Лидия/константин

Губы вампира тронула странноватая улыбка. Совершенно не понимая, что может означать такое поведение, я все же инстинктивно попятилась обратно к окну. Константин же, заметив мой маневр, последовал за мной.

— Ты меня пугаешь, — еле слышно проговорила я.

— Да? — спокойно поинтересовался вампир. — С чего бы это?

Всего несколько движений и он уже стоял передо мной. От Константина исходила практически ощущаемая волна недовольства. Я уже давно заметила, что все сильные эмоции у этого странного существа сразу же отражаются на температурном режиме помещения, в котором он находится. Так вот, от недовольства Константина воздух в комнате стал настолько холодным, что изо рта при разговоре шел пар. А я-то сначала думала, что в прохладе помещения виновато открытое окно!

— Прекрати замораживать мне комнату! — сердито проговорила я.

Да, пожалуй, не стоило так разговаривать с Константином, когда он в таком отвратительном настроении, но что же мне оставалось кроме как храбриться.

— Я буду делать то, что посчитаю правильным! — ядовито сообщил мне вампир. — Кажется, ты забыла, что принадлежишь мне, и я вправе быть в курсе того, чем ты занимаешься.

Затем он наклонился ко мне и начал обнюхивать. Я еще никогда не видела, чтобы Константин занимался чем-то подобным! Да, он мог укусить меня, порвать одежду, но чтобы устраивать подобного рода разборки с обнюхиванием!

— Прекрати сию же минуту! — воскликнула я, отталкивая Константина.

— Значит, вот как ты заговорила? — зло усмехнулся юноша. — От тебя пахнет другим мужчиной.

— И что? — сердито поинтересовалась я. — Мне теперь запрещено вообще с кем-либо общаться.

Константин рассматривал меня с каким-то показным интересом, в его фиолетовых глазах полыхала ярость.

— Не смей меня перебивать, смертная! Я твой хозяин, и ты будешь делать только то, что я тебе разрешу! Ты меня поняла?

— Что? Что ты сказал? — я опешила настолько, что мне даже нечего было возразить этому наглому самовлюбленному идиоту. — Ты хочешь сказать, что будешь диктовать мне, с кем общаться, а с кем — нет?

— Да, милая, именно это я и хочу донести до твоего скудного ума! — злобно прошипел Константин.

— Ты еще и смешь меня оскорблять, называя глупой, это уже через чур, вампир!

— Значит, теперь я "вампир"! — еще более злобно проговорил юноша.

Мое терпение, наконец, лопнуло:

— Все, Константин, давай оставим этот бессмысленный разговор! Покинь мою комнату, чем быстрее, тем лучше...

Я хотела сказать еще что-то, как вампир вдруг схватил меня за волосы, дернув на себя. От такого ужасного обращения парик слетел с меня, оставшись в ладони Константина. С отвращением посмотрев на искусственные волосы, которые он держал в руке, вампир брезгливо поджал губы и отбросил парик подальше от себя.

— Человеческие штучки, — еле слышно прошипел он. — Естественно, человеческая дрянь, следовательно и вещи у нее человеческие, ненужные и непонятные.

Я совсем прижалась к окну, с ужасом глядя на разъяренного Константина. Таким он передо мной еще не представал! Всегда в глубине души я знала, что он ничего мне не сделает. Сейчас же я не поручилась бы за свою безопасность в такой непосредственной близости от этого пугающего создания. Мне казалось, что сердце колотится где — то уже возле горла, норовя выпрыгнуть и сбежать подальше от Константина, который в это время сильно схватил меня за плечо. Я почувствовала, как острые когти, неизвестно откуда взявшиеся у него на пальцах, впились в мою кожу, не защищенную тканью платья. Вскрикнув, я подалась вперед, пытаясь избежать прикосновений жестоких пальцев, однако Константин лишь сильнее сжал ладонь, видимо, стараясь оставить еще более глубокие раны. Я чувствовала, как по моему плечу к лопаткам стекают струйки крови.

Константин жадно втянул в себя воздух, почуяв столь знакомый ему запах. В его глазах зажглись алые огоньки, вампир в мгновение ока оказался у меня за спиной и припал губами к окровавленной коже. Крепко прижав меня к себе за талию, мой мучитель начал слизывать вытекающую из раны кровь. Прикосновения языка Константина были просто невыносимы: мое тело, одновременно, обжигал холод комнаты и опаляла боль от прикосновений к ране. Несмотря на оцепенение, медленно сковывавшее мое тело, я все-таки нашла в себе силы и вывернулась из смертельных объятий Константина.

Я не успела сделать и нескольких шагов, как вампир, который, от нахлынувшей на него жажды крови не мог даже говорить, а лишь издавал жуткое утробное рычание, снова бросился на меня. Я даже не успела обернуться, как почувствовала, что мой висок обожгла новая боль. Видимо, Константин в припадке ярости ударил меня, чтобы остановить. Я как подрезанная упала на пол. Вампир зарычал еще громче и, подхватив меня на руки, понес куда-то.

Странно, как это никто из обитателей дома еще не услышал звуков, издаваемых моим кровососом и не постучался в комнату. Хотя, что они, собственно, смогли бы сделать, чтобы остановить Константина. Удивительно, но собственная судьба меня уже мало интересовала. Месяцем больше, месяцем меньше — какая разница. Заключив договор с вампиром, не стоило особо надеяться на милосердие бессмертного кровожадного творения Ночи.

Тем временем Константин на удивление мягко опустил меня на кровать и припал губами к моему рту. Я, почувствовав, как удлинившиеся клыки впиваются мне в губу, слабо застонала и попыталась отвернуться от Константина.

— Не выйдет, милая, — воздух с хрипом вырывался из его легких, опаляя мне лицо. — Я научу тебя, что меня надо слушать и слушать внимательно. Выполнять все мои приказы.

Рассказывая мне все это, вампир пытался расшнуровать на мне платье. Однако, тесемка, сдерживающая корсет не желала поддаваться. Константин, не долго думая, дернул ее, порвав, причем сделал это так неаккуратно, что платье стянулось у меня на груди настолько, что ткань врезалась в тело, причиняя боль, а я сама на некоторое время перестала даже дышать, так как сильно затянутый корсет заставил меня забыть о предназначении моих легких. Когда же я, наконец смогла вздохнуть, в голове зашумело, а на глаза навернулись слезы.

— Нет! — приглушенно прохрипела я, забившись в обьятиях юноши.

— Да, — торжествующе ответил он, прижимая мои руки к постели и наваливаясь на меня всем телом так, чтобы я не смогла пошевелиться. Затем, немного подумав, завел мне руки за голову и перехватив их одной своей ладонью, опустил вторую руку к моему бедру, подннимая ткань юбки.

Тоько сейчас я действительно осознала всю безысходность своего положения. Я ощущала болезненные поцелуи, которые Константин оставлял на моей шее, чувствовала, как его холодные пальцы скользят вверх по моему обнаженному бедру. Стало жарко, просто невыносимо жарко, видимо, у вампира снова поменялось настроение и теперь температура в комнате стремительно накалялась.

Сопротивляться я более не пыталась, это было бы бессмысленно, так как тело отказывалось мне служить и безвольно лежало, не в силах отвергнуть назойливое внимание вампира. Почувствовав, как Константин стягивает лиф платья все ниже, окончательно оголяя грудь, я лишь презрительно искривила губы: не так я себе представляла то, что происходит между мужчиной и женщиной. В этом нет места принуждению, насилию, боли. Хотелось плакать, однако глаза оставались сухими. Константин освободил мои запястья, поняв, что сопротивляться больше я не буду. Я даже не пошевелилась, вампир же, освободив вторую руку удвоил свои старания.

Я перевела взгляд с потолка на балдахин, увенчивающий мою кровать, внезапно осознав, что в глазах двоится. Мое дыхание участилось, казалось, что в легких вместо воздуха у меня залита горячая вода. Из горла не вырвалось ни звука, я, при всем желании, не смогла бы даже вскрикнуть. Что-то горячее застлало мне глаза, и осознавать все происходящее я перестала.

Пробуждение было мучительным: голова ужасно болела, в теле чувствовалась невероятная слабость, в глаза словно песка насыпали. На лбу лежало что-то влажное и холодное. Я попыталась пошевелиться, чтобы сбросить эту мерзость с себя, когда услышала:

— Тише, Лидия, тебе пока нельзя двигаться.

Скосив глаза в сторону говорившего, я не поверила сама себе.

— Убирайся, я не хочу тебя видеть, — тихо проговорила я, отведя взгляд от Константина.

— Лидия! — проговорил он.

— Что, Лидия? — внезапно вспыхнувшая злость придала мне сил. — Ты изнасиловал меня, а теперь сидишь тут и строишь из себя такого порядочного! Я тебя ненавижу...

— Да не делал я с тобой ничего! — с отчаяньем в голосе воскликнул юноша. — Сам не знаю, что на меня нашло.

Я снова уставилась на вампира. Не сделал, значит, удивительно. Странно, но мне показалось или этот гад, действительно, покраснел.

— Да, я так понимаю, тебе мой обморок помешал!

— Нет, Лидия, ты все неправильно поняла...

Константин еще что-то говорил, но мне уже было неважно, о чем он там толкует, я, просто перебив его, зло проговорила:

— А как тебя еще можно было понять? Ты просто избил меня, оскорбил, исцарапал и, в довершении всего, попытался изнасиловать!

Константин, потупил глаза и примолк на некоторое время. Затем подняв виноватый взгляд на меня проговрил:

— Извини, пожалуйста, я уже говорил, что сам не знаю, почему так отреагировал...

У меня не было сил слушать еще его извинения, они были мне не нужны. Я хотела только спать, потому как все тело ломило. Так всегда было после очередного приступа. И я знала, что единственный способ избавиться от этих неприятных ощущений — поспать. Я не хотела думать ни о поступке Константина, ни о чем бы то ни было другом.

— Убирайся! — еле слышно проговорила я.

Я знала, он услышал, однако не подал виду.

— Лидия! — тихо прошептал он, наклоняясь ко мне.

Я резко отшатнулась от него, в ужасе уставившись на вампира.

— Не приближайся ко мне, даже не думай прикасаться, — в ужасе проговорила я.

— Я просто хотел поправить компресс, — спокойно произнес юноша.

Компресс, вот, значит, что у меня на лице. Я нашла в себе силы и, приподняв руку, сдернула мокрую тряпку со лба. Посмотрев сначала на нее, потом на Константина, я отшвырнула злосчастный компресс подальше от себя.

— Мне не нужно ничего от тебя, уходи!

Взгляд Константина сделался еще более виноватым. Однако вампир проговорил:

— Лидия, говори тише, нас могут услышать.

— Когда ты издевался надо мной, ты почему — то не думал о том, что нас могут услышать. О, я очень хочу, чтобы кто-то пришел сюда, чтобы ты, наконец, убрался отсюда.

— А ты не думаешь, что я могу убить первого, кто войдет в эту комнату.

— Какая же ты сволочь! Вот ты и показал свое истинное лицо. Значит, грош — цена твоим извинениям!

Я сорвалсь на крик. Не знаю даже, откуда силы взялись. Внезапно, дверь в комнату распахнулась. На пороге стоял отец.

— Лидия, что произошло...

В этот момент отец наконец увидел, что я в комнате не одна.

— Вампир! — с ужасом проговорил он. — Вампир, в комнате моей дочери!

Реакция Константина меня поразила еще больше, чем то, как себя повел отец.

— Охотник?— а затем повернувшись ко мне. — Твой отец охотник?

— Что? — невольно вырвалось у меня. — О чем ты говоришь? Как мой отец может быть каким-то там охотником?

