Девочка, которая любила историю

— Тебе будет лучше... — замялся её папа. — Потренироваться. Это не то оружие, которое прощает ошибки. Особенно тебе... сейчас.

— Это ты так намекаешь, на то что я ещё девственница, и мой гормональный дисбаланс способен убить и натренированного мужлока? — напрямую спросила его Марти.

— Да.

Мать только тихо подошла и прижала её голову к своей груди.

— Ма, ты чего плачешь, не надо, — Марти попробовала вырваться, но безрезультатно. Мать её крепко держала и не хотела отпускать.

Арти подошёл и обнял свою жену.

— Не надо, — тихо сказал он ей. — Наша дочка уже взрослая и должна сама уметь о себе позаботиться.

— Я знаю, — ответила она. — Но я никуда её не отпущу. Не сейчас, не туда. Чует моё сердце ничем хорошим это не закончиться.

— Ну не надо, — снова попыталась вырваться Марти, но уже не так активно, как в первый раз.

Она чувствовала, как мать зарылась в её волосы и плакала уже в них и уходить никуда уже не хотелось. А захотелось расплакаться вместе с нею. Р"тол подошёл и обнял всех своими щупальцами. Они так и стояли, каждый думая о своём. Марти уже не хотелось тащиться чёрт знает куда, не известно ради чего. Для себя она решила. Если этот Рен ей позвонит, тогда она подумает, стоит ли ей ехать или нет. А если нет, то перезванивать ему она не будет, пусть всё идёт своим чередом, нечего расстраивать родителей.

Он позвонил.

На выходных, как они и договорились.

— Привет, — поздоровался он.

— Хай, — ответила она ему.

— Ты готова?

— Да.

— Давай завтра в шесть на вокзале. Знаешь откуда отправляется электричка на загородные дачи?

— Да.

— Отлично встретимся там. Оденься по-простому, для поездки на природу, и обувь лучше обуй походную. Там ещё пешком тащиться через поле. И не забудь воду. Еду возьму я сам.

— Хорошо.

— Отлично, пока.

— Пока.

Марти нажала отбой. И так ехать, или продинамить? Ехать или нет. А-а-а, как же сложно всё. С одной стороны шанс найти неисследованные "Комментарии", с другой... С другой в лучшем случае он будет с С"араджем, но это вряд ли. Для изнасилований лишнего свидетеля не берут. Насильников очень не любят, ни государство, ни в самой тюрьме. Падшая. Как горько это слово. Арлена принявшая в себя мужлока без С"араджа. Это может быть изнасилованием, но не редко, когда арлена сама была согласно на это, от сексуального голода. Но цена... Нет Марти никогда не пойдёт на это. "Только не я", — твердила девушка. — "Только не я. Я никогда не буду Падшей, лучше смерть". Арлена, что спала с мужлоком, больше никогда не сможет иметь детей. Мужлок пускает ей кровь, и больше не один С"арадж, не примет её. Запах этой крови навсегда клеймит Падшую. Она не сможет ни зачать, ни родить.

И всё-таки она поехала.

— Если я не смогу рискнуть сейчас, то уже не смогу никогда. А если я не буду идти на риск, то никогда не исполню свою мечту. Да и Пульсар... — сказала сама себе Марти.

Как и обещался её пришёл проводить отец и саса. Р"тол сам увязался за ними, не смотря на жару. Марти стояла перед рельсами и чесала руку. Последние дни она практиковалась на заднем дворе с пульсаром. Для выстрела необходим прямой контакт с гормонами в крови, пожалуй это главный недостаток оружия арлен. При нажатие на курок из рукояти оружия высовывается игла из кристаллизированной смеси минералов и солей и входит в тыльную сторону ладони. У шокера она высовывается не на много задевая лишь капиляры, этого хватает для парализующего выстрела. А пульсар оружие совершенно другого уровня. У него две иглы и они очень больно впиваются в ладонь, прям до крови, оставляя характерный след, две дырочки. И так каждый выстрел, но если подумать, то мимолётная боль не такая уж и большая цена за жизнь и честь. Да и Марти уже чуть попривыкла к иголкам и уже не роняла пульсар после выстрела хватаясь за ужаленную руку.

Отец и саса стояли чуть поодаль и тихо беседовали насчёт ремонта в детской. Марти прислушивалась к разговору, но по большей части пропускала его мимо ушей. Рен запаздывал и это не много беспокоило.

— Ждём ещё десять минут и уходим, — решил за всех отец. — Вполне возможно он увидел нас и решил не высовываться. Значит в самом деле задумал чего-нибудь плохого.

— Да не исключено, — поддержал его саса.

— Угу, — буркнула Марти. Может оно и к лучшему. Ещё десять минут и всё закончится, она уйдёт и не будет всю жизнь сожалеть, что пошла. Впрочем сожалеть об этом поступке не придётся никогда...

Рен пришёл. За пять минут до прихода электрички. За пять минут до того, как они собирались уходить.

Он опять оделся в свою глупую футболку, и чего он так к ней привязался? И с ним она должна будет позориться всю дорогу. Камуфляжные штаны и армейские ботинки на высокой шнуровке, ещё куда ни шли. Огромный туристический рюкзак, да он серьёзно затарился, и как он только всё это утащит? Одни мослы ходячие.

Он купил билет и подошёл к Марти. Перед ним выросли две тени. Папа и саса. Рен пожал им руки и представился.

— Вы наверное отец и саса Марти? — проявил он чудеса дедукции.

— Да, и если с моей девочкой что случится... — дальше Арти принялся в деталях описывать все пытки и казни которые смог вспомнить. Пока он заливался соловьем подъехала электричка.

— Да-да, — кивал головой Рен. — Обязательно. Не волнуйтесь я присмотрю за вашей дочерью. Вот телефон моих родителей, можете им звонить если что. А сейчас мы побежали, электричка скоро уедет.

Он продиктовал номер Р"толу и схватил Марти за руку. Девушка практически не сопротивлялась когда он потащил её в вагон. У неё и самой уши в трубочку свернулись от папиных угроз и страшилок.

— Удачи, осторожно там, — крикнул им на прощание саса.

— Пока! Я скоро вернусь, я вас всех люблю, маме передайте, что я тоже её люблю! — крикнула в закрывающиеся двери Марти.

Створки закрылись отрезая её от внешнего мира и электричка набирая скорость двинулась вперёд по рельсам, унося двух молодых хомуссов вперёд, навстречу судьбе и правде. Последнее, что увидела Марти, это продолжающего бухтеть папу и успокающего его сасу.

— Заботливые у тебя родители, — сказал Рен.

— Просто я раньше никогда не уезжала от них так далеко и одна.

— Ну ты не одна.

— Это спорный вопрос, я тебя практически не знаю.

— Я тебя тоже, — резонно возразил парень. — Пошли, присядем, ехать ещё долго.

Они зашли в вагон. Народу ехало достаточно, но сидячих мест всё равно хватало. В основном дачники и грибники. С"араджей не было вообще. На даче, а тем более в лесу им делать нечего, тем более по такой погоде. Вот на море от них сейчас не продохнуть. У любой запруды плескается десяток, наполняя влагой свои тела.

Девушка и парень уселись на одной лавке, Марти у окна, она ещё не разу не ездила так далеко за город и ей было интересно, что же там. Напротив них сидела мать с девочкой, и старый мужлок отгадывающий кроссворды. Девочка постоянно просилась то на руки к матери, то обратно на пол. Мать послушно брала и опускала дочку, слушая ей ещё не разборчивую речь. А когда мать уставала её брать на руки, девочка громко плакала и алюкала просясь обратно. Впрочем сидеть ей тоже надоедала и она просилась на пол, погулять.

В вагоне стоял тихий гул из разговоров старушек и шарканья бумаги. В другом конце вагона сидела компашка молодых хомуссов, наверное ехали кому-нибудь на дачу, оттянуться, отдохнуть. Старые арлены не довольно шипели на них, когда они слишком сильно смеялись или ходили курить в тамбур.

Рен пытался завязать разговор, но Марти не поддерживала его и он в конце -концов заткнулся. Ей как-то не хотелось разговаривать при таком народе, к тому же про "Комментарии", а больше разговаривать им было не о чем, считала она.

Сначала ей позвонил папа, спросил всё ли с ней в порядке, потом через пять минут саса, с тем же вопросом, ещё через минуту мама. С перерывом в полчаса где-то ей звонили по очереди все, родные, подруги, знакомые. Она устало отвечала, что всё в порядке, едет в поезде, ничего не произошло. Рен каждый раз хмыкал и улыбался.

— Чувствую себя матёрым уголовником рецидивистом, — сказал на это он.

Марти на это только фыркнула.

— А ты чего ожидал? — они все беспокоятся обо мне. — К тому же в Дикую зону едем.

— Ну не в саму зону, а рядом, она за лесочком начинается.

К тому времени народ рассосался, сошли мать с непоседливой девочкой и старик. В вагоне остались парочка упертых старух и компания молодёжи.

— И как вы там умудрились дом построить? — удивилась Марти. — Граница Дикой зоны весьма условная. Дикие звери иногда выходят из леса и нападают на жилища.

— Ну Дикая зона не всегда была, а наш дом там стоит очень давно, возможно там селились мои предки ещё до Тёмного века.

— У тебя очень древний род?

— Да, мы в семье всегда гордились этим. Мы не потеряли связь времён после Тёмного века, как остальные, мы чтим традиции и предков. По крайней мере, те что не потерялись.

— И многое сохранилось?

— Сложно судить, ведь я не знаю как всё было до Проклятого века, — он перетроился. — Но многие наши ритуалы обычные люди не понимают, я сам их до конца не понимаю.

— Например?

— Ну... — он задумался. — В Ночь перед праздником начала года мы обязательно всей семьёй идём в баню. Ну и так ещё... Много рассказывать, может сама увидишь.

— А каков это жить рядом с Дикой зоной? — спросила Марти.

— Да знаешь, никак. Я часто отдыхал там у дедушки с бабушкой, и знаешь ни разу не встречал или не слышал, чтобы звери с Дикой зоны выходили к жилищам. Я вообще считаю, что миф об опасности Зоны специально поддерживается правительством. Нет там очень опасно, все эти дикие звери и таинственные исчезновения исследовательских экспедиций. Но люди живут там уже не один век и ничего с ними не случается. Если правительство решило бы уничтожить Зону, оно сделало бы это давно, уж чего-чего а сила у них есть.

— Ха, — хмыкнула Марти. — Поэтому Зону ещё и не разровняли с землёй, что там находятся бесценные артефакты Забытого века. Сама по себе Зона очень велика, третья часть материка, не шутка, контролировать такое большое пространство, где можно в любой яме найти разгадку Тёмного века, Совет не в состоянии. Поэтому им выгодно сложившееся положение смертельной опасности Дикой зоны. Все эти дикие звери и не понятный ужас обитающий в глубине Зоны. Место, где хомуссы странным образом исчезают, но только С"араджи возвращаются описывая увиденное ими.

— Но и сами долго не живут, я тоже слышал эти байки, но ты сама лично встречалась с ним, разговаривала? Или знаешь тех, кто точно был с ними знаком? Все байки противоречат друг другу, это очень похоже на грамотную дезу. Любопытным дают заглотить фальшивую наживку и дают спокойно водить себя за нос, не замечая тем временем настоящей правды.

Марти ещё раз всмотрелась в него. Сейчас он говорил совершенно иначе, чем в библиотеке или тогда в клубе. Сейчас он был абсолютно серьёзен и её это не много пугало. "А что я вообще о нём знаю?" — подумала девушка.

— Следующая наша, — прервал её мысли парень.

— Угу.

Они вышли посреди заросшего высокой травой поля. Рядом стояла будка билетерши и автобусная остановка. А вокруг, на сколько хватало глаз раскинулась бескрайняя степь. Марти ещё никогда такой не видела. Бесконечная и необъятная. До белизны голубое небо, редкие облака и палящее солнце. Сухой воздух наполненный стрекотом кузнечиков и сверчков. Это ощущение свободы? Поезд уже отъехал оставив их вдвоём наедине с природой и собой. Через поле пролегала наезженная полоса дороги, но самих машин не было и в помине.

— Через десять минут должен подойти автобус, — сказал присаживаясь парень. — Присядь, пить хочешь?

— Да, спасибо.

Марти сделала большой глоток. Тёплая вода смочила пересохшее горло и упала на дно желудка, но пить хотелось ещё и ещё.

-Эй-эй, хватит, на дорогу не хватит, — отобрал у неё бутылку Рен.

— Жадина! — Марти показала ему язык и попыталась отобрать бутылку.

— Эй-эй, не дерись. Сейчас выхлебаешь, а потом чего пить будешь? Нам ещё пара часов пилить, до дома. Там и напьешься, у нас во дворе колодец, хоть упейся.

— Совсем ты не умеешь ухаживать. Тебе жалко? Я пить хочу.

— Мне не жалко, но кроме как дома больше воды нигде уже не достанешь. По пути ни одной колонки.

Марти обиженно отвернулась. Те несколько глотков, что она успела сделать уже испарились и хотелось ещё. А он упёрся и не даёт бутылку, сдалась она ему. Пить хочется! Она и не предполагала, что эта иссушливая равнина так быстро забирает влагу. Знойный воздух врывался в лёгкие иссушивая их, заставляя все органы сжиматься и скукоживаться от обезвоживания.

— Если не дашь воды я тут сдохну!

Парень помялся, но всё-таки дал заветную пластиковую бутылку.

Марти сразу к ней приникла делая большие глотки, чуть не захлебнулась. Надо быстрее напиться пока этот злой мужлок не отобрал. Но Рен уже и не пытался.

Когда приехал автобус бутылка была уже пуста. В животе плавала тёплая вода, но в горле было сухо.

— Попробуй дышать через нос, — посоветовал Рен. — Так меньше горло сушит.

— А раньше сказать не мог? — набросилась на него Марти. — Пошли уже, а то без нас уедет.

В маленьком автобусе кроме них водителя и контролёрши никого не было. Да оно и понятно, кому надо по такой жаре тащиться на границы Дикой зоны? Пусть там даже и дача.

— Ты чего мнешься? — заметил поведение девушки Рен.

— Я ... это, в туалет в общем хочу, — тихонько сказала ему Марти.

Сказала и сама покраснела. Как маленькая ей богу. Целая бутылка давала о себе знать, и переполненный мочевой пузырь тоже.

— О, Боги, — воскликнул парень. — Ты раньше сходить не могла?

— Нет, раньше я не хотела!

— Терпи теперь.

— Я не смогу, — из последних сил сдерживалась девушка. — Если не остановимся я тут лужу пущю.

— И чего мне делать?

— Ну уж сделай чего — нибудь, ты же парень в конце концов, должен заботиться об арлене.

— Ну часик протерпишь, там остановка будет.

— Ты издеваешься? — накинулась на него Марти.

— Сама же виновата, я тебя предупреждал.

— И что?

На это парень уже не смог ответить. Поняв, что бороться с ней бессмысленно и бесполезно он пошёл договариваться с водителем. Доводить мужлоков может любая арлена с детства, и Марти не была исключением. Водитель был прямо противоположного мнения, и его фраза это подтверждала:

— Да пусть тут ссыт, сам потом мыть будешь, сопляк!

Рен с виноватым видом развернулся обратно к Марти. Но она состроила такое жалобное лицо, что Рен решился на новый приступ крепости имени одного сволочного водителя. Рен нагнулся к нему поближе к самому уху и стал шептать. Купюра перекочевала из одного кармана в другой и позиция водилы изменилась.

Как мало надо для счастья, думала Марти едя дальше налегке. Какие же арлены въедливые, думал Рен пересчитывая в уме оставшиеся деньги...

Когда они доехали уже вечерело. Жара спала и стало легче дышать. В автобусе было душно и пот стекал противной струйкой по телу, но свежий ветерок врывался в открытые окна и было хорошо. Сейчас этого освежающего ветра уже не было, но и накаленная стальная коробка не давила со всех сторон.