Садовое товарищество "Металлург"

Продолжает будто сама собой достраиваться больница — с операционными, палатами для выздоравливающих, инфекционным крылом. Сюда потихонечку перебрались и остальные медики — не все, некоторые организовали при своих домиках что-то вроде фельдшерских пунктов.

— На курсы пора, — толкнул меня Пашка в плечо, — замечтался!

Курсы по оказанию первой помощи ныне обязательны для всех. Учат даже детей — что делать, если тебя укусило насекомое или змея (яд, к слову, отсасывать нельзя!), куда бежать за помощью, куда лезть не стоит, а куда нельзя категорически.

Для взрослых посложней — вправить вывих и перелом наложить лангету , зашить рану — тренируются на снятых шкурах диких животных, в том числе и того злополучного кота искромсают и будут зашивать... Ожоги, отравления, примитивные операции — только в теории, на картинках.

Как говорит Зинпална, лучше уметь что-то хотя бы в теории, чем не уметь вообще!

Курсы разной сложности: где-то обучают полных неумех, где-то для продвинутых. Мы с Пашкой считаемся продвинутыми — это с нашей-то недельной практикой!

В ближайшей перспективе курсов будет много, очень много. Кочергин носится с идеями просвещения по части биологии — в джунглях живём, жизненно необходимо. Матвеев, пожилой такой одноногий дяденька, агитирует за керамику как основу человеческой цивилизации.

Ситуация сложилась такая, что каждый из нашей нечаянной колонии должен научиться как можно большему для элементарного выживания. Плести корзины и сети, лепить пусть даже корявые горшки, прясть, ткать...

— Не расходимся! — Зычно сказал ведший курсы Фёдор Ильич, — минутку внимания!

Галдящий народ, среди которых всё больше женщины среднего возраста, перестал расходиться, обратив своё внимание на престарелого фельдшера.

— Все вы знаете, что дикие животные начали проникать в посёлок! — Зычно продолжил ветхий фельдшер, — ситуация исправима, но не в ближайшие недели, об этом можно говорить уверенно. Да и после опасность останется и насколько она будет большой, сказать сегодня не можем. Потому было принято решение обучать всех без исключения основам владения копьём.

— Владислав Рудольфович Соколов, — представился жёсткого вида мужчина чуть за тридцать, — с этого момента ваш инструктор. Кандидат в мастера по фехтованию на саблях и трёхкратный чемпион Европы по боевому фехтованию. Второй дан по нагината-дзюцу, японской алебарде.

— Звезда, девоньки! — Ехидна сказала немолодая жопастая баба, обращаясь к окружающим, — так что нам теперь, в жопку тебя целовать, чемпиона?

— Заткнись, Любка, — прикрикнула на неё соседка, — пусть говорит! Мужик вроде бы дельный.

Дельный мужик чуть склонил голову и приказал:

— Разобрать копья... под навесом приготовили — да, без наконечников.

Галдя и вымученно шутя, мы отправились под навес, освобождая место новым курсантам-медикам.

— Разойтись... шире, ещё... достаточно. Как вы должны понимать, тренировки с оружием могут спасти ваши жизни или жизни ваших близких. Я далёк от мыслей, что вы воины из легенд и в одиночку одолеете леопарда. Но хотя бы дикую кошку — вполне.

Инструктор обвёл взглядом выстроившихся курсантов и кивнул удовлетворённо.

— Чтобы вы осознали всё серьёзность положения, я единственный владею навыками боя на древковом оружии. Есть несколько мужчин и женщин с разрядами по спортивному фехтованию, но это совсем не то. С сегодняшнего я буду проводить занятия, и вы обязаны на них являться.

— Когда и сколько по времени? — Деловито осведомился Пашка, — мы тут медбратья хирургические, часто просто некогда.

— А... наслышан. Конкретно в больнице буду проводить часовые занятия дважды в день — утром и вечером. Как хотите, но минимум три раза в неделю вы обязаны на них быть. Также будут вестись занятия и в других местах, объявления уже вешают. Прошу всех отнестись к занятиями предельно серьёзно, и по возможности заниматься ещё и самостоятельно. В стойку!

