Черноморский сюрприз

— А никакой уверенности нет и не было. Была попытка...

Очень хотелось закончить фразу: ' и она завершилась успехом...', но Эбергард себе такой наглости не позволил — Добился своего — радуйся. И не наглей — спугнёшь...

— Объяснить логически я ничего не в состоянии, но... Может, я и ошибся...

— А мы уже приехали, — оборвала Эбергарда спутница. — Вот мой дом недалеко. Попросите своего шофёра остановиться сейчас — мне ещё в лавку заглянуть надо.

Машина адмирала подвезла женщину аккурат к самым дверям бакалейной лавки. Андрей вышел тоже, и подал руку даме.

— Надеюсь, мы ещё увидимся.

— Не обещаю, но ничего не имею против. Спасибо!

— Всего доброго, сударыня!

— До свидания!

Глядя вслед удаляющейся Фроловой, Андрей, несмотря на скрывавшее фигуру платье сестры милосердия, понял — точно длинноногая. Достаточно высоко затянутый пояс тут был ни при чём. Само движение безошибочно подсказывало, что фигура у женщины практически идеальная. По меркам конца двадцатого — начала двадцать первого века, конечно. Здесь иная мода пока — Кшесинская с короткими и толстыми ногами пользовалась бешеным успехом и, можно сказать, задавала тон на оценку красоты женской фигуры.

Хотя... Главное всё-таки не только получить данное тело от матушки-Природы и родителей, главное — 'научиться им пользоваться'. Зачастую и в начале того самого двадцать первого, женщины, которым от рождения достались ножки покороче, двигаются с такой неповторимой грацией, так ладны и гармоничны, что от мужиков при первом же взгляде на таковую искры сыпаться начинают...

И наоборот: вся из себя модель, вроде придраться не к чему, а в душе или несколько ниже вообще ничего не шелохнётся... Манекен — он и есть манекен, даже если вполне одушевлённый...

Весь вечер у Андрея из головы не шёл образ очаровательной сестры милосердия. И, как ни пытался адмирал сосредоточиться на планировании грядущих боевых действий, ни черта не получалось. Ещё и в постели проворочался где-то до часу ночи...

И уснуть смог только признавшись самому себе, что 'приплыл'. Что его конкретно переклинило на Лизе. С первого взгляда переклинило...

Глава 5.

(Названия не придумал)

— Ох, и лют сегодня адмирал, а, Тимоха? — сигнальщик 'Евстафия' Гузанов вопросительно посмотрел на своего товарища, поднимая очередной набор флагов с очередным 'фитилём'.

— И не говори, давно видать с женой не спал — всё на эскадре, да на эскадре...

— Неженатый он, хотя ты, наверное, прав — бабу бы ему, может тогда звереть и перестанет.

— Это точно! Чуть ли не ежедневно броненосцы в море вытаскивает...

— Сигнальные! — донеслось с мостика. — Передать на 'Кагул': 'Командующий выражает неудовольствие'.

— Снова-здорово, — пробурчал Гузанов, подбирая соответствующие флаги...

Эбергард-Киселёв действительно был сегодня не в духе. Это, мягко говоря.

Мало того, что состоявшееся общение в мире Гипноса ни разу не способствовало хорошему настроению, так ещё и реальные корабли категорически не хотели вести себя на море так же послушно, как их модельки на экране монитора в компьютерных баталиях.

В виртуальных игрушках, конечно, тоже, зачастую, появлялись вводные о внезапных проблемах с машинами, например. Но там, если кораблю указано 'повернуть на энное количество румбов', то это, как правило, происходило без проблем. А тут...

Тяжко. А что делать? Нужно перестраивать данный мир для максимально комфортного в нём пребывания. А уж грядущие через три года революция и развал Империи никак не способствуют оному.

Понятно, что всё самое главное происходит и будет происходить на 'сухопутье', но неужели кардинальное изменение ситуации на Чёрном море не повлияет на общий расклад?

Да и эту самую ситуацию нужно ещё суметь изменить. Сто раз проконтролировать, чтобы ток к крепостному минному заграждению был подведён в нужный момент. Сто раз проверить, что ток именно ПОДВЕДЁН, а не кто-то просто замкнул рубильник.

