| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Пришедшие на рассвете с ночного лова рыбаки, зевая, слонялись по поселку, готовясь ко сну. Их лодки уже были пришвартованы, как они говорили, к семейным причалам, паруса и мачты сняты от чужого глаза и спрятаны по сараям. Пока жены не вынесли рыбу на рынок — рабочая суматоха в доме не давала мужьям лечь отоспаться. Лана насплетничала мне однажды, что большинство таких семей занимается супружескими обязанностями только в церковные, десятые дни отдыха: ночью жена спит — муж в море, днем муж спит — жена на рынке торгует свежей рыбой, кроя перекупщиков матом и вежливо разговаривая с покупателями. Во время кратких свиданий утром муж сортирует с женой улов, вечером — вместе чинят снасти и подшивают старые паруса. А задирать жене юбку перед выходом в море — плохая примета, можно не вернуться обратно. Морские обычаи требуют, чтобы дети делались после моря, без спешки, со всем тщанием. Изменять мужу — непременно заметят соседи. В общем, рыбацкая жизнь представлялась мне со слов потомственной рыбачки непростой, да и опасной.
Сама Лана не пошла сегодня в море, и ждала меня в праздничном платье у крыльца своего дома, действительно приличного для даже такого богатого поселка. Я, признаться, уже оставил надежды задрать ей подол — девочка имела твердый характер, и не собиралась заводить ребенка со стороны, даже от письмоводителя управы. Более того, я подозревал, что она не пала бы к ногам даже такого щедрого красавца, как корнет граф Альбер. Словом, роман не вышел, и мне оставалось только перейти к следующей цели — красивой супруге одного негоцианта, давно строившей мне глазки. Тем не менее я пообещал Лане помочь с замужеством, и не хотел отказываться от своего слова. Сейчас мне казалось, что девушка ловко поймала меня с обещанием. Кроме того, я действительно собирался написать красавицу-рыбачку в лодке на фоне моря. И наконец, хотелось развлечься — начистить морды наглецам, объявившим свободной рыбачке, члену гильдии, что она выйдет замуж по их выбору, иначе её принудят силой. "Придется сыграть в благородного рыцаря" — меланхолично подумал я. Что ж, это удовольствие более оригинальное, чем обычная дуэль.
— Здравствуй, красавица, — панибратски приветствовал я Лану, как мелкий дворянин обычно обращается к гильдейской рыбачке. Мы с Горманом вежливо поклонились и слезли с наших нарочито невзрачных лошадей. — Ну что, будем рисовать, а затем заедем в ресторан, пообедаем?
— Прошу вас принять кофей из моих рук, — приветливо, но сдержанно ответила девушка. Никто вокруг не смог бы подумать сейчас, что еще десять дней назад мы с этой на вид такой чопорной рыбачкой гуляли по берегу моря в пяти стадиях от поселка, смеялись над моими шуточками, и я поправлял ей волосы, путающиеся на соленом ветру.
Покончив с ритуальной чашкой кофея, я вытащил из ящика кисти и краски, и Горман помог мне раскрыть и поставить доску для смешивания красок и натянуть холст на небольшую раму. Я уже начал смешивать краски, как вдруг кто-то нахально присвистнул сзади.
— Смотри, управские в нашем поселке завелись, — весело сказал кто-то. — Сейчас нам налоги заново посчитают.
Сзади меня стояло пятеро молодых рыбаков — руки в карманах старых штанов, отбеленных солью, ноги в кожаных сапогах, ободранные куртки распахнуты на голой груди, на головах новенькие вязаные шапки ярких цветов — юные щеголи. Хотя вид у них был вполне отвязный, я не стал задираться с ними и сказал только:
— Молодые люди, вы имеете дело с дворянином. Повежливее, пожалуйста.
— Подумаешь, какое дело — дворянин с управы, — нагло усмехнулся стоявший первым парень, с яркими глазами и рыжими волосами — очевидно, заводила.