Базовые движения оказались несложными, но у женщин начали ломить плечи уже через пять минут.

— Ой, девки, я кажется плечо выбила! — Громко пожаловалась пожилая упитанная женщина, остановившись.

— Сюда её! — Крикнул фельдшер, — как раз занятия на объекте проведём!

— Вправилось, — вымученно пошутила женщина, потирая плечо. Послышались смешки.

— Не отвлекаться! — Прикрикнул на курсантов Фёдор Ильич.

— Ничего вроде сложного, а запястья побаливают, — жалуюсь Пашке после занятий тихонечко. Тот только хмыкнул... кабан здоровый!

— Тяжело, — с кривой усмешкой сказала Даша, — не знаю, как дальше, а пока плечи и запястья ломит.

— Привыкнем, — вздыхаю я, — деваться-то некуда.

— Помер мальчик-то, — встретил нас мрачный Валера, смолящий какой-то самосад.

— Осложнения?! — Встрепенулась Даша.

— Не... паучок какой-то укусил, ядовитым оказался. Блять! Что за ёбаная жизнь! Раз — и всё! Пяти минут не прошло, как холодный.

— А мать, — соскакивает с языка.

— Повесилась, — Валера с силой тушит самокрутку о мозолистую ладонь, — только сняли. У неё при переносе... все... Муж ещё во время урагана — придавило, да кровью истёк. Сестра младшая беременная с дизентерией, не спасли. Теперь вот... Что за жизнь, сука... самому, что ли..?

Пятая глава

— Мы всё равно при больнице будем, Зинпална, — прижимаю руку к груди для убедительности, — поможем, если что! И учиться дальше будем, мы ж не против!

— Ладно, — врачиха хмуро затянулась сигаретой до самого фильтра, — идите уж. Только смотрите, чтоб для больницы всё в первую очередь!

— Ф-фу, — выдохнул Пашка, — пронесло!

Киваю молча, и правда пронесло... Давешние медсестрички, как только ситуация стала не такой аварийно, малость оклемались и стали оттеснять нас от Зинпалны. Так-то побороться можно... а смысл!?

У тёток медицина всё-таки профессия, ничего больше они и не умеют. Пусть даже хреново умеют по большей части... Там, на Земле, были востребованы всё больше навыки бюрократического толк — регистратура, анкеты заполнять, укол поставить.

Но образование, как ни крути — медицинское, да ещё и востребованное по нынешнему положению. Поэтому, отсидевшись чуть в сторонке, начали, начали теснить. А стервы это такие... Ладно, может и не стервы, но с бабским коллективом ссориться тяжело. Тем более, действуют они заодно. Между собой если и будут разборки вести, то позже — сперва чужаков от Зинпалны отодвинут.

Та всё понимает, потому и не стала противиться нашему уходу. Да собственно, мы и не ушли, просто стали одними из, а не бесценными помощниками.

Так же будем посещать медицинские курсы, дежурить при больнице. Кровь из носа, но нужно получить квалификацию хирургического фельдшера! Пусть даже и недоучки...

— Отпустила? — Встретил нас дядя Коля, второй человек в иерархии больничного посёлка. Третий — Дашка, и да, это непотизм в чистом виде. Зинаида Павловна натаскивает дочку как преемницу, но та и правда талантливая. Крови не боится, анатомию и физиологию знает на уровне медсестры из училища.

Ничего удивительно, с детства врачом стать мечтала! Вот... осуществляется мечта.

— Отпустила, но так...

— Да эт понятно, — хмыкнул дядя Коля, почёсывая болячку на носу, — кадры вы ценные, особенно... не обижайся, Паш!

— Не обижаюсь, — повёл тот плечами, — у меня таланты в других областях лежат.

— Ну что, сам-то будешь курсы вести? — Осведомился родич, пыхнув самосадом.

— Куда денусь... с глиной человек тридцать умеют работать, но как поспрашивал... безнадёга! Глину покупали, представляешь? Нормально в принципе, всё правильно... для любителей-то. Но они ж ни подготовить её не могут правильно, ни печь обжиговую построить, ни... Да ни хрена!