Приготовить линейные силы флота для быстрого удара по повреждённому (будем надеяться) 'Гебену'. Вероятно, стоит вывести броненосцы в Казачью бухту заблаговременно...

В Одессе просто предупредить на предмет бдительности: пусть комендоры возле пушек ночь проведут...

Феодосия... 'Гамидие', конечно калоша та ещё, но грохнуть её стоит. До кучи. Чтобы эти самые турки вообще забыли о существовании такого водоёма как Чёрное море.

Ох, как не хватает сейчас 'ластоногих' — подводных лодок типа 'Морж'. Придётся обойтись старьём: 'Карпа' и 'Карася' 'прислонить' к пирсам Феодосии, и атаковать наглую турецкую лоханку, когда она посмеет выпендриваться возле крымских берегов.

'Бреслау'... Вот что с этой заразой делать? Может всё-таки удастся ввести в строй 'Нерпу' за полтора месяца? Если бросить 'Моржа' и 'Тюленя' и всех рабочих, все силы сосредоточить на одной лодке?

Глава 6.

Ну, понеслось!..

Первые выстрелы в войне на Чёрном море раздались, всё-таки, не под Севастополем, а на рейде Одессы.

Турецкие эсминцы 'Гайрет-и-Ватание' и 'Муавенет-и-Миллие', под общим командованием старшего офицера 'Гебена', фрегаттен-капитана Мадлунга, нахально, под ходовыми огнями, вошли на акваторию порта. Два парохода, выходящие из порта подсказали немецкому офицеру эту идею — возможно, примут за своих...

И действительно — всё выглядело спокойно и благопристойно. Луч портового прожектора скользнул по силуэтам проходящих мимо мола миноносцев, но не задержался на них.

— Нас не ждут. Слава Господу, — выдохнул Мадлунг. — Вон у окончания мола их канонерская лодка. Атакуем торпедами. Вернее, с такого расстояния и одной хватит...

Их ждали.

Внезапно с канлодки (это был 'Донец') к 'Гайрету' протянулся луч прожектора и борт русского корабля разукрасился цепочками выстрелов.

А расстояние-то для морского боя совершенно смешное — менее кабельтова. Это просто прямая наводка не только для пушек 'Донца', но и для его пулемётов. Даже ночью.

Промахов просто не было. Первая же пара фугасных снарядов растерзала турецкий эсминец так, что ему уже не суждено было вернуться к своим берегам — если тонуть этот корабль пока не собирался, то здоровенная пробоина по ватерлинии в носовой части, сбитая труба и разорванные паропроводы превращали переход через всё море в ненаучную фантастику. Пушки помельче тоже внесли свою лепту, компенсируя свой скромный калибр скорострельностью.

К чести минёров 'Гайрета' нужно отметить, что они не растерялись, и успели выстрелить торпедой в 'Донца'. И не промахнулись.

Но от начала боя и до того момента, когда рвануло взрывом в носовой части канлодки, и та стала быстро заваливаться на левый борт, прошло почти три минуты, а за это время русские комендоры успели превратить один из четырёх лучших эсминцев Турции в чудом держащиеся на воде ошмётки.

Командир 'Муавенета' даже не стал пытаться спасать кого-то с пылающего корабля-товарища. Было совершенно очевидно, что не помочь ни 'Гайрету', ни кому-нибудь из его экипажа. Проблема стояла более серьёзная: унести ноги подобру-поздорову.

Огонь 'Кубанца' получился не столь эффективным как у собрата, но один шестидюймовый снаряд и два стодвадцатимиллемитровых, второй турецкий эсминец тоже словил. И это не считая града 'мелочи' от трёх дюймов и меньше.

Вопрос стоял уже о том, чтобы дотянуть до ожидающего южнее угольщика, и, на его буксире, добраться до Босфора.

Не вышло...

Вернее, до ждущего эсминцы 'Ирмингарда' 'Муавенет' всё-таки дотянул, но заделать здоровенную дырищу в корме у самого руля и винтов в открытом море, да ещё и абсолютно неспокойном поздней осенью не представлялось возможным...

Пару часов экипаж ещё пытался как-то бороться с повреждениями, но и эта пробоина была не единственной. Командир миноносца приказал команде перейти на пароход.

'Муавенет' затопили через кингстоны в открытом море. Турция за эту ночь уже лишилась половины своих самых современных эсминцев.

В Севастополь уже пришла радиограмма: 'Неприятель атаковал Одесский порт, один его большой миноносец потоплен, другой ушёл с повреждениями. Торпедирована лодка 'Донец'. Других потерь в порту нет'.

Вот хоть плачь, хоть матерись!

Именно такие мысли владели командующим флотом, когда его разбудили в третьем часу ночи и зачитали радиограмму.

Предупреждали же ведь придурков, что ожидается атака миноносцами на порт! Неужели нельзя было какой-нибудь баржой или бонами с сетями заградиться?

Фиг с ним, что 'Донец' калоша старая и ни на что в масштабах флота не годная...

Ладно! Потом разберусь...

Ну и ложиться спать по новой смысла уже не было: пока полчасика с боку на бок повертишься, пока уснёшь...

Тем более вот-вот должны были поступить сведения из-под Феодосии и Новороссийска, где подлодки и 'Кагул' с миноносцами тоже ожидали гостей. Тех, что 'хуже татарина'. Да и к Севастополю ожидался САМ.

Андрей приказал вызвать Лысухина — нечего вестовому дрыхнуть, когда адмирал бодрствует, и напряг вестового приготовлением кофе в гомерических количествах.

В половине шестого с мыса Сарыч доложили, что на юго-западе наблюдают в море свет прожекторов...

Началось!

Эскадре был отдан приказ снятся с якорей и приготовится к движению.

Загрохотали выбираемые цепи на 'Евстафии', 'Иоанне Златоусте', 'Пантелеймоне', 'Трёх святителях', 'Ростиславе', 'Памяти Меркурия', 'Алмазе' и миноносцах. Флот готовился идти в бой.

Ещё через полчаса наблюдательный пост на мысе Лукулл доложил, что видит двухтрубный корабль, идущий к Севастополю.

Эбергард лично и пренастырно потребовал подтверждения у начальства крепости, что ток к заграждениям возле порта подключён...

Да подключён!

Подполковник Ширгородский, командир минных рот Севастополя, был уже настолько задёрган командующим флотом, что просто жил у рубильника, подключающего электричество к заграждению.

— Начать движение!

Громады броненосцев стали вытягиваться из Казачьей. Головным пошёл 'Евстафий', за ним двинулся однотипный 'Иоанн Златоуст', а потом 'Пантелеймон' — бывший 'Князь Потёмкин'. Именно на нём держал свой флаг командующий дивизией линкоров Чёрного моря, контр-адмирал Новицкий.

Эти три корабля вполне могли выдержать бой с 'Гебеном', если бы тот его принял: дюжина двенадцатидюймовых орудий представляли собой вполне солидный контраргумент десяти одиннадцатидюймовым пушкам линейного крейсера.

Козырями немца, без сомнения, являлись его большая боевая устойчивость, более удобное управление огнём, и, разумеется, скорость, но 'русская тройка' имела все шансы в драке с ним.

К тому же её поддерживала вторая бригада линейных сил под флагом контр-адмирала князя Путятина. Более пожилой броненосец 'Три святителя' уступал своим 'коллегам' в скорости, но нёс всё те же четыре двенадцатидюймовки, а 'Ростислав' имел хоть и более скромный главный калибр в десять дюймов, но сбрасывать четвёрку таких орудий со счетов не стоило.

'Шестидюймовый пулемёт' из трёх десятков стволов соответствующего калибра, которые русские могли обеспечить с одного борта (да ещё и четыре восьмидюймовки 'Евстафия' и 'Иоанна'), разумеется, не угрожал немцу опасными повреждениями, но шквал пятидесятикилограммовых снарядов предполагал пожары, повреждения стволов больших пушек и всевозможные прочие неприятности...

