Полдень Прометея

— Тормозим! — закричал Ветреный Гриб и мясо содрогнулось от его рева.

Охотники начали тормозить, пыль вздыбилась из-под ног и окутала все вокруг. Мясо зачихало, дрынчики перестали летать. Как плохо стало видно! Но не настолько плохо, чтобы не выполнить задуманное!

— Попарно становись! — закричал Ветреный Гриб.

Охотники разбились попарно, каждый в паре подхватил одну рогатку за свой конец, поднатужились, подняли, перевернули, отбросили. За считанные секунды в обороне мяса образовалась огромная брешь, в нее хлынули разведчики, завизжали они, заверещали, застрекотали и ответно заверещало мясо, к которому пришла судьба. Ветреный Гриб осторожно прошел вглубь крепости, туда, где меньше пыли, там легко отличить мясо от разведчика, можно не бояться раздавить своего. И как начал топтать! Кровь так и брызгала из-под пальцев, ноги окрасились по щиколотку, перья на бедрах слиплись, как у новорожденного птенца, красота! В считанные минуты все было кончено.

Пыль осела, стало видно, что Узорчатый Коготь лежит на боку, на морде у него выступила пена, а из губы торчит вонзившаяся палка, одна из тех, что метало в охотников мясо. Зычный Шмель подошел, наклонился, понюхал и сказал:

— Пахнет тысячелетником.

— Ой! — воскликнула Небывалая. — Они намазали эти штуки ядом! Любой из нас мог умереть!

Ветреный Гриб поежился. Только что он был уверен, что охота была простая, а теперь оказалось, что мясо чуть было не перехитрило охотников. Когда мясо научится метать эти штуки более прицельно, чтобы точно попадать туда, где нет перьев... Нет, скоро это все станет неважно, охотиться больше не придется, разве что для развлечения.

— Эй, разведчики! — позвал Ветреный Гриб. — Ведите мать, все кончено! Дети мои взрослые, давайте разделывать мясо!

Привели Саранчу, накормили, Ветреный Гриб оплодотворил ее, она уснула, завтра отложит яйца. Мясо разделали, сосчитали, решили в этот раз разведчиков не окукливать, не так много мяса добыли, взрослых в крепости не нашлось ни одной особи, а с личинок много не наскребешь. Но это ничего, скоро мяса станет в достатке всем и навсегда.

Раскинули сеть, как показал дух грома, заложили приманку, налетели птенцы, стали запутываться. Разведчики их выпутывали, доставали, своих братьев и сестер отпускали обратно на волю, а мясным птенцам надкусывали крылья и ноги, кололи в вену кротовой колючкой и бросали на грибную грядку.

На следующий день мясные птенцы окуклились, а на пятый день из куколок повылуплялись бескрылые личинки, ползали по грядкам, волоча надкушенные ноги, жадно жрали грибы и росли не по дням и по часам.

— Сдается мне, дух грома не наврал, — сказал Ветреный Гриб. — Мяса у нас станет много и навсегда, прекрасные дни наступают!

— А что мы будем делать, когда мясо сожрет все грибы? — спросила Небывалая.

— Не знаю, — ответил Ветреный Гриб. — Не задумывался. Может, вырастут новые?

— По-моему, не успеют, — сказала Небывалая. — Они растут медленнее, чем личинки их жрут. Там на грядках странные следы, я посмотрела, понюхала, по-моему, мясо раньше собирало траву на окрестных полях и скармливало грибам. Не стоит ли озадачить наших разведчиков, чтобы тоже так делали?

— Разве это возможно? — удивился Ветреный Гриб. — Когда ты была разведчиком, неужели ты согласилась бы заниматься таким делом все время изо дня в день?

Небывалая задумалась.

— Если от этого зависит выживание стаи... — сказала она наконец. — Нет, все равно не согласилась бы. Не знаю, что делать.

Ветреный Гриб тоже не знал и некоторое время ему казалось, что когда мясо сожрет все грибы, им придется сожрать мясо, отложить яйца, окуклить кого получится и идти захватывать следующую ферму. Это все равно выгоднее, чем кочевать по полям, ловить отбившихся от стада особей, но не так выгодно, как представлялось раньше. А потом Зычный Шмель предложил годное решение. Он заметил, что у мясных личинок, которых никто ничему не учит, разум не пробуждается и им можно приказывать так, как приказывают птенцам. Зычный Шмель приказал молодому мясу заготавливать траву для грибов и проблема решилась. И все поняли, что пришло время большого процветания.

Процветающее человеческое поселение устроено так. Посреди ровного поля огорожен большой квадрат, внутри склад забитого мяса, родник с водой и навесы от дурной погоды. Квадрат огорожен не рогатками, как раньше мясо огораживало грибные плантации, а высокой стеной, сложенной из глиняных кирпичей, армированных стеблями растений. Новая вторая матка, носящая имя Небывалая, когда была еще не маткой, а обычной самкой-охотницей, любила изобретать всякие вещи и среди прочего изобрела способ делать из земли прочные кирпичи, которые не сразу рассыпаются, когда взрослое мясо долбит по ним шипастым хвостом. Небывалая, правда, говорила, что придумала это не сама, что ее якобы научил дух грома, но все понимают, что она так говорила из скромности.

Рядом с жилым квадратом устроен второй квадрат, там мясная ферма. Там живет домашнее мясо, люди туда обычно не заходят. В центре выкопана яма, в ней сидят двое взрослых грибоедов, матка и самец-оплодотворитель, оба выращены из яиц на этой самой ферме, свободной жизни не знают ни минуты, разума у них не намного больше, чем у грибов. Матка с одного конца жрет, с другого несет яйца и больше ничего не делает. Самец почти все время спит, по необходимости жрет, пожрав, оплодотворяет матку и снова засыпает. Снесенные яйца забирают и относят в инкубатор, выложенный гниющей травой, там в меру тепло, в яйцах отлично растут зародыши, в должное время вылупляются и на свет появляются мясные птенцы. Их откармливают мясом их старших братьев и сестер, а когда у птенцов отрастают перья, они не могут улететь, потому что инкубатор сверху затянут сетью. Когда птенцы подрастают, их ловят, надкусывают крылья и ноги, колют в вену кротовой колючкой и они сразу окукливаются. Из куколок вылупляются нелетающие двуногие личинки, их откармливают грибами до должного размера, колют еще раз, они снова окукливаются и превращаются во взрослое мясо, четвероногое, с рогами и шипастым хвостом. Первые пятьдесят дней взрослой жизни мясо беспрерывно жрет, потому что из-за ускоренного развития вся биохимия идет вразнос, а потом животное забивают, разделывают и относят на мясной склад в жилую зону.

Некоторым мясным птенцам не надкусывают крылья и ноги, а окукливают позже остальных, такие птенцы развиваются почти нормально, из них вырастают рабочие личинки, которые выращивают растения, которых жрут грибы, и грибы, которых жрет мясо. Эти личинки не совсем безмозглы, они понимают человеческую речь и исполняют услышанные приказы, а тех, кто не исполняет, пускают на мясо. Рабочие личинки делают в поселении всю работу: заготавливают пищу, вычищают дерьмо и мусор, несут караульную службу на стенах крепости и по периметру полей, людям работать не надо, они отдыхают, наслаждаются жизнью и играют в разные игры. Счастье!

Раньше, до того, как дух грома поделился секретом счастливой жизни, в стае не бывало больше десяти взрослых одновременно, а если вдруг нарождалось больше, то стая неизбежно роилась, потому что когда рыщешь по степи в поисках добычи, трудно найти ее столько, чтобы прокормить десять взрослых одновременно. А сейчас рыскать не надо, лежи себе на боку и жри, пока лезет в брюхо, а как надоест — иди на игровую площадку и играй, пока не устанешь. Счастье! Раньше взрослые часами спорили, сколько в какую охоту удастся окуклить птенцов и разведчиков, на сколько метаморфозов хватит добытого мяса, а теперь это перестало быть важным, мяса хватает на всех, вообще немеряно! Народа в крепости наплодилось столько, что никто сосчитать не может, даже Небывалая не могла, когда еще яйца не несла, а как стала нести — тем более не может. И это только взрослые, а разведчиков вообще тьма тьмущая, как червей на трупе, а сверху птенцы клубятся, как мухи над трупом. Новое человеческое обиталище так же прекрасно, как труп взрослого мяса на той стадии разложения, когда мясо сдобрено опарышами и вкуснее всего.

Лишь одна вещь омрачает всеобщее счастье — дикое мясо. Казалось бы, оно тоже должно быть счастливо, ведь раньше люди на этих тварей охотились, а теперь нет, даже птенцов больше не ловят, наловили сколько надо, заработал замкнутый цикл, больше не надо ловить. Впервые за многие годы настало время, когда люди и мясо могут жить в мире и гармонии, понятно, что не навеки, люди будут роиться, расселяться по степи, строить новые крепости и когда-нибудь придет время, когда дикому мясу не останется места во всем мире. Но это случится не скоро, не через год и даже, наверное, не через столетие, хотя точно сказать никто не может, потому что такие большие числа интуитивно не сосчитать, а чтобы считать неинтуитивно, придется заготовить столько счетных палочек, что проще не заморачиваться.

В целом отбиваться от дикого мяса не так уж и сложно. Взрослые особи не лазают, а их могучие хвосты не настолько могучи, чтобы разрушить добротно выстроенную кирпичную стену. Личинки местного стада не умеют метать отравленные палки, они, правда, мечут камни, но не очень большие, не очень далеко и не очень точно. И еще они не умеют продумывать и координировать атаки, нет у них такого инстинкта, а одним разумом многого не достичь. Набегают толпой, пыль стоит до небес, от топота взрослых трясется земля, а они орут, подбадривают друг друга криками, за четверть часа слышно, когда приближается набег. В такие дни рабочие уходят за стену, мясо подходит к стене вплотную и орет часа три кряду, взрослые машут хвостами, разгоняют облака, как сказал однажды иронически Ветреный Гриб, личинки скачут вокруг, швыряются камнями, но толку от того немного, потому что перед стеной выкопан ров, через него хвостом до стены не достать, а если вдруг достать, то не будет в таком ударе должной силы, так что можно не беспокоиться. Накричавшись, мясо либо удаляется от стены насовсем, либо принимается разорять одну из многочисленных грибных плантаций. Тогда рабочие личинки поднимают тревогу, дежурный отряд выходит за ворота и начинает мешать мясу творить безобразие. Взрослые занимают оборонительный строй на дистанции двух-трех хвостов, стоят в настороженных позах и орут во всю глотку, стараясь перекричать друг друга, потому что тот, кто громче всех орет, тот самый большой молодец. А разведчики скачут вокруг, уворачиваются от шипастых хвостов и от камней, что мечут мясные личинки, и стараются улучить момент, атаковать одну личинку впятером, быстро загрызть и утащить добычу за линию взрослых воинов, большой пользы от такой добычи нет, но победителю достается слава и появляется предмет для беседы, когда станет скучно. Это дело довольно рискованное, можно получить камнем в лоб либо попасть под удар хвоста, потому что в бою не всегда легко сориентироваться, где взрослый враг. А еще есть опасность, что начнется кислотный или каменный дождь, а ближайшее укрытие далеко, не добежать. Впрочем, мясо в опасную погоду нападает редко, они ее тоже боятся.

И еще одна новая технология появилась недавно — управление птенцами. Раньше птенцов считали безмозглыми и неуправляемыми, но Небывалая, когда была разведчицей, научилась им приказывать и теперь они стали грозной силой на поле боя. Каждый птенец сам по себе ничтожен, но когда их много, они обрушиваются с неба, как каменный дождь, стремятся выцарапать глаза и перекусить поверхностные артерии, а если вдруг удастся закусать мясную личинку до беспомощного состояния — могут сожрать заживо прямо на месте. А когда сотня птенцов одновременно атакует взрослое мясо, оно приходит в состояние неуправляемого бешенства, перестает держать строй и разведчики получают шанс обратить его в бегство или даже загрызть, как в свое время загрызли одну взрослую особь Ветреный Гриб и Саранча, когда оба были молодыми разведчиками. Если бы еще можно было научить птенцов рассказывать, что они видят сверху...

Тем не менее, дикое мясо напрягает. Во-первых, из-за них приходится соблюдать осторожность, когда выходишь за ворота крепости. Однажды, например, решили взрослые посоревноваться в беге на длинную дистанцию, так, чтобы вся степь тряслась, а реально добежали только до ближайшего холма, а за холмом увидели целое стадо дикого мяса, пришлось возвращаться, пока хвостами не забили, все настроение испорчено. Во-вторых, просто неприятно: лежишь себе на боку, пытаешься размышлять о вечном, а из-за стены крики, визг, рев — какие тут размышления о вечном? Приходится либо ждать и терпеть, пока мясу надоест вопить, либо выходить навстречу и вопить самому, но это тоже утомляет и бесит, а нормального выхода нет. Хорошо бы, наверное, все дикое мясо перебить или прогнать куда-нибудь далеко-далеко, чтобы было не видно и не слышно. Вот когда в стае взрослых станет не пятьдесят, а триста или четыреста, тогда, наверное, можно будет попробовать устроить загонную охоту не на отдельных особей, отбившихся от стада, а на все мясное стадо целиком, чтобы истребить их всех до последней личинки, чтобы не портили жизнь человеку разумному. Но это дело далекого будущего, в ближайший год такого точно не будет, да и потом не факт, что будет — охота на взрослое мясо сопряжена с жертвами, а стоит ли жертвовать собой не ради выживания стаи, а только лишь для того, чтобы жизнь стала чуть-чуть веселее? Скорее нет, чем да, не настолько дикое мясо достает стаю. А с другой стороны, если ничего не делать, а только терпеть — рано или поздно достанет донельзя. А с третьей стороны, даже если достанет донельзя, все равно раньше жилось хуже. А с четвертой стороны, это не повод мириться с текущим положением дел и ничего не делать, ведь если бы предки в свое время смирились с неизбежностью скитаний по прериям и не научились бы разводить мясо на фермах, то так бы и скитались по полуголодными до сих пор.

Размышления Ветреного Гриба прервали вопли караульной мясной личинки. Поднял голову, а в небе над головой порхает птенец необычного вида, не человеческий и не мясной, какой-то третий. Хотя нет, не птенец, совсем не птенец, ой, какой огромный! Тревога!

Не самая толковая идея была посадить птерокар посреди поселения хищников. Чарли рассчитывал, что хищники встретят незнакомый объект осторожным любопытством, как написано в учебнике по контакту, соберутся вокруг, начнут приглядываться и принюхиваться, что за неведомая птица такая наведалась к ним в гости, а из птицы вдруг выскакивает дух грома и кричит через переводчик что-то вроде:

— Привет, как дела?

Все радуются и веселятся, все прекрасно, как в учебнике. Но не вышло.

Стая встретила птерокар бешеной яростью. Чарли только и успел увидеть, как к машине приближается серый мохнатый тираннозавр, не очень большой, примерно как медведь, но разнести машину в щепки хватит и такого. Все, что Чарли успел — выскочить и отбежать в сторону, а потом все поле зрения заняли здоровенные птичьи лапы, как у избушки на курьих ножках, вот они спружинили, кости голеней при этом заметно прогнулись, выглядит жутковато, но неважно, короче, выпрямил ноги суровый птицемедведь, взлетел в прыжке, расправил крылья с маховыми перьями, они у него не для полета, а для точного прицеливания как оперение у ракеты, приземлился на кабину, птерокар захрустел и переломился, а могучий воин потерял равновесие, на мгновение Чарли показалось, что он сейчас упадет, а у взрослых хищников падение обычно смертельно, но нет, устоял, повезло.