Седьмой крестраж

Локхарт подтвердил своё мастерство преподавателя, выпустив стаю корнуольских пикси и спрятавшись под стол. Не оказывая ученикам поддержки, он заставил их думать на ходу и решать проблему, не полагаясь на то, что представитель власти всё сделает за них.

Это была настоящая Защита от Тёмных Искусств.

Впервые за многие годы я испугался, что Дамблдор смог нанять действительно талантливого преподавателя, который сможет разрушить моё проклятие.

Гилдерою Локхарту придётся умереть.

* * *

Я подошёл к Гермионе, с Уизелом, тащившимся за мной по пятам. Она в это время весело болтала с Почти Безголовым Ником, привидением гриффиндорского Дома. Мне показалось символичным, что привидением Гриффиндора был жестоко убитый, в то время как слизеринским приведением был жестокий убийца.

— Вы не должны позволять им себя расстраивать, — говорила она. — Люди просто ужасны, когда собираются в толпу. Им нравится дискриминировать других, особенно из-за мелких различий. Это позволяет им чувствовать собственную важность, такой психологический феномен давно известен...

— Могу себе представить, — угрюмо промолвил Ник.

Гермиона протянула руку, чтобы погладить его по плечу, но тут же отдёрнула, осознав, что делает.

— Я уверена, что Безголовая Охота вовсе не такое веселье, как вы думаете, — заявила она с пренебрежением.

— Гермиона, зачем ты разговариваешь с призраками? — спросил я. — Ты же знаешь, они бесполезны. Они же как портреты: на самом деле не разумные, и нет никакого смысла их беспокоить.

— Но ты провёл три часа, споря с портретом на прошлой неделе, — очень невежливо вмешался Рон.

— Вот именно, и если бы он был способен передумать, то признал бы мою правоту, — вызверился я. — Мы выучили важный урок об идиотских портретах, и я надеюсь, что с тех пор мы повзрослели.

Гермиона захихикала, обмениваясь с Рональдом предательскими усмешками.

— Да, я тут как раз говорила с сэром Николасом о призраках и об их богатой культуре...

— Я просто слышу, как приближается очередная напыщенная проповедь, — простонал Рон.

Она не обратила внимания, возбуждённо тараторя:

— И он пригласил нас на свои пятисотые смертенины!

* * *

— Значит, мы можем пойти на вечеринку привидений с испорченной едой, а на празднование Хэллоуина не можем? — хныкал Рон.

— Тише, Рональд. Ты мог бы сходить сам. Между прочим, смертенины сэра Николаса были чудесным обучающим занятием, — пожурила его Гермиона.

— Ага, — фыркнул он. — Я выучил, что не хочу больше на них ходить.

— ... разорвать... разодрать... убить...

Я застыл, поражённый. Это василиск? Если он ползает поблизости, значит, кто-то другой сунулся в мою Тайную Комнату.

— ... время убить...

— НЕТ! — прошипел я. — Плохая змея! Не сметь убивать!

Гермиона оглянулась.

— Всё в порядке, Гарри?

— А, да, всё в полном порядке. Просто, гм, прочистил горло. Наверное, не стоило пробовать угощение на смертенинах...

Вскоре после этого мы наткнулись на окаменевшую кошку и кровавое послание, сообщавшее всем, что Тайная Комната была открыта.

Оно было точно таким же, как и то, которое я сделал, открыв Комнату впервые, когда учился в шестом классе, вплоть до изгибов в характерных буквах S. Этот новый "наследник" был лишь бледным подражателем моей давней славе.

Филч обвинил меня в том, что наследник Слизерина — это я (формально он был прав), Дамблдор выручил меня Силой фаворитизма, а Гермиона начала новый исследовательский проект.

Этой же ночью я пробрался в туалет на первом этаже и поменял пароль, открывающий Тайную Комнату.

* * *

Я стоял рядом с котлом, а мой взгляд бродил по заброшенному туалету, из которого Миртл уже удалилась, вся в слезах. Её давняя смерть была вполне случайной, просто следствие неправильного расчёта времени. Я мог бы почувствовать сожаление, если бы она имела достоинство, чтобы просто умереть.

— Итак, Гермиона, ты собиралась объяснить, что мы тут делаем.

Она хмыкнула, закончила помешивать варево, и переключилась в "режим учителя":

— Это Оборотное зелье; то есть, через месяц оно станет Оборотным. С его помощью мы проникнем в слизеринскую гостиную и выведаем у Малфоя, не он ли наследник Слизерина.

— Гермиона, — нахмурился я, — разумеется, он наследник. Все — наследники Слизерина.

Она поникла, смутившись.

— Повтори, пожалуйста?

— Смотри, Слизерин жил тысячу лет назад, правильно?

— Девятьсот девяносто четыре.

— Верно. Очень давно. Не знаю, заметила ли ты, но популяция волшебников не очень велика. Все тут связаны родством, поэтому все — родственники Слизерина. Вообще-то, единственные не-наследники Слизерина это ты и остальные маглорожденные. И ещё, возможно, Рон.

— Точно! — завопил рыжий, вызвав новые стенания из кабинки Миртл.

— ... Дело в том, что у Салазара были определённые принципы.

Улыбка на уизлевском лице растаяла.

— Но это всё-таки Малфой, наверное? — спросил он. — Ну, то есть, только он и остальные слизеринцы верят в эту чушь про чистоту крови.

Я фыркнул:

— Если бы Малфой был наследником Слизерина, он похвалялся бы этим на каждом углу. Непрерывно. Вот прямо тут стоял бы и хвастался нам в лицо.

— Мы в девочковом туалете, вообще-то, — сказала Гермиона.

— Как будто это его остановило бы... Мы о Малфое говорим, на минуточку. Он в каждом разговоре упоминает две вещи: отца и деньги. Если б он был Наследником, было бы три вещи, которые он упоминал бы в каждом разговоре.

— Так что же, — надулась Гермиона, — значит, нам не надо варить незаконное зелье из краденых ингредиентов, вырубать трёх наших одноклассников, связывать их и бросать в чулан, проникать в гостиную Слизерина и допрашивать Малфоя?

— Это и был твой план? — я начал бояться, что Гермиона может оказаться злее всех из нас. Это при том, что я — бывший Тёмный Лорд.

* * *

Я выскочил из женского туалета с мантией, зловеще развевающейся позади меня. Было ещё одно нападение, на этот раз на ученика, который мечтал однажды стать моим миньоном. Хотя Криви мне особо не нравился, у меня всё же не было излишка приспешников, чтобы позволить уничтожать их моему собственному монстру.

Хуже всего, однако, была способность моего подражателя угадывать пароли. Я решил, что "Медальон Слизерина" всё-таки не самый сложный пароль, поэтому поменял его на кое-что менее очевидное.

* * *

Вызванная Малфоем змея бросилась на одного из учеников. Я, конечно, мог бы остановить её, но мне по большому счёту было наплевать. Кроме того, наша медицина весьма неплоха, так что он, наверное, поправится.

Вопрос был в том, почему никто другой ничего не сделал. Вокруг было полно народа, — Северус, Гилдерой, старшеклассники, — а я был с их точки зрения всего лишь тупым второклассником, который, конечно же, не мог говорить со змеями.

Воспользовавшись тем, что мой противник отвлёкся, я разоружил его и спрыгнул с дуэльной платформы. Я так люблю побеждать!

— Послушай, Гермиона, — спросил я. — А кто этот мальчик со змеёй на лице?

— Джастин Финч-Флетчли, — пробормотала моя приспешница, содрогаясь от криков ребёнка.

— Ай, всё горит! — кричала моя... то есть, жертва Малфоя.

— Кто это?

— Он из Хафлпафа.

— А, ну тогда ладно.