— Инструкторов из них готовь, — предложил дядя Коля очевидное решение, — всё ж таки что-то умеют. Нам керамика позарез нужна!

— Наверное, так и придётся, — отвечаю тоскливо, — только как представляю... они же поголовно не из работяг, а всякие там скучающие менеджеры выше среднего звена, да домохозяйки при успешных мужьях. Выёживаться будут только так!

— Поговорю предварительно, — кивает родич, — скажу, что вылетать с курсов будут только так!

— Тогда ладно, — веселею я, — поговори! Пробежимся пока до моего домика, так какой-никакой инструмент есть. Я ж прошлые годы летом на даче часто зависал, вот и стащил сюда инструменты из тех, что поплоше. Для резьбы по дереву в основном, но и другой мелочёвки хватает.

— Я с тобой, — оживился Пашка, — помогу, да и своё притащить нужно!

— Несколько рейсов делать придётся... а, хрен с ними, сделаем!

На месте домика пустота, даже мусора нет.

— Леонид Фёдорович разобрал, — с какими-то придыханием сказала пожилая соседка, выглянувшая из-за кустов, — Саш, а что это ты не здесь живёшь?

— При больнице я, — отвечаю рассеянно, — а вещи мои находили?

— Как же, находили. Ты чего это при больнице? Раз ты местный, то и жить здесь должен! Пойдём, я тебя к Главе проведу!

Ухватив меня за рукав, потащила какими-то путанными тропами. Поворачиваю голову к Пашке и делаю недоумённую гримасу, но следую за старухой. Петриашвили идёт следом — надо же узнать судьбу вещей.

— Вещи национализированы, — твёрдо отвечает ФСИНовец, — разговор окончен!

— С хрена ли! — От ярости голос у меня срывается едва ли не на фальцет, — это мои вещи, я их сам покупал!

— В военное время действуют иные законы! — Важно отвечает Ивашинников, поджимая губы, — да и сам ты должен переехать сюда! Твой дачный участок здесь и значит — здесь твоё место. Прописку никто не отменял. Давай!

Схватив меня за плечо, ФСИНовец потащил меня куда-то.

— Руки! С-сука!

— Ты кого сукой назвал!? Мразь малолетняя! Навальнёныш херов! — Подполковник ударил меня по голове, Пашка ринулся было ко мне, но был остановлен одним из телохранителей служивого, ткнувшим стволом карабина в живот.

— Ты ничего ещё для страны не сделал! — Разорялся подполковник, отвешивая щедрые подзатыльники, — и будешь делать то, что тебе говорят старшие по званию! Здесь самый старший я, и ты должен слушать меня...

Вырвавшись, толкаю охранника с карабином и мы с Пашкой убегаем.

— Стоять, суки! Стрелять буду!

Начинаем петлять, ныряя по кустам. Топот за нами нешуточный, но побеждает молодость и непрокуренные лёгкие.

— Куда! — заполошно завизжала немолодая Ольга Рахимовна, вынырнувшая перед нами из кустов с растопыренными руками, — не пущу!

В лучших традициях регби подныриваю под ноги, сейчас не до этикета... Что за хрень твориться-то!?

— Ах ты ж бляжий сукин сын, — выругался дядя Коля, услышавший нас, — вертухай ебучий! Мужики!

Мужики собрались быстро, и выслушав нашу историю, начали обсуждать.

— Слыхал я, что там ебень какая-то творится, но значения не придавал, — сказал мрачно один из немолодых работяг, — думал, бабы как всегда преувеличивают. Ну, ходят строем... так погоны на мозги давят, это всем известно!

— Строем, — сплюнул смутно знакомый мужик, которого не помню по имени, но всегда здороваюсь — в соседнем доме живёт, у него ещё дочка с Пашкой встречалась... Нет, не помню, — там всё много хуже, я потом расскажу, охренеешь!

— Мужики! — Влезаю в разговор, — у меня что-то предчувствия херовые! Как бы этот упырь из-за колючей проволоки не полез за мной. Времени всего две недели прошло, а он там походу Зону строит и нас в бараки загнать хочет!

— Да, Саныч, — влез Пашка, — я там реально охуел, когда нас ловить тамошние бабы начали! Прикиньте? Зомбирует он их, что ли?

— Хрена там зомбировать баб нужно, — Почёсывая босые ноги одну о другую, сплюнул Ангел, немолодой болгарин, осевший у нас ещё при Союзе, — случись что, они ж ищут, на кого опереться. А мозгов не всегда хватает, вот и нашли... тварь в погонах. У вас там мужиков мало?

— Ага. Как-то сложилось, что всё больше бабы, а мужики если есть, то так... при бабах.

— Ну вот, он этих баб подмял, вроде как Альфа, — хмыкнул Ангел, — а они уже плешь своим мужикам проели — у кого они есть. Ну или детям-внукам. А сам нашёл таких...

— Мужики! — Прибежал мальчишка, — там колонна идёт! Эти... Гулаговские!

Шестая глава

Гулаговские шли под Прощание Славянки, с самодельным лоскутным триколором.

— Баб впереди пустили, — побелевшими губами сказал дядя Коля, влезший на бамбуковый помост перед невысокой оградой, — ах они выблядки, вертухаи ебучие... Бля буду, за бабами с оружием мужики! Сань, глянь там с вышки, кто за бабами!

— С щитами и копьями народ! — Раздался пронзительный детский голосок, — как римские легионы! Щиты из дверей вроде сколочены, здоровые!

— С щитами значит, — родственник как-то значимо переглянулся с таким же стариком, — не зря, значит... Двигай, Лёнечка, на позицию. Женя! Давай-ка дротик, как на тренировках!

Молодая женщина выбежала вперёд и метнула дротик верёвочной петлёй. Петля сработала как рычаг и метательное оружие вылетело за ограду, вонзившись метрах в ста от неё.

Дойдя до рубежа, колонна остановилась и бабы заполошно разбежались, освобождая дорогу вооружённым мужчинам с щитами выше своего роста.

— Барра! — Донёсся истошный крик, и щиты нестройно ударили оземь, — Барра!

— Не к месту орут, — принуждённо засмеялся Пашка, раздвинув в резиновой улыбке побелевшие губы, — это надо вопить, когда в атаку идёшь.

— Клоуны, — поддерживаю друга, пряча за спиной дрожащие руки, — что ты хочешь от скорбных разумом? Где там Зин Пална? Ща переговоры затеют, к гадалке не ходи.

— Есть люди как люди, есть люди как бляди, — в голос, с большим чувством донеслось до нас, и из операционной вышла тётя Зина, — ну ФСИНовец... Знала ведь, что так или иначе столкнёмся с ним!

Пока главврач ругалась, влез на помост и сел, разглядывая людей через щель промеж жердин. Сел, потому как ноги подламываются, ужас непередаваемый. Даже когда стреляешь куда-то в белый свет, не видя противника — жуть! А вот так, лицом к лицу, да ещё и видишь знакомые лица среди толпы...

— Сбежать, пока не поздно, — мелькает мысль, — из-за меня ведь... ну то есть не прямо из-за меня, но могут выдать, чтобы не обострять.

Вспоминаю о местной живности и снова усаживаюсь на помост. Отчаянно хочется верить, что не выдадут, не сделают разменной пешкой... Оглядываюсь на Зинпалну и дядю Колю, с некоторым облегчением понимаю — не выдадут.

Одетый в старую офицерскую форму, из рядов гулаговцев вышел немолодой мужчина, размахивая длинной жердью, на которой висел триколор и здоровенная ветка с листьями.

— Переговоры, что ли? — Озадачился дядя Коля, — Зин, давай я за дипломата?

— Действуй.

— Тёть Зин, — подхожу я к ней, — может, я смотаюсь потихонечку, всё меньше поводов для драки? Скажете ему, что меня здесь нет и всё такое...

— Смотается он! Ишь! Не ты, так другой повод вертухай нашёл бы, кому непонятно?

— Да всем всё понятно, — тоскливо отозвался полноватый мужчина с длинным луком, — в рот я ебал такое общество, где вертухаи править будут.

— Дома надо было ебать, ёбыри! — Донеслось откуда-то со стороны медсестёр, — правят давно уже!