Все оттенки серых будней

Хозяин святилища — господин Сур — сидел в вычурном кресле, спрятав лицо в руки, и мелко трясся. Одного взгляда хватило, чтобы понять — старенький дедушка так не смеялся уже лет пятьдесят своей нескучной жизни. Это был отголосок истерики, которая выпивает все силы без остатка и которую так приятно вспоминать потом всю жизнь.

Впрочем, мое предчувствие с самого начала говорило мне, что никаких проблем не намечается, так что я неторопливо уселся рядом, жестом профессионального фокусника извлек из пустоты покрытую пылью бутылку старого коньяка, нацедил его в извлеченный оттуда же бокал и предложил сие нехитрое лекарство господину резиденту.

Старый лавочник принял из моих рук бокал, выдохнул, опрокинув в себя его содержимое так, будто там была сивушная самогонка, довольно крякнул и вытер пот с лысины. А затем еще раз хихикнул. Видя такой поворот дела, я нацедил еще порцию, которая отправилась вслед за первой.

— Ой, Господин мой, тут сейчас такое было... — Начал свое повествование господин Сур после того, как смог совладать со своим хихиканьем.

— Не сомневаюсь. Не буду даже пытаться угадать — воображения не хватит.

— Точно. Даже портовые наркоманы, которые каждый день видят морских демонов верхом на главном казначее, могут пойти и повеситься от зависти. Ну, так вот, приходил сейчас ко мне молодой человек. Очень, знаете ли, специфический молодой человек. Такое получается, когда робкого и романтического юношу воспитывает излишне романтическая мать.

— Постойте-ка, Вы сейчас не герцога Макенбора имеете ввиду?

— Нет, хотя общие черты явно прослеживаются. Но если герцог Макенбор был воспитан своей маменькой на историях из женских романов и в атмосфере абсолютного потакания всем желаниям правящей особы, то тут налицо набор романтизма, который возникает вдали от Родины... Очень специфический такой романтизм. Впрочем, как и первый, он взращен на ниве достатка и большого количества свободного времени, которое некуда потратить.

— Так-так, вы меня заинтриговали...

— А ведь я еще даже не начал... Озираясь в поисках шпионов и соглядатаев...

— А чего тут озираться? Он очень даже по адресу пришел!

— Не, не то. Ему не нужен был скромный резидент королевской разведки. Он искал ШПИОНОВ!!! Чувствуете разницу? — Я кивнул.

— Так вот, ежесекундно оглядываясь в поисках ШПИОНОВ, он шепотом спросил, есть ли у меня оружие, которым можно убить ТЕМНОГО КОЛДУНА! Интонацию передать пытаюсь, но не с моими артистическими данными такое повторять.

— Так-так-так, и какого же это темного колдуна сей юноша собирался убивать?

— Представьте себе, сей юноша все тем же шепотом выложил мне страшную тайну, что, дескать, королевством втайне правит ЗЛОЙ КОЛДУН, ПОРАБОТИТЕЛЬ, УГНЕТАТЕЛЬ ну и так далее в том же духе.

— Что, вот так прямо и выложил? Хм, интересно, кого это он имел ввиду? И что, собственно, ему не нравится?

— А вот это самое интересное... Скажите, Вы хорошо знаете историю королевства, точнее, историю его образования?

— В общих чертах. Знаю, что король Синдар пришел к власти, перерезав всех, имеющих отношение к прошлой правящей семье, а также всех аристократов, именовал своим именем столицу и все государство, и очень жестко карал тех, у кого была хорошая память, и кто ненароком вспоминал прошлые названия и людей. Также провел довольно жесткую цензуру во всех летописях, попросту сжигая все, где упоминались бывшие короли и названия, то есть практически все, что содержало хоть какие-то буквы.

— В общих чертах — верно. Собственно, нас интересует именно этот период. Сделаю одно маленькое уточнение — перерезал не всех, кто имел отношение к правящей семье, а всех, до кого смог дотянуться. А вот до одного из племянников, который в это время был с посольством в Шадазии, добраться не сумел. Не то, чтобы очень пытался, но это так, к слову.

Получив из дома известия о случившемся, посол здраво рассудил, что любить Родину можно и вдалеке от нее. Ему вообще было больше свойственно философское отношение к жизни, чем героическое, поэтому вместо кровной мести подлым захватчикам он остался там, тем более, что с королем Шадазом его связывали дружеские взаимоотношения и в придачу он был очень толковым в плане коммерции... Он не случайно был послом и заключил в свое время несколько очень выгодных сделок. Понятно, что те сделки автоматически аннулировались, но связи-то остались. И знание предмета — тоже, так что ему ничего не стоило крепко осесть на новом месте и пустить корни. Прошли года, но из поколения в поколение в семье передавалась история о том, что они не просто состоятельные люди, а особы королевских кровей. А это на дороге не валяется...

— И этот юноша решил вернуть себе достояние предков?

— Почти. Решил не сам юноша. Он вообще в этой истории персонаж второстепенный. А история эта начинается с того, что в начале весны единственная наследница рода Зонада решила восстановить попранную справедливость, поднять Народное Восстание, свергнуть Злобного Тирана Колзона с Синдарского престола и создать королевство, основанное на законах Добра и Справедливости.

— Как мило. Я сейчас прослезюсь. А с чего, собственно, ей втемяшилась в голову подобная мысль?

— Я думаю, что втемяшилась она ей уже давно, просто в этом году Саррина Зонада стала сама себе хозяйкой. Ее матушка — Келана Зонада -отошла в мир иной, подавившись дорогим вином на каком-то очередном приеме, до которых была большая охотница и любительница. Ее, правда, особо нигде не жаловали, ибо, в отличие от своего давно почившего супруга, она не обладала хоть сколь-нибудь деловыми качествами и ухитрилась растратить большую часть немалых семейных капиталов, а ее былая красота исчезла в винной дымке, оставив после себя лишь капризный характер, который никуда деваться не желал.

— Изумительно. Подавилась сама? Или помогли?

— Сама. Однозначно. Может, там и были желающие поскорее прервать ее жизненный путь — она много кого достала, но, можно сказать, что им просто повезло. Самый настоящий несчастный случай, которые, как ни странно, все же иногда случаются с богатыми особами.

— Ясно. И что же младшая Зонада? Кстати, впервые слышу имя старого королевского рода.

— Не велика тайна — в других-то королевствах архивы не жгли только потому, что в них встречаются буквы в этом порядке. Может, из-за других порядков и жгли иногда, но нас это не касается. А уж доступ-то, хвала Небу, у нас есть во многие из них. Но это я отвлекся. А младшая Зонада вдруг стала полноправной хозяйкой своей судьбы и кое-каких семейных капиталов. Не таких уж и маленьких, хоть это и была лишь тень былых богатств. И, видимо, свобода так ударила девушке в голову, что она не смогла придумать ничего лучше, чем собрать вокруг себя отряд верных друзей — сборище сверстников совершенно разных достоинств, продать свое имение и отплыть прямиком в Синдар. Справедливость восстанавливать.

— Что за друзья?

— Забавное сборище. Увы, знаю не много — только то, что я успел выудить из этого молодого человека за полчаса. Он был довольно словоохотлив, но я решил, что не стоит выуживать из него все — среди друзей может найтись кто-то и посообразительнее, кто обратит внимание на излишне любопытствовавшего лавочника. Ведь тут повсюду шпионы...

Что касается друзей... Это действительно друзья — друзья детства, с которыми играла юная Саррина еще до того, как социальные рамки сделали свое дело. Практически все — потомки оставшихся в живых Синдарских аристократов из числа тех, которые подлежали обязательному устранению. Разные люди. Пришедший сюда юноша в некотором роде является верным оруженосцем своей прекрасной дамы. Он тоже вполне знатного и состоятельного рода, вот только в списках наследников он находится далеко в конце, так что богатство рода на него не распространяется. Ну, и еще несколько таких же великовозрастных оболтусов разной степени знатности. Есть и практически не знатные, но не простолюдины. Именно отпрыски аристократии со всеми ее заморочками, объединенные идеей возвращения старых порядков и себя — во главе нового старого строя.

— Какая прелесть! — Сказал я вполне искренне, вытирая слезы, проступившие от смеха. — Продолжайте. Откуда они узнали про Темного Колдуна?

— Парень и сам не очень-то знает. Наплел мне про какие-то "надежные источники". Вот я, например, за пятьдесят лет работы разведчиком не могу назвать ни одного "надежного источника", начиная с себя самого. А вот у него они есть. Завидую... Но подозреваю, что все намного проще, и о том, что всеми делами в королевстве заправляет не Колзон, знает каждая портовая собака. И что этот "кто-то" — колдун, знают тоже все, ибо никак иначе нельзя было разобраться со всей той бюрократией, что царила в королевстве, а так же помирить вечно грызущихся аристократов. Ну, и добавьте сюда необычайную бодрость короля — умирающего паралитика, который стал скакать как козлик, но это все ерунда. А вот то, что чиновники ПЕРЕСТАЛИ БРАТЬ ВЗЯТКИ — вот это настоящее колдовство, притом силы невероятной. Ну, а какой колдун может тайно править несправедливо отобранным королевством — только злой!

— Ну, разумеется. И что вы им продали? Чем меня будут убивать?

— О, это венец моей коммерческой деятельности. Я считаю это самой лучшей сделкой из всех, что когда-либо заключал в своей жизни. Во-первых — я не продал, а сдал в аренду. Я наплел этому лопуху, что с подобным противником может справиться только одно оружие — Кинжал Возмездия, но это крайне своенравное оружие, и оно не может кому-то принадлежать — оно само себе хозяин, ибо Возмездие не имеет хозяев. А у меня оно хранится с незапамятных времен, ибо я не имею на него ни малейших претензий. Парень слопал за милую душу и не поперхнулся.

— А деньги Вы за него при этом дерете!

— Еще бы! Ибо было сказано в сопроводительном Свитке, что Возмездие не дается даром, а я очень послушный!!! Так что за эксплуатацию этого раритета я затребовал тысячу Шадазийских золотых монет — а они примерно в одну цену с Синдарскими.

— Ого! Грабите Вы бедных детушек. На эти деньги можно было бы собрать очень серьезную команду. Очень серьезную!

— Не таких уж и бедных. Парень согласился, не раздумывая, так что до бедности им пока далеко. Ну а команду... Не нужна им команда, тем более серьезная...

— Так, а что Вы им сунули в качестве Кинжала Возмездия?

— Что-что... "Уродца" я им всунул!

Вот тут уже я не удержался! Мне даже пришлось прибегнуть к своему же собственному методу лечения, хотя я терпеть не могу алкоголь, но когда хохот переходит уже в обессиленное хрюканье, с этим надо что-то делать! Поясняю — где-то полгода назад господин Сур прислал мне весточку, что в его коллекцию попала совершенно потрясающая вещь! Самое смешное, что продать ее господину Суру пытались по цене баснословной. Не такой, как выторговал господин Сур, но все-таки. Другое дело, что купил этого Уродца господин Сур за десять медяков, совершенно честно сказав продавцу, что больше никто за столь бесполезный образчик утвари не даст. Именно утвари, потому что основой этого оружия был обыкновенный кухонный нож для мяса, который безжалостно вырвали из его рукоятки. После чего втиснули уже в другую рукоятку, сделанную каким-то дальтоником, у которого в запасе оказалось некоторое количество самых разнообразных стекляшек самого низкого качества, которым в лучшие дни не снилось, что их когда-нибудь назовут камнями. Можно даже не драгоценными. Эта рукоятка подходила к чему угодно, кроме этого ножа. Большой клинок настолько выпирал из маленькой рукоятки, что его пришлось дополнительно фиксировать. С фиксацией неведомый маэстро оружейного искусства тоже особо не заморачивался, а просто примотал шатающуюся и спадающую рукоять проволокой. Да-да, самой обыкновенной проволокой. Но и этого неведомому гению показалось мало! Чтобы придать оружию еще большую мистическую силу, он выцарапал на клинке какие-то символы, притом выцарапал настолько криво, что опознать символы было невозможно.

В тот день мы здорово повеселились, пытаясь придумать хоть какое-то применение для этого ножа. После долгих обсуждений Шрам предположил, что зарезаться им все-таки можно, хотя и очень сложно — нож явно никогда не точили, а разделывали им уже давно одеревеневшие туши.

Ради очистки совести я все же проверил Уродца на магию. Можно сказать — оказал ему честь, о которой он никогда и не мечтал. Магии в нем было примерно столько же, сколько и в пинке трактирного вышибалы, отправляющем в полет зарвавшегося выпивоху. В финале того вечера господин Сур достал из своих запасников какую-то рамку и торжественно повесил Уродца на стену в своем кабинете, думая, что это его последнее пристанище. Как оказалось — он ошибался. Мы все ошибались — у Уродца впереди оказалась долгая и полная приключений жизнь!

— Там, откуда я родом, тиранов убивали кухонными ножами. За один случай ручаюсь точно. Но не такими!

— Куда уж им с нашим Уродцем тягаться, вернее, с Кинжалом Возмездия!

— Так этот красавец выложил тебе тысячу монет, забрал Уродца и ушел?

— Нет. Тысячи монет у него с собой не было, понятное дело. Я показал ему Уродца, и он сказал, что вечером придет с деньгами.

— То есть он сказал, что придет с деньгами уже после того, как ты показал ему Уродца?

— Именно что! Он ему понравился! Сказал, что именно так должен выглядеть "низвергатель тиранов", цитирую дословно.

— Чудненько. Надеюсь, его не ограбят по дороге.

— Обижаете, Господин! Как только он ушел, я повесил на него хвост. Будут опекать как младенца. Хотя, почему "как"? Ну и послал за Вами, чтобы Вы не пропустили такое представление.

— Да, за это отдельное спасибо! Как думаете, скоро он придет?

— Думаю, что довольно скоро — пока гонец добрался до Вашего дома, пока передал новость, пока Вас нашли, пока Вы сюда приехали, пока мы тут болтали — много времени прошло.

Ждать пришлось и вправду недолго. Примерно через час, когда господин Сур уже заканчивал рассказ обо всех остальных происшествиях столицы, в окошко тихо постучали.

— Клиент прибыл! — Радостно возвестил господин Сур, выпорхнул из кресла и угнездился за стойкой. Я свое положение менять не стал, а просто накинул полог незаметности — незаменимое средство в подобных ситуациях.

Ровно через три минуты дверь со скрипом отворилась, и на пороге возникло чудо. Чудо и вправду было мужского пола, лет двадцати от роду, и принадлежало этому миру примерно так же, как и металлографические картинки. По крайней мере, выглядело оно примерно так же, потому что ни один житель этого весьма небедного городка не носил таких сияющих бело-голубых одежд, плохо скрытых накинутым поверх плащом. На лице юноши прочно отпечатался дух высокого романтизма, а его широко раскрытые глаза, как и рассказывал господин Сур, рыскали вокруг в поисках шпионов.

— Сюда никто не приходил? — Спросил он у господина Сура вместо "здрасте". В голосе отчетливо слышались повелительные высокомерные нотки, пополам с испугом. Да уж, хорошими манерами тут явно не пахнет.