Я совершенно не понимала, что происходит и как Константин и папа могут знать друг друга. Пока я предавалась такого рода размышлениям, отец начал надвигаться на вампира, а юноша — осторожно отходить к окну. А уже через секунду, он исчез, оставив меня и родителя в полной растерянности.

Ночью я так и не выспалась нормально. Прощальный "подарок" Константина — четыре глубоких пореза на плече — весьма беспокоил. Вчера, вернее, уже сегодня у меня состоялся крайне неприятный разговор с отцом. Эта беседа тоже не способствовала моему скорейшему засыпанию.

Разговор, действительно, был тяжелым: мне впервые в жизни пришлось соврать близкому человеку. Но иного выбора у не было, поэтому я притворилась, что ровным счетом ничего не знаю о Константине, видела его в первый раз (в душе я очень хотела, чтобы в последний), сама не знаю, как он оказался в комнате, и тому подобную чушь. К моему удивлению, отец поверил безоговорочно. Это было просто удивительно, будь я на его месте, ни за что бы не поверила своему чаду, попавшему в такую ситуацию, а папа даже успокаивать меня начал, заверяя, что такого не повторится. Как же, не повторится, а-то я Константина не знаю, придет и очень скоро, вот как только проголодается. Что самое прискорбное во всей этой ситуации, его не удержат никакие запоры, если он захочет ко мне пробраться.

Когда отец, забинтовав рану, уже собрался уходить, я, вспомнив диалог, состоявшийся между папой и Константином, поинтересовалась, что все это означало. Отец замялся, а потом ответил, что не знает, почему незнакомый парень назвал его охотником. Ну, что же, в это еще можно было с большой натяжкой поверить, но вот сам-то он отлично угадал сущность моего ночного посетителя. На это папуля лишь пожал плечами и сказал, что просто ляпнул первое, что пришло ему в голову. Странно, очень странно, никогда в жизни не поверю, однако вразумительного ответа я так и не добилась.

В университет я сегодня решила не идти: на левой половине лица у меня виднелся огромный синяк, который ничем невозможно было скрыть, да и плечо побаливало. Поэтому я осталась дома, с наслаждением поедая пирожные, которые сегодня утром принесла мама, отец, видимо, рассказал ей о моем ночном приключении. Она не задавала никаких вопросов, просто поинтересовалась, чего бы мне хотелось сейчас. Не хотелось ровным счетом ничего, поэтому она поставила меня в известность о том, что я могу звать ее в любой момент, а затем покинула комнату.

Наевшись пирожных, я задремала, пытаясь компенсировать бессонную ночь. Проснулась я уже вечером. Погода, с утра такая солнечная, к ночи кардинально изменилась: небо заволокло тучами, из которых начал накрапывать мелкий косой дождик. Все эти сведения я почерпнула, выглянув в окно. Еще недолго понаблюдав за пустынной улицей, всех людей непогода разогнала по домам, я, зябко поежившись, пошла к кровати. Пустой желудок активно напоминал о себе, поэтому я решила отправиться на кухню в поисках чего-нибудь съедобного, как дверь в комнату распахнулась, а появившаяся на пороге мама возвестила, что меня пришли навестить друзья.

— Друзья? — удивленно поинтересовалась я.

Мать, серьезно кивнув, посторонилась, и в комнату вошел Даниил. Мама усмехнувшись мне у юноши из-за спины, мгновенно вышла, притворив за собой дверь. Что это с ней? Весьма странное поведение для моей матери.

— Привет, — мягко произнес Даниил.

— И тебе, — ответила я.

Юноша во все глаза рассматривал синяк на моем лице. Так, надо срочно придумать, ведь такие травмы просто так не появляются.

— Что произошло, Лидия? — наконец воскликнул юноша, подходя ко мне ближе и осторожно прикасаясь к моей щеке ладонью.

Столь внезапный порыв Даниила меня немного смутил, и я совсем забыла, что хотела ему сказать. Затем, все же с трудом выдавила: