Третий фрагмент книги о Бахиреве от Калашникова Глава 5-я

— Эти туповатые румыны долго выбирали, на чью сторону встать. Хотя свой реальный шанс они упустили ещё в 14-м году. Если бы они тогда решились ударить в спину дышащей на ладан австрийской армии после блестящего наступления Юго-Западного фронта, возможно ход войны пошёл бы по-другому. И если бы не тупость и жадность их Кароля I, Болгария вообще не встала бы на сторону Германии. Ну просто жить он без Добруджи не мог!

Так вот. Если бы они решились на этот удар, тогда появился бы шанс выбить Австро-Венгрию из альянса с Германией. Я думаю, что и Италия бы долго не тянула с вступлением в войну. А теперь мы имеем то, что имеем.

Кроме того, в последнее время на Государя сильно давили наши союзнички, и как раз из-за Румынии. Они всё же уговорили её. В итоге Бухарест в специальной ноте от 4 июля 1916 года дал нашим союзничкам принципиальное согласие выступить на стороне Антанты. Но выставил ряд условий.

Первое — союзники должны обеспечить румынскую армию оружием и боеприпасами.

— Нас бы кто самих обеспечил.

— Второе — чтобы, не дай Бог, австрияки румынам не наваляли, войска Антанты не должны прекращать наступление на Центральные державы.

— Так они что, рассчитывают всё время прятаться за нашими спинами? А воевать они вообще собираются?! Да ещё оружием этих уродов снабжай!

— Не спешите ворчать, Михаил Коронатович, — продолжил Григорович, — есть ещё и третье и четвертое условия. А ещё мы должны прикрыть их от болгар. И при этом Бухарест огласил свои обширные территориальные претензии к проигравшей стороне. Понятно, что такой, как бы это повежливее? — обширный список условий Румынии, требовал определённого времени на согласование, но император отказался его даже читать.

— Отлично! Значит, государь всё же прислушался к моему совету насчет Румынии.

— И когда это вы успели императору совет по Румынии дать?

— Ещё в январе, когда государь беседовал со мной после назначения на Командующего флотом.

— То-то французский посол Морис Палеолог, исходил пеной, предупреждая наше правительство о возможном "сильнейшем разочаровании Франции", если переговоры Румынии с нами не приведут к вступлению этой страны в войну на стороне Антанты.

— Утрутся, Иван Константинович, все утрутся. И лягушатники и наглы. Главное то, что государь стал защищать русские интересы.

— А если всё-таки будут на нас давить?

— Ну что ж, флаг им в руки, барабан на шею, паровоз навстречу и медаль на гроб. Чугунную, во весь рост. Нам такие союзники, как румыны, и на хрен не нужны. А отчего французы суетятся, и так понятно. Они думают, что если румыны выступят против Центральных держав, то этим отвлекут часть австрийских сил от французов на себя. Как же, отвлекут!

А вообще, Иван Константинович, пора уже окончательно определяться в том, с кем нам не по пути после окончания войны. Ну объясните, зачем России нужны уроды-союзники вроде французов?

— Ну зачем же вы так, Михаил Коронатович? Согласен, вояки из них не очень, но почему же уроды?

— Сейчас постараюсь как можно точнее передать вам слова этого самого Мориса Палеолога. "...при подсчёте потерь союзников центр тяжести не в числе погибших, а совсем в другом. По культуре и развитию французы и русские стоят не на одном уровне. Россия одна из самых отсталых стран в мире. Сравните с этой невежественной массой нашу армию: все наши солдаты с образованием. В первых рядах бьются молодые силы, проявившие себя в науке, искусстве, люди талантливые и утонченные, это — цвет человечества. С этой точки зрения наши потери гораздо чувствительнее русских потерь".

— Когда это он так говорил? — Иван Константинович побагровел от гнева.

— Это знания из будущего. Многие дневники известных людей, от генералов, до принцев и королей, в том числе и политиков, по прошествии многих лет стали доступны историкам, писателям, журналистам. И все те сокровенные мысли и высказывания, что были доверены этим бумагам, стали известны людям.

— Да как эта напыщенная скотина осмелилась подобное говорить о русских? Мы ведь, как минимум, союзники в войне! Это просто неприлично!!

Иван Константинович поднялся из кресла и стал нервно расхаживать по террасе, злобно бурча себе под нос. Минут через пять, немного успокоившись, Морской министр плюхнулся в жалобно заскрипевшее кресло, тяпнул рюмку коньяка и произнёс.

— Теперь я понимаю, Михаил Коронатович, отчего вы не просто не любите союзников, а сильно их не любите. Англичане тоже подобными речами отметились?

— Поверьте, Иван Константинович, высказывание этой мокрицы Палеолога, ещё одно из самых приличных по отношению к нам.

Григорович предложил вернуться к румынскому вопросу. А чего возвращаться?

Кое-что из того, что поведал мне Иван Константинович по поводу Румынии, я знал ещё в своём времени, и кое-что новое выяснил, находясь уже здесь.

То, что с началом войны два блока противоборствующих европейских держав пытались склонить Румынию на свою сторону, не было ни для кого секретом. Румыния была нужна из-за своего очень удачного географического положения. С её территории можно было вести наступательные действия, как против стран Антанты, так и против Центральных держав. С востока и юго-запада она граничила с Россией и Сербией, а с юга и северо-запада с Болгарией и Австро-Венгрией. Кроме того, Румыния имела большую, хотя и очень плохо подготовленную к ведению современной войны, почти шестисоттысячную армию. А ещё Румынию рассматривали как сырьевую базу, в частности, как поставщика сельскохозяйственных товаров. В целом, Румыния, несмотря на то, что оказалась в окружении воюющих сторон, жила неплохо. Германия и Австро-Венгрия нуждались в румынском зерне и других товарах сельского хозяйства, а также закупали бензин. Большая часть русского генералитета сомневалась в боеспособности румынской армии. Они говорили так: "Если Румыния выступит против нас, нам потребуется тридцать дивизий, чтобы её разгромить. Если же Румыния выступит против Германии, то нам также потребуется тридцать дивизий, чтобы спасти её от разгрома. Из чего же тут выбирать?" Россия же в целом желала, чтобы Румыния не влезала в войну, а оставалась нейтральной. Правда, осенью 1915 года Россия оказывала дипломатическое давление на Бухарест, в связи с наступлением австро-германских и болгарских войск в Сербии и хотела, чтоб румыны пропустили наши войска через свою территорию. Но Бухарест отказался, а потом стало уже поздно, так как сербская армия потерпела поражение и отошла в Албанию.

Но и в самой Румынии среди правительственной верхушки были две партии сторонников и той, и другой воюющей стороны. Основные споры между ними велись по шкурному вопросу. Румыны хотели выступить на стороне гарантированного победителя, и непременно, перед завершением войны, но так, чтобы получить часть земель побеждённых. Они были согласны и на русские, и на болгарские, и на австрийские земли. От сербских тоже не отказывались. И на одном из заседаний правящих кругов этой "державы" было сказано: "Очевидно, что война будет долгой. Подождём, как будут разворачиваться события. Нам ещё представится случай сказать своё веское слово".

В Бухаресте полагали, что, если присоединиться к Берлину, то в случае победы, им позволят отнять у России Бессарабию. Но союз с Антантой сулит заполучить более весомый кусок и по территории, и по наличию на этих территориях румыноязычного населения — австрийскую Буковину и венгерскую Трансильванию. Один раз румыны уже провернули подобный фокус. В тринадцатом году, когда южный сосед был занят разборками с Сербией и Грецией, Бухарест стал давить на Софию, требуя изменить линию границы в Южной Добрудже в свою пользу. София не ожидала "ножа в спину" так как считала Румынию своим союзником. В середине лета, благо что почти вся болгарская армия была связана боями на западной границе, румынские войска пересекли границу в районе Добруджи и двинулись на Варну. Румыны ожидали жестоких боев, но им повезло, у болгар просто не было здесь войск. Румыны, не встречая сопротивления, направилась к Софии. В силу безвыходной ситуации, Болгарии пришлось подписать перемирие со своими противниками и потерять часть своих территорий. Таким образом, Румыния получила Южную Добруджу площадью почти в семь тысяч квадратных километров и с населением около трехсот тысяч человек. Однако Румыния вместе с этим получила и доброго врага в лице Болгарии. Болгария-то и выступила на стороне Германии только из-за того чтоб вернуть свои земли, так как Россия и Антанта этого не гарантировали, а Германия пообещала.

И вот пройдоха Фердинанд решил повторить фокус своего не менее ушлого дядюшки Кароля. Но, похоже, что сейчас у него ничего не выйдет.

Выступить на чьей-то стороне сейчас мамалыжники побоятся. И немцы ввалить могут, и мы можем. Тут ещё и симпатии большинства румынской знати. Они же помешаны на Франции. Почему-то Румыния гордо называла своей "латинской сестрой" Францию, а Бухарест — "маленьким Парижем". Ещё одной "латинской сестрой" они считали Италию. А когда мне рассказали, что эта цыганча считает себя прямыми потомками римлян, я даже не смеялся. Убогие, с сильными травмами своих головушек, что с них взять?

Да если бы не Россия, они до сих пор бы лизали турецкие сапоги. Вот всегда так, освобождаешь кого-то, освобождаешь, а потом эта, нами освобождённая скотина, нам же за всё это платит чёрной неблагодарностью. Классический пример Россия, Германия и Польша. Немцы поляков тысячу лет давили, гнобили и били. По?ляки были для них говорящим скотом. Русские за поляков иногда заступались, и сами к ним не лезли. Но по?ляки трясутся от щенячьего восторга при виде своих бывших хозяев — немцев, и очень не любят русских. Та же картина со странами Шпротии. Независимыми их сделали русские, алфавит, книги и образование дали совместно немцы и русские, сортиры строить, и пользоваться ими правильно, научили русские. И, ведь научить смогли только в 20-ом веке. Так эти уроды, как и по?ляки перед немцами поясницу прогибают, а на русских гавкать пробуют. А не лучше ли бы было, лет триста назад, прочно породниться с Германией, да и придушить всю эту Гейропу? Работали бы сейчас все с немецкой аккуратностью, да с русской смекалкой. И ведь довольны были бы. А, главное, что Россия, в союзе с Германией, никому бы не разрешили никаких войн начинать. Ну, может только Верхней Вольте против Австралии, чтобы посмеяться от души. Захотел повоевать — поклонись, спроси разрешения, денег заплати и получи волшебный пендель. Те же наглы сопели бы в тряпочку, да и пиндосы вели бы себя тихо-тихо. Э-эх!!! И вот, скажите мне, нахрена надо нам было, за последние четыреста лет столько своего народа положить в землю, чтоб потом, в будущем, все эти "освобождённые" на нас бы и лаяли? Пример нужен? Да вот, хоть "братушек" возьмите. Две мировые войны, и в обеих "братушки" против нас воевали. Хреново воевали, но ведь против!