Дракон на полставки

Вот и все, что я успел рассмотреть, прежде чем остался в одних джинсах и кроссовках. За спиной успела хлопнуть дверь. Это ушла обратно за секретарский стол ундина. Звезда все еще смотрел на меня. И я по глазам видел, как он насмехается. Это меня злило и предавала решимости. Никогда не делал это в яви. Одно дело заманить кого-то в драконий сон в своем мире, совсем другое тут, среди людей. И все равно, я хотел работать тут, в детективном агентстве "Вещие сны", и хотел, чтобы моим напарником был именно Владимир Звездный, единственный из всех работников агентства, блуждающий по снам один. Будь я человеком, какими бы способностями не обладал, вряд ли бы ему пригодился. Но я — дракон, и этим все сказано. Дракон сновидений. Поэтому мой мечта не так уж и неосуществима.

Закрыл глаза, вздохнул, как перед прыжком в воду. Успел услышать:

— Неужели, сейчас и брюки снимешь? Предупреждаю сразу, — а вот это прозвучало уже зло, — сделаешь это — выпорю, как сидровую козу и обратно к родителям отправлю, где бы они не были, все ясно?

— Не отправишшшь, — прошипел, срываясь на драконий говорок, — Не осмелишшшься, не отыщщщищь... — и начал раскручивать спираль драконьего сна... ох! Что ж так тяжело пошло?

Звезда

Дети нынче аховыми пошли. Откуда знаю? У меня у самого сестра шестнадцати лет в общеобразовательной районной школе учится. Как придет с занятий, как нарасказывает всего, волосы дыбом встают. А ведь у нас с ней не самая безумная разница в возрасте. Но блондинистый мальчишка лет шестнадцати, имевший наглость заявиться ко мне в кабинет в обход Людочки, это уже перебор. Любой наглости должны быть пределы. Так я думал, пока он не зашипел на меня. И все равно, среагировал слишком поздно.

— Не смей! — Вскочил, опрокинул собственное офисное кресло, через весь кабинет помчался к мальчишке, но было уже поздно.

Он рухнул на пол, как подкошенный. По всей поверхности побледневшей до синевы кожи проступили сложные рисунки, имеющие глубокий сакральный смысл, я такие только один раз в жизни видел. Гибкое тело начали сотрясать немыслимые конвульсии. Пытался прижать его плечи к полу, что-то сделать, но сразу было понятно, что уговорами и причитаниями тут не поможешь. Поздно. Мальчишка уже сорвался. Хотя, какой к чертям собачим мальчишка?! Дракон!

— Люда! — Взвыл, схватившись за голову. Ребенок на полу продолжал биться в агонии.

В кабинет влетела моя умница секретарша. Увидела происходящее. Сориентировалась быстрее меня.

— Валерьянка! У нас точно есть в аптечке валерьянка!

— А поможет?

— Он же дракон, — припечатала Людок и умчалась обратно к себе за аптечкой.

Мальчишка начал биться головой об пол. Пришлось подложить под лохматый затылок руку. Все это выглядело как эпилептический припадок, но на самом деле юный дракон просто перенапрягся. Я читал, что с ними такое может случиться, если кто-то не рассчитает свои силы и попытается применить свою природную магию снов у нас, в человеческом мире. Это для нас всех сны — только сны, а этот мир, со своими жесткими физическими законами и привязками — реальность. Для драконов наоборот. Явь для них, как сон. Они рождаются и живут в мире сновидений.

Примчалась Людка, с пузырьком валерьянки, свинтила пробку, внутри оказалась еще одна. Она поддалась не сразу. Сходя с ума от беспокойства за драконыша, все пытался подгонять.

— Быстрее, ну давай же, быстрее!

— Сейчас... сейчас... — бормотала секретарша.

Пробка поддалась, правда Людка, кажется, сломала ноготь, но ни её, ни меня это не остановило.

— Голову ему держи! — Скомандовала девушка.

— Вливай давай!

— Да, я пытаюсь, но он же дергается!

— Я держу!

— А теперь плюется!

— Сам вижу, — рыкнул, утирая лицо рукавом. — Тогда в рот набери и влей ему напрямую.

— С ума сошел! Я в поцелуе не сколько поделюсь жизнью, сколько отберу!

— Черт! Забыл! — Действительно, забыл, что она у нас ундина. — Ладно, давай я. Сама ему голову держи.

Сделал большой глоток и склонился над мальчишкой. И этот драконыш думает, что я его с таким отношением к жизни на работу возьму? Разбежался! Мало того, что устроил форменный бедлам в моем кабинете, самого себя подверг опасности, к тому же валерьянку я с детства на дух не переношу. Тьфу! Гадость!

Глава вторая

Учимся находить компромиссы

Звезда

Мальчишка быстро пришел в себя. Никогда бы не подумал, что от обычной валерьянки может быть такой эффект.

— Прочухался? — Накинулась на него Людочка, не скрывая раздражение.

Драконыш кивнул ей и уставился на меня немигающим взглядом влажных глаз, на поверку оказавшихся насыщенного сиреневого оттенка.

— Я буду твоим напарником, — произнес он четко и с расстановкой.

Вот это новость! Не хватало мне еще нести ответственность за это растрепанное создание драконьей наружности.

— Я всегда работаю один — это раз. И два — после того, что ты тут устроил...

— Не надо думать, что я полный дебил! — Взвился мальчишка, вскочил на ноги и оказался возле моего стола. — Я знал, на что шел. Я умею!

— Да, неужели? — Поинтересовался, переглянувшись с ундиной, протянул ей руку, помогая подняться.

— И повторю!

— Не смей! — Крикнул, метнулся к нему, схватил за локоть, но поздно.

Обстановка моего кабинета вокруг нас потускнела, размазалась, постепенно исчезнув совсем и сменившись чернильной темнотой — без звезд над головой или земли под ногами.

— Как твое имя? — спросил его, дернув на себя и смирившись, что этот настырный малец от меня не отстанет.

— Пабри Букин.

— Чушь! Не верю, что кто-то мог назвать дракона Пабри.

— Ну, и пожалуйста! — Обиженно воскликнул тот и вырвал руку, — Это мой сон. Я призвал его в яви. Все еще думаешь, что я не смогу тебе пригодиться?

— От чего же? — Обронил, наблюдая за тем, как вокруг плавно и ненавязчиво начал проступать пейзаж, не имеющий ничего общего с моим кабинетом, — думаю, сможешь и еще как, — снова посмотрел на дракона, — Но в ближайшее время в "ДАВесны" ты работать не будешь.

— Но почему?!

— По кочану и кочерыжке!

— Я все равно не вернусь в мир снов. Не хочу!

— И прекрасно. Жить будешь у меня. Вытаскивай нас обратно на поверхность.

Конечно, он меня не послушал. И какой бы из него после этого получился работник?

— Но я работать хочу!

— Хотеть не вредно. Еще скажи, что не желаешь быть нахлебником...

— Разумеется, не желаю. Я помочь могу.

— Можешь. Но пока полностью не адаптируешься к яви, — начал и замолчал, наконец, полностью увидев место, в котором мы оказались.

Сумерки. Редкие звезды. Удручающе близкие и яркие. Две луны. Одна желтая, как головка итальянского сыра, другая белая в голубизну, как лунный камень. Внизу под ногами и дальше, насколько хватает взгляда — ковыль. Чуть вдалеке в окружении молоденьких березок и вековых лип бревенчатый сруб с искусной резьбой по перилам крыльца и балкона на втором этаже, под самой крышей. Вокруг него понатыканы в землю длинные палки, к каждой привязан за серебристую нитку воздушный змей. Все разные. Нет одинаковых. Пестрые, струящиеся по ветру длинными, извивающимися хвостами. Некоторые настолько причудливой формы, что никогда бы не смогли подняться в воздух в яви, но во сне они парят за милую душу.

— Красивый у тебя сон. Но весь, от неба до ковыля под ногами, пропитан одиночеством. — Перевел взгляд на дракона. Как не странно, он до сих пор был человеком, а ведь мне было бы любопытно увидеть его таким, каков он есть на самом деле. Без притворства и искусственно созданной формы.

— Пока не адаптируюсь к яви? — Повторил он мои слова с вопросом в голосе, проигнорировав предыдущую мою фразу про одиночество.

— Не подпущу тебя к своим расследования. Договорились? — И протянул ему руку.

Дракон сновидений — добровольно отказавшийся от собственного всемогущества в мире снов и пришедший в явь, чтобы найти работу, — подарок судьбы, от которого мне совесть не позволила бы отказаться.

— А это долго? — Нерешительно уточнил Пабри, не спеша скреплять нашу договоренность рукопожатием.

— Не хочешь... — заговорил, нарочито медленно опуская ладонь вниз. Мальчика метнулся ко мне и ухватился за нее обеими руками.

— Нет! Я хочу!

— Значит, договорились, — хмыкнул и сам развеял драконий сон.

Очнулся на небольшом кожаном диване у стены и обнаружил Пабри (дурацкое же имя для дракона!) в моем кресле. Над ним нависала Людочка. Скорей всего, именно она перетащила нас с ним с пола. Ундина была весьма сердита. Дракон испуганно таращился на нее во все глаза. Я не счел нужным вмешиваться. Самому было интересно, что она ему скажет.

— Ты головой вообще когда-нибудь думаешь?! Или такой зеленый, что не знаешь, чем тебе это может грозить?

— Подумаешь, — хмыкнул ей в лицо на удивление бесстрашный отпрыск драконьего племени. — И вообще, это не ваше дело, что и как я соб...

— Что ты? — перебила девушка, — Будешь себе человека завоевывать?

После этих слов я уже не мог не вмешаться.

— В том самом смысле завоевывать?

— А ты как думал! — Обернулась ко мне ундина.

— Пабри?

— Я выбрал! — очередное безапелляционное заявление. Похоже, у него в целом подход такой: "Я решил!", "Я выбрал!", "Я так хочу!".

— Но я-то ничего и никого не выбирал и не собираюсь.

— И ладно, — мальчишка уже знакомо надулся, как мышь на крупу. И закончил просто гениальной фразой, — Я все равно буду твоим!

Это называется — влип, причем по полной.

— Да, на кой я тебе сдался? Объясни. — Потребовал, обходя стол с противоположной стороны от Людочки.

— Я выбрал, — повторил дракон и сделал попытку забраться в мое кресло с ногами, за что и получил по коленкам. Злобно ощерился в мою сторону, демонстрируя не очень впечатляющий человеческий оскал. Похоже, с человеком он себя пока плохо ассоциировал. Поэтому я спросил у него, присев на краешек стола.

— Как давно ты в яви, малыш?

— Я не маленький, я гениальный!

Не сдержался не только я, но и Любочка. Мы с ней одинаково расхохотались, услышав эту просто неподражаемую сентенцию.

— И ничего смешного, между прочим, — в очередной раз надулся Пабри.

— Ладно, Людок, — обратился к секретарше, — Вызови-ка нам такси. И свяжись с Кладнем. Пусть проводит шабаш без меня.

— Будет сделано. А этого, — она пренебрежительно кивнула на притихшего мальчишку, — ты уверен, что хочешь к себе забрать? Может, его лучше обратно на Глубину забросить?

— Выплывет и вернется, — ответил, не сомневаясь ни секунды.

— Да! — Горячо поддержал меня дракон, воинственно сверкая глазами.

— От него можно избавиться, только сдав с рук на руки родителям. Но свое настоящее имя он нам называть отказывается. Я правильно понял? — Спросил у мальчишки.

— Угу.

— И как он назвался? — Уточнила ундина.

— Пабри Букин. Ты ему веришь?

Она с ног до головы смерила драконыша пристальным взглядом и убежденно воскликнула.

— Разумеется, нет!

— Вот и я не могу.

