Вампировский централ

— Я помню, помню. Мы тут на днях "левый" армейский склад накрыли, так я номерочки сверю и тут же верну.

Пряха ожёг меня злым взглядом, но промолчал. Теперь до приезда ребят, которые примут всю эту компанию, было бы неплохо её куда-нибудь упрятать. Тёмный провал в стене вёл в смежную комнату. Подходяще. Я кивнул в его сторону:

— Господа бандиты, прошу всех туда. Сидеть тихо, в проёме не отсвечивать: буду стрелять во всё, что движется.

Четверо один за другим молча вошли в тёмную комнату, но Сид почему-то медлил.

— Ждёшь особого приглашения? Кто такой?

Он только ухмыльнулся в ответ.

— Да Славка это, Сидоркин, с третьего микрорайона, — не выдержала девушка. — Он там целую банду сколотил. Если заподозрят девчонку, что, мол, с вампиром гуляет, ловят и по кругу пускают. Это у них называется "чистить кровь". Со мной было бы то же, если бы не сбежала.

— Сказки всё это, начальник, — всё с той же ухмылочкой ответил Сид. — Любовь промеж нами была, пока этот кровосос не объявился.

— Да что ты называешь любовью, урод? То, что у нас "путёвку в жизнь" в твоей постели получают? Не было у нас ничего!

— Не было, говоришь?

Сид отшвырнул факел, выхватил из-за пояса топор и бросился на вампира. Не знаю, на что он рассчитывал, но результат оказался плачевным. Нет, вампиру он, разумеется, вреда не причинил: тот просто отшвырнул парня, забрав оружие, а вот девушка, стоя на шатких кирпичах подоконника, от испуга оступилась и с криком сорвалась вниз. Я едва успел пригнуться, пропуская над собой вихрь, и в появившегося в дверях Санька стрелял уже с колена. Тот рухнул на пол. Чёрт, я же предупреждал! Заметив мелькнувшую в проёме тень, выстрелил ещё раз. Раздался низкий рык:

— Вор-р-ронов!

Никак братья-оперативники? Самое время! А за спиной — свирепое рычание, дикий вопль и тишина... Оглядываться не хотелось: слишком хорошо представлялся мне результат "работы" разъярённого вампира. Я поднялся. На подоконнике с девушкой на руках стоял Торн. Он шагнул в комнату и поинтересовался:

— Ваша?

Я молча кивнул.

— Что ж вы девицами-то разбрасываетесь, Виктор?

Торн усадил свою ношу у стены и слегка похлопал по щекам. Девушка слабо застонала, приходя в себя. Вампир удовлетворённо кивнул и огляделся:

— Я что-то пропустил?

— Да так, самую малость, гранд, — ответил я, пряча оружие в кобуру.

7.

Оглянуться всё же пришлось. Забрызганные стены, на полу в луже крови — обезглавленный труп Сида. Посреди этого безобразия замер вампир всё ещё в боевой форме: мощные надбровные дуги, высокие скулы, в глубоких глазницах — багровые угли глаз. С клыков на белоснежную рубашку капала кровь, она же стекала с длинных, чуть изогнутых когтей. Отлично повеселились, ёлки! Я невольно поморщился. В глазах Торна зажёгся огонёк.

— Возвращайся, если не хочешь напугать девушку, — бросил он соплеменнику.

Тот кивнул и начал меняться: лицо плавно приобрело правильные черты, из глаз ушла пугающая краснота, втянулись клыки и когти. Бледная кожа лица и рук вампира и даже, кажется, волосы впитали следы крови. Он прижал ладонь к левому плечу и склонил голову, приветствуя Высшего:

— Кальдэн лин-Ральт, гранд.

Этого было достаточно, чтобы отследить родословную. Торн кивнул в ответ. Кальдэн лин-Ральт... Стоп! Так его сиридаром-обратителем был Ральт? Я пристально взглянул на вампира.

— Офицер? — вежливо поинтересовался он.

— Ничего, показалось.

Нет, это не он был тогда с Ральтом в растерзанной квартире. Я облегчённо вздохнул, а Кальдэн уже помогал подруге подняться. Девчонку била дрожь, она прислонилась к стене, запустив пальцы в волосы. Вампир погладил её по щеке, успокаивая:

— Всё хорошо, Таниа, это просто полёт.

— Ничего себе... п-полёт, — пробормотала она.

Широкие плечи парня загораживали от неё комнату. Девушка попыталась выглянуть, коснулась его груди и тут же отпрянула, с ужасом рассматривая ладони.

— Ч-что это, Кальдэн?

Что-что, его пальто! Кожа плохо впитывает кровь. Вампир попытался притянуть её к себе, но девчонка оттолкнула его:

— Нет! От тебя пахнет кровью!

Мы с Торном посмотрели друг на друга. Эх, Таня-Танечка! Что же вы, девочки, летите на яркое, как мотыльки на свет? Кальдэн обнимал бьющуюся в истерике возлюбленную, пока она, обессиленная и перепачканная кровью, не затихла в его руках, уставившись в темноту пустым взглядом. Торн прошёлся по комнате и остановился перед солдэром, заложив руки за спину. В луче фонаря подкладка его плаща и кровь на полу были одного цвета.

— Коротко и внятно, солдэр, — сказал он.

Судьба Кальдэна теперь в немалой степени зависела от позиции Торна, поэтому вампир с готовностью кивнул и доложил по-военному чётко:

— Это Таниа, гранд, моя невеста. Она согласилась на обращение, но её семья была против. Нам пришлось скрываться. С моей стороны закон не был нарушен ни разу. Это всё.

Торн с сомнением окинул девушку взглядом:

— Согласна на обращение? Тебе стоит убедиться в этом ещё раз.

Девчонка отёрла слёзы:

— Согласна или нет, какая разница? Теперь у меня нет выбора.

Вот это верно: домой ей возвращаться нельзя.

— У тебя есть квота на обращение, солдэр? — спросил Торн.

— Да, гранд, наградная, за войну.

Льготник-ветеран, ёлки! Право на обращение — ещё один спорный пункт мирного соглашения, благополучно "просмотренный" нашими переговорщиками. По Договору каждый вампирский клан ежегодно получал определённое число официальных разрешений на обращение людей. Условий было всего два: добровольность и достижение совершеннолетия, то есть двадцати одного года. Теоретически, получить квоту на обращение мог каждый натурализованный вампир, а обратиться — каждый жаждущий вкусить вечной жизни человек. Казалось бы, всё просто и открыто, однако мы не учли одного: поголовье вампиров поддерживалось не только с помощью обращения, но и естественным путём. Находясь в плену легендарных представлений, мы узнали об этом слишком поздно, уже после подписания Договора.

Чтобы выносить ребёнка, вампирше требовалась живая кровь, и у вампирской пары было три варианта: годами ждать квоты на продолжение рода, покупать кровь на чёрном рынке, что мог позволить себе не каждый, или охотиться — бесплатно и безопасно. Договор, подписанный Высшими, запретил охоту на людей, однако узаконил обращение. Наши женщины не могли иметь детей от вампиров: ребёнок быстро обескровливал мать, в результате погибали оба. Зато после обращения юная вампирша была способна выносить и родить ребёнка сама, без донорской крови, правда, всего один раз. Если учесть, что рождённый вампир сильнее обращённого, игра стоила свеч. Не удивлюсь, если через пару сотен лет вампиры завладеют миром безо всякой войны.

— Сколько тебе лет, Таня? — спросил я.

Торн вопросительно поднял бровь. Девчонка беспомощно взглянула на Кальдэна.

— Я поясню, офицеры, — сказал солдэр. — Двадцать один ей исполнится завтра. Оставаться в городе было опасно, в полисе противозаконно, поэтому мы прятались здесь.

Понятно: вампир не хотел неприятностей с законом. И всё же почему он не ушёл вместе с девушкой через окно, когда была возможность?

— Что скажешь, Виктор?

— А что говорить, напарник? Мы должны доставить в отдел обоих. Девушку, скорее всего, придётся отпустить, чего лучше было бы не делать для её же блага, а к парню будут серьёзные вопросы, — я кивнул в сторону обезглавленного трупа. — На самооборону я бы не рассчитывал, тем более с наградной квотой за войну.

