Виконт, почувствовав присутствие любимой, осматривается. И находит ее в группе прибывших целителей. Они встречаются глазами, и Коэл улыбкой пытается передать этой хрупкой, но сильной, а, главное, такой любимой девушке, заряд уверенности и спокойствия — все будет хорошо. В своих силах он уверен, на прочность фамильной шпаги можно положиться. Его с детства обучали владению холодным оружием, флот позволил отработать и развить боевые навыки в частых стычках с пиратами. Значит, все в его руках.

Но вот и само нападение. Бойцам приходится сражаться совсем не с теми, с кем хотелось бы. Пронзительная песня сирен завораживает людей. Воины, окружившие магов, защищены. Но те, кто остался в порту, тонут в безумии. По улицам и улочкам навстречу смерти бегут нищие, рыбаки, купцы и ремесленники. Все, кто не захотел или не сумел уйти. Они вылезают из щелей, как тараканы. Тонкие ручейки завороженных превращаются в бурные потоки.

На Коэла бросается безоружный бродяга. Его обноски, тощие руки и ноги, грязный и забитый вид могли бы вызвать жалость. Но выпученные, горящие яростью глаза не дают обмануться. Безумец будет кидаться на людей, бить, грызть зубами, только бы добраться до магов. Первому хватает удара кулаком в лоб. Истощенный бродяга оседает на землю, а ему на смену приходит купец. Высокий детина, одетый роскошно, сжимающий в руках тонкий кинжал. Декоративное оружие с позолоченной, усыпанной камнями рукоятью, не выглядит опасным. Но стоит обмануться игрушечным видом кинжала, и он нанесет вполне реальные раны.

Виконт внимателен и собран. Рядом с ним сражаются друзья и незнакомые воины. Но у них общая цель, один приказ — держаться. Отражая атаки в "свободном" строю, рассекать толпу. Коэл старается наносить несмертельные удары. Ведь когда схлынет наваждение, многие из этих диких зверей окажутся мирными, благополучными гражданами. Быстрые уколы по рукам, по ногам. Выбить оружие, обезвредить, затормозить. Уклониться, ответить, помочь соседу, которому совсем туго. Схватка затягивает. В какой-то момент напор становится таким, что приходится отбросить все размышления, и сражаться, сражаться за свою жизнь.

Коэл запомнил глаза парнишки-моряка, которого первым пришлось проткнуть насквозь. Как тает вместе с жизнью безумие. Снова и снова. Песня сирен становится невыносимой. Даже защита магов, кажется, плохо справляется. В ушах звенит мелодия боя. А потом напряжение лопается ледяными ударами, криками боли. Сирены умирают одна за другой. Люди замирают как марионетки с оборванными нитями. Кукловодов больше нет, разжимаются кулаки, выпадают ножи и дубинки из дрожащих рук. Кто-то оседает на месте, другие бесцельно бредут или, замерев, ошалело вертят головами. Битва не оставила на виконте ни царапинки — повезло. Что ж, маги сделали свою работу — уничтожили противника. Теперь дело за целителями, кого смогут — спасут.

Все-таки быть врагами таких существ, как сирены, ужасно: сражение закончилось и теперь те, кто яростно сражался минуту назад, помогают друг другу. Коэл нашел в толпе любимую — все в порядке, она не пострадала, только очень занята. Легкий кивок, улыбка — планы откладываются на день, но в остальном неизменны, ведь и причины для отъезда все те же, ничуть не уменьшились. Впрочем, и у него нет времени стоять на месте и мечтать. Нужно помочь доставить тех, кому сильно досталось сегодня, в лекарские дома. А через четыре часа объявлен общий сбор офицерского состава адмиралтейства, где Коэл обязан присутствовать как лейтенант императорского флота — именно в таком звании он находился до сегодняшнего дня, а выйти в отставку так и не успел.

Спустя четыре часа Коэл де Криэра сидит, вместе с остальными офицерами флота, в просторном актовом зале адмиралтейства, под сводами гремит доклад контр-адмирала Ганда.

— ...Итак, краткий разбор ошибок можно считать оконченным, — вещает он, как скала возвышаясь над кафедрой. — Более подробно каждый капитан проведет его с подчиненными. Результаты произошедшего сегодня сражения с сиренами можно назвать удовлетворительными. В условиях не ограниченного времени, силы и средства можно было бы распределить и более толково, но времени нам никто не дал, а потому, пришлось действовать, как есть. Тем не менее, обсуждение результатов не является основной целью нашего сбора. Господа маги попросили организовать его, чтобы сообщить о последствиях, которые повлекут за собой сегодняшние события, о дальнейших возможных действиях морского народа. Слово магистру Воды Рэйини Вуарской.

Контр-адмирал уступает место даме:

— Господа офицеры, вы не нервные барышни, а потому не стану скрывать — последствия выброса Слез, а также произошедших сражений, могут стать смертельными, — черноволосая, смуглая женщина, возраст которой не поддавался определению, начинает речь весьма экспрессивно. — Причем не для каких-то отдельных людей, а для всех жителей Мерги и других прибрежных городов и поселков Асстии. Морской владыка, объединив силу с силой других магов сирен, может призвать великий шторм, который не оставит ничего живого на всем побережье. Мы не знаем, решится ли он на это. Мы вообще до сих пор не разобрались, какие мотивы движут морским народом, и это за сотни лет общения. Они непредсказуемы, но вряд ли такое оставят без внимания. Если действие Серых слез не будет остановлено, всем им придется покинуть близлежащие воды надолго. Как вы знаете, связаться с сиренами, когда они в воде, непосредственно нельзя, только через их владыку. Они не чувствуют грани разлитого безумия, мы же эту грань можем отследить, но не в силах заметить самих сирен. На остановку действия Слез наедятся не стоит. Когда-то, может, и существовали мифические Белые слезы, но в нашем распоряжении ничего подобного нет.

Магистр, удостоверившись, что ее слушают очень внимательно, продолжает:

— Итак, сложившаяся ситуация не оставляет нам иного выхода, кроме экстренной эвакуации всех жителей столицы и прибрежных городов. Осложняется это тем, что при прохождении шторма город может быть основательно разрушен, и неизвестно, возможно ли будет вообще дальнейшее проживание здесь. То есть возвращаться нам, вероятно, станет некуда. На эвакуацию у нас есть неделя, ведь в течение этого времени у самих водников будут большие проблемы, не до мести — спастись бы. Человек, по чьей вине такая беда пришла в империю, мертв, но мы не считаем, что это был одиночка. Уже начато расследование. Впрочем, это не ваша задача. Ваша — проведение организованной эвакуации.

— Все войска, находящиеся около моря будут будут контролировать поток отбывающих людей, также как и отряды милиции, охрана торговых гильдий и некоторые другие военизированные организации. Нам понадобятся все силы. Готовьтесь. Об эвакуации будет объявлено с завтрашнего утра. Кто-то сорвется сразу, кто-то через день-два, может три, что нас вполне устраивает, но будут и те, кто не захочет покидать насиженные места. Тех, кого успеете, вы должны будете переубедить, если это возможно. Остальные сами понесут ответственность за свой выбор. Магией мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь вам, но основная тяжесть предстоящих работ ляжет именно на ваши плечи. У меня все, за конкретными задачами обратитесь к своему непосредственному руководству, например, к контр-адмиралу, — и с этими словами женщина покинула трибуну.

Сбор завершился, задачи сформулированы и распределены. Маги скоро начнут оповещать население всеми возможными способами — громкой речью, магическими, светящимися даже в темноте надписями, и одновременно постараются предотвратить панику, для чего им придется наложить на город общеумиротворяющее заклинание.

Коэл должен заступать на дежурство с завтрашнего утра. Учитывая прошлую бессонную ночь ему просто необходимо хоть немного отдохнуть, ведь денек ожидается не из приятных. Но перед этим нужно завершить еще некоторые дела.

Особняк рода де Криэра располагается на юго-восточной стороне столицы, в самом престижном районе. Как же давно Коэл не был здесь. Окна на нижних этажах огромного старинного здания ровно светятся. Скорее всего, там сейчас ужинают. Прежде чем сунуться в это логово змей, Коэл посетил нотариуса и заверил бумаги, ради которых и пришел. Пообедал он также по пути — в довольно приличной таверне. Неторопливым уверенным шагом он подошел к воротам здания, которое, несмотря на все прожитые в нем годы, так и смог считать домом, скорее домом ему стал Северный Ветер. Особняк опутан нитями магической сигнализации — стоит прикоснуться к воротам или ограде, и привратник, дежурящий в специальной каморке, услышит резкий и достаточно громкий сигнал. Дотронувшись до ажурной кованой створки, которая, однако, могла стать непреодолимым препятствием для вора за счет магической начинки, далеко не только сигнальной, Коэл стал ждать. Ожидание, впрочем, не затянулось. Привратник, окинув молодого человека придирчивым взглядом, поинтересовался:

— Что угодно господину? — стоит ли говорить, что для встречи с родственничками Коэлу пришлось одеться идеально, и здесь, как ничто иное, подошла парадная форма. Привратник новый, и узнать сына хозяина никак не мог. Поэтому определял степень значимости посетителя по одежке. Коэл, достав с дальней полки пару колец и золотую цепь, а также еще несколько дорогих блестящих безделушек, чувствовал себя новогодней елью, на которую вешают все, что попало, и хоть мало-мальски может считаться украшением. Но именно такими оказались представления привратника о достойном посетителе.

— Передайте графу Альберто де Криэра, что с ним хочет поговорить его сын, виконт Коэл де Криэра, — никаких эмоций при этом заявлении на лице привратника не отразилось.

— Подождите несколько минут, господин, — и, даже не подумав открыть ворота без разрешения хозяина, привратник отправился в дом с докладом. Вернулся он быстро:

— Проходите господин, хозяин ждет вас в кабинете. Следуйте за мной.

Коэл и так прекрасно знал, где расположен кабинет отца, но решил промолчать — не то настроение, чтобы обмениваться хоть одной лишней фразой с этим постным слугой. Его сейчас беспокоили куда более глобальные проблемы. Проходя мимо столовой, Коэл сквозь проем приоткрытой двери увидел чинно восседающих за столом тетушек, племянниц, дядюшек и младших братьев — они действительно ужинали.

Кабинет графа располагался на втором этаже. Поднявшись по лестнице, они свернули налево. Слуга постучал по темной поверхности полированного дерева. Массивная дверь распахнулась беззвучно. Короткий доклад, и слуга удаляется на место.

— Проходи сын, садись. Я вижу ты уже лейтенант, похвальный рост. Но зачем же ты посетил этот дом, который иначе чем гнездом змей и рассадником зла, насколько я помню, не называл? Может у тебя появились дела, в которых твоя честь и прямота не смогли стать достаточно прочной основой? В таком случае... ты пришел зря, помощи ждать здесь не стоит, — но водопад яда в речи человека, приходящегося ему биологическим отцом, не испортил настроение Коэла, скорее наоборот. "Значит, он еще не знает ничего о бале, а то не строил бы подобных предположений, это мне на руку. Я-то уж рассчитывал на худшее".

— Нет, ваша светлость, я пришел не поэтому. Мне не нужна помощь. Но в связи с сегодняшними событиями, осознав, наконец, хрупкость собственной жизни, я решил оставить завещание рода. Оно уже составлено и заверено у нотариуса. Вот экземпляр, ознакомьтесь, — голубоватая бумага легла перед нахмурившимся графом с тихим шелестом.

— Ты участвовал в бойне сегодня в порту? Впрочем, как же иначе... Но почему именно завещание рода? Тебе не достаточно обычного?

— Нет, — коротко и неинформативно, но объяснять больше нельзя, иначе граф может догадаться к чему все это. Конечно, как только он узнает про бал, он и так поймет, но пока надо пользоваться удачным моментом.

— Может, появилось что-то, за что тебя можно изгнать из рода? — задумчивый голос и угрожающий прищур глаз де Криэра-старшего заставили похолодеть что-то внутри Коэла, но внешне это никак не отразилось.

— Насколько я знаю, нет. Но я предпочту быть предусмотрительным и перестраховаться, — попытка выдавить из себя улыбку оказалась неудачной. То, что мог увидеть граф, стоило бы назвать гримасой, или ну очень кривой усмешкой. Впрочем, для их взаимоотношений это естественно, и значения такому выражению лица сына Альберто не придал. Он, наконец, развернул переданный Коэлом документ.

— Так, так. Родовое завещание Коэла де Криэра, виконта такого-то, на службе императорской фамилии в звании таком-то... — граф быстро пробегал глазами строчки. — Отличие родового завещания от обычного заключается в том, что оно действительно не только в случае смерти составителя, признанной, принятой и подтвержденной главой рода (без этого условия ни одно завещание любого, принадлежащего к одному из восемнадцати родов империи, не будет учитываться), но и в следующих возможных ситуациях....

— Почем там нынче составление родового завещания? — право на составление такового можно было приобрести лишь в канцелярии императрицы, деньги шли в ее личную казну, но зато давалась гарантия исполнения воли человека вне зависимости от его отношений с главой рода — получалась вполне взаимовыгодная сделка. Коэл приобрел подобное право полтора года назад, на всякий случай.

— Пятьсот золотых, ваша светлость.

— Немало. Ну, посмотрим, за что ты выложил такую сумму... Ситуациях: первое, изгнание составителя из рода по какой-либо причине, кроме признанной угрозой императорскому дому. В таком случае считается, что он умер и его смерть признана, принята и т.д. главой рода. Второе, бесследное исчезновение составителя, когда ни обычные, ни магические поиски не дадут результата в течение года. Третье, отречение составителя от рода. Меры те же.

— А может, ты сам решил отречься? — граф задумчиво перевернул один из перстней на пальце. — Нет, вряд ли. Четвертое, уход составителя из мирской жизни в какой-либо храм, орден или монастырь выше, чем на четвертую ступень посвящения (общепринятой являлась восьмиступенчатая система). Пятое,... Так, это нам известно, а, вот, добрались и до сути. Оставляю свою долю недвижимого имущества: земельные наделы площадью такой-то, расположенные в северо-западной части графства Криэра, села Молчирово и Большое Гнездо, деревни ... переданные мне в собственность по родовому завещанию Ольтего де Криэра, отца Альберто де Криэра, а также сумму на счету номер такой-то в Императорском банке племяннику Аларику де Криэра...

— Думаешь, этот мальчишка, твой любимчик, сумеет распорядиться наследством? Не боишься, что его юное, пылкое, верное, чистое, ха-ха, сердечко может испортиться от пагубного влияния желтого металла и запаха власти?

— Читайте дальше, ваша светлость.

— Племяннику Аларику де Криэра, с условием вступления последнего в любой род войск Асстии по выбору наследника, и добросовестной службы на благо отечества в течение обязательного срока — четыре года. Добросовестность будет подтверждена получением офицерского патента, либо любого боевого ордена. При этом подтверждение искренности рвения, на службе отчизне, может быть доказано спустя любой по продолжительности срок указанным выше образом. Сурово. А вдруг мальчик не справится с тем, что ты ему назавещаешь? И как же твой любимый флот, ведь мальчишка может предпочесть служить у сухопутных крыс?