Страсти по-драконьи

— Ага! И этот тут! — сделала вывод Ло, осмотрев спину Шина. — Ну что ж, жизнь — суровая штука, господин первый советник.

Отодвинув телохранителя и подцепив длинными ногтями шёлк кимоно, "госпожа" внимательно посмотрела на Тодо. Со стороны это смотрелось забавно — женщина едва достигала плеча Луаня, но при этом вела себя так, словно перед ней был один из детёнышей золотистой Ли. А советника так и вовсе считала за молочного дракончика, которого видела в свите императора Кога.

— Ты что сделал с императором, м? Или это у драконов в крови? — поинтересовалась она, прищурив тёмные глаза. — Знаешь ли ты, невинное дитя, что теперь этот павлин, — Ло была сейчас очень нехорошего мнения об Исидоре Аль Савиде, — желает, чтобы мечта в маске сегодня ночью ждала его с распростёртыми объятьями? И его крайне огорчило твоё отсутствие вплоть до уничтожения борделя?

— Что значит и этот тут?! Что значит суровая?! — одновременно воскликнули Шин и Тодо, но если Луань был возмущен, то в голосе Кога скользнула тень страха. Юноша так и не шелохнулся, когда Ло принялась его оценивающе осматривать.

— Я ничего с ним не делал, — пролепетал Тодо. — Нет, я не могу. Я больше не пойду.

Пытаясь отступить и спрятаться за Шином, продолжил отнекиваться советник. Луань же попытался вклиниться между Ло и Кога

— Это все твои проделки, старая ведьма, — гневно сверкая золотом глаз влез в разговор телохранитель. — Его Высочество с тобой не пойдет, он не одна из твоих шлюх. Найди ему замену, этому индюку любой сойдет, раз он не может отличить объятия особы императорских кровей от объятий продажной девки.

Как бы Шин не выглядел до этого, сейчас он напоминал разъяренного черного боевого дракона, коим в сущности и являлся.

— А ты бы сумел отличить? — неожиданно в лоб спросила женщина, переведя взгляд на Шина, так уверенно сейчас назвавшего императора домашней напыщенной птицей.

— В чём разница? Может, расскажешь, янтарноглазый?

В этот момент слова Луаня были не так уж и далеко от истины. Ло было восемьсот тридцать два года, поэтому "старая ведьма" воспринималось почти как констатация факта.

— Тодо, — она посмотрела на юношу, — ты должен в любом случае пойти... и разочаровать императора во всём. Чтоб он и думать забыл о маске, и мечтать не надеялся.

Усмехнулась, качнув головой:

— Иначе, дракончики, возмещать вам ущерб золотом. Я не звала тебя, младший сын Кога. Ты пришёл сам. И я знаю, что тебе было хорошо. Чего стоила только твоя улыбка утром во дворце.

— Да, я смог бы, — выдвинув воинственно подбородок, выпалил Шин. — Я никогда бы не спутал объятья влюбленного с тем, кто привык продавать себя. Мы заплатим.

Его воинственная речь не давала смущенному и немного раздосадованному Тодо даже слово вставить, но вот обещание заплатить словно привело советника в чувство.

— Шин подожди, я же правда пришел сам. К тому же, думаю, у нас не будет столько, сколько Госпожа попросит. Не у отца же просить... — по щекам советника расползся румянец. — Я же не буду с ним снова, просто...

— Я сказал нет! — рявкнул Луань так, что задрожало зеркало, а по воде в купели пошла рябь. — Как твой брат, я против.

Тодо обескуражено потупился. Раньше Шин никогда так открыто не перечил ему, потакая любым капризам, и никогда не заявлял перед посторонними, что он племянник Императора. Причем любимый племянник.

— Влюблён может быть и простой раб, Шин, — спокойно ответила Ло, мягко поправляя теперь кимоно на мальчике, которое имела неосторожность слегка смять. — Я понимаю, что тебе не хочется пускать Тодо. Но он давно взрослый человек, если ты не заметил.

Женщина говорила спокойно, но в голосе явно слышался подкол.

— К тому же сам понимаешь, хорошо отлаженное дело развалить можно в один миг, а вот восстанавливать очень долго. Сказать "нет" у тебя превосходно получилось, а вот как насчёт найти выход из положения?

— Нам не нужна ещё одна война между драконами и фениксами, — раздался тихий звенящий голос, заставивший всю троицу посмотреть на вход. — Когда откроется правда — приятного будет мало.

Возле дверей стояла стройная девушка, одетая в золотистый чеонгсам, расшитый чёрным шёлком.

— Ситуация неприятная, но и из неё можно найти выход.

Хризолитовые глаза задумчиво взглянули на двух драконов.

— Я... — уже собрался гневно вскинутся Шин и замер, во все глаза глядя на вошедшую. Однако его пыл это появление охладило не слишком. — Не вмешивайся, Дева, — чуть сбавив обороты, но все еще немного сердито бросил он. — Война и так будет, если дядя узнает об этом "похождении".

Тодо тем временем молчаливо рассматривал себя в зеркале, делая вырез кимоно то глубже, то почти запахивая его полностью, и о чем-то усиленно размышлял.

От внимательных глаз Ло не ускользнули действия советника.

— Вырез можно и вовсе убрать, — шепнула она Тодо, пока Гуан говорила с Шином.

— Почему не вмешиваться? — чуть склонила голову Гуан Ли, и маленькие хрустальные колокольчики на золотых спицах, поддерживающих волосы, едва слышно звякнули.

— Только потому, что вам так не хочется, господин Луань?

— И тон надо взять более темный, — негромко ответил мадам Ло Тодо. — Может, цвет корицы. Тогда кожа будет бледнее. И волосы заложить.

Он приподнял пряди и оглядел точеный профиль. Шин тем временем, набычившись, смотрел на девушку.

— А что, если и так? К тому же, что мы будет делать, если этот индюк все поймет?

Но Дева Луаню, который был явно по девочкам, понравилась.

— Угу, — согласилась Ло, осмотрев шею парня, — все закладывать не надо. Этого распутника обязательно потянет их расплетать. А волосы у тебя, дракончик, очень красивые.

Краем уха она слушала разговор и размышляла, как бы поскорее улизнуть из дворца, чтоб при этом Шин не мчался за ними и не орал всякие непотребства. Тогда точно Исидор подумает, что что-то не так. Особенно если прилетит на этом синем трепле — Фэй Луне.

— Если так, то это нелогично, господин, — снова качнула головой Гуан, сопровождая действия звоном колокольчиков. — Если узнает, то может и позлиться, но лезть никуда не станет. А сейчас Исидор желает только мечту в маске. Каждый из нас прекрасно понимает, что бывает с человеком, когда желание достигает пика, превращая жаждущего в вулкан. И не следует делать так, чтоб появилась лава.

О Шине она знала давно. Но предпочитала держать свои симпатии при себе.

— Пойдем, — решительно поднявшись, Тодо запахнул кимоно и направился к неприметной дверке в дальнем углу покоев, не обращая на бушующего Шина внимания. "Я его оттолкну и все, — размышлял советник Кога, — совсем все. Надо забыть о нем, о , как пахнет его кожа и волосы, как он целовал и прикасался ко мне. Нет и не было этого". На глаза набежали неожиданные слезы, заставившие его остановиться и закрыть руками лицо.

— Вот не надо мне тут про лаву! — возмутился Шин и шагнул к девушке — впервые особа женского пола ему перечила, а не падала сразу в объятья. — А мое желание, чтобы он сидел тут!

— О, интересно, что бы сказал император Кога, узнав, что его сын должен подчиняться указаниям простого воина как обычный горожанин?

Гуан сделала шаг назад, тем самым уводя Шина из комнатки и не давая возможности думать о чём-то другом, кроме как над сердитым ответом на её колкости. В объятья сия особа явно не собиралась.

Ло осторожно обняла юношу за плечи:

— Ну, чего ты, дракончик, — шепнула на ухо, — не надо так расстраиваться.

Она видела уже не первый раз молодого советника в таком состоянии, и это очень огорчало. Но не уменьшало решимости увести советника из дворца.

— Мы ещё не знаем, как повернёт судьба дальше. Что ни делается — всё к лучшему.

— Что значит простого? — возмущенно засопел Шин, инстинктивно следуя за девушкой, чьи глаза по его мысленным подсчетам не должны были давать спокойно спать ближайшие месяца три, а то и четыре. — Я его брат, и в конце концов старше, чем этот молокосос! Он обязан мне подчиняться.

Не прозрачно так намекнул Луань на свое происхождение.

— А разве кроме императора кто-то имеет право отдавать приказания наследнику престола? — не унималась Гуан. Ну, подумаешь по титулу выше и что? Обычно с титулованными особами она предпочитала не связываться. Разве что с Фэй Луном можно было поиграть в го на досуге.

— Что за шум, а драки нет? — неожиданно раздался низкий голос откуда-то сверху, и оттуда же опустилась огромная когтистая лапа, подхватывая девушку и поднимая её вверх.

— Шин, приличные драконы уже давным-давно спят, — наставительно произнёс Фэй Лун, а это был именно он, оглядывая Ли со всех сторон как маленькую золотую куколку. — А чего, хороша боярыня и в человеческом обличии.

— Легок чёрт на помине, — пробормотала Гуан, — поставь на место и не таскай. И что это у тебя за ухом?

— Вот уж не тебе рассуждать о приличиях, — огрызнулся Шин, вперивая в еще одного гостя колючий злой взгляд. — И поставь девушку на место.

Луань вдруг нахмурился и заозирался — то, что случилось дальше, напоминало то самое извержение вулкана. Молодой человек буквально вспыхнул: из золотистых глаз струилось жидкое пламя, текло по трепещущим волосам, капало с кончиков пальцев.

— Я спалю этот чертов бордель ко всем канарейкам, — взревел не хуже пламени Луань.

— Подарок, — возвестил Фэй Лун, возвращая на землю Гуан Ли.

Из-за уха дракона натурально торчал розовый бамбуковый зонтик, расписанный большими фениксами, который, правда, при его габаритах казался весьма подозрительным украшением.

Глянув на пылающего Шина, дракон фыркнул:

— Мне идёт?

Для большей демонстрации Фэй Лун начал поворачиваться во все стороны, переваливаясь с лапы на лапу, и грозя смести кобальтовым хвостом двоих соотечественников. Ойкнув, Гуан Ли отпрыгнула назад, но не удержавшись, ухватилась за обнаженное плечо Шина.

— Придворные дамы сказали, что я божественен, — сообщил Фэй Лун, делая вид, что ничего не слышит о борделе, и что это совсем не он привёз туда императора.

Следом за этим дифеле случилось сразу три события. Сначала вспыхнул зонтик, от юркого язычка пламени, проскочившего между пальцев окончательно взбешенного Шина. Следом юноша ощутил дивный аромат и инстинктивно обнял прильнувшее к нему тело, грозя сжечь его в прах. Но как только на груди забилось чужое сердце, отсчитывающее минуты жизни, жидкое пламя исчезло, как и бушующий в груди пожар, оставляя ощущение уютного тепла и правильности происходящего. Шин замер, глядя на скованную кольцом его сильных рук красавицу Гуан.

— Э-э-э, — содержательно выдал Фэй Лун, осматривая зонтик, который упал на землю и напоминал сейчас гигантскую обгоревшую спичку.

Соболиные брови девушки сошлись в одну линию, и тут же отчётливо послышался звон пощёчины.

— Может ты и императорский племянник, но права распускать руки это не даёт.

Хризолитовые глаза гневно сверкали, заставляя смотреть только в них и позабыть обо всём на свете.

— Нет, ну такой подарок был, — продолжал бубнить Фэй Лун, явно не обращая внимания на то, что происходило внизу. — Вот что я теперь скажу Тахмине? Или Шарине? Или Субахад? Хм...как же её звали?

Фэй Лун явно не помнил имени придворной дамы, но продолжал сетовать на случившееся.

Пощечина чуть не заставила Шина вспыхнуть снова, но вместо этого он лишь крепче прижал к себе девушку и впился ей в губы чуть злым поцелуем.

— Вот теперь хоть понятно за что, — выдохнул он, когда воздух закончился, и Луаню пришлось отстраниться.

— Порядочный дракон, — посмотрел он на Фэя., — Ты сначала имя дамы вспомни, потом с зонтиком разберемся.

— Шин... — начал было Фэй Лун, но тут же зажмурился, когда Гуан, не церемонясь, огрела Луаня веером по шее.

— Ну, я пытался предупредить, да, — попытался оправдаться дракон и тут же подхватил Гуан за талию, усадив к себе на спину, — мы полетели, а то, когда симпатичная девушка дерётся с симпатичным парнем, у них может получиться симпатичный труп.

Фэй Лун взмахнул крыльями и начал подниматься в воздух. Спорить с племянником императора Кога больше не хотелось

— Ну да, — потирая шею и глядя несколько растеряно во след улетевшей парочке протянул Шин. — Все по борделям, а я как всегда паши, еще и по шее получил.

Юноша вздохнул и подошел к заваленному бумагами столу Тодо, правда перед глазами так и мелькало видение прекрасных хризолитовых глаз Девы.

Ночной ветер во время полёта приятно холодил тело дракона.

— Чего насупилась? — поинтересовался Фэй Лун у молчащей наездницы.

— Ничего, — фыркнула Гуан Ли, резко смахнул набежавшую на глаза слезу. Почему вот, если тебе кто-то нравится, то обязательно его поведение не лезет ни в какие рамки?

— А чего тогда ревём-с?

— Закрой пасть и отвези меня домой.

-Ладно, ладно, суровая госпожа, — пробубнил дракон.

Когда бумаги были разобраны, а за окнами наступил непроглядный мрак, Шин разлегшись среди подушек, неторопливо потягивал из бокала вино и курил кальян. "И правда что ли жениться? — размышлял Шин. — Вон какая красавица, а глазищами-то как сверкает".

Молодой мужчина улыбнулся.

— Ну ладно, Гуан Ли, мы еще посмотрим, — додумать он не успел, проваливаясь в объятия сна, даже не подозревая о том, какую яму ему рыл, сам того не ведая, Тодо.

* * *

Пока во дворце разыгрывалась очередная сцена трагикомедии, в которую молодой советник умудрился превратить не только свою жизнь, но еще и жизни тех, кто его окружал, Тодо готовился к приему императора. Он молчал, пока его волосы меняли цвет, и когда на вымытые и натертые благовониями плечи ложились тонкие шелка, лишь вздрогнув от тихого щелчка с которым закрылась маска. И Сида он ждал, забившись в дальний угол роскошного ложа, низко уронив голову, и болезненно кутаясь в кимоно цвета корицы.

Император Аль Савид не заставил себя ждать. В покои Юме он зашёл неслышно. Лишь щелчок замка дал понять юноше, что теперь он не один. Исидор молча приблизился к постели, не отрывая взгляда от склонённого лица в маске и от побелевших пальцев, сжимающих ткань кимоно. Ло была права. Для того, чтобы понять, что парень нездоров, достаточно было на него один раз взглянуть.

Когда Юме увидел Сида, он непроизвольно вздрогнул, и вдруг упал на ложе, пряча в шёлках лицо. Вначале можно было бы подумать, что он снова лишился чувств, но стоило прислушаться и стали уловимы тихие всхлипы. Юноша горько рыдал навзрыд.

Сид присел на кровать и осторожно положил руку на плечо мечты. Ощутив трепет тела, зрачки императора мгновенно расширились, затопив собой всю лиловую радужку. Кому продали этого ребёнка на четыре дня? Почему он плачет? Что с ним делали за это время?

— Тебе плохо? — мягкий шёпот императора успокаивал, пальцы принялись осторожно поглаживать шоколадный шёлк волос. — Что-то болит?

Сид склонился над юношей, прислушиваясь к дыханию и всхлипываниям.

Юме доверчиво всхлипнул и помотал головой, мазнул по щекам каштановый шелк.

— Нет, господин, — пролепетал юноша и словно немного боязливо отодвинулся. — Все хорошо, господин.