* * *

Я, наконец, прочёл все учебники Локхарта, и убедился, что я обречён. Он был талантлив в рукопашной, чему свидетельство его схватка с семью оборотнями, причём он был без волшебной палочки. Он безупречно овладел боевой магией, разнося в клочья мелких тёмных лордов и используя такие заклинания, о которых я даже не слышал.

Хуже того, он владел искусствами, о которых отказывался говорить. Например, несколько сражений он провёл одновременно в разных концах планеты. Глупцы могли подумать, что дело в опечатке, или что Локхарт жульничал, но я не был так наивен. С моим знанием тёмной магии было очевидно, что он овладел клонирующим заклинанием "Мултис Эго", запрещённым около трёхсот лет назад за то, что у слабых духом колдунов оно вызывало безумие. Он даже намекнул на это в заглавии своей последней книги, "Волшебный Я".

Я также опасался, что Локхарт разглядит меня сквозь прикрытие "Гарри Поттера". Актёр такого масштаба мог с лёгкостью распознать притворство в окружающих.

Он постоянно назначал мне отработки, чтобы поближе присмотреться к моему поведению. Даже вне класса он обращал на меня особое внимание, посылая в мою сторону знающие улыбки и делясь советами о славе. Попытки следовать этим советам закончились ужасно, и я понял, что он подкапывается под мою репутацию.

Придётся организовать его кончину с особой тщательностью.

* * *

Как, во имя Мерлина, мой подражатель догадался, что новый пароль был "Крестраж"?

* * *

— Признай уже, что это полная ахинея, — сказал Рон, обводя рукой окружающий нас хаос.

Гномы роились по Большому Залу, преследуя учеников и уговаривая их отправить унизительные "валентинки". Я укрылся за гриффиндорским столом под мантией-невидимкой, а Рон с Гермионой сидели напротив меня.

— Это кажется немного... глупым, — поколебавшись, призналась Гермиона.

— Это тренировочное упражнение, — сказал я.

— Не всякая дурость Локхарта это тренировочное упражнение, дружище, — объявил Рон очередную нелепицу.

— Вы оба неправы. Это, например, проверка скрытности, и я в ней, кстати, побеждаю.

— Только потому, что используешь мантию, чтобы мухлевать, — скривился он.

Я иронически приподнял бровь, но осознал, что слишком невидим для безмолвного выражения снисходительности, и пояснил:

— Использовать преимущество, которого нет у других, чтобы всех превзойти, не называется "мухлевать". Это признак разумности. Если бы ты прилежнее занимался Защитой, то знал бы.

* * *

— Откройся, откройся, откройся. Я Лорд Вольдеморт, и ты откроешься передо мной! — прошипел я новый пароль.

Как мой подражатель угадал его, не могу себе представить. Может быть, он искусный легилимент? Я поплёлся в Тайную Комнату, разыскивая того, кто посмел напасть на мою новую Беллатрису. Гермиона сейчас лежала в больничке, окаменевшая, и неспособная служить мне в ближайшие месяцы!

Я выпустил василиска и приказал ему:

— Ос-ставайс-ся пос-зади меня и не открывай глас-за!

— Хорош-шо, хос-зяин!

Я приготовился ждать. Рано или поздно, мой коллега змееуст придёт, и тогда я его поймаю. Я уселся, скрестив ноги. В Тайной Комнате было темно, и ничто не говорило о том, что замок уже проснулся.

Время шло. С потолка капала вода, прямо мне на голову. Я сдвинулся, но на голову по прежнему капало. Иногда я ненавижу этот замок.

Время шло.

Статуя Слизерина проигнорировала оскорбления насчёт его происхождения, внешнего вида и способностей. Однако, когда я произнёс Смертельное проклятие, она напала, — но оказалась слишком чувствительна ко взрывным заклинаниям. Я трансфигурировал обломки в кресло с сердитым лицом Салазара над изголовьем.

Время шло.

— Жрать хочетс-ся, — пожаловался я.

— Я не ел уш-ше почти трис-ста лет, — прошипел василиск.

— Я тоже — почти вос-семнадьцать час-сов, — поделился я горем. Иногда мне кажется, что никто не понимает моих страданий так, как василиск.

Куда, в самом деле, подевался этот Наследник? Ему давно пора быть здесь. Жду его уже почти весь день, и ведь я даже не поменял пароль. И всё же, я не мог уйти. Я уже вложился в эту затею, видит Мерлин, и не могу теперь уйти, не поставив на место подлого имперсонатора. Моя решимость сделать это была непоколебима.

Время шло.

— Жрать всё ещё хочется... Постойте-ка, есть блестящая идея, — сказал я. — Всё, что мне нужно, это домовой эльф.

Я ухмыльнулся.

— Домовой эльф!

Несколько минут ничего не происходило.

— Наверное, нужно имя, — решил я. — Что-нибудь глупое, вроде Флимси или Флопси...

Я огляделся. По прежнему, ни следа пищеносных рабов. А как там звали того Малфоевского ассассина? Ах, да.

— Добби!

Замызганное создание появилось передо мной и его огромные глаза ещё больше расширились:

— Сам Великий Гарри Поттер, сэр, звал Добби?

— Накорми меня, — приказал я.

Через несколько секунд он появился, левитируя несколько тарелок. Мой взгляд загорелся голодным огоньком:

— Это что, утка?

— Хозяин Люси заказывал на ужин утку.

— Ты украл её? — уважительно спросил я.

— Добби не крал, — затрясся эльф. — Добби принёс закуску очень важному гостю.

Я нахмурился:

— Но ведь я сейчас не у него в гостях.

Добби начал биться головой об пол. Пожав плечами, я накинулся на пищу с манерами, достойными Уизли.

Закончив, я обернулся к Добби, распростёртому на каменных плитах.

— Замечательно, а можно теперь павлина для моего друга? — махнул я рукой в сторону василиска.

После этой весёлой интермедии я устроился ждать в гораздо лучшем настроении.

Время шло.

Ждать наскучило до отвращения, и я задремал под мантией-невидимкой.

* * *

Я проснулся от звука торопливых шагов и, прищурившись сквозь искристую ткань, разглядел миниатюрную фигурку с очень приметными рыжими волосами. Драматически откинув мантию, я вскочил на ноги.

— Ты! — воскликнул я. — Я мог бы и раньше догадаться. Уизли, все, как один, пафосные гриффиндорцы, вот кто настоящие наследники Слизерина! Вы выжидали много поколений, пряча коварство под покровом тупости. Но теперь ясно, что вы всегда были чистокровными фанатиками.

— Ч-чего? — поразилась моей проницательности младшая Уизли.

Я самодовольно оглядел противника. Девочка выглядела потрясённой; волшебная палочка выпала из её дрожащей руки. Другой рукой она прижимала что-то к груди. Книжку, кажется. Я нахмурился: книжка выглядела знакомой, хотя была гораздо тоньше тех, что я в последнее время читал.

— Не изображай невинность, Уизли! Ясно же, что вы из Слизеринов. Поколение за поколением вы все были гриффиндорцами, а ведь даже в семье Годрика не все попадали в Гриффиндор. А ваше безудержное размножение — явная попытка вывести змееуста из своей загрязнённой крови.

— Ты думаешь, Джинни Уизли смогла бы открыть Тайную Комнату? — рассмеялась она и лениво оглядела меня. — Так ты, значит, великий Гарри Поттер. Нас, кажется, не представили друг другу. Меня зовут Том Ридл.

Внезапно я узнал эту книжку.

— Дневник? — воскликнул я. — Что, ради Мерлина, ты здесь делаешь?

— Как смеешь ты обращаться ко мне так неуважительно? — прошипела она (или он?) — Я Лорд Вольдеморт!

— Ты ещё пожалеешь, что присвоил это имя, — ответил я ему. — Настоящий Лорд Вольдеморт это я, а ты лишь мой крестраж.