Через двадцать минут пришло такси. Пока ждали его, Пабри тихой мышкой сидел на диване у стены. Я спешно заканчивал работу с документами, которую развернул, не предполагая, что именно сегодня жизнь преподнесет мне такой сюрприз. Когда диспетчер сообщил, что машина подъехала, первым делом завернул мальчишку в собственную дубленку. Если судить по слегка синим губам, он так и не отогрелся, несмотря на то, что сердобольная Любочка исправно отпаивала его чаем в течение всего времени ожидания. Мы спустились на лифте на первый этаж. Я успел заметить, с какой завистью Пабри смотрит на манекены в витрине одного из магазинов. Там как раз продавались теплые пуховики. Про себя подумал, что мне теперь этого горемычного драконыша не только кормить, и воспитывать, но и одевать и обувать. Но решил оставить поход по магазинам до лучших времен.

В такси мы с ним забрались на заднее сиденье. Пабри отодвинулся от меня и отвернулся к окну, прижавшись лбом к холодному стеклу. Похоже, он всерьез намеревался всю дорогу рассматривать городские пейзажи. Но я ошибся. Стоило машине стронуться с места, как мальчишка вдруг сказал:

— Насчет стриптиза... Чтобы ты не подумал, я не такой.

Разумеется, я сразу понял о чем он. Без одежды ему было проще вытянуть на поверхность свое глубинное сновидение. Но решил на всякий случай кое-что прояснить.

— Я так и понял. С чего это ты решил снизойти до объяснений?

— Вас людей не поймешь. Иногда вам такое сниться. А ты меня еще лекарством отпаивал...

Повисла неловкая пауза. Поспешил её заполнить, чтобы мальчишка, который, как я понял, переживал куда больше, чем казалось на первый взгляд, совсем замкнется, и расшевелить его будет сложно.

— Сны и явь для нас очень разные вещи. Поэтому, будь ты человеком, я бы тебе посоветовал поменьше думать о том, как я в тебя валерьянку вливал. Конечно, кто-то может все опошлить. Но поверь моему опыту, когда на кону жизнь, тут не до рассуждений об уместности и неуместности тех или иных действий. Если есть пусть даже самый небольшой шанс спасти кому-то жизнь, не все ли равно, как это выглядит со стороны?

— Согласен, — Пабри вздохнул, повернулся ко мне и даже нашел в себе силы выдавить улыбку, — Но все равно, приятного мало.

— И это радует, — беззаботно улыбнулся в ответ.

— Почему это?

— Голубой дракон в моем хозяйстве точно не прижился бы.

— А что такого в голубых? Я вот вообще бирюзовый, — тут же насупился парнишка.

Рассмеялся и, протянув руку, взлохматил волосы на встрепанном затылке Пабри.

— Познакомлю с Катькой, узнаешь. Сестра у меня любит на эту тему над парнями подшучивать. Так что можешь начинать бояться уже сейчас.

— Вот еще! — Запальчиво бросил дракон и отвернулся к окну.

Но быстро пересмотрел свою точку зрения, как я понял по одному только выражению лица, стоило нам с ним ввалиться в квартиру с мороза. Правда, перед этим, еще в лифте, он успел меня спросить.

— Мы ведь совсем немного проехали. Могли бы и так дойти. Зачем такси?

— Предлагаешь мне по морозу без дубленки пройтись или тебе самому чапать пешкодралом в одной вшивенькой курточке?

Мальчишка потупился. Сам понял, что сглупил. Может быть, из него когда-нибудь и получиться что-нибудь дельное.

Катька встречала нас в прихожей. Сразу скажу, что сестра у меня — девчонка атомная. Всю мою сознательную жизнь она мне напоминает Алису Селезневу из детских фантастических книжек Кира Булычева. Вот уж кто по поводу и без искал и, что главное, находил приключения на головы своему отцу и друзьям. В нашем случае, за отца теперь я. Но Катька, порой, бывает хлещи Алисы.

— Ой, а кто это у нас такой хорошенький? — протянула сестрица, обращаясь к Пабри, и тут же нарочито громким шепотом уточнила у меня. — Не знала, братец, что тебе блондины нравятся.

— Я не такой! — запротестовал Пабри. С непривычки, Катькины шутки казались довольно обидными. Я, как и мои друзья, давно к ним привык. И, порой, даже потакал ей. А вот мальчику надо было спасать.