Колесо судьбы

Судя по всему, Повелитель Светлых эльфов просто задохнулся от такой наглости, так как на пару минут воцарилась абсолютная тишина. Да и был он далеко не слабым, но Владыке просто не хотелось отправляться в путь в его компании...

— Ага, именно поэтому ты сейчас летишь один? От великой заботы о своем народе?!! — пришел в себя Тириан, — Брось Криишту, все знают твою маниакальную жажду побыстрее оборвать свое существование! Одного я тебя не отпущу!

Владыка тяжело вздохнул:

— Именно, Тириан — существование. Но тут другое — там Маккойли. Ты же знаешь, он мне дорог как сын. Да и не время сейчас следовать своим 'маниакальным' желаниям.

— Тем более я полечу с тобой! Давай, седлай уже свою крылатую ящерицу, — развеселился эльф.

— Тириан, Дракос не любит, когда ты его так называешь. Хочешь однажды оказаться поджаренным на открытом огне?

— Да ладно тебе, Криишту, мы с твоей птичкой прекрасно понимаем друг друга. Давай пошевеливайся уже! — в нетерпении оскалился Тириан, и Владыке не оставалось ничего другого, кроме как смириться с компанией эльфа на последующие часы. Тяжело вздохнув, он отправился готовить к полету своего верного боевого дракона.

* * *

* * *

* * *

* * *

Боже, какие еще испытания ты мне уготовил в этом мире? Несмотря на то, что я наотрез оказалась одевать 'доспехи' Тиблии (так как не представляла себя на тирионе в ворохе юбок до пят) и влезла в свою одежду, накинув длинный легкий плащ, от жары меня это не спасло. Я этого больше не вынесу! Как тут можно жить? Египет по сравнению с Ниялонией казался самой настоящей Антарктикой! Я чувствовала себя словно в микроволновке: сверху припекало солнце, снизу подогревал орел-переросток, спереди сидел Ореакори, а сзади — Маккойли. И посередине этакого бутерброда потихоньку поджаривалась я. Да они еще и практически не останавливаются на отдых, только когда птицы не выдерживают и издают жалобный визг! Такое чувство, что все черти ада сорвались в погоню за ними! Еще и этот Маккойли, извращенец чертов — жить... то есть лететь спокойно не дает — то погладит, то поцелует в шейку, то к себе прижмет покрепче...

Я мысленно застонала. Плащ снимать определенно не стоило, да я и не планировала, когда решилась одеться так 'вопиюще неприлично', как определила Тиблия мою вполне нормальную и даже скромную одежду. Ну, забыла, подумаешь... в такую жару и не о такой мелочи забудешь! И вообще чем, скажите на милость, ему не нравятся вполне приличные джинсы и футболка? Ссориться не хотелось, ибо сил не было. Поэтому я выдала страдальческую улыбочку:

— Это кстати, милый мой, вполне приличная одежда. Мне в ней удобно и не так жарко, как в этих ужасных платьях. Ты же не хочешь, чтобы мне стало плохо или чтобы я задохнулась от жары в корсете? — добавив немного обиды и надежды в голос, вопросила я своего персонального мучителя.

— Ну, конечно, девочка моя я не хочу, чтобы тебе было плохо, но пойми, — проникновенным шепотом вещал Маккойли, проводя кончиками пальцев по моей шее от ушка к самой ложбинке грудей, — когда ты появляешься в таком виде перед другими мужчинами, ты рискуешь их жизнями. — Он внимательно следил за своими пальцами, которые спустились еще ниже и теперь касались напрягшихся сосков. — Я не железный милая и их голодные взгляды, бросаемые в твою сторону, запах их желания к тебе, убивают мой контроль. — Рука уже по-хозяйски поползла вверх и, приласкав шею, обхватила затылок, потихоньку притягивая к себе. — Я волк, милая, а значит страшный собственник. Никто кроме меня не имеет права видеть тебя такой! Ты моя, малышка, слышишь?!! Привыкай к этой мысли, — уже у самих губ прорычал охотник и... коснувшись к ним нежным поцелуем, отпрянул, словно боясь потерять контроль, что, судя по его виду, было близко к правде. Его глаза искрились серебром, а мощная грудь тяжело вздымалась от затрудненного дыхания.

Он немного отошел от меня и, подняв плащ, протянул его мне:

— Одень, малыш, и можешь немного отдохнуть.

Я же, все еще не в силах придти в себя после столь наглого заявления, просто открывала и закрывала рот, словно выброшенная на сушу рыба. Каков нахал! Его?!! Потеряв дар речи от такой вопиющей наглости, я бросила на Маккойли испепеляющий взгляд и, выхватив плащ, отправилась к стволу упавшего дерева недалеко от скалы, рядом с которой мы расположились. Сколько я просидела тут, поглощенная своими мыслями не знаю, но вывел меня из задумчивости незнакомый голос:

— Так вот какая ты — пришелец из другого мира, наделенный редким даром?!!

Я резко вскочила и вмиг отлетела к сидящим на земле орлам и своему сопровождению. На меня надвигался огромный мужчина, довольно необычный — с сероватой кожей, белыми, словно снег, волосами и полыхающими лиловыми глазами. Я сглотнула — впечатляюще.

Через мгновение нас уже окружала куча черных как ночь самых натуральных демонов с рогами и хвостами. Маккойли одним движением руки задвинул меня к себе за спину, остальные четыре воина стали полукругом вокруг нас, а Ореакори безуспешно пытался поднять своих птиц, которые словно приросли к земле, придавленные невидимым грузом. Бедные тирионы могли лишь беспомощно хлопать крыльями и издавать ушераздирающие вопли.

Я с ужасом смотрела на разворачивающуюся вокруг меня схватку и с холодеющим сердцем понимала — их слишком много и даже мастерски владеющие оружием шестеро мужчин не смогут противостоять такому количеству рычащих и шипящих злобных демонов. Еще с более сильным ужасом я понимала всю свою беспомощность и бесполезность в это мгновение. Все же, осмотревшись, я подняла валяющийся рядом со мной меч одного из демонов и начала внимательно следить за происходящим вокруг.

Ореакори бросал в противников взрывающиеся голубые сферы, а Маккойли став на колено и, вонзив свой меч в землю, послал вокруг себя ударную волну энергии... Впечатляюще и действенно — сразу около 20 окружающих его противников развеялись, словно прах на ветру. Но, смотря, каким тяжелым стало после этого дыхание охотника и как он с трудом поднимается с колен, я поняла, что подобный фокус больше не повториться. Вдруг мой взгляд упал на подползающего со спины к все еще слабому Маккойли демона. Не понимая толком, что делаю, я кинулась туда и вонзила в него свой меч, с отвращением отметив, как он с противным хрустом входит в черную плоть. Одновременно с этим я почувствовала обжигающую боль в боку и, застонав, отступила на шаг от поверженного противника, с когтей которого капала моя кровь.

Услышав мой стон, Маккойли резко развернулся и как раз успел подхватить на руки мое падающее тело.

— Глупенькая моя девочка, куда же ты полезла, — полным волнения голосом запричитал охотник и отнес к сидящим около скалы тирионам. Аккуратно положив меня на землю, он кинул орлам краткое 'охранять', от чего я решила, что охотника, видимо, нешуточно по голове шибануло — спутать птиц с собаками! Сам же Маккойли загородил собой проход к скальной нише и начал отбиваться от демонов, которые словно муравьи сползались на небольшую поляну перед ручьем.

— Надо же, кто попался на моем пути — сам великий охотник Маккойли, — донесся до меня голос демона с белыми волосами, в котором безошибочно читалась насмешка. — Отдайте нам девчонку, и можете отправляться дальше по своим делам — я готов дать слово, что не трону вас. Ты же понимаешь, что вам не победить, и мы все равно получим то, за чем пришли.

— Зачем вам девушка? — спросил мой уже телохранитель.

— Зачем она нам тебе знать без надобности. Просто отдай или умри вместе со своими людьми, — прозвучал скучающий голос.

— Антиорин, ты я смотрю, как был, так и остался любителем поболтать впустую. Ты же прекрасно знаешь, девушку тебе никто не отдаст.

— Как знаешь, не хотелось бы убивать тебя в память о старой дружбе, — с притворным сожалением протянул демон и кинулся на Маккойли.

Мое уплывающее сознание пыталось уследить за разворачивающейся схваткой. В руках все еще был зажат меч, но попытавшись пошевелиться, я лишь ощутила новую волну нестерпимой боли и едва сдержала рвущийся из груди стон. Уже практически теряя сознание, я увидела знакомую разноцветную сферу, которая опускалась с неба прямо на дерущегося Маккойли и его противника. Потом последовала яркая вспышка света и на месте мужчин осталась лишь пустота. У меня даже тени сомнения не возникло по поводу того, что сейчас произошло. Моей последней мыслью, перед тем как я потеряла сознание, было то, что Маккойли, по идее, должен спастись благодаря прыжку в другой мир.

Глава 9

Опоздал! Я опоздал! Я беспомощно наблюдал за вспышками света на погружающемся в темноту горизонте — свидетельством идущей битвы и мысленно умолял дракона лететь еще быстрее, хотя и чувствовал, что он и так выкладывает все свои силы. 'Маккойли прекрасный охотник и сильный воин, он должен выжить', — повторял я в своих мыслях словно молитву. Секунды, которые требовались дракону, чтобы добраться до места битвы превратились для меня в часы, минуты — в годы. Подлетая, я заметил двух тирионов Хранителя Знаний, которые расположились в скальной нише и были словно припечатаны к месту. Антиорин, это его рук дело!

— Повелитель, — отвлек меня от мыслей голос одного из охотников, — я сражался недалеко от Маккойли с Антиорином и заметил, как внезапно появилось какое-то странное свечение вокруг них, но когда свет погас, не осталось ничего, даже пепла.

Я задумался... не нравилось мне все это. Но... 'быть может, у тебя есть еще шанс увидеть охотника?' — впервые за долгие века робко подняла голову надежда.

— Спасибо, Зайкери! Будем надеяться, что мы еще увидим Маккойли среди живых. А пока, отряд охотников поступает под твое командование. Осмотрите тут все внимательно, ни один демон не должен выйти живым из моих земель. Если же вдруг найдутся выжившие, приведите их ко мне. Я хочу знать, что им известно такого, чего не знаю я! И еще... попытайтесь все-таки отыскать след Маккойли. Не подведи меня, Зайкери! — бросил я жесткий взгляд на молодого воина. Ему едва исполнилась первая сотня лет, но по таланту охотника, он уже почти не уступал своему учителю — Маккойли.

— Слушаюсь, Владыка! Как она? — раздался голос Зайкери и его взгляд с теплом и сожалением прошелся по телу девушки. Владыка с едва скрываемым недовольством взглянул на молодого воина и прорычал:

— Она ранена и за это, кстати, вам еще придется отвечать. Вы мои лучшие стражи и охотники или кучка беспомощных щенков?! — прошелся я тяжелым взглядом по своим воинам. Присутствующие около скалы воины поежились, — никто не хотел впадать в немилость к правителю.

— Повелитель, — выступил вперед Зайкери, — она сама бросилась защищать Маккойли, пока тот был слаб после заклинания щита и взрывной волны. Если бы не она неизвестно успел бы Маккойли отразить удар, а я бы просто не смог вовремя к нему добраться.

Я зарычал, когда представил себе эту картину. Глупая девчонка! Маленькая глупенькая девчонка! 'Ничего, когда она придет в себя, нужно будет провести с ней обстоятельную беседу!', — пообещал себе. Но, несмотря на сжимающееся в тревоге сердце от вставшей перед глазами картины, я не мог скрыть гордости за свою Возлюбленную. 'Храбрая! Не испугалась!', — вторил ему гордый парой волк. 'К черту!', — тут же пронеслась мысль. Ей нет нужды быть храброй, — она получила одного из самых могущественных защитников и я не желаю, чтобы безрассудная храбрость забрала ее у меня.

— Вопрос в другом — как вы допустили, что целый отряд черных смог подобраться к вам вплотную, да еще и напасть?! Вы — охотники — не добыча, а столь постыдно застать себя врасплох еще и не каждая добыча позволит! — раздраженно произнес я и, предупреждая любые вопросы и оправдания, окинул всех таким взглядом, что собравшиеся на небольшой поляне воины сразу же поникли, а подошедший Тириан как-то странно глянул и осуждающе покачал головой. Что еще? А, неважно...

— Дракос!!! — разнеслось громогласное рычание, и через мгновение проход к скальной нише загораживал огромный, переливающийся серебряной чешуей, дракон.

— Ореакори! — повернулся я к Хранителю Знаний. — Как только прибудешь в Ристию, жду тебя у себя!

Запрыгнув на своего верного дракона, я покинул место недавнего жестокого сражения. Бережно прижимая к себе свою только обретенную Возлюбленную, я возводил всем известным мне Богам молитвы, чтобы странная неспособность девушки к регенерации не стала смертельной. Я надеялся как можно скорее добраться до своего замка и проверить свою догадку, — возможно, неспособность к исцелению связана с каким-то новым ядом демонов. Хотя, когда волк зализывал рану девушки, я не почувствовал какого-либо странного привкуса в ее крови.

Ощущая настроение своего хозяина, Дракос с неистовой скоростью рассекал пространство темного неба, утопающего в мягком свечении трех полумесяцев. Он стремился как можно быстрее доставить встревоженного Владыку и его Возлюбленную к Трайну.

* * *

* * *

* * *

*

Спустя три часа полета, которые показались мне вечностью, мы, наконец, подлетели к замку. Спрыгнул с Дракоса и поспешил к задним воротам, находящимся с той же стороны, что драконья пристройка. Я начал не на шутку нервничать: у малышки за все время полета не то, что исцеления не началось, ее рана при малейшем движении норовила опять кровоточить!

Уже поднимаясь по лестнице в свои покои, я почувствовал, как девушка снова шевельнулась и издала слабый, полный боли стон, который словно ножом полоснул меня по сердцу. Я даже прикрыл глаза от этой накатившей боли, а в следующую секунду почувствовал, как девушка закинула на меня руку и с трудом подтянувшись, зарылась носиком прямо в шею. Сделав глубокий вдох и, положив головку мне на плечо, малышка снова успокоилась. Я же почувствовал, как по моим венам начала растекаться раскаленная лава, а демон с волком встрепенулись под кожей и потянулись за своей долей ласки. А подымал демон свою голову только в одном случае — когда был голоден. Черт, он же только недавно получил свое!

Я невесело улыбнулся: хороший 'подарок' будет ждать мою Возлюбленную, когда она придет в себя — зверски голодный демон с полностью почерневшими глазами и в любую секунду готовый накинуться на нее — это вовсе не то, с чего мне хотелось бы начать наше знакомство. Но... прислушавшись к себе внимательней, с удивлением заметил, что демоническая часть сейчас находится в полном согласии с моей волчьей половиной. А хотели мы все одного — прикосновений и ласки своей пары. Однако, мечтать сейчас об этом совсем не к месту, хотя одним лунам известно как же приятно было ее мимолетное, но столь интимное прикосновение. Вряд ли девочка ведала, что в то мгновение, как она вдохнула мой запах и успокоилась, то практически признала своей парой.

Аккуратно положив свою драгоценную ношу на кровать в своих покоях, Криишту вышел в главную залу и позвал своего управляющего.

— Аурди, пошли за лекарем. И пошевеливайся, через двадцать минут он должен быть в моих покоях, — резко приказал я.

— Слушаюсь, лан Криишту, — последовал вполне ожидаемый ответ и Аурди бросился выполнять приказ своего повелителя. А я, мучаемый переживаниями, отправился обратно к своему сокровищу.