Лабиринт

— Я эту гадость есть не буду! — Ян покачал головой. — Лучше с голоду сдохнуть.

— Ничего ты в этом не понимаешь, — используя всевозможные инструменты из косметички, Иван отделил мягкую плоть от панциря, вывалил всё это в траву, потом наполнил панцирь сухой травой и поджег её, используя дешевую китайскую зажигалку блондинки.

Когда костер, потрескивая, стал разгораться, люди-кошки оторвались от своей трапезы и стали прятаться в траве.

— Ваня, ты — гений! — закричал Ян. — Я-то забыл про зажигалку, думал, что ты мне предложишь сырое мясо жрать.

— Я знаю, что я — гений, -Аникеев усмехнулся. — Даже котяры попрятались от моей гениальности. Слушай, Яник! Полазь тут в округе, но далеко от меня не уходи...

— Зачем?

— Поищи тонкие ветки, прутья.

— А березовые поленья не поискать? — Ян улыбнулся.

— Поищи, — Иван кивнул головой. — Только не уходи далеко, ладно! И если что — кричи!

— Окей! — Ян скрылся в высокой траве.

Иван остался сидеть у костра, подкидывая в него сухую траву и осмысливая то, что с ним сегодня произошло. Всё это было похоже на сон, только вот сны такими реальными не бывают. Проснувшись, всегда можно избавиться даже от самого страшного сновидения. А тут ведь не проснешься. Что из себя представляет этот чертов лабиринт? Очередное изобретение ученых или военных? Машина для перемещения в пространстве? Получается, что люди, попавшие в лабиринт — подопытные кролики. Но разве это справедливо? Конечно, нет!

Иван ругнулся матерно, сплюнул в костер. Начинало темнеть. На небе стали появляться звезды, образующие созвездия, которых Иван раньше, в обычной своей жизни, не видел. Луны не было. Костер был единственным источником освещения.

— Ян! — крикнул он в темноту.

— Уже иду! — послышался приближающийся голос.

— Быстрее шевели батонами! Уже темнеет.

Над травой показалась гора веток, палок. Под ней был сгорбившийся Ян. Кряхтя, он тащил всю эту гору на полусогнутых ногах. Подойдя к костру, он свалил всю эту кучу на землю, вытер пот со лба. С него тут же спали брюки, явив Ивану семейные трусы с сердечками. Оказалось, что всю эту кучу дров Иван перетянул своими подтяжками. Среди веток и прутьев оказались рога не известных Ивану животных — полутораметровые, крепкие. Рога в огне не горели, но их было удобно использовать для помешивания углей. Внутренности живого камня, которые хоть отдаленно, но напоминали мясо, Иван нанизывал на тонкие прутики, как на шампуры.

Пусть не скоро, но Ивану с Яном удалось поесть жареного мяса, которое по вкусу больше напоминало рыбу.

— Хочешь черники? — спросил Ян, протягивая Ивану горсть черных ягод, очень сильно похожих на чернику.

— Нет, спасибо, — ответил Аникеев. — И тебе не советую. Это же не наша планета, не Россия и не Белоруссия. Тут нельзя есть всё, что на глаза попадается.

— Да брось ты, Ваня, — Ян отправил несколько ягод себе в рот, прожевал. — Я-то знаю, что это — черника. Я её в траве нашел. Угощайся! — Ян достал из кармана сорочки и положил перед собой кулек, свернутый из широких листьев какого-то растения. Кулек был до верху наполнен черными ягодами.

— Да не ешь ты это, Яник! — Аникеев протянул руку к кульку, чтобы выкинуть ягоды, но Ян ударил его по протянутой руке.

— Это моя добыча, — он улыбнулся, отправив себе в рот еще одну горсть ягод.

— Ну, потом не говори, что я тебя не предупреждал, — вздохнул Иван. — Ты — человек взрослый...

Оглянувшись по сторонам, он увидел сотни пар глаз, горящих желтым светом в темноте и людей-кошек, заворожено смотрящих на догорающие угли и нюхающих своими небольшими кошачьими носами воздух. Ян тоже их заметил.

— Если хотите — присоединяйтесь, подсаживайтесь к нашему огоньку, — крикнул им Ян, но кошки не сдвинулись с места.

— Ну, не хотите — как хотите, — крикнул им Аникеев.

— Угу, — Ян отправил в рот очередную порцию черники.

Иван с Яном легли напротив друг друга. Их разделял только костер, разведенный в панцире неведомого науке существа. Аникеев подстелил под себя пиджак. Ян сделал подстилку из травы. Температура воздуха резко падала, поэтому пленникам лабиринта приходилось ближе придвигаться к костру и подкидывать в него сухую траву и ветки, которые принес Ян. Мужчины не могли заснуть. Их постоянно тревожили звуки, раздающиеся вокруг них и усиливающийся холод.

Посмотрев по сторонам, Иван увидел не только глаза и силуэты людей-кошек, но и другие тени и другие глаза, размеры которых говорили о том, что это отнюдь не полутораметровые люди-кошки, а животные, гораздо больших размеров, смотрящие на гостей с Земли с враждебностью, но не решающиеся подойти ближе из-за ярко горящего костра.

Периодически стаи больших желтых глаз приближались. Слышался топот, десятков, а то и сотен ног. Но, стоило лишь Аникееву или Яну подкинуть веток или травы в костер, желтые глаза прятались в траве с угрожающим рычанием. Заснуть в таких условиях было невозможно, хотя Ивану спать очень хотелось.

— Яник, — Аникеев подкинул пару сухих прутиков в костер. Лицо его спутника ненадолго озарилось красным цветом. Глядя на Яна, Иван подумал, что в свете костра он почему-то смотрится полнее, чем при солнечном свете. При таком освещении у него было круглое лицо, пивной живот. В тот момент он выглядел так, будто поправился килограммов на пятьдесят. Аникеев всё это списал на игру света и теней, а еще на атмосферу планеты, на которой они оказались.

— Что? — Ян приподнялся на подстилке. Он действительно был похож на толстяка.

— Расскажи чего-нибудь о себе, — предложил Иван. — Мы по уши в этом дерьме, а так друг о друге ничего и не знаем.

— Ну, — Ян задумался, — Моя мать всю жизнь проработала на заводе бухгалтером. Отец до пенсии работал на том же заводе инженером. Сейчас я работаю там же инженером. Закончил-то я белорусский политехнический институт...

— Ты не это мне расскажи, — Иван улыбнулся, повернувшись на бок и подложив согнутую в локте руку под голову. — Ты мне расскажи, как ты познакомился с Олей?

— С Олей? — медленно, растягивая слова, проговорил Ян. — Всё было просто. Нас познакомили родители. Они дружат, чуть ли не со школьной скамьи. Родители Оли тоже когда-то работали инженерами на заводах, но сейчас занимаются торговлей.

— Понятно, — Аникеев кивнул головой. — Она — единственная, избалованная доченька. Потеряв надежду когда-либо выдать Олю замуж, они нашли тебя.

— Ну, зачем ты так? — Ян насупился. — Зачем сразу всё опоганивать? У на любовь... Была до сегодняшнего дня.

— Ну-ну, — Иван кинул в костер еще один пучок травы.

— Что "ну-ну"? Ты про себя-то расскажи!

— Я... — Иван мечтательно посмотрел на звезды, перевел взгляд на Яна. — Слышь, чувак, а ты нормально себя чувствуешь? Ты мне кажешься толстым и раздутым.

— Я в порядке, — Ян поправил сорочку на вывалившемся из штанов животе. — Ты уходишь от темы!

— Я закончил колледж. Потом служил в армии. После армии устроился работать в ГАИ, откуда меня выперли...

— За взятки? — оживился Ян.

— Нет, — отрезал Аникеев. — Взяток я как раз не брал... Не успел. Едва закончив учебу, я умудрился остановить чувака в жопину обколотого. Он был без прав, но зато с большими связями. Оказалось, что это сынуля одного из челябинских чиновников. Уже на следующий день меня вызвал на ковер мой начальник, напихал мне полную жопу люлей, после чего меня выперли из ГИБДД.

— Вот это да!

— Я тоже так считал, — Иван хохотнул, глядя на пламя костра. — Но потом меня с удовольствием взяли в Челябинвестбанк, где я уже не первый год занимаюсь дебеторкой...

— Чем?

— Должниками я занимаюсь. Езжу по дебилам, которые взяли у нас кредит и не хотят отдавать...

— А-а-а! Понятно! — Ян понимающе кивнул головой. — И как? Нравится?

— Лучше бы я брал взятки в ГИПБДД, — ответил Иван. — С тех пор, как я работаю в банке, я ненавижу всех заемщиков. Мне уже кажется, что за кредитом в Челябинвестбанк приходят только конченные придурки. Во всяком случае, должники банка такими и являются...

— А что тебя занесло в Белоруссию?

— Так ведь дед оставил мне там квартиру. Я её сдаю Назиру Магомеду Оглы, который исправно платит мне за неё деньги. Раз в год он уезжает к себе на родину, в Азербайджан. В это самое время я приезжаю в республику Беларусь, живу там, клею девочек.

— Секс-вояж? — спросил Ян откуда-то издалека, с противоположной стороны. Его образ расплывался и рябил в дымке костра. Он казался Ивану уже не просто толстым, а огромным.

— Нет, — ответил Аникеев. — Я должен жениться на белоруске!

— Что? — Ян прыснул в пухлый кулак.

— Такова воля предков. Таково мое мнение. Я должен жениться на белоруске!

— Ну, давай-давай! — Ян отвернулся от костра, подставив ему свою ставшую вдруг широкой спину.

— Ты мне кажешься жирным, — вырвалось у Аникеева.

— Ты мне просто завидуешь, — пробормотал Ян, с громким треском испортив воздух. Пламя костра в тот момент заколыхалось.

— Фу, вонючка! — Иван тоже отвернулся от костра.

Все звуки вокруг него вдруг стихли. Он перестал слышать шаги существ, бродящих вокруг них, шум ветра и треск крыльев больших насекомых, которые, пока было светло, периодически проносились над головами гостей из лабиринта. Даже храп Яна не помешал Аникееву погрузиться в глубокий сон без каких-либо сновидений. И ему было всё равно, что сделают с ним существа, бродящие вокруг. "Будь, что будет, — думал он сквозь сон. — Пусть Яник шустрит, а я не встану".

Пару раз за ночь Иван все же просыпался от того, что сильно мерз. Кинув в костер сухих веток или пучок сухой травы, он согревался и опять засыпал. Храп Яна превращался в рычание, потом — в стоны. Но Иван уже на эти звуки не реагировал. В какой-то момент сон пригвоздил его намертво к земле, и он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.

Глава 4. Чирк

Иван проснулся от того, что его трясло от холода. Его зубы отбивали мелкую барабанную дробь.

— Ян, — пробормотал Аникеев, прячась под пиджак, как улитка прячется под панцирь. — Подкинь чего-нибудь в костер!

А в ответ — тишина. Тут-то Иван вспомнил ночные храпы Яна. Раз он не храпит, это значит, что он проснулся или... Или что?

— Ян! — закричал Иван, вскакивая и глядя по сторонам. От костра остались только угольки. То, что лежало за костром, внешне не было похоже на Яна. Это было бесформенное, раздувшееся и почерневшее тело. Одежда на нем порвалась, так как ткань не смогла сдерживать натиск разросшейся плоти. Рядом с распухшей до безобразия темной рукой лежал начавший желтеть кулек из листьев, в котором все еще были черные ягоды. Иван понял, что Ян распух и умер, отравившись этой местной черникой. От неё же его тело раздулось и почернело. От этой же отравы у Яна полопались глаза и растеклись по щекам, как две большие кровавые слезы. Его рот с неестественно большими, распухшими губами был перекошен. Было видно, что Ян умирал в страшных муках. И он действительно стонал ночью, а не храпел.

Ян лежал неподвижно, раскинув руки и глядя в небо слепыми глазами. Аникеев же ругал себя последними словами. Он не понимал, почему он видел, что Ян раздувается и не отобрал у него эту чертову чернику? Почему не забил тревогу? Он ведь видел, что его товарищ раздувается. Почему он изначально не запретил Яну есть эти ягоды? В голове крутилось множество "почему", от которых Аникеев не знал, как избавиться.

Подойдя к телу Яна поближе, он поднял с земли его очки, с треснувшим по диагонали стеклом, положил их в сумочку блондинки.

— Ян, — тихо позвал Иван в надежде, что тело шевельнется. Но оно было неподвижным, и только еле слышный стрекот и слабый шум ветра нарушали тишину.

Присмотревшись, Аникеев понял, что было источником стрекота. Этот звук издавали пауки, размером с сибирского кота, которые выбрались из-под тела и уставились на Ивана множеством своих глаз, угрожающе шевеля передними лапками.

— Кыш! Кыш! — Иван попытался отогнать пауков, но они сами стали наступать на Ивана. Их было уже не меньше десяти, а из-под тела Яна выползали всё новые и новые пауки.

Иван взял в руки панцирь живого краба, вытряхнул из него угли и уже хотел запустить панцирем в пауков, но они вдруг остановились, вернулись к телу Яна и принялись быстро бегать по нему туда-сюда, опутывая паутиной. Через пять минут Ян был укрыт белым саваном, ещё через десять минут он превратился в большой белый кокон. По раздающимся чавкающим звукам Иван понял, что внутри кокона сейчас происходит паучье пиршество.

Иван стал медленно пятиться, потом развернулся, чтобы совсем уйти, но услышал какой-то шорох в траве и хруст. Раздвинув высокую траву, он увидел маленькое существо, похожее на хорька, с аппетитом поглощающее остатки вчерашней трапезы Ивана и Яна: внутренности живых камней, мелкие косточки. Услышав шум травы, "хорек" обернулся, поднялся на задние лапы и замер, вытянувшись во весь свой рост. Только сейчас Иван понял, что это и не хорек вовсе. Да, существо было покрыто густой шерстью цветом как у хорька, но на этом схожесть и заканчивалась. Покрытое шерстью существо являло собой переходную стадию от хорька к человеку. У странного существа было маленькое человеческое лицо. У него были руки и ноги с пятью пальцами, которые заканчивались маленькими ноготками. У "хорька" был небольшой пушистый хвост, который он поджал, когда их глаза встретились.

Некоторое время Иван и " хорек" рассматривали друг друга. Оба замерли.

— Чок-чок, — произнес зверек, подняв в приветственном жесте свою маленькую ручку.

— Приятного аппетита, — Аникеев кивнул головой. Он не знал, что это за существо, и что сулит встреча с ним. Но на всякий случай он решил обойти этого "хорька" стороной.

— Чок-чок, — опять повторило существо, обогнав Ивана, встав перед ним с вытянутыми вперед руками. Да, он был похож на примата, но что-то подсказывало Ивану, что перед ним не примат.

— Ну, и что тебе надо? — Иван нагнулся.

— Свирк, — существо, похожее на хорька, схватило Ивана за руку, жестом показало, что он должен идти за ним. Потом резко остановилось, прижав маленький указательный палец к губам, дало понять, что лучше не шуметь и не задавать лишних вопросов.

В ту же секунду на вытоптанном пятачке сошлись два огромных богомола. Они колотили друг друга передними конечностями, заканчивающимися большими когтями, пока один богомол не забил другого насмерть и не начал поедать его, начав с головы.

-Фу, как противно, — прошептал Иван.

Зверек дернул Аникеева за руку, показывая, что тот должен идти за ним. Периодически существо прижимало палец к губам, напоминая Ивану, что он должен молчать. "Хорек" вел его к лесу. Петляя, как зайцы, они шли не меньше двух часов, а лес всё не становился ближе. Солнце уже прогрело землю, и Аникееву стало жарко. Он снял с себя пиджак и повесил его на поясе, завязав рукава узлом.

Хорек с человеческим лицом что-то пропищал, кивнул головой. Попетляв немного в траве, он привел Ивана к зарослям кустов с широкими листьями, похожими на листья папоротника. На кустах росли большие сочные плоды, похожие на персики. Хорек показал знаком, что Иван может сорвать плод и съесть его. Подпрыгнув, он сам сорвал красный плод и стал вгрызаться в его мякоть. Иван сделал то же самое, чувствуя, как сок плода утоляет его жажду, а сладкая мякоть придает сил.