном устройстве и можно куда-то доехать. Дом на колесиках! Именно его здесь и считают основным скафандром для поверхности. Там тебе и туалет, и душ, и столовая. Как туда загружаться знаешь?

— В голом виде! — смущенно ответил Степан.

— Норматив загрузки 12 секунд. Время пошло.

— Ты чего? Прямо здесь что ли? — заозирался Степан на огромный холл и гуляющих людей.

— Не выполнен норматив, — покачал головой Иван: — Здесь не принято стесняться наготы. Пока ты будешь дурью маяться, из этого зала весь воздух выйдет в случае аварии. Через отверстие размером в палец. Это была проверка на психологическую устойчивость. И ты имеешь наглость говорить за порядок? А сам приоритетные приказы не в состоянии исполнять. Что такое приоритетный приказ? Не знаешь?

— Приказы связанные со спасением жизни! — хмуро буркнул Степан.

— Вот именно! — кивнул Иван: — Этот приказ может подать даже рядовой генералу, и тот сразу должен его исполнить. А не рассусоливать о своем местничестве. Ладно, пошли в шлюз, стеснительный наш, там народу поменьше.

Когда они вошли, там уже стоял свежевъехавший транспортер. Оттуда из раскрывшейся с шипением дверки выскочила голая девушка и нисколько не стесняясь пошла к шкафчикам с одеждой, чтобы накинуть комбинезон.

— Привет Иван! — кивнула она им и взглядом зацепилась за Степана: — Новенький? Ух как уставился! Дырку во мне проткнешь.

— Привет Селена! — улыбнулся Иван: — Решила нас навестить? По магазинам пробежаться?

— Ага! — кивнула девушка, одевая эластичный белый комбинезон: — Батрак мне нужен, одна уже не справляюсь. И продуктов надо побольше взять. Опять же запчасти кой-какие... А этот парень не свободен? Я бы взяла его к себе в батраки.

— Извини, Степана уже застолбил Лазарь Дымов, — развел руками Иван: — Да и стеснительный он. С девушкой на одной базе ему трудно будет жить. Давай мы тебе девушку подождем? Следующим рейсом должны две трактористки подлететь и одна врач.