— Если хотите со мной разговаривать — ведите сюда вашего гильдейского старшину, а мне с вами разговаривать неугодно, — высокомерно сказал я, уже понимая, что скандала не избежать. Юные рыбаки были явно настроены на то, чтобы испугать меня, а то и избить. "Ждали" — понял я, и вскользь посмотрел на многоопытного Гормана. Он потихоньку раскрывал висевший на лошади тюк, где были спрятаны сабли и пистолеты.
— Вам лучше идти отсюда побыстрее, а не то я вам живо все припомню! — неожиданно сказала Лина таким голосом, какого я от неё не ожидал.
— А ты помалкивай, детка! Как замуж за Зарада выдадим — перестанешь собачиться, — небрежно сказал вожак.
— В ... видела я и тебя, и твоего Зарада! — вдруг отрезала всегда мирная Лина. — Прирежу и его, и тебя, если будете мешать. Понял, хрен морской?
В руке у Лины неожиданно оказался её рыбацкий нож, которым она разделывала рыбу и обрезала снасть.
— Ещё будете мне указывать, за кого я выйду, дерьмо в приливе! — продолжила девушка. — Если Гильдия сейчас молчит, потом по суду взвоет! Вот господин дворянин не откажет подать на вас в суд. Хоть всем поселком верещите — я сама знаю, что буду делать!
— Ах ты, сука... — медленно начал выговаривать опешивший рыбак. Его глаза прищурились, но он не успел и руки поднять на Лину, как полетел на землю от моего удара.
— Челюсть сломанную подбери, краболюб, — холодно сказал я лежащему. — А вы, молокососы, бегом к вашему старшине и зовите его сюда, пока живы. Тут у нас нападение на дворянина. Ну?!
Против ожиданий, юные рыбаки не испугались и не подчинились. Один из них, самый шустрый и неумный, взвыл: "Бей их!", и вытащил что-то из кармана, но тут грохнул выстрел — и нож серебряной рыбкой полетел в песок, а рыбак схватился за простреленную руку. Дело приобретало серьезный характер. Горман, не опуская дымящегося пистолета, другой рукой достал из тюка саблю и бросил мне. Я обнажил её, полюбовался сияющей сталью, затем другой рукой взял у Гормана ещё пистолет и скомандовал обомлевшим от выстрела рыбакам:
— Старосту сюда, и побыстрее!
Те не двинулись, притворяясь испуганными, и только злобно смотрели на меня. "Похожи на бунтовщиков" — мимоходом подумал я, глядя на улицу, быстро заполнявшуюся разбуженными выстрелом рыбаками. "Демон их подери, а ведь женщины все на рынке, мужиков остановить некому". Мне показалось также, что какой-то малец со всех ног улепетывает в сторону контор порта.
Толпа рыбаков молчала, разглядывая нас с невозмутимым Горманом.
— Приведите сюда старосту и старшин! — громко сказал я. Никакого ответа не последовало — все молчали, и только на шаг придвинулись к нам. Я, тем не менее, не испугался, а наоборот, разозлился так, что начал терять хладнокровие.
— Или вы приводите старшину, или я поджигаю поселок гранатами! — сказал я. — Горман, зажигай!
И Горман, старый солдат, вытащил взятую якобы для глушения рыбы гранату. Мы оба поднялись в седла и приготовились к атаке. Рыбаки остановились и начали искать глазами весла и камни.
— Садись сзади меня, — сказал я Лане. Она помотала головой, глядя на меня с непонятным восхищением, и, не теряя головы, отступила к своему дому, делая рукой незаметный знак: "Бегите!"
"Девочка с характером!" — с восхищением подумал я. Горман, тем временем, зажег гранату и примерился бросить её в толпу. Он бывал и не в таких переделках, и нисколько ни смутился в этом трудном положении.
— Еще один шаг — я подпалю ваш поселок с четырех сторон! — сказал я таким тоном, которого даже не ожидал от себя. В голову ударил кураж, привычный всякому кавалеристу. Я был готов вдвоем атаковать в конном строю толпу с ножами и прорубиться сквозь неё. Горман радостно улыбнулся, и от этой улыбки попятились рыбаки передо мной, без слов поняв, что их сейчас срубят.
— Сначала гранаты перед нами, потом рубим спереди, потом опять гранаты, — негромко сказал я решительному Горману, но передо мной услышали и шарахнулись в сторону. Тут, на наше и рыбаков счастье, послышался громкий свист, топот копыт, и два десятка конных полицейских из службы порта, немилосердно пыля копытами, вырвались из-за угла и разделили нас и толпу. Впереди отряда неслись майор полиции и знакомый мне чиновник — гильдейский старшина порта.
— Все назад! — заревел он таким голосом, что рыбаки отшатнулись. — Нападение на дворянина! В королевский суд захотели?! Где старшина поселка, мать его за ногу веслом? Где его носит, козла, когда тут драка и стрельба?!
Рыбаки, хорошо его знавшие, отбежали с середины улицы к стенам. Из-за угла выскочил крепкий мужик в рыбацкой одежде и с виноватым видом подбежал к старшине. Я сделал знак Горману, и тот потушил фитиль на гранате, которую полицейские старательно не замечали.
— Прошу прощения, господин граф, — вежливо обратился ко мне гильдейский старшина. Судя по всему, он отлично помнил меня. Услышав такое обращение, сзади него тихо ахнули и ещё потеснились назад.
— Виновные будут наказаны, — продолжал старшина. — Но, со своей стороны, осмелюсь заметить, что могли бы девушку забрать отсюда — и все дела. А сейчас с ней морока будет.
— Никакой мороки, — хладнокровно сказал я. — Я выдаю Лану за её жениха из другой деревни, дом и причал она продает, и ещё иск вчинит в Гильдию этим придуркам за принуждение силой к браку. Как ты, Лана?
— Согласна! — поспешно сказала рыбачка, сообразив, что к чему.
— Прекрасно! — сказал старшина. — А иск я поддержу. Совсем обалдели — девушку без долгов, члена гильдии — силком замуж выдавать. Сейчас у нас уже пятый век с Перемирия на дворе, не средневековье!
Дело улаживалось. Боевой кураж у меня уже, естественно, прошел. Я со вздохом опять слез с коня и с помощью Ланы сложил мои художественные принадлежности, пока Горман, сидя на коне под прикрытием полиции, зорко оглядывал все вокруг. Замечательному портрету Морской Феи не суждено было состояться.
Молча упаковавшись, я посмотрел на девушку и спросил:
— Когда твой жених Вильнур приедет?
— Сегодня вечером, — ответила Лина, как-то странно глядя на меня.
— Очень хорошо, сказал я. — Вот двадцать золотых — это на свадьбу. Скажи Вильнуру, чтобы вы завтра же поженились — тогда отвяжутся. А послезавтра, по обычаю, часть простыни с кровью чтобы висела у вас дома на окне, а часть — в этом доме на окне. Варварство, конечно, но тогда все заткнутся. Потом подадите иск в гильдию на поселок — специально я пришлю своего стряпчего, и стрясете с ваших придурков ещё денег. Ребенка заводите не сразу, чтобы болтовни не было. Когда родишь — сообщи через стряпчего, пришлю благословение и подарки. Если, конечно, на войне не буду. Я ведь на самом деле корнет Кавалерийской Школы, уйду на фронт.
— А... попользоваться вашим положением не желаете? — неуверенно спросила Лана. — Это хотя перед свадьбой не полагается, но графу можно... А Вильнуру все равно, он меня любой возьмет. И вообще, у нас в поселке никто с девичеством замуж уже давно не выходил, все опытные были. Вильнур сильно удивится...
— Не успею, детка, — искренне вздохнул я. — Прямо сейчас невозможно, видишь, полиция, скандал. Вечером с женихом уедешь, там уже он будет первый, а оставаться ночью тебе нельзя — порезать по злобе могут. Значит, не выйдет. Может, потом, когда уж замужем будешь... Ладно уж, за меня не беспокойся — сейчас переоденусь и поеду к фрейлинам.
Услышав о фрейлинах, Лина ревниво блеснула глазами, но смолчала. Мягко упрекнув таким образом девушку за былую неуступчивость, я погладил её по голове и опять сел в седло. Мы подъехали к старшине, и он заверил меня, что полиция будет в доме до приезда жениха, гильдия берет на себя охрану имущества, а он очень благодарен мне за понимание. Затем он шепнул мне нейтральным тоном:
— Позвольте, без обиды, совет от старшего по возрасту: после свадьбы она жалеть начнет, так уж у женщин заведено. Подумайте... может, не все ещё кончено. А муж ведь всегда в море, знаете ли...
— Пожалуй, — согласился я с чиновником, проявляющим недюжинное понимание молодежи. — Ну, прощайте, благодарю за помощь. Вы пришли вовремя, ничего не скажешь.
— А с нашими вы поосторожнее, — шепотом посоветовал старшина. — Ведь я почему следил за поселком: прошел слух, что кто-то из наших не у торговцев, а у пиратов плавал, и недавно вернулся. Такие на все способны. Придется их найти и потрясти маленько. Да тут ещё война, говорят, на носу...
— Кстати, отец рассказывал, что в ту войну много имперских шпионов в порту выловили, — небрежно обронил я.
— Да, мы готовимся, переписываем рыбаков, и вообще, — тоже как бы мимоходом сказал мне чиновник, как военному. — Через Гильдию ведь много что видно...
Мы понимающе переглянулись. Затем я козырнул все время молчавшему майору, грозно озиравшему с лошади оторопевших рыбаков, откланялся и, помахав Лине рукой, поскакал к воротам. Горман держался сзади, и, немного отъехав, я поравнял с ним коня и спросил:
— Ну, что скажешь? Не опозорился я?
— Нет, конечно. А что своего от неё не добились — это бывает, — махнул рукой старый слуга, бывший солдат отцовской роты. — Моя вторая жена сначала мне отказывала, отказывала, даже на сторону замуж вышла, а как раскусила красавца — за мной полгода бегала, пока я её не простил и за себя не взял. Женщины всегда готовы повернуть куда им захочется, только подождать надо, чтобы захотели они. Тем более, эта — рыбачка, девушка крепкая, с характером, не фрейлина какая... Главное, что не ждали вы таких молодцов в деле, но не растерялись. Позвольте сказать, господин граф, что-то не то с этими рыбаками, то ли Гильдия их распустила, то ли сами охамели. Раньше они поспокойней были. Да и война скоро будет — кто их знает, что они делать будут... В прошлую войну половину этого порта имперцы пушками с моря побили, а половину — сами портовые подожгли... Потом их человек двадцать вздернули за предательство, да порта-то уже не было.
— Старшина сейчас ими занимается, — сказал я. — Похоже, гильдиям перед войной мозги прочистили, и они готовятся. Ну, а мне теперь к фрейлинам, не с улицы же шлюху брать и тащить в отцовский особняк. До этого я сегодня ещё не допился.
После постыдного провала интрижки с рыбачкой мне оставалось идти по проторенной дорожке. В училище я переоделся в мундир и, дождавшись заката, без шума проехал с Горманом к королевскому дворцу, где в Большой Дворцовой Конюшне стояла у кормушки с сеном лошадь Гирона. Горман поставил моего коня рядом, а я, потолковав со слугой друга, направился мимо охраны в сад, обошел дворец кругом и вышел к корпусу фрейлин. Там нашел указанное окно и бросил в него камешек. Через некоторое время оттуда высунулась взлохмаченная голова Гирона.
— В чем дело, Альбер? Опять дуэль?! — нисколько не рисуясь, спросил он. — У меня сейчас сабля не с собой.
— Да нет, граф, — извиняющимся тоном сказал я. — Видишь ли, у меня всё провалилось. Я даже чуть не поджег со злости рыбацкий поселок, но вот конная полиция прибыла, и попросила не увлекаться. А ими командовал начальник участка в чине майора, да ещё представитель Гильдии там затесался... Пришлось отменить веселье.
— Может, оно и лучше, — рассудил пока ещё трезвый Гирон. — Прямо перед войной не стоит жечь поселки в гавани и лупить плетью рыбаков, которые будут кормить столицу в случае сухопутной блокады. Да и не к лицу нам такие мелочи. То ли дело — барону пинка в задницу ты вчера отвесил...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
