Подселенец, от которого невозможно отвязаться

— Ну что, Сергей Павлович, будем сотрудничать? — тот лишь мычал, говорить ему несколько мешал кляп.

— Ах, извините. Давайте я освобожу ротовое отверстие!

— Вы хотя бы представляете на кого вы руку подняли и что с ва... — речь мафиози была прервана на полуслове ударом в солнечное сплетение.

— Сергей Павлович, давайте посмотрим правде в глаза. Ваши угрозы лишь бессмысленное сотрясание воздуха. Вы и так собрали все наличные силы и были биты. Наша мафия оказалась сильнее! Хотите возразить? Нет?

— ... — Мафиози всего лишь безуспешно пытался вздохнуть, лицо его приобрело томатно-баклажанный оттенок.

— Если возражений нет, давайте сделаем так. Вы быстренько поделитесь своими соображениями по интересующим меня вопросам и я отпущу... вашу душу. Она и так загостилась в этом гадком мире. Какой смысл запираться? Вот например простейший инструмент — обычные плоскогубцы. А вот — электропаяльничек. Вы что предпочитаете? Засовывание или обжимание? — как ни странно пощелкивание плоскогубцев рядом с носом несколько изменило настрой Сергея Павловича.

— Что за вопросы?

— Я верил в вашу сообразительность, — Володя отложил инструмент, и заговорил негромко и мягко, слегка заглядывая собеседнику в глаза. — Вопрос на самом деле один. Кто еще слышал о нас? Кто знает о нашем оружии, о сокровищах Беса? Кто эти люди? Имена, телефоны, адреса, странички в социальных сетях?

— Менты знают. Следственная бригада полгода по вам работает — там человек шесть в курсах и дела подшитые в сейфе.

— Про вашего ручного Толика мне известно. Кто еще? Пофамильно!

— Я не знаю!!! Мне незачем это скрывать! Я не из тех, кто на каждом углу треплет о делах. Даже мои быки не знали подробностей. Едем вытаскивать Беса — и все. Гарику я деталей не докладываю. Ему главное чтобы деньги вернулись. Ахмед был просто нанят прессануть вашу банду, также как и ДАИшники.

— То есть никто кроме следственной бригады о нас не знает?

— А это что — мало? Они начальству отчеты пишут, так что может и СБ Украины уже в курсах. Расследование — официальное!

— Это не твое дело. Давай рассказывай про опера.

— А чего про него рассказывать. У меня в телефоне номер "Толя мент", работает в пятёрке. Когда он нужен, я звоню и назначаю встречу в кабаке. Ему тачки и бабки, мне — информация, больше я ничего о нем не знаю.

— Как вы с ним познакомились?

— Он мне в машину въехал на своем рихтованном зубиле, лет семь тому назад. Гонщик он, стритсракер. Ненормальные бывают разные: нарки, синюшники , педофилы, гомики, просто бабники, еще игроки, а этот — любит гонять по городу. Сбивает людей, курочит машины — через это ему все время деньги нужны. Неплохо помогал нашему сообществу.

— Давай позвоним ему, назначишь сегодня вечером встречу. Скажи — премию выдашь, только кафе какое-нибудь выбери не центральное, — Володя достал из кармана телефон Палыча. — Я наберу номерок?

Палыч кивнул. Володя дождался пока абонент возьмет трубку и поднес телефон к голове связанного бандита. Тот в приказном порядке озадачил опера посещением ресторана, сегодня, в семь вечера. Жду. Володя убрал телефон.

— Ну что же, о твоем приятеле мы позаботимся... Про других тебе точно ничего неизвестно? — последнюю фразу Володя произнес уже не так мягко.

— Нет, — мафиози уже перестал бояться и расслабился. Как оказалось — напрасно.

— Ну ладно... Допустим, — Володя потянулся за плоскогубцами.

— Э, ты чего?! Я все рассказал! Ты дал слово!

— Дал слово, взял слово. Это все условности! Рассказывай все, что забыл сказать!!! — Володя подошел вплотную и заорал ему прямо в лицо.

Пальцы Сергея Павловича захрустели , один за другим сминаемые безжалостной рукой и помещение наполнилось диким криком боли и отчаяния. Палач был неумолим.

— Вспомнил, вспомнил, татары!!!

— С этого места поподробнее, — Володя отложил пассатижи и вытер окровавленную руку о пиджак жертвы.

— Ахмед говорил о каких-то татарах, которым он продал ваш дом — бандит дышал тяжело, крупный пот градом катил по лицу.

— То есть как, продал?

— Обыкновенно. Взял с них денег за то, чтобы вас устранить. Вы бы исчезли, а они заселились в ничейный дом. Потом бы оформили все по бумагам.

— Интересные у вас дела творятся... Это ты удачно вспомнил. Ну что же, пальцев еще осталось довольно много, — и Володя продолжил.

Бандит орал недолго, не выдержал боли и погрузился в столь желанное забытьё. Володя не стал приводить его в чувство и надел на безвольно свесившуюся голову шлем, привычным движением воткнул в разъем кабель. Сканирование продолжалось больше часа, после чего очередное тело отправилось в импровизированный утилизатор.

Примерно через час Маринка позвала обедать. Время было еще раннее, но после жаркой ночки народ успел проголодаться. Наглухо зомбированные работники по уже сложившейся традиции питались отдельно, за столом собрались Володя, Катя, Анатолий с отцом и Маринка. Олег дежурил у подвала. Володя страховал его дистанционно с помощью висящей в воздухе винтовки. Конечно, занимаясь другими делами, он не мог полноценно контролировать ситуацию, но картинка с камеры непрерывно транслировалась ему в мозг, и в случае непредвиденной ситуации он бы смог переключиться за считанные секунды.

— Честно говоря я не очень понимаю зачем мы держим боевиков в подвале. Допросить их и растворить побыстрее!

Толику с Олегом перепало сомнительное удовольствие поработать тюремщиками. Обоих парней уже изрядно достало. Сейчас, когда напряжение безумной ночки окончательно спало, хотелось просто отдохнуть. Сидящие в подвале боевики напрягали, ведь кроме их присутствия ничто не уже напоминало о недавних событиях. Несколько бочек с бурой жижей переместились в ангар. Не растворившуюся обувь и куски амуниции рабы пережгли в костре, а не сгоревшие остатки утопили в море. Начавшийся дождь обещал смыть все возможные следы борьбы. Никто из местных не интересовался ночными событиями, милиция не приезжала, все было тихо-мирно, как прежде.

— Не спеши, — Володя сдобрил дымящуюся катрошечку маслом и привстал, чтобы взять соленый огурчик. — Катя придумала кое что поинтереснее. Мы собираемся использовать бородачей для зачистки ненужных свидетелей.

— Если их зомбировать, они превратятся в такое же тормознутое убожество, как эти, на стройке. А если не зомбировать — они опасны в первую очередь для нас.

— Здесь ты прав. Эти два пути для нас неприемлемы. Договориться с ними тоже нельзя, хотя использовать их было бы заманчиво. Если мы сами будем убирать свидетелей, неизбежно возникнет след ведущий к нам. Внимание силовиков будет привлечено даже если мы сработаем чисто. Теперь представь что работу сделают боевики. Автоматная стрельба, взрывы гранат, бородачи в поясах шахидов кричат "Аллах Акбар" и взрывают себя — никому и в голову не придет искать здесь второе дно!

— ДАИшников вы сами завалили!

— Нас никто не видел, а пистолет найдут у мертвого боевика. Оружие трофейное, может оно и раньше где засветилось. В любом случае мы остаемся в тени и отводим от себя подозрение.

— Но все-таки — как?

— На одну акцию мы их накачаем наркотой и обойдемся внушением без серьезного зомбирования. Привезем в тарелке, приведем в чувство на месте. После того, как завяжется огневой контакт, они начнут работать на автомате, а мы под шумок смоемся. Силовики проведут штурм с применением бронетехники и получат на выходе аутентичные фрагментированные трупы. — Вопросы?

— То есть, мы с Олегом тоже будем участвовать?

— В точку! Камеры мы выявим и выведем из строя с помощью минидроидов, Мы трое наденем маски и одежду боевиков — я приказал оставить три наименее заляпанных комплекта. Заложим взрывчатку на сейфы и свалим через крышу.

— А эти за нами не ломанут?

— Они очнутся уже после нашего отхода.

— На мой взгляд сложновато. Нужно чтобы все четко сработало. Внушение, включение-выключение, это же не механизмы, а живые люди, к тому же очень опасные. Малейшая ошибка ведет к провалу.

— Техническую часть я беру на себя. Включаться и выключаться они будут как механизмы, без этого, действительно, не имеет смысла их использовать.

— Погоди, а что за объект мы собираемся атаковать? — До Толика начало что-то доходить.

— Пятое отделение милиции, — лицо Володи расплылось в улыбке. — Первого терминатора смотрел?

Толик перестал есть и вытаращил глаза.

— Погибнут десятки совершенно непричастных... — начал было он.

— А вот это не твое дело. Планированием занимаюсь я. Лично ты либо подчиняешься, либо отправляешься в бочку. Ну-ка не прячь глаза, посмотри на меня! — Толик поднял голову. Страха в его взгляде не читалось, но и злой решительности тоже не было.

— Может, достаточно будет уничтожить только опера, который работал на бандитов? — спросил он скромно.

— Нет, пускай умоются кровью! Виновными будут боевики, а если на нас в будущем все-таки выйдут — будет легче запугать исполнителей. Ликвидировав банду мы спасли немало невинных жизней, теперь настало время восстановить баланс добра и зла. Дискуссия закрыта, решение — окончательное.

* * *

Опер немного опоздал на встречу, минут на пять, не более. Виноват в этом был только он сам и больше никто — нельзя все время выезжать впритык, рассчитывая ловко объехать пробку по тротуару и встречке. Все равно подбешивало — грёбаные колхозники на своих неповоротливых тазах достали. Пунктуальный Сергей Павлович не любил ждать и мог запросто срезать обещанную премию — за неуважение. Не найдя свободного парковочного места, Толик бросил машину на пешеходном переходе и поспешил внутрь ресторана. Странно, его никто не ждал. Неужели эта сволочь решила проучить его? С него станется. Какие-то сраные пять минут! Кто же знал, что там авария! Опер заказал водки и стал названивать Сергею Павловичу. Вот же тварь, не берет трубку! Конечно, после того как вся работа сделана, ему легко выеживаться.

— Молодой человек, не угостите даму ужином? — наглая цаца в миниюбке села напротив. Улыбается — работа такая.

— Пшла нах, в интиме не нуждаюсь, — бросил он беззлобно.

— Какой вы, однако, грубиян! На интиме я не настаиваю. Конвертик от Сергея Павловича вас тоже не интересует?

Опер посмотрел на девушку внимательнее, уже не как на вещь. Она была очень даже ничего, незатасканная. Миниатюрная, светловолосая. Фигура отличная, спортивная. Лицо открытое, почти доброе, косметики — минимум, взгляд серых глаз пронзительный и слишком резкий для дамы легкого поведения.

— Простите, я вас неправильно понял. А что случилось с Сергеем Павловичем?

— Он отдыхает, ночь была очень тяжелая. Кстати, меня зовут Катя, я внучатая племянница Сергея Павловича. Приехала в гости, посмотреть Одессу, — девушка скромно потупилась. — Если вы заняты, я передам конверт и пойду. Правда, я надеялась, что вы меня покатаете по городу...

— Не откажусь. Только я думаю, что достопримечательности лучше смотреть завтра, при свете дня, а сейчас можно посидеть в ресторане. Закажем шампанского, потанцуем, вы не против?

— Ночной город тоже хотелось бы посмотреть...

— Сейчас не очень удачное время — пробки, я еле пробился. После полуночи прокатимся с ветерком. Кстати, что там передал Сергей Павлович?

Катя вложила ему в руку пухлый конвертик. Пересчитав содержимое, опер расцвел. Он не рассчитывал на подобную щедрость. Гульнуть можно было ни в чем себе не отказывая.

— Давайте лучше обойдемся без шампанского, закажем сразу водочки, — предложила девушка. Толик радостно согласился. Вечер начинался просто замечательно.

Посидели неплохо. Привычного к возлияниям опера немного накрыло — лицо раскраснелось, походка стала нетвердой, речь — сбивчивой, девушку же алкоголь не брал совершенно. Этого феномена не мог не заметить даже поддатый, и Толик был вынужден экстренно свернуть план соблазнения через спаивание — не хватало еще самому ужраться в говно. Предложил покататься.

— Ты как, вообще гайцов не боишься? — Спросила Катя, садясь в машину, некрасиво перегородившую пешеходный переход.

— У меня ксива, нормально все.

— И все-таки, езжай потихоньку, или я выхожу, — сказала она серьезно.— Спешить нам сейчас совершенно некуда.

Сходу начавший жечь резину Анатолий, как ни странно, внял. Поехал степенно, по старпёрски. Покружили по улицам старого города, посмотрели на Дерибасовскую, прошлись по Потемкинской лестнице, снова поехали... Толику стало скучно и он наконец решился потрогать колено соседки.

— Давай, что-ли припаркуемся в тихом месте? — Робко предложила она, мягко убирая нахальную руку.

То есть она как бы не против! Сердце опера радостно запрыгало. Он знал неплохое местечко практически в самом центре и буквально через пять минут машина с выключенными габаритами тихо встала в укромном уголке парка. Темнота, высокие кусты и кирпичная стена гаража надежно скрыли любовников от посторонних глаз. Заглушив мотор, он повернулся к подруге и оцепенел от ужаса. Вместо ожидаемого нежного прикосновения тонкой девичей руки ему в живот уперся холодный ствол пистолета. Но даже это было не самое страшное — глаза девушки горели в темноте холодным зелёным огнем.

— Просто поговорим и я тебя отпущу, не дергайся, — сообщила пассажирка спокойно.

Толик нервно кивнул. Как он ни старался, он не смог отвести глаза, а через несколько секунд даже мысли о том, чтобы сопротивляться чужой воле куда-то подевались. Ответить на вопросы? Почему бы и нет. Убедившись в полной покорности жертвы, девушка кому-то позвонила, бросив в трубку лишь три слова.

— Все готово, подтягивайся, — после чего начала допрос.

Ее интересовал ход расследования, состав опергруппы, имена, телефоны. Опер отвечал, не раздумывая, показывал номера в памяти телефона.

— Интересовалась ли делом СБ Украины?

— Да, приходил парень, оставил телефон для связи. Номер я не записал, все равно звонить не собирался.

Девушка попросила обзвонить коллег, добыть номер мобильного того СБ-шника и попутно поинтересоваться, все ли будут на утреннем совещании. Коллеги не очень обрадовались полуночным звонкам, но номер нашелся. Девушка приказала позвонить, договориться о встрече на любое время завтра днем. Сотрудник взял трубку и после непродолжительных переговоров согласился встретиться в обед на проходной. У здания управления в Киеве... Успеет... Не телефонный разговор.

Пару минут сидели в тишине. Ожидание не было долгим — в темноте зашуршали чужие шаги. Ничего хорошего появление нового сообщника не предвещало. Открылась дверь и... мир погрузился во тьму.

Пока Володя надевал на жертву шлем и сканировал память, Катя смотрела и улыбалась — детская шалость с внедрением светящегося белка в радужную оболочку глаз произвела впечатляющий эффект. Клиент так побелел лицом, что она начала беспокоиться за его жизнь. Операция прошла как по маслу. Препараты, подмешанные в водку — это классика, и Люсик большой мастер на этот счет. Отзвонилась Зеленому — готов ли он? Зеленый был готов.

Опер очнулся в своей машине, один. Страшное наваждение куда-то делось, и что бы это ни было, он жив и на свободе. С трудом поборов непроизвольную дрожь, он завел машину и поехал домой. Чувствовал он себя отвратительно, кроме накатившей тошноты покалывало слева, не пришлось бы скорую вызывать. Подышал глубоко, вроде прошло, скорость помогала сбросить напряжение. Машин не ночных улицах почти не было, лишь одинокий мусоровоз ползет навстречу. Не везет же людям, по ночам приходится работать. Дорога была широкая, совершенно прямая и свободная, но ни с того ни с сего что-то пошло не так. Послушная до этого момента машина чуть дернулась и резко полетела на встречку, одновременно, тело опера сковала судорога. Последним отчаянным усилием он вывернул руль вправо, но это нисколько не изменило гибельный курс. Белый Кашкай летел слишком быстро, водитель мусоровоза едва успел коснуться педали тормоза и тут же раздался страшный удар. Ошеломленный водила не запомнил как вылезал наружу из разбитой кабины. Внедорожник сложился в гармошку, осколки стекла и пластика были повсюду. Вытирая кровь с порезанного лица, он подошел к дымящимся останкам иномарки. Открывшееся зрелище не радовало глаз. Вся сила удара пришлась на водительскую сторону, плотно зажав лихача острым искореженным металлом. Даже если подушки безопасности были бы исправны, шансов у него практически не было. Отвернувшись от изломанного в искореженной машине трупа с неестественно вывернутой шеей, водитель достал телефон и вызвал спасателей. Не смотря на то, что он все время внимательно смотрел на дорогу, призрачная тень тарелки под маскировочным полем ускользнула от его взгляда. Подсознанием он ощущал какую-то странность, не более того.