Лидия/константин

— Я вчера поскользнулась...на лестнице...упала...весьма неудачно, ударилась лицом о перила...

На этом мое красноречие иссякло, и я смолкла, наблюдая за реакцией молодого человека. Даниил, продолжая поглаживать мою щеку, внимательно смотрел на меня, пытаясь заглянуть в глаза.

— Ты должна быть осторожнее, Лидия, синяк очень большой, к тому же, тебе, ведь, больно.

— Да, нет, что ты, отец дал мне какие-то обезболивающие таблетки, поэтому я практически ничего не чувствую...

— Правда? — озорно взглянув на меня, Даниил быстро убрал руку, а затем прикоснулся губами к пострадавшей щеке.

Не дождавшись от меня никакой реакции, юноша поцеловал меня еще раз, чуть ниже.

— Думаю, спрашивать в такой ситуации разрешения не имеет смысла, — тихо проговорил он, целуя в уголок рта.

Юноша нежно притянул меня к себе, обняв за талию, при этом, не разрывая контакта губ. Я была совсем сражена нежностью поцелуя, Даниил не был настойчив, давая мне возможность в любой момент отстраниться. В его объятиях было тепло и надёжно. Поцелуй уже давно закончился, а чувство неловкости, которое обычно наступает вслед за такими моментами не пришло. Я лишь прислонилась виском к плечу Даниила, чувствуя, как он поглаживает меня по голове.

— Я переживал за тебя и пришел бы еще утром, но мне помешал мой отец. — я почувствовала, как юноша вздохнул. — Он очень некстати встретился мне в университете уже тогда, когда я направлялся сюда.

— Отец? — удивленно переспросила я. — А что твой отец там делал, его вызвали из-за твоей плохой успеваемости.

Я подняла голову, пытаясь рассмотреть выражение лица Даниила. Юноша же лишь усмехнулся.

— Нет, Лидия, моему отцу не нужно никуда идти, чтобы узнать мою успеваемость, ведь он — ректор.

— Что? — с удивленно воскликнула я.

— Ты не ослышалась, — еще шире улыбнулся молодой человек.

— Так вот откуда ты все обо мне знаешь! Так нечестно!

— Лидия! — засмеялся Даниил. — Почему нечестно? Просто у меня немного больше возможностей, чем у кого-то другого!

Я уже хотела обидиться на молодого человека, но почему-то передумала и задала самый дурацкий из всех роившихся у меня в голове вопрос.

— Что же будет, когда твой отец узнает о тройке в первом семестре по высшей математике?

Не сдержавшись,Даниил лишь сильнее сжал меня в объятиях, а затем проговорил:

— Ты — просто чудо!

А затем язвительно добавил:

— Тройка по высшей математике? Это просто ужасно! Даже не знаю, как объяснить отцу, что мне нравится девушка, у которой столь отвратительные оценки!

— Подумаешь, — сердито протянула я и отвернулась от Даниила.

— Лидия! — негромко позвал меня юноша.

Я демонстративно отошла от него подальше.

— Твоя мама сказала, чтобы ты спускалась ужинать. Ты пригласишь меня к вам присоединиться?

— И не подумаю! — проговорила я.

— Ты выгонишь меня на улицу под этот холодный дождь и пронизывающий ветер голодным? — вкрадчиво поинтересовался юноша.

— Конечно, ты себя плохо вел сегодня.

— А если я заслужу прощение? — заискивающим тоном проговорил Даниил, поворачивая меня к себе.

— Интересно, как? — спросила я.

— О, очень просто! — Даниил наклонился ко мне и поцеловал в лоб.

— Не выйдет! — неприступно провозгласила я.

— А, если так? — губы юноши коснулись кончика моего носа.

— Неа, — строптиво покачала головой я.

— Правда? — притворно удивился молодой человек. — Ну что ж, мне остается последнее, самой верное средство. После этих слов, Даниил снова поцеловал меня, на этот раз в губы.

В этот момент в комнату ворвалась Милита.

— Лидия! — с восторгом начала сестра.

Мы с Даниилом синхронно вздрогнули от ее громкого крика и отпрянули друг от друга.

— Ой, — нисколько не смущаясь произнесла девушка, — кажется, я тут немного помешала. Я, наверное, пойду.

Уже практически покинув комнату Милита развернулась и невозмутимым тоном проговорила:

— А вы все-таки к ужину-то спуститесь, одними поцелуями особо не наешься!

— Брысь! — шутливо шикнул на нее Даниил.

— Ага, — подтвердила сестрица, весело подмигнув мне и скрываясь за дверью.

Стоило Милите покинуть комнату, как мы с Даниилом, посмотрев друг на друга, весело расхохотались.

Отступление 1.

Дождь был мелким и противным, ветер пронизывающим и резким. Мне всегда было все равно, к какой расе я отношусь, однако сегодня я была рада, что родилась вампиром, потому как человек просто не вынес бы долгое пребывание на улице, когда погода творила все, что ей захочется. Потихоньку я начинала жалеть, что упросила брата взять с собой. Вот уж никогда не думала, что Константин будет следить за девушкой, у которой он берет кровь.

Да, об этом поступке нашего кровожадного брата знала вся семья. Ни родители, ни братья никогда бы даже в шутку не предположили, что Константин захочет связать себя с человеком. Он, ненавидящий всех людей лютой, обжигающей, но совершенно беспочвенной ненавистью, совсем как отец. Да, в свое время, мама очень переживала из-за этого, исправить пристрастия папы она уже даже не пыталась, а вот Костя.

Однако мой человеконянавидящий братец резко изменил свое мнение, когда встретил эту девочку, Лидию. Он стал странным, странным для его обычного поведения. Припадки беспричинной ярости ушли, Константин даже перестал сторониться общения с другими вампирами, не входившими в круг семьи.

Он совсем перестал охотиться, все свободное время проводя у своей жертвы. Приходил домой чрезмерно довольным.

Мама и я терялись в догадках до тех пор, пока матери не попалась старая книга с пафосным названием 'О вампирах и любви'. Прочитав ее, мы узнали много нового о своей физиологии. Сама я даже не догадывалась, что, если постоянно пить малыми порциями кровь у человека, то начинаешь в него влюбляться. Что ж, тогда этим можно объяснить поведение брата. Да, конечно, книжка старая, факты в ней непроверенные, но симпатия Кости к Лидии очевидна. Поговорить об этом с самим Константином не представлялось возможным, так как он просто бы поднял насмех и меня и маму, посчитав прочитанное полнейшей глупостью. Да, Косте всегда было сложно доверять своим чувствам. Да, какие чувства он испытывал в последние несколько лет, кроме старательно взращиваемой в нем отцом ненависти. Мама уже много раз успела пожалеть о том, что дала обещание отцу не вмешиваться в воспитание старшего сына.

Однако сейчас все вроде бы налаживалось. Все было бы ничего, если бы вчера Константин не возвратился в ужасном настроении. Издавая глухое рычание и сверкая алыми зрачками, Константин испугал и меня и трех наших братьев. Никто не осмелился приблизиться к нему в таком состоянии, слишком уж хорошо мы знали его крутой нрав. Никто, кроме матери. Оба заперлись в комнате у брата, и некоторое время оттуда не доносилось никаких звуков. Затем мать вышла и, молча, отправилась к себе, не отвечая ни на какие мои вопросы, хорошо, что братья давно уже привыкли к мгновенным перепадам настроения Константина и этим случаем не заинтересовались вообще. Они просто быстренько сбежали из дома, предоставляя решение проблемы по имени 'Константин' маме. Поэтому сейчас в доме не было никого, отец, скорее всего, сегодня не появится. Еще немного подумав, я все же решилась поговорить с мамой.

На стук в дверь она отреагировала сразу, пригласив меня войти. Я не заставила себя долго ждать. Мама не скрывала от меня произошедшего, рассказав мне все вкратце, оставляя место для размышлений. Как оказалось, Костя ревнует, ужасно ревнует свою жертву, а сегодня он дал волю своему негодованию, его эмоции приняли несколько неожиданный поворот, он напугал Лидию, изобразив попытку изнасилования. Да, я, конечно, должна быть на стороне брата, но, если у меня такой глупый родственничек, почему я должна ему сочувствовать? Однако, мама попросила меня приглядеть за Костей, очень уж он был сам перепуган, когда с ней разговаривал. И, вот, я здесь, наблюдаю за тем, как братец подглядывает за тем, как Лидия целуется с каким-то, надо признаться, весьма симпатичным юношей. Да, думаю, когда брат дойдет до точки кипения, обоим мало не покажется. Что ж, постараюсь спасти ситуацию.

— Знаешь, Костя, мне кажется, глупо стоять под окном у этой милой девушки и так беспардонно за ней подглядывать.

Брат, едва повернув голову в мою сторону, бросил на меня один из своих фирменных злобных взглядов.

— Отстань, Зоя, я вовсе за ней не подглядываю, просто Лидия — моя, раба, если хочешь. Поэтому я вполне имею право знать, с кем она проводит время. Да, и прекрати уже сокращать мое имя! Терпеть не могу, когда ты называешь меня 'Костя'! да, к тому же, если ты не заметила, мы и не стоим.

Несомненно, я заметила, хорошо, что вампиры умеют поднимать свое тело на необходимую им высоту. Да. Крыльев у нас тоже нет, вопреки всем утверждениям человеческой беллетристики. Нет, надо что-то делать, если Костю не отвлечь, он разнесет дом охотника на куски. О том, что единственная девушка, которая приглянулась моему переборчивому брату, оказалась дочерью наших злейших врагов, мама мне вчера тоже рассказала.

— Ты такой милый, когда сердишься, братишка! — весело рассмеялась я, доводя этим Константина до бешенства.

Глядя на звереющего Костю, я еще отчетливее поняла, что выбрала неправильную тактику поведения с братом.

— Зачем ты вообще со мной увязалась, сидела бы дома вместо того, чтобы мокнуть под дождем!

— Для любимого брата я готова практически на все! — я рассмеялась еще громче.

Все-таки он немного отвлекся, по крайней мере, мне так кажется. Константин опасливо покосился на окно, в которое он так долго и пристально вглядывался.

— Тише,— шикнул мне любезный братец, — они услышат!

— Костя, это так по-детски! Пойдем домой, оставь девушку в покое.

Ооо, я, видимо, все же зря это сказала. Лицо брата перекосило так, что стало страшно смотреть.

— Оставить в покое, говоришь? — прошипел братец. — Если тебе так в тягость стоять здесь со мной, можешь сама идти домой, а я подожду этого ее воздыхателя и разберусь с ним.

Я обреченно вздохнула. Если Константин что-то вбил себе в голову, избавиться от этих навязчивых мыслей просто невозможно. Придется предпринять последнюю попытку.

— Братик, может, ты просто признаешься ей в своих чувствах? И тебе и ей так будет лучше.

— Что? Что ты сказала? — от негодования Константин даже снова оторвался от созерцания парочки в комнате. — Какие, к черту, чувства? Она — моя вещь, еда, ходячий холодильник! Все, что я к ней испытываю — желание выпить ее кровь.

Дурак, когда же он поймет.

— Если бы это было правдой, ты бы не шпионил за ней, закипая от еле сдерживаемой ярости. Также у тебя не возникало бы желания убить ее жениха или кем там приходится Лидии этот парень за стеклом.

— Ты! — злобно прорычал Константин, надвигаясь на меня.

— Что 'я'? — не менее сердито ответила я. — Ты сам не можешь разобраться в своих чувствах, ведешь себя как идиот, а все остальные почему-то в этом виноваты!

Я чувствовала, как щеки пылают от негодования. Константин зло смотрел на меня, я не отводила взгляда. Внезапно брат отвел взгляд и уже в ту же секунду он был внизу.

Парень, который был в комнате у Лидии, преспокойно шел по улице к своему авто. Да, сегодня не его день, может, если бы он повременил с появлением, я бы и успела увести брата, но теперь это уже бесполезно. Константин увидел цель и ни за что не отступится.

Я даже не успела еще спуститься, как брат напал на молодого человека. Удивительно, но у друга Лидии была потрясающая реакция, и он в последний момент сумел отклониться от сильнейшего удара, который бы не оставил его в живых. Однако, его скорости не хватило, чтобы увернуться от от захвата брата. Константин схватил свою жертву за горло, явно наслаждаясь ситуацией и играя с юношей, как кошка играет с мышью. Наслаждаясь, как показалось брату, агонией жертвы, Костя не заметил, что в руках его противника появился нож. Это, конечно, ничто против вампира, однако, если ножичек будет серебряным, рана не заживет быстро.

Вмешаться я не имела права, мужчины нашего клана всегда разбираются со своим проблемами сами. Помочь я бы была вправе, если бы Костя попросил меня об этом. Брат же никогда такого себе не позволил, мужская гордость и все такое.

— У него нож! — все же вскрикнула я.

Однако было уже поздно, и Константин не успел увернуться. Он немедленно разжал руки и хрипло застонав, начал оседать на землю. Единственное, что я успела сделать, это подхватить брата и поскорее оттащить его подальше от юноши, который тоже почему-то неподвижно лежал на земле.

Если я быстро не уберусь отсюда, из дома Лидии кто — нибудь обязательно выйдет, да и нарваться на случайного прохожего тоже не хотелось бы. Да, я рада, что вампиры не гнушаются пользоваться изобретениями, которые придумывают люди. А что может быть лучше машины: скорость и компактность. Мама рассказывала, что во времена, когда все перевозки осуществлялись исключительно на лошадях, было трудновато вампирам, боятся нас животные, и ничего с этим не сделаешь. То ли дело машина! Красота!

Так вот, пока мой брат не отправился к праотцам нужно поскорее до этой самой машины добраться. Хорошо, что припарковались мы поблизости с авто незнакомца, на которого Костя напал.

Затащив брата на заднее сиденье, я поскорее повернула ключ, и автомобиль, взревев, покинул переулок. Спрятавшись в так кстати оказавшейся на моем пути подворотне, я решила осмотреть рану брата, перегнувшись через спинку переднего сиденья, я оглядела рану на наличие оружия, которым она была нанесена. Я очень удивилась, ничего не обнаружив. Крови тоже практически не было, на коже лишь виднелось неглубокое отверстие, из которого даже не шла кровь. Странно. До этого лежавший неподвижно Константин, пошевелился. Брат недовольно поморщился и потер рукой лоб, будто у него болела голова.

— Костя, ты как? — взволнованно поинтересовалась я.

Константин медленно открыл глаза и уставился на меня совершенно непонимающим взглядом, в котором читались изумление и растерянность.

— Ты чего? — нахмурившись, поинтересовалась я.

Брат упорно молчал, рассматривая меня так, будто видел в первый раз, а затем, наконец, нарушил молчание:

— Ты кто?

Ого! Похоже, нам предстоит долгий разговор!

Да, никогда в жизни ни один вампир не терял память. Я всегда знала: мой любимый братик — особенный представитель нашего рода, но чтобы настолько. Удивительно, но наши с мамой попытки, помочь Косте вспомнить хоть что-нибудь, не увенчались успехом. Никого из нашей семьи он не узнавал, не помнил, что является вампиром. Однако, Костя оставался Костей, даже в не совсем вменяем состоянии. Он не переставал восхищаться собой. Это проявлялось в совершенно феерической радости при нахождении у себя во рту клыков. Отсутствие отражения в зеркале ему совершенно не помешало, и брат с какой-то внезапно появившейся детской непосредственностью засунул пальцы в рот, исследуя острые зубы.

Исследовать-то он исследовал, вот только вопрос, который за этим последовал, поставил нас с мамой в тупик.