Дракон на полставки

Пабри тяжко вздохнул и отвернулся мордой к стене. Ну просто несчастная овечка на заклании. Было бы из-за чего расстраиваться. Сейчас, когда я, наконец, смог его всего рассмотреть, могу ответственно заявить, что таким он мне даже больше нравится. Это девушки любят, чтобы пушистости непременно побольше было, но на мой сугубо мужской взгляд, сейчас дракон выглядел куда приятнее. Снежно белое змеиное тело, гибкое и мясистое, вдоль него две пары тонких и длинных меховых плавников. Три пары лап. Передняя заменяла Пабри руки, на задних он ходил. На всех шести лапах мех сохранился, поэтому на фоне остального лысого тельца, они вызывали стойкую ассоциацию с унтами эскимосов, только насыщенного бирюзового цвета. Еще у дракона был гребень. Не кожистый и перепончатый, как можно было бы подумать, а все такой же меховой. Он тянулся вдоль всего тела, постепенно утончаясь к хвосту и обрывался тонкой дорожкой за сантиметров тридцать до той самой кисточки, о которой я уже за сегодняшнее утро натерпелся. Так что смело можно было сказать, что своей внеплановой линькой Пабри приобрел стильный, панковый вид.

— Пабри, а тебе не приходило в голову, что лучше так, а не как меховой глист переросток?

— Ну, спасибо, — проворчал дракон, справедливо обидевшись за глиста. Но голову в мою сторону повернул. — Ты, правда, так думаешь?

Дите дитем. И как он думает, я могу взять его на работу? Мы ведь там не в игрушки играем.

— Правда, — не стал лукавить.

— А ты? — свесив морду вниз, вопросил дракон у Катьки.

— Угу, — буркнула та и беззлобно треснула его ложкой полбу. — Не отвлекай!

— Ну и пожалуйста! — Взвился дракон и, снова втянувшись на шкаф, отвернулся к стене. Детский сад просто! Что же мне с ним теперь делать?

Глава четвертая

Влюбленный домовой — стихийное бедствие

Пабри

Враки все. Пушистым мне лучше. Не в плане внешности, чхать я на нее хотел со шкафа. Привычнее и теплее. И вообще, если вдруг это болезнь, которой я при переходе в явь заразился, даже не знаю, что буду делать. А Звезда смеется. Обидно.

— Кстати, Пабрюша, а как ты моего брата называешь? — весело поинтересовалась от плиты Катя, — А то я еще ни разу не слышала, чтобы ты к нему обращался.

— Звездой, а как еще? Я его именно в этом виде впервые на перекрестке снов увидел.

— И сразу влюбился?

— При чем тут любовь вообще? — Вот что она за человек, а? — Просто взял на заметку, что человек с таким воплощением был бы достоин меня. И вообще, мне о любви еще думать рано. Это вы, люди, с младых ногтей на ней помешаны, а мы до определенного возраста вообще ничем таким не интересуемся. Не нужно оно нам.

— Ух, ты! Какая жаркая отповедь! — Она задорно стрельнула в мою сторону глазами и для вящей убедительности принялась обмахиваться рукой, словно ей на самом деле стало жарко.

— Да, такая!

— Пабри, хватит, — вмешался Звезда.

— Почему ты мне это говоришь? Это все она!

— Потому что ты мужчина. И будь добр вести себя по-мужски, а не как капризная барышня.

В пору было обидеться, но я стушевался и был вынужден признать его правоту.

— Я просто еще не адаптировался.

— Догадываюсь. Насколько знаю, чем больше вы общаетесь с людьми, тем естественней становится ваше поведение в человеческой форме.

— Угу. Мы обычно подстраиваемся, если нам человек не безразличен.

Катька на это опять насмешливо фыркнула, но Звезда остался все таким же спокойным, проигнорировав её смешок. Я же догадался, что опять как-то не так сформулировал свою мысль, и девчонка снова нашла к чему прикопаться. Хорошо, что промолчала. А то опять бы обидела и выставила меня дураком. А я ведь не такой, я умный, просто эти их человеческие шуточки не понимаю пока. Но быстро учусь. Надеюсь, что достаточно быстро.

— Я правильно понимаю, что сейчас ты всерьез вознамерился подстроиться под меня? — спросил Звезда через какое-то время.

— Сказал же уже!

— Ясно.

Мне очень хотелось спросить: правда ли, что ему противен весь наш род драконий, как небезосновательно предполагал мой отец? Но побоялся лезть со столь личным вопросом. Вдруг бы он ответил 'да'? Хоть я и не замечал за ним особой неприязни, да и за Катей тоже. Напротив, я им обоим, кажется, нравился. И все равно струсил. Промолчал. Возможно, когда черты характера в человеческом обличье у меня стабилизируются, я стану смелее и все же спрошу их об этом. Но не сейчас.

— Пабри, — позвала Катя.

— Что?

— Сходи Фила от ноута оттащи, а то он в последнее время только и делает, что в сети зависает.

— Домовой и новые технологии?

— Ага. Он у нас продвинутый пользователь, а не ламер какой-нибудь. 'Одноклассники' для него не пустой звук, — с усмешкой прокомментировал Звезда, — Иди-иди. А мы тут пошепчемся. — Снова поддразнил он меня.

— Обо мне?

— А о ком еще? Больше ничего нового в нашей жизни пока не случалось.

— И ладно.

Слетел со шкафа и побежал искать домового. Как же неудобно, что в яви летать не получается!

Звезда

— Так он нам весь ламинат испоганит своими когтями, — сказал сестре, когда дракон скрылся за поворотом коридора.

— Он просто скользит, поэтому вынужден их выпускать.

— Мне, знаешь ли, от этого не легче.

— Не ворчи. Он же тебе понравился.

Не стал отвечать сразу, зная, что от сестрицы можно ожидать любого подвоха. Она обернулась, озадаченно посмотрела на меня и тут же весело рассмеялась.

— Расслабься. Я в самом приличном смысле слова спрашиваю.

Незаметно выдохнул от облегчения. Скоро тридцатник исполнится, а все туда же. Опасаюсь острословия собственной младшей сестры. Глупо как-то. Понимаю. Но я её уже пять лет сам воспитываю. Без отца. Матери же мы лишились когда Катюшка только родилась, а мне было почти четырнадцать. Поэтому у меня не всегда получается призвать её к порядку. К тому же, она эмпат. И, как правило, чувствует, что не так уж сильно я на нее сержусь, как пытаюсь показать. Поэтому у нас с ней такие странные отношения, а у нее самой, когда дело касается парней, весьма специфический юмор.

— Он забавный. И, похоже, поддается воспитанию, — сказал, косвенно подтвердив её слова.

— Ты сам мне как-то рассказывал, что драконы в переходный период податливы, как пластилин. И из них можно слепить все, что душе угодно. Поэтому за ними ведут маниакальную охоту всякие неприятные личности, отыскавшие дорогу в мир снов.

— Рассказывал. Но тогда у меня даже мысли не возникало, что когда-нибудь, у меня появится собственный дракон. И я окажусь не способен отказаться от такого подарка.

Катька философски пожала плечами, ничего не сказав. За что люблю свою сестру, так это за рассудительность и философский подход к жизни. Она и в одиннадцать лет была такой же, когда мы только лишились отца и были вынуждены как-то выживать без него.

Пабри подозрительно долго не возвращался. Решил проверить, где это он пропал. Заблудился — это вряд ли, у нашей квартиры крайней удобная планировка. При всем желании не потеряешься. Может, Фил его к чему-то приспособил?

Так и оказалось. Нашел я их в комнате, когда-то полностью отданной домовому. Кстати, о нем. Домовые — народец крайне мобильный, это только в мультиках про них говорят, что они неохотно покидают насиженные места. Но на самом деле это не совсем так. Они меряют свой возраст переменами, и да пока они не меняют форму, могут подолгу жить на одном месте. Но рано или поздно каждый домовой испытывает непреодолимую потребность в переменах. Тогда они изменяют свой внешний вид и переселяются. Хотя, бывает, что и остаются там, где жили до этого. Но перестраивают жилище под свой новый образ жизни и мировосприятия. На моей памяти Фил менялся трижды. В нынешней своей перемене он выглядел несколько непривычно для общепринятого образа домового. Человечек размером с ладонь взрослого мужчины, с непропорционально большой головой, где ото лба начиналась лысина, разбавленная лишь небольшим чубчиком аккурат по центру. Он носил огромные очки в роговой оправе, которые посчитала бы за честь носить черепаха Тортилла. И предпочитал одеваться под стать современной моде. Обычно по дому он щеголял в широких укороченных штанишках, небесно-голубого цвета, в ярко-оранжевой футболке с логотипом 'Intel Inside' и пестрых кедах с вечно развязавшимися шнурками. Они ему не очень мешали, так как наш домовой обычно не ходил, а летал. За спиной у него для этого имелись голубые крылья бабочки.

Картина, что называется, маслом. Дракон, в своем драконьем обличие, и крохотный на его фоне домовой, ползали по полу и что-то искали. Причем, самозабвенно, пятыми точками кверху. Стоит, к тому же, отметить, что в случае с драконом было не совсем непонятно, где заканчивается змееподобное тело и начинается, собственно, задница. Они активно похлопывали по ковру ладошками и лапами, что без труда наводило на мысль, что потеряли нечто очень важное, но мелкое. Именно об этом я их и спросил.

— Брильянтик, — стало мне ответом. Признаться, Фил меня огорошил.

— Чего?

— Он был к гвоздику приклеен, — поведал мне Пабри, подняв лисью мордочку от пола.

— Зачем?

— Для красоты, — буркнул на это Фил, не поднимая головы.

— Фил, ты что, под гламурного подонка решил скосить?

Домовой ничего не ответил, только горестно вздохнул и принялся еще усерднее шарить ладошками по ковру.

— Девушке хотел понравится, — сдал Фила Пабри, встретившись с моим недоуменным взглядом.

— Серьезно? — в первый момент не поверил. Никогда не слышал, чтобы наш Фил противоположным полом интересовался.

— Серьезней не бывает, — огрызнулся на это домовой, оскорбленный в лучших чувствах. — У нас обычно брильянтовый зубик вставляют. Но я как представил, что свой, здоровый, крепкий зуб для этого рвать придется, решил прослыть чудаком и оригиналом. Девушкам такие нравятся, ты сам как-то говорил. Вот и заказал себе специальные гвоздики с брюликами на шляпках... эх! — он так душераздирающе вздохнул, что я проникся.

— А что ты ими приколачивал? — спросил, присоединившись к ним на полу.

— Дужки очков, — Фил, стоя на коленях, снял свои огромные очки и продемонстрировал тот самый гвоздик, лишившийся шляпки. На втором действительно посверкивал крохотный алмазик.

— В нашем сообществе, — начал объяснять домовой, — не принято навязчиво выставлять напоказ свою состоятельность. Это дурной вкус и моветон. Такие вещи должны замечаться другими исподволь. Тогда это подлинный шик.

— Вот ты и шиканул на свою голову. Алмазный зуб уж точно не потерялся бы.

Домовой снова горестно вздохнул. За поисками нас и застал Дамир Иванов, для друзей и коллег просто Дамка. Катька впустила его в квартиру.

Пабри

Доктор мне не понравился. Слишком молодо он выглядел, чтобы уметь драконов лечить. К тому же, показался мне легкомысленным, когда в голос заржал, обнаружив на полу нашу живописную группу. Хотя, ему же никто не объяснил, что мы домовому помогаем брильянт с гвоздика искать. Только это извиняло его в моих глазах, но не сильно.

— У Фила, можно сказать, вся личная жизнь в тартарары летит, а ты тут ржешь, как сивый мерин, — не стесняясь укорил друга Звезда.

— От мерина слышу, — беззлобно отозвался молодой темноволосый мужчина с тонкими чертами лица, — у меня хотя бы девушка есть. Она подтвердить может. Это ты у нас холостой и невлюбленный, даже подозрительно как-то. — Звезда на все это только отмахнулся и вернулся к поискам. На что доктор, которого и Катя, и её брат называли почему-то Дамкой, продолжил разоряться, — И не хочешь же ты сказать, что вы все дружно его улетевшую в неизвестном направлении личную жизнь разыскать пытаетесь. Что, такая крохотная и... — договорить он не успел.

Фил молодец. Уважаю. Будут знать некоторые человеки, как над представителем одного из народов Сноземелья потешаться.

— Фил! — Проныл парень, обнаружив, что ладони у него превратились в подобие кошачьих лап, и забавно дернул остроконечными ушками, появившимся на макушке бонусом к нормальным человеческим.

Ему только усов и хвоста не хватало. А так был бы полный комплект. Просто блеск. Рассмеялся, не стесняясь. Фил глянул на меня. Покачал головой и вернул человеку прежний облик.

— Вот нет у твоего дракона сочувствия к ближнему, — пробурчал в сторону доктор, ощупывая собственную макушку на предмет повышенной ушастости.

— Ага, — беззаботно откликнулся Звезда, — Весь в меня. — И обратился уже к нам с Филом, — Думаю, пора закругляться. Уже не найдем.

Домовой на это так печально вздохнул, что я не выдержал и предложил.

— Если хотите, могу попробовать найти его в мире снов.

Конечно, мне не хотелось сразу раскрывать перед Звездой все козырные карты в моем рукаве. Боялся ошибиться. Я пришел в явь найти друга, а не того, кому будет настолько выгодно мое присутствие, что он согласится терпеть меня, даже если я буду ему противен.

— Хочешь сказать, что владеешь техникой свободного поиска? — После паузы, во время которой он успел переглянуться и с Дамкой, и с Филом, спросил Звезда.

— Техникой не особо, но по наитию у меня неплохо искать получается. Поэтому я и пришел по тому объявлению. Решил, что тебе может пригодиться мой талант.

— Ты выглядишь недостаточно взрослым для этого, — авторитетно заявил Дамка, который, как я уже понял, был не только специалистом по сонным болезням, но и знатоком народов Сноземелья.

— Он утверждает, что гениален, — просветил друга вель.

— К тому же, — доктор не был убежден его словами, — ты болен, — сказал он мне.

— Чем?

— Прежде, чем вынести окончательный диагноз, мне следует тебя осмотреть. И ты прав в одном: будет лучше это сделать в твоей естественной среде обитания, но не в тот момент, когда ты задействуешь все внутренние резервы, чтобы, как сам выразился, найти пропажу по наитию.

— Я мог бы сделать это после осмотра, — закинул удочку, так как очень хотел помочь Филу, мне было искренне жаль его, — Если Звезда мне поможет, а Фил нас пропустит и проконтролирует.

— Я все сделаю, — тут же с готовностью заявил домовой.

— Я тоже готов помочь, — поддержал нас Звезда и посмотрел на Дамку.

Тот пожал плечами и присоединился к нам на ковре.

— Тогда и я с вами.

Мир снов с готовностью открылся нам навстречу. В яви остался Фил. Мы же втроем сначала погрузились на самый верхний уровень — полудрему, потом нырнули глубже. На этот раз наш общий сон был похож на аттракцион. Мы оказались в кабинке колеса обозрения. Точнее, Дамка со Звездой оказались в, а я на. Так как в мире снов мои драконьи габариты увеличились, и я был вынужден обвиться вокруг кабинки. Колесо это стояло в центре какого-то парка, и было таким огромным, что раскинувшийся внизу город был как на ладони. Я сразу понял, что он именно тот, в котором мы все теперь живем в яви. Это веятель откорректировал наше погружение. Поэтому мы сразу тут очутились, и не пришлось метаться по миру снов, разыскивая нужный перекресток.

— Мне кажется, что кто-то стал больше, — заметил Звезда, разглядывая меня.