Эбергард-Киселёв мог чувствовать себя вполне уверенно перед предстоящим боем, но, тем не менее, мандраж его слегка поколачивал: 'Золотой снаряд' — он и в Африке 'золотой снаряд' — влепят прямиком в боевую рубку, и потом объясняй апостолу Петру, что сражение ты практически выиграл...

— 'Гебен' обстреливает порт! — поступил доклад из радиорубки.

— Иметь ход четырнадцать узлов! — мрачно бросил адмирал, искренне надеясь, что этого хватит.

Хватит... Для чего хватит? Если сушоновский линейщик не нахватает минных пробоин, то чёрта с два мы его на наших узлах принудим к бою...

Андрей вдруг поймал себя на том, что грызёт усы.

Даже долговременный бой не гарантирует успеха — в прошлой реальности 'Гебен' показал, что его артиллеристы не пальцем деланные: у мыса Сарыч 'Евстафий' получил значительно сильнее, чем немец, и по количеству попаданий, и по убитым-раненым...

Остаётся надеяться, что все предыдущие стрельбы не прошли даром, что на этот раз с определением дистанции не оплошают и 'тройка' отстреляется более согласованно — адмирал изначально рассматривал корабли Путятина как резерв, а не реальных участников боя.

Но для этого, чтобы всё стало хоть теоретически возможным, нужно как минимум сбить ход паразиту! И здорово сбить.

— Ваше превосходительство! — подскочил к Эбергарду минный офицер броненосца. — С 'Георгия' передают: 'Наблюдаем подрыв вражеского корабля на мине'

Адмирал присоединился к ликованию офицеров на мостике, обозначив улыбку и кивнув головой.

Мало для этого монстра, мало! Но уже приятно понимать, что цепи замкнуты.

А с минного поля просто так уже не выбраться! Раз уж вляпался со всей своей двадцатитёхтысячетонной махиной на пятнадцати, как минимум, узлах...

Глава 7.

Дебюты бывают разные...

Сушона подбросило как в прямом, так и в переносном смысле: в прямом — реально здорово тряхнуло, а в переносном — ну совсем не ожидалось... 'Гебен' ведь следовал за тралами миноносцев 'Ташос' и 'Самсун'. Как они умудрились пропустить мину на пути флагмана?

Но факт оставался фактом — рвануло. Под самой кормой рвануло...

Как эта мина не попала в тралы действительно непонятно, но работа винтов линейного крейсера подтянула её к борту и она таки взорвалась...

С правого вала сорвало винт. Вроде бы и не так страшно — винтов на 'Гебене' четыре...

Турбина, лишившись сопротивления, которое этот самый винт давал, немедленно 'взбесилась' и выдала такие обороты, что, прежде чем регулятор автоматически остановил подачу пара, оторвался зубчатый агрегат устройства проворачивания турбины, не выдержавший не предусмотренных нагрузок.

Не просто оторвался — пробил и выходящую за борт трубу подачи воды, раздолбал несколько трубопроводов... Много чего натворил этот сорвавшийся кусок железа...

Если кратко резюмировать результаты, то ко всему прочему флагман турецкого флота заглотил ещё и почти полторы тысячи тонн морской воды в свою утробу. Немало: можно считать, что в его нутро засунули дополнительно целую канонерскую лодку.

По отсекам флагмана турецкого флота немедленно загремело: 'Задраить водонепроницаемые переборки. Всем оставаться на своих боевых постах!'.

Аккерман, разумеется, запросил 'низы' о характере повреждений, но времени дожидаться ответа не было, нужно немедленно принимать решение...

Реверс? Но двадцатитрёхтысячную махину на пятнадцати узлах мгновенно не остановить. Чудовищная инерция потащит корабль вперёд даже при 'полный назад' ещё немало.

Поворот вплево? Вроде бы логично исходя из направления движения. Но это по направлению к Севастополю, и большая степень вероятности дальше двигаться по минам.

Вправо? Да, это шанс. Возможно что заскочили только на край минного поля. Если отвернуть от русского порта, то имеется вероятность выскочить без дополнительных 'травм' и уйти — о продолжении операции уже и думать нечего...