Девчонка снова заплакала, размазывая чужую кровь по лицу, вампир переводил беспомощный взгляд с меня на Высшего.

— Что предлагаешь? — спросил Торн.

— При взаимном непротивлении сторон? — усмехнулся я. — Ждать до завтра.

— То есть?

— Двадцать один, — напомнил я.

— А бумаги?

— А мы на что?

Торн понимающе кивнул и протянул руку:

— Орбис, Кальдэн!

Вампир достал из внутреннего кармана резной металлический диск-орбис и протянул гранду. Торн подбросил квоту-разрешение на ладони.

— Паспорт с собой? — спросил я у девушки.

Она закивала и дрожащими пальцами расстегнула молнию на куртке:

— Сейчас... Вот!

— Ну что ж, думаю, свидетельства двух полицейских будет достаточно, — подытожил я, пряча оба документа в нагрудный карман.

— Благодарю, офицер, — тихо сказал Кальдэн.

Наши взгляды встретились. Нет, точно не он. Я кивнул в сторону трупа:

— Ты уж отблагодарил.

— Прошу прощения, я не хотел. Я думал... — вампир оглянулся на девушку.

— Ну да, конечно.

Торн рассмеялся:

— Смотрю я на тебя, Виктор, и думаю: на чьей стороне ты играешь?

— На стороне добра, — мрачно ответил я. — А кстати, Кальдэн, о чём ты собирался говорить с Пряхиным?

Вампир замер на месте. Да я и сам не был готов к вопросу, просто в голове вдруг сложилась логическая цепочка. Кальдэн молча отвёл взгляд. Ну, как знаешь, парень. Санёк, понятное дело, уже не ответит, зато есть Мотыль и ещё тот, второй. Я подошёл к стене и поднял с пола фонарь, не собираясь откладывать расспросы в долгий ящик.

— Погоди, Виктор, — сказал Торн и первым переступил через тело Пряхи, лежащее на пороге.

— Ещё жив, но осталось недолго, — бросил он через плечо и шагнул в темноту.

8.

Я вошёл в комнату следом за ним и сразу почувствовал стойкий запах страха. Луч фонаря осветил дальний угол, где, прижавшись к стене, застыли двое. Энтомолог стоял чуть поодаль, глядя перед собой неподвижным взглядом. На подоконнике, прислонившись спиной к оконному откосу и вытянув ноги, сидел Астон. Альтор стоял рядом и недовольно рассматривал продырявленную полу плаща. Увидев меня, вампир достал из кармана пулю и подбросил на ладони:

— А если бы серебро, Воронов?

— Я же предупреждал: в проёме не мелькать.

— Ты слышал, Аст? Он говорит, что видел меня в проёме!

— Ну, раз попал, значит, видел, Альт, — спокойно сказал Астон и положил ногу на ногу, разглядывая носок сапога. — В следующий раз не стой на линии огня.

Альтор только возмущённо фыркнул в ответ.

— Ты продолжаешь меня удивлять, Виктор, — заметил Торн.

— Я сам себе удивляюсь, гранд, — усмехнулся я.

Хрипы Санька становились тише. Торн взглянул на меня, я нехотя кивнул в ответ. Вампиры-полицейские по-своему зачищали места преступлений от недобитого супостата, а мы закрывали на это глаза. Чёрт, как же мне отвратительна эта часть контракта! Я указал бандитам в сторону двери:

— На выход.

Они судорожно закивали и с готовностью выскочили из комнаты, спотыкаясь о тело хозяина. Энтомолог вышел следом, так и не подняв глаз. Ещё бы: если вампиры узнают, кто попал к ним в руки, они устроят ему "смертельный танец любви" лет на триста, тщательно следя за тем, чтобы тот, кого они называли Палачом, не умер раньше времени. Я поставил фонарь у стены и увидел, как ноги Санька медленно исчезают в сгустившейся тьме. Чёрт, от всего этого хотелось проснуться, как от ночного кошмара.

— Сегодня длинная ночь, Виктор, — тихо сказал Торн.

Намёк на трудное дежурство? Я отрицательно покачал головой: не настолько.

— Офицер, — позвала девушка.

Я оглянулся.

— Можно вас... Я...

В её глазах была немая просьба.

— Что, навестить твоих? — усмехнулся я. — Нет уж, уволь, я не Служба спасения. И мой тебе совет: забудь дорогу домой. Чем быстрее оплачут, тем будет лучше для всех. Говорят, время лечит.

Она снова уткнулась в плечо своему вампиру. Впрочем, то были последние слёзы, и чувство сожаления останется с ней недолго. Я уже собирался озвучить эту утешительную мысль, когда тонкое копьё, просвистев мимо, вонзилось в спину девушки, пригвоздив её к возлюбленному. Раздавшееся вслед за этим хриплое рычание заставило испытать непроизвольный укол ужаса. Чёрт! Я резко обернулся. Торн стоял у стены, подняв на вытянутой руке бьющееся в конвульсиях тело: когти вампира насквозь пропороли живот Энтомолога и вонзились в стену. Рот убийцы был открыт в немом крике, глаза вылезли из орбит, дёргающиеся конечности оставляли на рваных обоях алые разводы. Словно крылья бабочки... Наконец его взгляд остановился, из горла хлынула кровь. Труп застыл в нелепой позе, подобно механической кукле, у которой кончился завод. Торн с усилием выдрал когти из стены — пять чёрных зеркальных резаков длиной не меньше вампирской ладони, — и тело, оставляя за собой алый след, мешком осело на пол. Я равнодушно скользнул по нему взглядом: друга я потерял гораздо раньше. Гранд слизнул каплю крови в уголке рта и втянул когти: Высшие предпочитали не менять внешность и использовали частичную трансформацию, не доступную обращённым. Я взглянул на застывших рядом с трупом бандитов: бледные лица, "стеклянные" глаза. Похоже, допрос придётся отложить.

С первого взгляда на жертву Энтомолога стало ясно: дело безнадёжное. Кальдэн стоял на коленях рядом с девушкой, пытаясь зажать рану, но вынуть из тела хитрое копьё убийцы, не повредив соседние ткани и органы, было невозможно. Таня хватала ртом воздух, глядя на вампира широко раскрытыми глазами, из уголка рта стекала струйка крови. Торн отвернулся и с чувством произнес несколько слов на своём языке. Я невольно сжал кулаки. Широкий мешковатый плащ, взгляд из-под капюшона: "Ещё что-нибудь, Воронов?" Наспинные ножны! Чёрт, я должен был догадаться! Ну, нет, Паша, не в этот раз.

— Обращай её, Кальдэн.

Вампир вскинул голову, не веря своим ушам. Я и сам своим не верил.

— Ну давай же, а то передумаю!

— Виктор...

— Да пошёл ты, гранд!

Я махнул рукой и вышел в коридор. Я играю на стороне добра, играю на стороне добра... Чёрт, мне всё труднее убеждать себя в этом! Давно забытое желание закурить заставило меня усмехнуться: курево и охотник на вампиров — вещи несовместные.

Когда я вернулся в комнату, рядом с Кальдэном стояла Таня. Нет, не Таня — Таниа. Внешние изменения были едва заметны, но уже сейчас черты её лица стали правильнее и тоньше, волосы — пышнее и гуще. Белоснежная кожа и отливающие золотом пряди впитали кровь, и посреди грязи и смерти эта девочка казалась олицетворением чистоты и невинности. Она ещё будет меняться, и через несколько лет никто уже не угадает в ней прежнюю Таню. Я сохранил ей жизнь, подарив смерть. Впрочем, всё это сказки: вампиры не мертвее нас.

— Благодарю, офицер, — улыбнулась новорождённая вампирша. — Полагаю, мой паспорт вам больше не нужен?

Ну конечно! Свежеобращённые вампиры всегда испытывают необъяснимую ненависть к собственным документам.

— Видишь ли, детка, как только я верну тебе паспорт, мне придётся арестовать твоего жениха за обращение несовершеннолетней.

Девушка испуганно прижалась к Кальдэну, тот вопросительно взглянул на меня.

— Иди. Обычно я не отпускаю убийц, просто сегодня так встали звёзды. Ральту привет.

Солдэр вскинул брови, но ни о чём не спросил. Когда парочка, взявшись за руки, растаяла в предрассветных сумерках, Торн заметил: