We are the Imperial Navy! - Арка 2 "Нерушимые цитадели"

— Кажется, вы восхищаетесь этим кораблём, — заметил Ланге.

— Да, пожалуй, — не стал отрицать Фрейзер. — Паттерн 'Воздаяние' — наиболее удачная по соотношению цены и эффективности модель, а скорость производства этих линкоров даже внушает некоторый оптимизм. Но я бы не стал менять 'Страж Бездны' на эту громадину. Скорость и манёвр зачастую более необходимы, чем пушки и броня.

— Думаю, некоторые из офицеров не согласились бы с вами, — довольно экспрессивно заметил Уилкинсон.

— Всякий корабль по своему прекрасен, — философски ответил Фрейзер. — Но моя душа принадлежит исключительно крейсерам...

Посмотришь на них снаружи — все строгое, неприступное, холодное, что-то даже зловещее. И кажется, что люди там всегда в синяках от постоянных ударов локтями и коленками о железные углы и выступы брони — острые, как лезвия топоров. Но попади внутрь, и тебя ласково охватит уютное тепло человеческого жилья, удивит обилие света, убаюкает почти музыкальное пение двигателей и элеваторов. Ты научишься засыпать под бойкую стукотню механизмов и тихое шипение систем вентиляции, чтобы потом, вернувшись на планету или космическую станцию, вскочить от внезапной тишины, ибо тишина крейсерам несвойственна...

Крейсера переняли свое название от слова давным-давно мёртвого языка Древней Терры — 'крейц', или же 'крест'. Сама суть этих кораблей заключена в названии класса, к которому они принадлежат. Их наипервейшая задача — перекрещивать курсами обширные космические пространства, выслеживая добычу и атакуя, защищая окраинные миры и проводя конвои, сражаясь в линейных баталиях и торжествуя на парадах да смотрах.

По сути дела, крейсера Империума — это стойкие труженики космической войны. Универсальные корабли, созданные для того, чтобы выполнять громадный перечень задач, поставленный Имперскому Флоту в начале сорок первого тысячелетия.

Фрейзер озадаченно сморгнул, выныривая из философских размышлений. Коммодор знал, что иногда слишком погружался в воспоминания, выпадая из реальности, но стремился не допускать подобного в боевой или близкой к таковой обстановке. Это было нехорошо, если не сказать плохо. Отсутствие концентрации на выполняемой задаче вело к ошибкам и, как следствие, к поражению.

Кроме того невозможность сосредоточиться была наименьшим из того, что требовалось Николасу перед неминуемой встречей с Инквизицией. В том, что Хорсту или присланным им агентам потребуется как можно скорее вызнать все подробности случившегося на Слейде, Фрейзер не сомневался ни на миг.

— Сэр, входящий вызов с корвета 'Бернард Ги'!

— Pomyani govno... Перешлите на тактический когитатор по закрытому каналу, — приказал Фрейзер, подавив тяжелый вздох.

Глава 2

Большие механические часы, скорее являвшиеся ещё одним средством психологического давления, чем данью традиции, громко и методично отсчитывали секунду за секундой. Резкие, словно удар плети, щелчки вгоняли в некое подобие транса.

Корвет Священной Имперской Инквизиции 'Бернард Ги', принадлежавший к не слишком распространённому паттерну 'Клеймор', обладал всем необходимым для скорейшего проведения следственных мероприятий.

Фрейзер меланхолично размышлял о том, что декораторы этого места явно стремились сделать всё возможное, чтобы впервые попавший сюда посетитель оказался выведен из зоны комфорта. Серые однотонные стены, свечение люминесцентных ламп, режущее глаза, да методичные движения маятника заставляли понервничать даже отъявленных психов. Гнетущая атмосфера дополнялась высокой человеческой фигурой, которая прямо сейчас подпирала спиной броневую переборку с внутренней стороны комнаты для допросов.

Инквизитор Хорст, очень 'вовремя' оказавшийся на Мезоа, прямо-таки воспылал жаждой немедленного общения с одним из своих полевых агентов. В итоге Фрейзер получил вежливую просьбу-приказ лично и немедленно доставить всю необходимую информацию сразу после того, как 'Страж Бездны' будет поставлен в док. Пришлось оставить 'на хозяйстве' старпома, впрочем, за всеми решениями Уилкинсона тщательно следили Деяч, Тектрий и Ланге, так что Николас не особо переживал насчёт корабля.

Адептус Механикус, видимо, были предупреждены о подоплёке событий, а потому не стали чинить никаких препятствий, работая очень быстро. Коммодор мысленно усмехнулся, вспоминая искреннее изумление, отразившееся на полумеханическом лице обычно скупого на эмоции Тектрия. Такой скорости работы от своих коллег старший техножрец сторожевого крейсера точно не ожидал.

В общем, Фрейзер прихватил с собой заранее написанный отчёт, присовокупив к нему официальный рапорт о боестолкновении с превосходящими силами еретиков. Последний документ вообще-то предназначался для адмирала Санкары, но Николас здраво рассудил, что Хорст не откажется ознакомиться с копией. Ну, а пока господин коммодор трясся в салоне служебной 'Аквилы', стиснутый с двух сторон востроянцами в парадной форме и остро сожалеющий о том, что не успел побриться, Тектрий должен был переслать на 'Бернард Ги' полные записи случившегося на Слейде.

Почетный караул, взятый с собой, должен был хоть как-то прикрыть столь явную связь Фрейзера и Имперской Инквизиции перед соглядатаями из флотской контрразведки и другими офицерами. Кроме того Тектрий потом подчистит записи сканеров и когитаторов, затирая информацию об этом визите. Пускай среди экипажа 'Стража Бездны' и ходили определенные слухи, которые Николас сам приказал поддерживать, но байки и сплетни это одно, а подтверждённый факт — совсем другое. В результате предпринятых мер у наблюдателей должно было сложиться впечатление, что господин коммодор сразу же по прибытии отправился на встречу с самим адмиралом Санкарой.

Во всяком случае Фрейзер на это надеялся...

Комитет по встрече немного удивился столь представительной делегации, в первые мгновения даже схватившись за оружие, но командный рык Хорста быстро расставил всё по местам. Почётное сопровождение коммодора разместили в кают-компании корвета, а самого Фрейзера перепроводили в это самое помещение, где и попросили ожидать.

Мучимый тревожным ожиданием Николас сосредоточился на замершем в тени неизвестном, внимательно рассматривая мужчину. Тот совершенно не походил на оперативников Инквизиции, с которыми Фрейзеру доводилось сталкиваться ранее. Простой темно-коричневый жилет из грубой ткани дополнялся кожаными штанами, в то время как на ремне слева висела кобура с болт-пистолетом. Клеймо в форме императорского орла украшало обнаженное плечо мужчины, а испещренные шрамами руки бугрились стальными мускулами.

Коммодор чуть склонил голову, пытаясь уловить крутившуюся на границе сознания мысль. Этот человек определенно напоминал ему кого-то, и теперь оставалось лишь вспомнить...

Тем не менее, с этим возникли некоторые сложности. Легкая мигрень после длительного сеанса работы с тактическим когитатором слабо помогала в ворошении смутных воспоминаний. Николас ещё раз окинул фигуру напротив цепким взглядом. Для завершения образа этому мужчине не хватало чего-то важного.

Фрейзер сморгнул, пораженный догадкой.

Перед ним точно стоял бывший выходец из Арбитрес. И хотя он не был облачен в силовую броню, а на его поясе отсутствовал талмуд Лекс Империалис, весь его решительный вид, тяжелая челюсть и суровая складка губ говорили о том, что этот человек верой и правдой служит Империуму. Казалось, он был готов не моргнув глазом сделать всё возможное, чтобы заставить любого чтить законы и соблюдать порядок.

Холлер Ставка.

Один из ближайших подчиненных и доверенных лиц самого Инквизитора Хорста. Ранее Фрейзеру не довелось пересекаться с бывшим арбитром, но благодаря недавно приобретенным воспоминаниям коммодор знал об этом человеке много довольно важной информации. Такой, как причина и обстоятельства смерти, например...

Отъехавшая в сторону броневая переборка вырвала Фрейзера из размышлений, заодно дав возможность полюбоваться на реакцию временного надзирателя. Бывший арбитр даже не вздрогнул, плавно развернувшись и на миг замерев, оценивая вошедшего. Миг спустя Холлер уважительно кивнул и отступил на шаг в сторону, пропуская внутрь помещения грозу и ужас еретиков, предателей и ксеносов на просторах Готического сектора.

— Инквизитор Хорст! — Фрейзер вскочил, вытягиваясь по стойке смирно и замирая, словно изваяние.

— Коммодор Фрейзер, — благожелательно кивнул в ответ этот не старый ещё мужчина.

Повинуясь незаметному сигналу, Холлер бесшумно покинул помещение, оставляя Инквизитора и его агента наедине.

— Вы весьма недурственно справляетесь, Фрейзер, — Хорст бросил на грубую поверхность металлического стола папку с отчетом и рапортом. — А ваши последние успехи и вовсе поражают даже меня, весьма далёкого от дел Имперского Флота человека. Примите мои поздравления, коммодор.

— Справедливости ради, сэр, именно вам я обязан столь стремительным повышением. В ином случае прошли бы десятилетия...

Фрейзер смолк, подавляя желание высказаться куда более резко. Табель о рангах Имперского Флота предусматривал сразу несколько промежуточных званий между капитаном, командующим отдельным кораблём, и коммодором, возглавляющим полноценную боевую группу. Флаг-капитаны обычно занимались отдаленными самостоятельными патрулями. Долгие месяцы пребывая в малоисследованных областях имперского пространства, они должны были полагаться только на самих себя. За ними шли лорд-капитаны, которые могли руководить рейдовыми звеньями или отдельными дивизионами эскортных кораблей. Завершали переход между средним и старшим офицерским составом верховные лорд-капитаны, но к началу сорок первого тысячелетия функции этой должности размылись, а само звание постепенно уходило в прошлое. В случае же Фрейзера промежуточные звания были опущены прямым указанием Хорста, что было эквивалентно более чем двадцати годам безупречной службы на благо Империума.

— Считайте, что смогли оправдать возложенные на вас ожидания, — инквизитор в этот момент был очень похож на кота, дорвавшегося до сметаны.

— Это изумляет меня не меньше, чем вас.

Фрейзер не понимал подоплёки ситуации и злился. Оказавшись здесь, он, казалось, был одинаково готов почти ко всему. Но не к этому.

— Не прибедняйтесь, коммодор. Немногие на вашем месте смогли бы сделать большее.

Фрейзер с трудом подавил резкий выдох и почувствовал, как до хруста сжимается аугментическая кисть левой руки. Перед глазами снова возникли ненавистные воспоминания.

Ангар 'Стража Бездны' был окутан почти гробовой тишиной. Даже сервочерепа и пикт-камеры едва шелестели, транслируя происходящее по всему кораблю. Почётный караул востроянцев, закованных в скафандры, в абсолютном молчании замер вокруг тысяч одинаковых герметичных контейнеров. Они небольшие: примерно двадцать на двадцать сантиметров. Некоторые из ферропластовых ёмкостей — подписаны, но многие так и остаются безымянными.

Такова судьба почти любого человека, входящего в состав громадной структуры под названием Имперский Флот...

— Если бы вам позволили выбрать, вы бы изменили что-то? — вопрос Хорста резко выдернул Николаса из размышлений.

— Выбор...

Фрейзер вдумался в звучание этого слова. Потребность выбирать идёт вместе с человеком с самого рождения. Чем старше, опытнее и социально-значимее разумный, тем глобальнее результаты его решений. Нет хороших и плохих людей. Потенциально все способны как на злые, так и на добрые поступки. Выбор зависит лишь от силы воли, желаний и стремлений.

С того момента, как Николас очнулся в разгромленном капитанском мостике 'Хранителя Оберона', ему пришлось выбирать слишком часто, а встающие перед ним дилеммы с каждым разом становились всё более значимыми. Раньше всё было куда проще. Вышестоящий офицер отдавал приказ, а лейтенант-коммандеру оставалось лишь выполнять его, не слишком задумываясь над высокими материями. Требовалось лишь убедиться в том, что подчиненные сделают всё от них зависящее. Но с тех пор изменилось очень многое...

— Да, определённо. Мои решения оказались слишком... — коммодор сбился, пытаясь подобрать слово, но лишь махнул рукой в растерянности: — Просто слишком...

— Нет и никогда не было 'идеальных' решений, Фрейзер. Всё, что нам нужно — сделать хороший выбор, посмотреть, что получится, и разобраться с последствиями.

Почему-то стало легче, хоть Николас и не обольщался. В бесцветных глазах инквизитора не было ничего, кроме холодного профессионального интереса и, может быть, капли сочувствия. Хорст явно видел, какие мысли терзают его агента изнутри, но уж точно не собирался заниматься психологией.

— Вы быстро анализируете обстановку, Николас, — один из самых влиятельных и опасных людей во всём Готическом секторе провёл рукой по куцей чёрной бородке, откинувшись на спинку жалобно скрипнувшего стула. — И своевременно реагируете на возникающие неожиданности.

Что он, варп побери, имел ввиду? Демоническое вторжение во время приёма на Халемнете, массовое восстание уже на Слейде, локальный Экстерминатус, или же бой с хаоситской эскадрой на орбите мира-тюрьмы?

Фрейзер не понимал, да и не слишком хотел вникать в это. Намёки, оттенки, полутона... Инквизитор хотел выяснить что-то, известное только ему самому, а Николас ненавидел играть в игры, правила которых доводились до игрока уже постфактум.

Коммодор подавил желание скривиться. Мнить себя 'игроком' было приятно для собственного эго, но Фрейзер понимал, что он не более, чем фигура на громадной шахматной доске. Уже не пешка, но ещё не ферзь. Скорее, что-то близкое к слону или ладье. Чувствовать себя фигурой было... странно.

— Некоторые из проблем, с которыми нам пришлось столкнуться на Слейде, невозможно было решить иначе.

— Приятно видеть, что вы на некоторое время смогли почувствовать себя на моё месте, — Хорст спокойно встретил мрачный взгляд коммодора. — Та работа, которую верным слугам Императора приходится выполнять каждый день, слишком часто связана с тяжелыми выборами. Радует, что некоторые доверенные люди могут самостоятельно принимать решения, руководствуясь разумом, а не сердцем.

— Хотелось бы мне избегать подобных... крайностей, но в нашей ситуации это невозможно, — Николас перевёл взгляд на поверхность стола. — Постараюсь не ошибиться в дальнейшем, сэр.