Подселенец, от которого невозможно отвязаться

Люсик выглядел неважно. Худой и жилистый, одет в подобие флотской робы, грязной и потёртой, лицо старика. Ко всему прочему его вялость и апатия контрастировали с тем, что Володя наблюдал совсем недавно.

— Скажи, кто ты такой, зачем пришел? И если вот это всё вокруг, это моё воображение, как объяснить то необъяснимое, что произошло в реальности? Моя способность дышать под водой? Клад, он существует?

— Начну с того, зачем пришел, а дальше — как успею. Может быть, ты придёшь опять и я еще буду здесь, тогда расскажу еще.

— Мне хотелось немного взбодрить это застоявшееся болото, нет, даже не так — я ощущал непреодолимое желание. И я имею в виду свой мир, а не вашу планету. Наш мир значительно более развит. Технологии подарили возможность продлевать жизнь и совершать космические полёты, конструировать новые формы жизни и заселять пустые планеты. К сожалению, за тысячелетия, после неизбежных катастроф, паранойя опутала умы людей. Все опасные с точки зрения правительств исследования были запрещены. Далее началась медленная деградация.

— Я — учёный, энтузиаст, задумал эксперимент по переносу души в другое тело, с помощью минимального материального носителя. Нужен был доброволец, но всё пошло не так, как задумывалось.

В этот момент Володя почувствовал, что его сознание как будто меркнет, вытягивается из этого призрачного мирка, Люсик тоже заметил перемену, и заговорил быстрее.

— Держись, пока можешь, попробуй походить, это успокаивает. Из-за наших планов по возобновлению производства топлива, службы безопасности прилетели, чтобы схватить меня, и мне пришлось бежать, используя резервный план, в результате я оказался здесь.

Теперь Володю окончательно сорвало с места и закружило, вынося на поверхность.

— Я не собирался убивать, хотел использовать труп!!! — такие были последние слова Люсика.

* * *

Сон быстро отступал, Володю немного кружило, и он еще мгновение мог ощущать ту странную сонную реальность, но одновременно уже видел дневной свет через закрытые веки, слышал истошное кудахтанье, переходящее в куриный крик, чувствовал, что лежит на жестком и не очень удобно, одна рука затекла . Он открыл глаза и привстал, выглянул в окно. Сразу стала ясна причина куриного переполоха. Толик рукой и ногой прижимал к пеньку кричащую курицу, в свободной руке у него был топор. Короткий замах, тюк, и куриная жизнь оборвалась, Толик придержал еще трепещущую тушку, чтобы не забрызгаться кровью.

Володя быстро оделся. Куриные страдания ничуть не расстроили его, в конце концов, этой курице еще повезло, что она жила здесь, а не на птицефабрике, побегала пару лет в шикарном загоне, перерывая землю в поисках червей, к тому же — хотелось курятины. Настроение было отличное, и погода, судя по всему, тоже хорошая, летняя, несмотря на то, что уже сентябрь. Володя небрежно набросил на кровать покрывало и вышел через тёмный коридор на улицу.

— Доброе утро, — сказал Толик, поливая кипятком из чайника курицу в большой кастрюле, — ты, я вижу, опять радуешься жизни. Как спалось то?

— Доброе, всё отлично, спал как убитый, и жрать охота, — Володя с интересом смотрел, как Толик освобождает куриную тушку от перьев.

— Сейчас потушим, и с картошечкой, делов-то. Выпить вот нечего.

— Это даже хорошо, — сказал Володя, — мне уж не терпится проверить насчет монет.

— Можем слегка перекусить и ехать, а курицу на обед. Как думаешь?

Володя сглотнул слюну. Да, наверное, имеет смысл; нырять с набитым животом будет несподручно.

— Я за! Хотя-бы за вещами съездим и поныряем предварительно. У Вас ласты есть?

— Обижаешь, — ответил Толик, — и маска есть. Акваланга вот нет, но ты же сам себе теперь акваланг.

Перекусили наскоро, и вот уже все трое, Володя и Толик с отцом, загружались в катер. Володя осторожно переступил с причала на нос покачивающегося катера. Толик уже сидел на корме. Отец Толика придерживал катер за верёвку и ловко вскочил, как только сел Володя. Толик уже завел мотор и стал осторожно выводить катер в море. Не прошло и двух минут, как катер прибавил ходу и бодро пошел, подскакивая на некрупной волне.

Сначала поехали за вещами. Шум мотора и воды не располагал к разговору, сидели молча. Места здесь красивые. Море было прозрачное, несмотря на небольшое волнение, явственно фиолетовое, ветерок приятный и свежий, солёные брызги летели в лицо. Береговые скалы медленно проплывали мимо, волна то и дело выбивала вверх фонтаны брызг, раздвоенный след катера быстро терялся в волнах. Приплыли быстро. Володя хотел спрыгнуть в воду у берега, чтобы не причаливать и не попортить катер о камни, но Толик хорошо знал это место, и уверенно направил катер между камней. Вскоре нос катера ткнулся в песок, приподнялся на волне и только потом остановился окончательно. Толик уже поднял мотор, и они с Володей сели на корму, его отец выскочил на берег и немного вытащил катер на берег за верёвку. Володя побежал на берег, быстро вернулся с рюкзаком. Соль на рюкзаке указывала на то, что волна добивала дотуда, но внутри всё было в полиэтилене, по походному, это не страшно.

Теперь надо было вернуться немного назад. Сели в катер и подплыли к той скале, которую помнил Володя. Подходить близко к берегу здесь было опасно, в нескольких местах угрожающе торчали острые камни, такие же острия можно было заметить неглубоко под водой, ударит волной о такой, хлопот не оберёшься. Отец Толика померил глубину, опуская якорь — очень глубоко, по всей видимости под водой почти отвесная стена. Ничего, можно не причаливать и нырнуть с катера. Володя разделся, надел ласты и маску и осторожно перевалился через борт, сразу отплывая, чтобы Толик мог маневрировать.

Вода была тёплая, но поначалу все равно холодно. Надо понемногу успокоить дыхание и настроиться на погружение, только медленно, успокоиться. Сердце, однако, колотило — сказывалось волнение. Володя немного поплавал, расслабляясь и заглядывая в глубину. Так и есть, отвесная стена, вся искрошенная, дна не видно, всё теряется в изумрудном мареве. Пошел под воду, медленно перебирая ластами, глубоко не уходил, старался для начала бегло всё осмотреть. Воздух постепенно начал заканчиваться, но Володя знал, что должны включиться инопланетные жабры в его волосах, терпел. Постепенно он стал различать дно, и оно становилось все ближе с его продвижением, но не оттого, что Володя погружался, просто становилось мельче. Всё дно было усеяно крупными валунами. Терпеть удушье было дальше невыносимо, и он пошел вверх, за глотком свежего воздуха.

Второе погружение далось легче, вероятно жабрам требовалось время, чтобы включиться в работу. Володя поплыл в другую сторону, так как эту он уже обследовал, здесь становилось мелко и никакого грота быть не могло. Глубина увеличивалась значительно, сколько здесь метров, интересно, двадцать? Володя плыл так, чтобы в общих чертах видеть дно, однако в одном месте оно снова углублялось на несколько метров, и там, в темноте было ничего не разглядеть. Это вполне могло быть то место, но Володя поплыл дальше, чтобы обследовать обрыв до конца. Вскоре дно стало снова повышаться, стало очевидно, что надо вернуться в то, тёмное место.

Володя выплыл на поверхность, помахал рукой, показывая, что он в порядке. Мужики дрейфовали на катере в отдалении, помахали в ответ, что-то прокричали, но слов было не разобрать. Начал снова медленно погружаться. Работать ногами приходилось очень вяло, иначе сразу подступало удушье. Интересно, с двадцати метров не случиться кессонки? Кажется, опасность зависит от времени пребывания на глубине, но ведь и ныряльщики за жемчугом были подвержены этому недугу, но они целый день ныряли, всё равно надо будет сделать остановку на обратном пути. Интересно, как здесь могут влиять жабры? Увеличивают ли они насыщение крови азотом или нет, скорее всего — уменьшают, они же призваны транспортировать кислород, а не азот, но всё равно лучше не рисковать.

Постепенно приближался тёмный провал, и Володя спускался прямо в него. Давление обжимало голову очень серьёзно, и всё-таки здесь было немного света, глаза привыкали, стало очевидно, что стена приобретает отрицательный уклон, да, так и есть — это вход в грот. Володя опустился уже на самое дно, над ним нависала скала, а путь вперёд был свободен, однако пробираться наощупь очень уж не хотелось. Нужен был свет. Придётся возвращаться.

Володя медленно поплыл назад, сделал трёхминутную остановку на пяти метрах, как и планировал, старался не тратить силы, потому как удушье всё время было где-то рядом. Наверное, в холодной воде будет лучше работать — подумал он — но и так грех жаловаться. Пока ждал, пытался немного подплыть к катеру. Бесполезно, не видно где он, однако, когда время ожидания закончилось, вынырнул довольно близко, радостно стал показывать большие пальцы вверх. Подплыл и уцепился за борт.

— Ну как там, в подводном царстве? — спросил Толик

— Красиво, глаз не оторвать, — ответил Володя, — и, кажется, я нашел вход!

— Ну, так, по тебе сразу видно. Я уж думал, ты сундук тащишь! Ан нет, оказывается.

— Фонарь нужен, — сказал Володя ,— без фонаря дальше никак.

— Фонаря подводного нет, — вмешался отец Толика, — и где его взять, ума не приложу.

— Только в город ехать, — сказал Толик без энтузиазма.

Внезапно Володю осенило.

— У меня же в рюкзаке есть две кемпинговые свечи! Я думаю, им под водой ничего не сделается!

— Размокнут только, ага! — возразил Толик — и погаснут посреди тёмной пещеры.

— Они в пластике, ничего им не сделается, и не раздавит — там жидкость какая-то.

— Ну, если ты так уж хочешь, рискни здоровьем, — Толику на самом деле самому было интересно узнать, что там скрывается внизу.

Володя влез в катер, и нашел в рюкзаке свечи. Опять чувствовался голод. Да-а..., курочка бы тушеная сейчас не помешала.

— У вас там пожрать ничего нет? — спросил он Толика без особой надежды. Хотелось сделать небольшой перерыв перед следующим погружением.

— Вот ведь проглот, сколько картохи умял, а всё голодный .

У Толика были леденцы, а у отца так вообще хлеб с салом.

— Интересно, это случайно так получилось, или вы всегда еду с собой таскаете? — поинтересовался Володя, он был удивлён.

— Когда идешь на природу, даже ненадолго, — ответил отец Толика серьёзно, — у тебя должно быть немного еды. НЗ, те же леденцы. Ты не представляешь, как будешь этому рад в случае непредвиденной ситуации.

— Блин, у меня же в рюкзаке сухари финские, — вспомнил Володя.

— Не ройся, ешь хлеб с салом, зря я что ли взял.

Володя съел кусок хлеба с салом и снова нырнул — предварительно заломанные свечи в каждой руке. В этот раз было приблизительно ясно, куда надо плыть. Он сначала поплыл близко к поверхности и стал осторожно углубляться только когда заметил провал. Камень был зелёным от водорослей — а вот и проход внутрь. Свечи давали мало света, едва открывая свод подводной пещеры, но продвигаться вперед было можно. Вперед и вверх, уклон сделался очевиден. Володя проплыл уже изрядно, давление на уши стало ослабевать. Если там наверху воздух — придется сделать остановку. Володя немного подождал и вскоре достиг поверхности. Выход был удобный и пологий, дно довольно плоское, приятное, покрытое гладкой галькой, как у ручья. Достать двумя руками до сводов пещеры не получалось, но вряд ли здесь больше трёх метров в ширину. Высота позволяла встать в полный рост, а пещера уходила дальше, но ему не надо было туда. Клад должен был быть здесь.

Отыскать его не составило труда, ведь Володя знал, где смотреть. Он поставил светящиеся палочки и стал разрывать гальку руками, уже боялся, что придется вернуться за лопаткой — галька поддавалась с трудом, но тут его рука нащупала выпуклую гладкую поверхность. Бутылка, но таких сейчас не делают. Коричневая глиняная, покрытая гладкой глазурью. Запечатана непонятно чем. Внутри что-то позвякивало, но не густо. С сожалением пришлось отбросить мысли о несметных сокровищах. Однако, если там всего несколько монет, они тоже могут стоить приличных денег, а доставить бутылку на поверхность не проблема.

Обратный путь не преподнёс сюрпризов, Володя только поранил локоть в узком месте — аквалангисту здесь было бы сложно — подумал он. Боялся, что бутылка будет тянуть вверх, но она почти не мешала, нужно было лишь слегка подрабатывать ластами. Подождав на всякий случай минут пять на пяти метрах, он всплыл и стал искать катер. Кажется, шире улыбаться он уже не мог.

Бутылку открыли дома, искромсали пробку ножом. Джинна, как предположил Толик, внутри не оказалось. Там было пять золотых монет — Карабас-Барабас дал — и небольшой серебристый цилиндр, похожий на кусок толстой алюминиевой проволоки с очень аккуратно закругленными концами. На всех монетах — носатый мужик в римском шлеме, или греческом, наверняка стоит приличных денег. Но Володя догадывался, что цилиндрик имеет гораздо большую ценность. Именно такой Люсик передал своей подруге, завещав самому достойному из сыновей, вот только как его использовать?

Глава 3

Планета "Новое Пристанище", 2009 год по Земному времени, 44 световых года от Земли.

Зеленый висел на высокой орбите, когда получил данные о приближающемся корабле инспекторов, в сущности — он ждал их. Они не стали сразу палить, а следовали утвержденной процедуре, вполне по-мирному. От них сложно было ожидать чего-то другого, напрасно он боялся. Вот если бы это Люсик летел с проверкой, то всё было бы по другому, он чихать хотел на те правила, нарушение которых ему сойдет с рук — потому и жив до сих пор. Зеленый позвонил Люсику. Связь не работала из-за помех — очень интересно, но это ничегошеньки не меняло. По направленному каналу связь была, и Люсик велел немедленно отправляться на Землю, но Зеленый решил ослушаться, посмотреть что будет. Возможно, в результате последнего апгрэйда он развил в себе такую склонность — своевольничать, возможно — дело было и не в этом.

Он стал наблюдать за лабораторией Люсика. Надо сказать, что корабль у него был гражданский. Мало кто знает, что для таких кораблей выпускалось легкое вооружение. Устанавливать его не разрешается, но Зеленый уже твердо решил встать на путь нелегала, и поставил себе пушку вместе со средствами наблюдения и маскировки, все равно на базу уже нет хода. Он видел, как Люсик говорил с Катей. Звали ее на самом деле К'атери, но такое имя для русского читателя сразу ассоциируется с чем-то чужим, а она была так похожа на русскую девушку, не из деревни, а скажем -выпускницу технического университета.

Красивая и правильная, любит мужа и детей, наверное, плачет; Катя вскочила на лошадь и понеслась прочь. Наблюдают ли за ней инспекторы? Это вовсе не исключается. Что же будет дальше. Катя спешилась, укрывшись за массивным бетонным строением, это антенна космической связи. Крыша оранжереи вдруг взорвалась, брызнув осколками, и из нее вылетела ракета, точнее было известно, что вылетела, след был едва заметен, никаких огненных хвостов. Через полминуты здание оранжереи скрылось в яркой белой вспышке, и когда его стало видно вновь — оно уже стояло голое, весь пластик слетел без следа, куски его еще продолжали падать на траву, несущая же конструкция пострадала только в центре оранжереи, кассеты с растениями и пластиковые баки сбились в кучи. Бросив долгий взгляд на этот погром, Катя продолжила свой путь, а ехать ей было еще больше тридцати километров.